Импровизация

ческого томления (в новеллах Т.Манна), к осколочности новеллистического виденья мира ограничивает представле­ние о И. в прозе. Психологические возможности И. в ро­мане подчеркнуты Г.Джеймсом («Искусство прозы», 1884; предисловия к романам в нью-йоркском собрании сочинений 1907-09), брат которого, философ У.Джеймс, также интересовался психологией восприятия и пред­ложил в работе «Принципы психологии», 1890) образ «потока сознания», не знающего разделения на «было» и «есть», постоянно колеблющегося. Согласно Г.Джейм­су, композиция должна быть сконцентрирована не на действии, «непосредственной жизни» и ее объяснении (оно всегда иллюзорно), а на множестве «точек зрения» на нее персонажей, своего рода импрессионистических раздельных мазков, которые только в читательском восприятии способны сложиться в условное и отчас­ти декоративное «центральное сознание». Автор, по Джеймсу, не объясняет, а лишь устанавливает «светиль­ники». Они то зажигаются, то гаснут, делят драму сознания читателя на относительно не зависимые друг от друга акты: «Я не могу не признаться, что вижу главный интерес любо­го активного действия только в сознании, способном к обо­гащению и расширению (в сознании персонажа, подверг­шегося какому-либо воздействию или оказавшему таковое)» (Писатели США о литературе. М., 1982. Т. 1. С. 156). Пси­хологический И. Джеймса был востребован Э.М.Форстером («Комната с видом», 1908), В.Вулф («К маяку», 1927), пре­образован М.Прустом в поэтику, которая может быть вос­требована романом символистского типа, чья философия творческой памяти и название («В поисках утраченного времени») противоречат импрессионистическому интере­су к «сейчасности» — слиянию в сознании «внешнего» и «внутреннего», «настоящего» и «прошлого». Параллель­но с Джеймсом на импрессионизацию романа обращает вни­мание во Франции П.Бурже («Этюды по современной пси­хологии», 1883).

В драме И. сближают с некоторыми произведения­ми М.Метерлинка, А.Шницлера, Г.фон Гофмансталя, М.Цветаевой — т.е. по преимуществу с пьесами, кото­рые раскрывают свое настроение, как считает Р.де Гур-мон («Диссоциация идей», 1900) музыкально. Однако И. связан не столько с содержанием этих в действитель­ности символистских пьес (темы рока, слияния любви и смерти, ожидания), сколько со способом их постановки, требовавшей реформы сценического пространства, актерс­кой игры, костюма. Это сознавалось и постановщиками-новаторами (О.Люнье-По, Г.Крейг, М.Рейнхардг), привнес­шими в режиссуру элементы поэзии, и теми, кто, как К.С.Станиславский, находили ресурсы для И. при инс­ценировке психологической «драмы идей» (поздний Г.Ибсен, Чехов, Г.Гауптман): «Чехов... доказал, что сце­ническое действие нужно понимать во внутреннем смыс­ле и что на нем одном, очищенном от всего псевдосцени­ческого, можно строить... драматические произведения... Местами—он импрессионист, в других местах символист, где нужно—реалист, иногда даже чуть не натуралист» (Ста­ниславский К.С. Моя жизнь в искусстве. М., 1980. С. 230). Наиболее опознаваем И. в критике. Его возможности намечены «Дневниками» (опубл. 1856-58) Э. и Ж.Гонку­ров, фрагментами романа «Наоборот» (1884) Ж.К.Гюисман-са, «Замыслами» (1891) О.Уайлда. Стилистика «чешуи в отражениях», «силуэтов», «ликов», «писем», «эскизов» не направлена на предмет критического разбора, а выступает по преимуществу способом автохарактеристики, выраже-

ния личного «вкуса» (намеренно эстетского, поверхностно­го, или основанного на мгновенных интуициях), который может быть представлен в виде «медальонов», «этюдов», «путеводителя» по своего рода вернисажу, библиотеке, t Являясь поводом для лирической прозы, э ссеизм а, та­кой И. чаще всего свойственен писателям и критикам символистской ориентации: А.Франсу («Литературная жизнь», 1888-92), Р.де Гурмону («Книга масок», 1896-98), А.де Ренье («Силуэты и характеры», 1901), И.Анненскому («Книги отражений», 1906-09), Ю. Айхенвальду («Силуэты русских писателей», 1906—10; «Этюды о западных писа­телях», 1910), В.Брюсову («Далекие и близкие», 1912), М.Кузмину («Условности», 1923), Г.Адамовичу («Коммен­тарии», 1967).

Хотя в живописи преодоление И., а также его ассими­ляция другими стилями наметились еще в 1880-е, в лите­ратуре (и особенно в поэзии) он как поэтика сохранял значение до середины 1920-х, сосуществуя со своими модернистскими опровержениями, самые настойчивые из которых (немецкий экспрессионизм) были, с одной стороны, антитезой импрессионистическому иллюзи­онизму (текучесть, размытость, относительность мира в ощущениях), а с другой — его воспроизводством на новом (подчеркнуто не романском, иррациональном, «северном») основании. С 1910-х И. начинает воспри­ниматься не только как утонченно психологический стиль декаданса, который оспорен модернизмом и его установкой на активность, витализм, неоромантику, но и как постре-нессансная тенденция в развитии европейской культуры, что получило и сочувственный (рассуждения Х.Ортеги-и-Гас-сета в работах начала 1920-х о перспективе как важнейшем, в отсутствие тождества бытия самому себе, компоненте ре­альности) и критический отклик (у О.Шпенглера в первом томе «Заката Европы», 1918; свящ. П.Флоренского в разде­лах «Обратная перспектива», «Итоги» из книги «У водо­разделов мысли», 1918-22).

Лит.: Вапьцель О. Импрессионизм и экспрессионизм в современной
Германии: 1890-1920. Пг, 1922; Корецкая И.В. Импрессионизм в поэзии
и эстетике символизма// Литературно-эстетические концепции в Рос­
сии конца XIX — начала XX в. М., 1975; Андреев Л.Г. Импрессио­
низм. М., 1980; Соловьев ВС. Импрессионизм мысли // Он же. Фило­
софия искусства и литературная критика. М., 1991; РевалдДж. История
импрессионизма. М., 1994; Modernism: 1890-1930/ Ed. M.Bradbury,
J. McFarlane. Harmondsworth (Mx), 1976; Karl F. Modern and modernism:
The sovereignty of the artist: 1885-1925. N.Y., 1985. В.М.Толмачёв

ИМПРОВИЗАЦИЯ (ит. improvvisazione от лат. improvisus — неожиданный) — составление стихов, музыки и пр. во время их исполнения. Процесс по­этической И. воссоздан в «Египетских ночах», 1835, А.С.Пушкина. Искусством И. на заданную тему владе­ли А.Мицкевич, П.А.Вяземский, В.Я.Брюсов и др.

ИНВЕКТИВА (лат. invectio — нападки, брань)—рез­кое обличение, осмеяние кого- или чего-либо в стихах или прозе; противостоит дифирамбу, панегирику. Литератур­ные формы И. многообразны: эпиграмма, сатира, речь («Филиппики» Цицерона, 4Ф-43 до н.э.). Своими И. в древности прославились Архилох, Катулл, Саллюстий, Овидий, Ювенал. Элементы И. встречаются во многих произведениях: в балладах Ф.Вийона, драмах У.Шекспи­ра, «Путешествии Гулливера» (1726) Дж.Свифта, произ­ведениях Дж.Байрона, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Б.Шоу и др. И. является стихотворение М.Ю.Лермонтова «Смерть поэта» (1837).

Дата добавления: 2015-08-20