Татьяна Цапля 11 страница

Впоследствии Алекс никак не мог вспомнить, сколько времени он простоял столбом, не слыша деликатного покашливания портье. И лишь когда тот настойчиво окликнул его несколько раз, Алекс очнулся.
- Мистер Кинтер! - встревоженно спрашивал человек за стойкой. - С вами все порядке?
- Да, конечно, - не слишком убедительно пробормотал Алекс.
- Плохие новости? Может быть, вам что-нибудь нужно? Междугородний звонок заказать? Или билет на самолет? Чем я могу вам помочь?
- Новости просто замечательные, - сказал Алекс, постепенно приходя в себя. - Отличные новости! Самые лучшие новости, какие мне когда-либо доводилось получать!
- Я очень рад, - проговорил портье, глядя на Алекса с некоторой опаской.
- Но вы правы, мне нужно позвонить, - почти кричал Алекс. - Позвонить в Ирландию!
- Вы можете позвонить из своего номера, - осторожно оглядываясь по сторонам, сказал портье. - Сейчас я вам найду код.
- Я знаю код, спасибо! - и Алекс помчался вверх по лестнице, совершенно забыв о существовании лифта.
Он дозвонился в Ирландию с первого раза; ответила ему миссис О"Кенти.
- Миссис О"Кенти! - заорал Алекс. - Это Алекс Кинтер! Я получил от Шилы факс! Она меня любит!
- Ну конечно, любит, глупый вы человек, - сказала миссис О"Кенти. - Где она?
- Не знаю, - растерялся Алекс, которому даже в голову не пришло этим поинтересоваться.
- Посмотрите внимательно на факс.
- Здесь снежинки.
- Очень хорошо. У вас будет достаточно времени, чтобы ими налюбоваться. Пока посмотрите на верхнюю строчку - там должен быть высвечен тот номер, с которого факс прислан.
Алекс посмотрел. Однако номера факса не было, зато было название венского банка, где он оставлял письмо.
- Факс пришел из банка, - сказал он взволнованно.
- Значит, она только что получила ваше послание и сразу же ответила на него.
Это было логично. Шила в Вене! Она только что получила его послание и сразу же ответила!
- Что мне теперь делать? - спросил он, как маленький ребенок. - Опять лететь в Вену?
- Ни в коем случае, - решительно сказала миссис О"Кенти. - И не думайте даже. Ее в банке уже нет. Летите как можно скорее домой, в Нью-Йорк, и разыщите того сыщика, которого вам порекомендовали. Если не сможете его заполучить, то найдите другого, он не один на свете.
- Нет! - заявил Алекс решительно. - Я отыщу именно этого! Сказали, что ему нет равных!
- Очень хорошо. Но вы должны немедленно прекратить самодеятельность. Понимаете? Возьмите с собой этот факс, вообще все, что связано с вашей Шилой...
- Все не могу, тогда придется приглашать его к себе домой, - растерянно сказал Алекс. - У меня полно вещей, которые она мне подарила, или ее собственных вещей, которые она у меня оставила. Вся квартира ими битком набита.
- Если он сочтет нужным осмотреть все это, он к вам придет. Пока просто добейтесь, чтобы он вас принял, все ему подробно расскажите и делайте в точности то, что он вам посоветует. Прошло уже слишком много времени, я уверена, что он ее найдет. Или по крайней мере даст вам умный совет. И вот еще что...
- Да? - сказал Алекс.
Миссис О"Кенти поколебалась.
- Частные сыщики обходятся недешево, - сказала она. - Если у вас проблемы...
- У меня есть полмиллиона долларов, - рассмеялся Алекс. - Я полагаю, что этого хватит. Если он найдет Шилу, я готов отдать их ему безвозмездно. Лишь бы он отыскал ее до того, как в Нью-Йорке пойдет снег.
- Хорошо, - с облегчением сказала миссис О"Кенти; она, очевидно, относилась к тем людям, которые испытывают неловкость при любом упоминании о деньгах. - Я очень рада, что все так сложилось и что вы мне позвонили. А каким же образом вы догадались, что она любит вас?
- Она сама мне это написала! - сказал Алекс.
- Ну и правильно сделала. Иначе до вас никогда бы не дошло. А вы понимаете, что и вам следует сделать то же самое? Пока этот сыщик будет ее разыскивать, вы можете написать ей то же самое через тот же банк.
- Написать ей то же самое? Что я тоже... Разве я люблю ее? - спросил Алекс.
- Без сомнения. Полагаю, она знает это, но любой женщине приятно получить словесное, особенно письменное, подтверждение. И не тяните с этим.
- Не буду. Я не буду с этим тянуть, - твердо сказал Алекс. - Вы во всем правы, а я просто круглый идиот, и я не знаю, как мне отблагодарить вас.
- Глупости, - заявила миссис О"Кенти. - Впрочем, если вы хотите меня отблагодарить, то держите меня в курсе.
- Миссис О"Кенти, - сказал Алекс, - у меня есть хороший друг, Роджерс, я вам о нем рассказывал. Мы много лет друзья, и я именно его приглашу в шаферы. Но вы обязательно станете крестной матерью наших детей! Я прошу вас оказать нам эту честь.
- Охотно, - ответила миссис О"Кенти. - Причем, если я правильно запомнила ваш рассказ, мне придется стать крестной матерью трижды.
- По крайней мере, - подтвердил Алекс. - Это самое меньшее. А сейчас вы извините меня, я хочу отправить письмо. Сделаю все опять так, как в первый раз: напишу сопроводительное на имя управляющего, уж он мне поможет. Дойдет до Австрии быстро, максимум за день. Спасибо вам за все. И передайте привет Кену.
- Непременно, - пообещала миссис О"Кенти. - Я все ему расскажу. Буду с нетерпением ждать от вас сообщений.
Положив трубку, Алекс схватил со стола бланк "Англетера" и быстро написал:
Любезная Шила!
Я люблю тебя первый!
Алекс.
И он нарисовал внизу большую снежинку. Снежинка получилась немного кривая, но Алекс не стал ее исправлять. Ему казалось, что так она даже лучше отражала все, что он чувствовал.

Медведь даже стучал под столом ногами от нетерпения, поджидая Дика, но тот вынужден был его разочаровать.
Он нашел Дину Джиллет, что было нетрудно, потому что она даже не потрудилась спрятаться за другим именем, встретил ее и побеседовал с ней. Однако ничего нового эта беседа не дала.
- Она все подтвердила, - устало рассказывал Дик. - Она отправила деньги на строительство бассейна в "Скорлупке" со своего счета. Счет ее - никаких сомнений.
- Вы что, проверяли?
- Да, там есть один человек, кое-чем мне обязан, - сказал Дик Уиллет.
- Ах да, я и забыл, что во всех странах такие есть.
- И во всех банках, - подтвердил Дик. - Впрочем, я ведь не собирался делать ей ничего плохого и легко мог получить разрешение на получение такой информации - мой знакомый просто сэкономил нам время. Так вот, счет ее, с тех самых пор, как она была малышкой. С него и пошли деньги.
- А что насчет ее связи с Кларой Минлент?
- Никакой связи. Сомнений быть не может. Так держать себя в руках невозможно. Я подошел к ней без всякого предупреждения и, не представляясь, упомянул Клару. Если бы она хотя бы слышала когда-нибудь ее имя, она бы себя немедленно выдала. Позавчера Клара Минлент вернулась в Нью-Йорк. Я знаю об этом от леди Минлент - Кларе удалось сдать какие-то там экзамены досрочно, и она не стала дожидаться Рождества. Я мог бы побеседовать насчет Дины и с ней тоже, но убежден, что это бессмысленно. Они незнакомы.
- Вы, стало быть, хотите сделать вывод, что Дина Джиллет не замешана в это дело?
- Ни в коей мере, - спокойно сказал Дик Уиллет. - История со строительством бассейна в "Скорлупке" очень меня интригует. Меня интересуют также книги по икэбане и медные чайники, явно купленные в антикварном магазине.
- Причем здесь книги и чайники?
- Пока не знаю, - признался Дик. - Была одна идея, но выяснилось, что она никуда не годится. Ужас, до чего жалко! Идея - прямо мечта! - Странные все-таки вещи происходят в этом мотеле, подумал он. Сначала известный политический деятель красит синей краской зеркало в своей комнате, хотя ему и вообще совершенно нечего делать в мотеле такого класса, потом находят коробку из-под бесценной шкатулки Моцарта, потом проезжая девица строит за свой счет бассейн во дворе и дарит жене хозяина и самому хозяину дорогие подарки... Удастся ли ему вообще когда-нибудь увязать эти факты?
- По-вашему выходит, что мы зря ее искали.
- Вы почти правы. Почти. Единственное, что удалось сделать, - это получить от нее подтверждение. Но вы же понимаете не хуже меня, что она не сделала абсолютно ничего плохого. Полиция не может предъявить ей ни единого обвинения, даже самого маленького. Она распорядилась собственными деньгами так, как сочла нужным. Никто ей не указ.
- Я в это не верю.
- О господи! Я тоже! Но от этой молодой дамы мы ничего не добьемся, можете не сомневаться. Ее кто-то здорово натаскал, и она знает лучше нас, что опасаться ей нечего.
Дик замолчал. Его преследовало упорное ощущение, что дело не только в этом. Дина не проявляла почти никакой нервозности, какую обычно демонстрируют нормальные граждане, столкнувшись с полицией. Была еще какая-то причина, по которой она не сомневалась, что ей ничего не грозит. Какая? Высокопоставленный защитник? Джонсон? Чепуха! На имя Джонсона среагировала Клара, а не Дина Джиллет, а они друг с другом не знакомы. Да Джонсон и не станет никогда покрывать преступников!
Едва он вспомнил о Джонсоне, как опять к его мыслям тут же прицепился брат-близнец, и Дик отмахнулся, как от назойливой мухи. Кто-то постучал в дверь.
- Мистер Дик, - виновато сказал вошедший полицейский. - Я знаю, что вы заняты! Но понимаете, там вам звонят. Этот человек ищет вас уже два дня, названивает без конца и только что заявил мне, что будет звонить до тех пор, пока вы не ответите. У него какое-то очень срочное дело. Его фамилия Кинтер.
- Хорошо, - коротко сказал Дик. - Сейчас иду.
- Пожалуйста, возвращайтесь потом ко мне, - сказал Медведь. - Мы с вами еще не все обсудили.
Дик кивнул и направился к себе в кабинет. Телефон звонил - звонок перевели сюда с коммутатора.
- Слушаю, - сказал Дик, взяв трубку.
- Господин Уиллет, - сказал мужской голос. - Вероятно, я веду себя слишком бесцеремонно. Но мне нужно...
- Ничего страшного, - ответил Дик. - Ваша невеста нашлась?
- Вы меня помните? - удивился звонивший.
- Конечно. Впрочем, если быть точным, я помню ваш голос, а не вас.
- Нет, моя невеста не нашлась, - сказал Кинтер. - И по этому поводу я вам и звоню. Выяснились новые обстоятельства. Прошу вас! Пожалуйста! Вчера я узнал, что я люблю ее!
- Свою невесту?
- Да.
- Потрясающе!
- Прошу вас, мистер Уиллет...
- Просто Дик, - перебил Дик. - Ну что с вами сделаешь - приезжайте. В конце концов вы правы - раз вы любите вашу невесту, надо принимать самые решительные меры. Вы можете приехать прямо сейчас?
- Я уже приехал, - сказал Алекс. - Я стою на улице, у входа в полицейское управление, в той будке, которая слева от входа.
- А откуда вы узнали, где именно я работаю?
- По номеру телефона.
Дик вздохнул.
- Хорошо. Проходите внутрь. Я скажу, чтобы вас пропустили.
Не успел он положить трубку и пригладить волосы, как Алекс уже вошел к нему в кабинет.
- А! Это вы! - тут же воскликнули оба хором. Однако память у Дика оказалась получше, чем у Алекса.
- Где я вас видел? - возбужденно спросил Алекс.
- В лифте парижского отеля, - немедленно вспомнил Дик.
- Точно! Правильно! Господи! Так это были вы! Если бы я знал!
- Что вы делали в Париже?
- Искал свою невесту.
- В Париже?
- Да. А также в Вене и в Лондоне.
- И вы хотите, чтобы я тоже разыскивал ее там же?
- Я хочу, чтобы вы выслушали меня, - попросил Алекс. - Где искать, вы решите сами.
- Это справедливо, - согласился Дик.
- Что касается гонорара... - начал Алекс.
- Господин Кинтер, - мягко перебил Дик. - Я думаю, что вопрос с гонораром мы обязательно уладим к обоюдному удовольствию. Сейчас его обсуждать мы не будем.
- Я просто хотел сказать, что у меня есть средства, чтобы вы не беспокоились.
- У меня тоже есть средства, так что я не беспокоюсь, - сказал Дик. - Слушаю вас.
Алекс глубоко вздохнул.
- Я познакомился с Шилой за два месяца до ее исчезновения, - начал он. - Встретились мы случайно, она чуть не врезалась в мою машину. Мы сразу понравились друг другу и стали часто встречаться. Но она всегда звонила мне сама, так что у меня нет и никогда не было даже номера ее телефона.
- Вообще никаких зацепок?
- Никаких. Она всегда звонила сама.
- Разрешите мне заметить, господин Кинтер, что вы были очень покладистым женихом, - сказал Дик.
- Зовите меня просто Алексом, - сказал Алекс. - Я тогда еще не был женихом. Мне и в голову никогда не приходило, что я могу стать ее женихом. И... понимаете, Шила очень богата. Однажды я спросил номер ее телефона, чтобы договориться о встрече, она под каким-то предлогом отказала, и я уже больше не хотел...
- Понятно, - сказал Дик, глядя на своего собеседника с новым уважением. Алекс нравился ему.
- Однажды она предложила мне проехать по стране и останавливаться на ночь в мотелях, - продолжал Алекс. - Ее это интересовало, она ведь ни разу в жизни не была в мотеле. Мы поехали. - Он замолчал, собираясь с силами.
- По шоссе из Нью-Йорка в Норфолк, я помню, вы в прошлый раз об этом упоминали, - заметил Дик.
- Да. Но я еще забыл вам сказать, что когда мы с ней сидели в день отъезда в отеле "Импайер", она показала мне на знакомых - лорд и леди Минлент.
- Лорд и леди Минлент? - насторожился Дик. Впрочем, их знает чуть ли не весь город, а если эта Шила богата, то знает наверняка.
- Да. Но вы понимаете, тут что-то странное. Когда я начал искать Шилу, я позвонил лорду Минленту и спросил его, не знает ли он, где ее искать. Возможно, он не дал бы незнакомому человеку номера телефона, но я просил хоть передать ей, что я беспокоюсь, и попросить ее мне позвонить. Но он клялся, буквально клялся, что не видел в холле "Импайер" никаких знакомых. Причем мне показалось, что он говорил правду.
- Может быть, ваша Шила знала их, а они ее нет?
- Нет, - упрямо сказал Алекс. - Такого быть не может. Сам лорд Минлент тоже предположил то же самое, но я твердо помню, что именно они кивнули ей - скорее они ей, чем она им, хотя она им тоже ответила легким таким кивком.
- Вы знаете, это недоразумение такого рода, которое потом объясняется как-нибудь очень просто, я с такими сталкивался много раз.
- Так объясните мне его, - попросил Алекс. Дик покачал головой.
- Я должен сначала выслушать всю историю. Итак, вы отправились в поездку.
- Да. Мы ехали и ехали... и знаете, мне показалось... вернее, я почти уверен, что Шила хотела остановиться в одном мотеле, совершенно определенно, что она хотела остановиться именно там, хотя говорила мне, что не знает этой дороги и никогда не была там.
Дик поднял глаза и постарался спросить как можно спокойнее:
- И как же назывался этот мотель?
- "Пестрая утка".
Дик испытал почти физическое разочарование. Однако рассказ молодого человек интересовал его все больше. Если бы он сказал "Скорлупка", стало бы, конечно, еще интереснее.
- Кто-нибудь узнал вашу невесту в то время, что вы ездили по мотелям?
- Нет. Никто, я совершенно в этом уверен. Пусть вас не удивляет и не смущает, что я отвечаю так быстро, - я много думал обо всем этом. Шила ни от кого не пряталась. Она никого не пыталась избегать. Она ни с кем не здоровалась, я ни разу не заметил ничего подозрительного. За исключением одного - приехав в мотель, она сразу после ужина уходила в отведенную нам комнату, ни на минуту не оставалась со мной в баре.
- И что же? Это было необычно?
- По правде сказать, да. Шила была очень вынослива, мы часто посещали рестораны, потому что она любила вкусную еду и хорошие танцы. Она могла плясать до упаду. Понимаете - не танцевать, а именно плясать. Она любила вести ночной образ жизни.
- Может быть, стоит начать с того, чтобы навести справки в тех ресторанах, где вы бывали вместе?
- Не получится. И об этом я уже думал. Мы все время ходили в разные места.
- И никто там ее не знал?
- Нет, но в этом не было ничего странного. Шила прекрасно знала, что наши материальные возможности сильно разнятся, и ей ни разу даже в голову не пришло предложить мне самой оплатить счет. Это было бы уж слишком. Поэтому она ходила со мной в недорогие рестораны - наверняка раньше там и ноги ее не было. Она была очень тактична.
- Господин Кинтер, - сказал Дик. - Вы же сами понимаете, что поскольку необычной была сама ваша поездка по мотелям, она могла уставать от нее.
- Нет, - подумав, ответил Алекс. - Она не уставала. Согласитесь, что, если человек устал настолько, что спешит побыстрее уйти к себе и заснуть, это не может не отразиться на его внешности и манере поведения. Шила была свежа как... - он хотел привычно сказать "как огурчик", но в последний момент передумал и сказал: - Свежа как роза. Ни малейших признаков усталости. - Он вспомнил, как блестели ее глаза, когда они ужинали в "Утке", как она горячо восхищалась интерьером и фигурками птиц на камине. - Я совершенно уверен, что она не уставала, или, во всяком случае, уставала не настолько сильно, чтобы сразу уйти к себе и даже не посидеть со мной в баре. Да ей и не с чего было уставать.
- Как это не с чего? Кто вел машину?
- Почти все время я, иногда Шила.
- Кстати, чья это была машина?
- Моя. Шила предложила поехать на моей машине, и я не видел причин, по которым должен был отказывать ей.
Дику перестала нравиться эта история. Похоже, дама преследовала свои цели.
- Она как-нибудь... - он замолчал, подбирая слова. - Она как-нибудь изменила свою внешность, когда вы ездили по мотелям?
- Не знаю. Она надела простую дорожную одежду, но ведь это совершенно нормально.
- А лицо?
- На Шиле были темные очки.
- А раньше она их носила?
- Носила. Но только другие - модные и довольно дорогие. В поездку же она надела самые обычные очки, какие можно купить на каждом углу, - наверное, купила специально.
- И что же, она всегда носила очки? - хмурясь, спросил Дик.
- Во всяком случае, она стала носить их не прямо в поездке, а недели за две до нее - у нее вдруг начали побаливать глаза, она жаловалась на резь, на слишком яркий свет.
- У нее были с собой вещи?
- Небольшая дорожная сумка.
- Вы видели, что там внутри?
- Специально нет, но несколько раз она ее при мне разбирала. Мне кажется, там были только обычные дорожные принадлежности, белье, косметика.
- Ну и что же произошло потом?
- Мы проездили неделю с чем-то. А потом вдруг Шила сказала, что ей надо срочно вернуться домой. Она получила какое-то известие.
- Когда?
- Что - когда?
- Когда и каким образом она получила это известие?
- Господи, мне и в голову это не приходило, - сказал потрясенный Алекс. - В самом деле - когда и где она могла получить известие? Мы не расставались ни на одну минуту, если не считать того времени, когда кто-то из нас был в душе или когда она уходила наверх спать без меня. Может быть, именно в это время?
Дик покачал головой. Ему уже было не просто интересно, а очень интересно.
- Но ведь никто не знал, где вы, - сказал он. - Такое простое соображение не приходит вам в голову? Или ваша подруга всякий раз сама выбирала мотель?
- Никоим образом. Кстати, к концу поездки ей все это стало немножко надоедать, и она уже, по-моему, вообще не обращала на мотели внимания. Мы тормозили у первого попавшегося. А ведь именно в конце поездки ей и должно было прийти сообщение. Ничего не могу понять!
Совершенно очевидно, что она собиралась оставить его и уехать с самого начала, подумал Дик, но оставил это соображение при себе и спросил совсем другое:
- Скажите, вы останавливались в таком мотеле - "Скорлупка"?
- Не помню, - неуверенно сказал Алекс. - Однако я что-то слышал про скорлупку.
- Очень вас прошу, постарайтесь вспомнить, что именно.
- Сейчас... а, вспомнил! Когда я вам звонил перед отъездом в Лондон, мне ответили, что вы в скорлупке. Я еще ломал себе голову, что это такое.
Дик отметил про себя, что дежурному надо надавать по шее, чтобы не болтал лишнего, и задал следующий вопрос.
- А если показать вам мотель, вы вспомните, останавливались ли в нем?
- Может быть. Но я не уверен. Понимаете, их было так много...
- Ну хорошо. Итак, вы поехали обратно.
- Нет. Шила полетела самолетом из Норфолка, а я вернулся на пароме.
- Откуда вы знаете, что она полетела самолетом? Это она вам сказала?
- Я сам отвез Шилу в аэропорт. И знаете, когда я ей это предложил, она почему-то сказала: "Ты набираешь очки". Я тогда не обратил внимания. И только потом подумал...
- С тех пор вы о ней ничего не слышали?
- Слышал, - сказал Алекс. - прежде всего вскоре я получил банковский перевод - на полмиллиона долларов.
Дик поднял глаза.
- На сколько?
- На полмиллиона долларов. Даже немного больше.
- Вы серьезно?
- Совершенно серьезно.
- И как она это объяснила?
- А она этого не объясняла. Просто пришло извещение из банка, что деньги поступили на мой счет, - и все.
- А почему же вы решили, что это от нее? Больше некому?
- Просто я затребовал копию перевода. И там, на этой копии, были нарисованы снежинки на полях. А Шила всегда и везде рисовала снежинки.
- Снежинки? - переспросил Дик. И тут же, резко поднявшись, бросил на ходу, спеша к двери. - Пожалуйста, подождите меня здесь. Прошу вас ни в коем случае никуда не уходить.
Алекс остался сидеть на стуле. Не зря он сюда пришел - Дик ему очень понравился, к тому же он явно заинтересовался его рассказом. Надо же ему было быть таким дураком и не представиться тогда своему спутнику в лифте. Ведь тот сам обратился к нему, могла бы завязаться беседа... Эх!
Дик вернулся и положил на стол перед Алексом запечатанную в целлофан карту.
- Вы когда нибудь видели это? - спросил он.
Алекс взял карту в руки. Он с удивлением рассматривал желтую ленту знакомого шоссе, похожую на дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Потом пригляделся.
- Нет, я этого не видел, - сказал он взволнованно. - Но я уверен, что это карта Шилы. Посмотрите сюда. Видите? Она всегда рисовала снежинки именно так! Где вы взяли это? Зачем ей понадобилась эта карта? Что это значит?
- Снежинки... - бормотал между тем Дик. - Снежинки... Скажите, как звали вашу невесту? Она называла вам свою фамилию?
- Шила Бэйзл.
- Как?! - воскликнул Дик.
- Шила Бэйзл, - тревожно повторил Алекс.
- Бэйзл? А вы уверены? Как пишется эта фамилия? Вы когда-нибудь видели, как она пишет ее?
- Конечно. Когда я регистрировался в мотелях, я для краткости указывал только инициалы, когда была очередь Шилы - она писала эту фамилию.
- И как же она пишется? - настаивал Дик.
Заразившись волнением своего собеседника, Алекс схватил со стола ручку и написал на первой попавшейся бумажке:
- Basle.
- Так, - сказал Дик. - Это просто потрясающе. У меня слов нет. Вам придется снова подождать здесь. - И он вышел, не слушая расспросов и возражений Алекса.
Отсутствовал Дик в этот раз дольше, чем в первый, но вернулся все же довольно скоро.
- Позвольте сказать вам, господин Кинтер, - сказал он, - что ваша невеста найдена. Я знаю, как ее зовут на самом деле. Я знаю, кто она такая.
- Где она?- выдохнул Алекс.
- В Нью-Йорке.
- Это точно?
- Совершенно точно. Я не стану томить вас, как делается в детективных книгах, даже очень хороших, и скажу вам все сразу же. Вашу невесту зовут Кларисса Александра Шейла Дебора Минлент. Длинновато, а? Она дочь лорда и леди Минлент, потомственная аристократка. Шейла - ее третье имя; очевидно, ей казалось проще назваться Шилой. Недаром леди Минлент сказала мне, что Кларисса - далеко не полное имя ее дочери. Родители зовут ее Кларой.
Поскольку Алекс не мог вымолвить ни слова, Дик продолжал.
- Поэтому лорд и леди Минлент и не подтвердили вам, что узнали кого-то в холле "Импайер". Вы сказали "знакомая", и им просто в голову не пришло, что речь может идти об их собственной дочери. Вероятно, они видели, как она кивнула на них и показала их вам, и даже и не предполагали, что вы могли не знать, что они, так сказать, довольно близкие ее родственники.
- Я так и знал, - медленно сказал Алекс, - что разгадка в том, как вели себя лорд и леди Минлент.
- И вы правы. Если вы все еще сомневаетесь, добавлю, что вся ванная комната дочери лорда и леди Минлент выложена кафелем со снежинками. Я видел такие снежинки на карте, сразу обратил на это внимание. И, осматривая ванную Клары, как я ее по-прежнему буду называть, никак не мог понять, что мне здесь не нравится - на что-то надо было обратить внимание, но я никак не мог сконцентрироваться именно на снежинках.
- Так вы только на основании снежинок думаете, что это она? - воскликнул Алекс. - Но ведь может быть, что...
- Нет. Снежинки служат уже скорее проверкой. Точнее, я догадался именно из-за снежинок, а потом вы сами подтвердили мне, что я не ошибаюсь.
- Я подтвердил?
- Скажите, господин Кинтер, ваша невеста когда-нибудь упоминала имя Моцарта?
- Моцарта? - удивился Алекс точно так же, как и все, на ком Дик экспериментировал, заговаривая внезапно о великом композиторе. - А как вы догадались?
- Догадался? О чем я догадался?
- Шила невероятно много знала о Моцарте. Она часто упоминала особенности его биографии. Мне кажется, она знала о нем чуть ли не все.
- Вас это удивляло?
- Нет. Ничуть. Почему это должно было меня удивлять? Правда, однажды я спросил ее о каких-то подробностях жизни Россини, и она не могла мне ответить. Я обратил на это внимание и... ну да, можно сказать, я удивился, потому что Россини ее любимый композитор.
- Похоже, у нас с ней вкусы сходятся, - с удовольствием сказал Дик. - Божественная музыка!
- Да, но я все-таки не понимаю...
Дик улыбнулся.
- Господин Кинтер, - сказал он. - Среди дошедших до нас писем Моцарта - а их, к счастью, великое множество - особое место занимают его письма к двоюродной сестре, то есть к кузине. Он называл эту свою кузину ласковым словом, которое в переводе с немецкого диалекта тех мест, где он тогда жил, означает что-то вроде "кузинушка". По-немецки это выговаривается так - Базле. А пишется так, как вы мне только что показали, - и он протянул Алексу листок бумаги, на котором было написано Basle. - Она просто переиначила фамилию на английский лад и присвоила ее себе.
Алекс тупо уставился на бумагу. На него обрушилось сразу слишком много неожиданностей, и пока он не испытывал ничего, кроме восхищения виртуозной работой сыщика.
- Вы просто чудо! - вырвалось у него. - И какой вы образованный человек!
Дик замахал руками.
- Пожалуйста, не приписывайте мне чрезмерных достоинств! К сожалению, я не могу принять эту похвалу. Я знаю о письмах Моцарта к кузинушке только потому, что веду сейчас расследование, в процессе которого мне пришлось читать все, что связано с именем Моцарта, с особым вниманием. Вот и все.
- Вот и все, - повторил Алекс. - А что это за расследование?
- Боюсь, что мне придется привлечь вас к нему самым тесным образом, - вздохнул Дик. - Видите ли... Короче, не могли бы вы ответить на мои вопросы?
- О господи! Ну конечно! Я только схожу повидаться с Шилой и сейчас же вернусь сюда!
- Одну минуту, - поднял руку Дик. - Пожалуйста, повремените!
- Но мне хотелось бы убедиться в том, что она - это она! Понимаете? Надеюсь, вы не обидитесь и не расцените это как недоверие! Просто я так долго искал ее!
- Господин Кинтер... Алекс, - сказал Дик. - Я прекрасно понимаю ваше нетерпение. Но и вы должны прислушаться ко мне. Дело, которое я веду, связано с Кларой Минлент, новые факты много объясняют, и мне совершенно необходимо задержать вас. Возможно, что это будет в интересах самой Клары, или Шилы, или как ее там зовут.
- Шила, - твердо сказал Алекс.
- Если вы настаиваете. Но вам следует остаться здесь и побеседовать со мной. А чтобы успокоить вас... подождите, пожалуйста, еще минуту, - и он снова вышел из кабинета.
Алекс сидел, совершенно оглушенный. Вот это да! Пожалуй, теперь придется сражаться с родителями Шилы за право жениться на ней. И даже за право называть ее именно так, как он привык. Ну что ж, он готов. Его даже обрадует, если женитьба на Шиле дастся ему нелегко, после преодоления каких-то препятствий. Пусть видит, что и он тоже на что-то годится! Он вспомнил, какое странное чувство испытывал, глядя из машины на Минлентов, когда выслеживал их тогда в кафе. Его тянуло к ним, хотелось подойти, поздороваться, поговорить с ними. Так он родители Шилы! Невероятно. Срабатывало, наверное, какое-то особое чутье.
Дик вернулся, сел на свое место и молча протянул Алексу фотографию. Несколько секунд в кабинете царило молчание.
- Да, - сказал наконец Алекс несколько севшим голосом. - Это она. Шила. Только прическа совсем другая - она такую никогда не носила.
- Я взял это фото у ее родителей, - сказал Дик. - Такую же прическу носит и ее мать. Вероятно, у нее просто не было выбора: родители считали прическу аристократической и вынуждали ее носить именно такую. Очень хороша ваша невеста, мистер Кинтер, действительно хороша! Глаза у нее... она похожа на такую, знаете, кокетливую рыбку, каких иногда рисуют в детских книжках.
- Когда я искал Шилу в "Пестрой утке", этот официант, Джон, сказал, что у нее морские глаза, - заметил Алекс.
- Молодой человек наблюдателен, глаз у него острый, - сказал Дик, все еще глядя на фотографию. - Вы знаете, я буду рад, если все кончится хорошо и вы поженитесь. Мне кажется, это будет хорошо для... Шилы, она явно чувствует себя одинокой и не особенно нужной даже самым близким людям.
- Вы совершенно правы, - заметил Алекс.
- Почему вы так думаете? Ведь она не рассказывала вам о своей семье.
- Никогда. Но я чувствовал, что... понимаете, если можно так выразиться, я чувствовал, что у нее нет никого, кроме меня. Мы много раз ходили вместе по магазинам, она постоянно покупала мне подарки - всегда недорогие, чтобы не ставить меня в дурацкое положение, но очень милые. Вы знаете, когда умерли мои родители, мне было всего-навсего четырнадцать лет. И с тех пор ни один человек на свете не знал, какой сорт кетчупа я предпочитаю всем остальным или что я люблю чуть остывший кофе. А Шила - она знала. Она не просто никогда не забывала об этом, а, мне кажется, находила удовольствие в том, чтобы об этом помнить. А ведь эгоистичные, избалованные родителями люди, как правило, ничего такого не делают. Им и в голову не приходит интересоваться окружающими.
Дик слушал чрезвычайно внимательно.
- Шила не просто не кичилась богатством и происхождением, а прилагала все усилия, чтобы я не замечал никакой разницы между нами. И если я постоянно помнил об этом, то только потому, что вообще стараюсь быть в этих вопросах как можно щепетильнее. И она покупала недорогие подарки и всегда водила меня только по недорогим ресторанам - я ведь всегда спрашивал, куда ей хотелось бы пойти. Никогда она не давала мне специально почувствовать, что у нее много денег! Что касается происхождения - я об этом просто понятия не имел. То есть я прекрасно это знал, благородство было видно в каждом ее движении, но никогда не думал, что...
- У нее не так уж и много денег, - заметил Дик. - Минленты практически разорены.
- Да что вы говорите? - удивился Алекс. - Это же замечательно! Я только что думал о том, что они, пожалуй, постараются помешать мне жениться на Шиле. Но вы уверены в том, что говорите? Ведь она всегда носила все самое дорогое, делала дорогие покупки - я имею в виду, для себя, и машина у нее была самая что ни на есть...
- Ничего удивительного. Минленты из того сорта людей, которые просто не могут не пускать пыль в глаза. Они будут сидеть голодными, но купят дочери дорогую машину.
- И, вероятно, не из-за желания позаботиться о дочери, а просто потому, что в этой машине ее видят все знакомые, - сказал Алекс.
- Боюсь, что вы правы.
- Значит, вот почему она была такая! - сказал Алекс. - Эх, я дурак! Все принимал как должное. Впрочем, и она тоже...
- Что она тоже? - прицепился Дик. - Что вы имели в виду?
- Вы понимаете, я совершенно уверен в том, что Шила не собиралась возвращаться ко мне.
- То есть? - спросил Дик, хотя это совершенно соответствовало его собственным предположениям.
- Она попрощалась со мной в аэропорту Норфолка так... необычно. И потом - она не хотела возвращаться, она собиралась просто исчезнуть из моей жизни - и все. А потом, видимо, решила или поняла, что не может и не хочет. - И он рассказал о телефонном звонке незнакомки, о том, как Шила фактически предложила ему жениться на ней и как он стал разыскивать ее по всему свету. Дик очень заинтересовался - больше всего его интересовал телефонный звонок.
- Вы можете охарактеризовать голос той женщины, которая вам звонила? - спросил он.
- Приятный голос, - уверенно ответил Алекс. - Пожалуй, даже очень приятный.
- Акцент?
- Да. То есть не то что акцент, а такая манера - знаете, она не спешит, каждое слово выговаривает.
- Чеканит?
- Нет. Я бы не сказал. То есть можно было бы и так сказать, если бы голос у нее не был таким мягким. Ей надо работать гипнотизером - речь прямо обволакивает.
Дик кивнул головой. Это, несомненно, была Дина. Если бы он встретился с этим человеком хотя бы на один день раньше, он уже спрашивал бы Дину не о Кларе Минлент, а о Шиле Бэйзл. И эффект был бы совсем другим.
Он посмотрел на Алекса. Конечно, эта Клара-Шила - особа эксцентричная, но она любит этого приятного человека, сомнений нет. Поэтому и назвалась своей подруге тем же именем. Вероятно, имя Клары Минлент ассоциируется у нее с родителями и со всеми прелестями домашней жизни, а Шила Бэйзл - со свободой, с мужчиной, которого она любит, с той жизнью, которую она хотела бы вести.
- Ну и что же было дальше? - спросил он.
- Я, наверное, кажусь вам помешанным, - сказал Алекс.
- Господин Кинтер, я привык ко всему. Кроме того, из вашего рассказа видно, что вы продолжали работать, практически даже не утратили интереса к работе, что, разыскивая женщину, которую собираетесь взять в жены, вы думали о том, что теперь должны будете больше зарабатывать и меньше ездить в деловые поездки. Уверяю вас, это никак не сойдет за признаки безумия. Прошу вас продолжать, говорить все как есть, и не беспокойтесь о том, что я стану плохо о вас думать.
Алекс продолжал свой рассказ. Дик даже про расследование забыл - у него было такое ощущение, что он слушает какую-то занимательную летопись. Несколько раз он весело смеялся. Мозг его, однако, четко фиксировал все детали, так что при необходимости их можно было извлечь из глубин памяти. Дойдя до факса со снежинками, Алекс спохватился:
- Да! Я же принес его с собой! Вы можете сами убедиться! - Он достал факс и положил его рядом с картой. - Видите, снежинки точно такие же.
Дик внимательно рассмотрел снежинки на карте и на факсе. В голову ему неожиданно пришла совершенно новая мысль, которая поворачивала все расследование на совершенно другой путь.
- Скажите, пожалуйста, - спросил он. - Вы когда-нибудь носили белые шелковые шарфы?
- Шарфы? - удивился Алекс. - По правде сказать, я не помню, но все же могу почти с полной уверенностью сказать, что нет. Дело в том, что я не люблю белый цвет. Признаю его элегантность, но - не люблю.
- И Клара об этом знала?
- Какая Клара? - спросил Алекс.
- Шила.
- А! Да, знала. Она как-то пришла в белом костюме и, как всегда, спросила моего совета, и я ответил, как есть: костюм отличный, ей идет, но я не люблю белый цвет. Кстати, после этого она в белом никогда не ходила. Теперь придется.
- Почему придется? - не понял Дик.
- Потому что я собираюсь подарить ей свадебное платье.
- Понятно, - сказал Дик. - И как это я не догадался? Одну минутку, - он снял телефонную трубку, вполголоса сказал в нее кому-то "Принесите, пожалуйста, шарф, который проходит по делу о шкатулке". - Сейчас мы все-таки покажем вам эту вещицу.
- Что за шкатулка? - насторожился Алекс.
Дик медлил. Может ли идти речь о причастности этого человека к делу? Пожалуй, нет, никоим образом. А вот помощь от него может поступить очень действенная.
- Ваша невеста только что лишилась очень ценной вещи, - пояснил он.
- Это ничего, - сказал Алекс.
- Ничего-то ничего, да только это шкатулка, которая в свое время, как утверждают некоторые коллекционеры, принадлежала Моцарту.
- Кому? - воскликнул Алекс.
- Моцарту. Вольфгангу Амадею Моцарту.
Алекс снова хотел что-то спросить, но тут вошел полицейский с шарфом.
- Спасибо, - сказал Дик. - Ну, Алекс, вы видели когда-нибудь эту вещь?
Алекс взял шарф в руки и добросовестно осмотрел его.
- Нет, - сказал он. - Совершенно твердо могу заверить, что ничего подобного я никогда не носил.
- Этот шарф не носил никто, - заметил Дик. - Это мог быть шарф Шилы?
- Нет. Впрочем, не знаю. Может, она носила такие без меня? Раз она снята на фото с прической, какой я у нее ни разу не видел, так у нее, может, и шарф такой был? При мне она никогда больше не ходила в белом, самое белое, что у нее было, - это воротнички на некоторых платьях и блузках.
Дик вернул шарф полицейскому и кивком отпустил его.
- Скажите, - продолжал Алекс. - Что вы там говорили про шкатулку?
- Вы знаете, кто-то украл из дома Минлентов шкатулку Моцарта, которая принадлежала вашей невесте по завещаю ее деда. С тех пор я эту шкатулку разыскиваю, и разыскать ее мне надо непременно. В доме были найдены этот шарф и эта карта. И вот сейчас мне пришло в голову, что кто-то, возможно, хотел бросить тень на вашу невесту, которая тут совершенно ни при чем.
- Как это ни при чем, если это была ее шкатулка? А, вы подумали, что... Ну что вы! Зачем!
Дик размышлял. Если его новая догадка верна и кто-то пытался бросить тень на дочь Минлентов, которую он теперь не знал, как и назвать, то совершенно непонятно ее поведение и в особенности ее испуг, когда она услышала, что он ведет расследование, и когда он упомянул имя Джонсона. Впрочем, может быть, этому есть какое-то другое объяснение?
- Алекс, - сказал он вслух. - Прошу вас поехать со мной в "Скорлупку". Как можно скорее.
- Мне надо увидеться с Шилой! - воскликнул Алекс. И тут же замолчал. Его вдруг осенило, что просто пойти к Шиле и заговорить с ней - не самый лучший вариант. Он придумает что-нибудь другое. - Хорошо, если надо, я готов.
Дик внимательно посмотрел на него.
- Вы хорошо себя чувствуете, господин Кинтер?
- Да, конечно! И зовите меня просто Алексом! Я прекрасно себя чувствую, только хочу подумать, как бы поэффектнее появиться перед ней.
- Я убежден, что вы непременно придумаете что-нибудь сногсшибательное. А сейчас мы узнаем расписание поездов, и если есть подходящий, отправимся в "Скорлупку". Мне обязательно надо знать, останавливались ли вы в этом мотеле. Может быть, дело обстояло так: кто-то знал, что вы отправитесь в путешествие, и подбросил карту, а вы в "Скорлупке" даже не были. Хотели навести на вас подозрение, но не знали, в каких именно мотелях вы остановитесь, потому и пометили на карте их все.
- Это карта Шилы, - сказал Алекс.
- Не знаю, не уверен. Если вы о снежинках, то сами понимаете, что срисовать их в случае необходимости совсем не сложно. Это под силу любому, тут не нужны способности художника. Может, кто-то нарочно подделался под ее руку? Вот это мне и надо проверить. Мы поедем поездом, потом немного машиной, и я обязательно доставлю вас назад. Вас устраивают эти условия?
- Вполне, - сказал Алекс. - Впрочем, у меня есть одно дополнительное.
- Какое?
Алекс показал Дику портрет Шилы, который все это время не выпускал из рук.
- Я оставлю это у себя.
- Ирэн Адлер, - пробормотал Дик.
- Что? - встревожился Алекс.
- Что вы всполошились? Я говорю, Ирэн Адлер - Шерлок Холмс тоже поставил одно-единственное условие, а именно: он оставит у себя ее фото. "Скандал в Богемии".
- Фу ты, - сказал Алекс с облегчением. - Мы сейчас столько говорили о разных именах и выяснили такие потрясающие вещи, что я подумал, будто...
- Надо читать классику, - сказал Дик.
- Я прекрасно помню Конан Дойля, - заверил Алекс. - Превосходно. Просто я сейчас не в лучшей форме. Шерлок Холмс сумел вынудить Ирэн Адлер показать ему, где хранится важная для него фотография, сымитировав пожар в ее доме.
- Верно, - сказал Дик с удовольствием. - С вами можно иметь дело. И раз я уступаю вашему условию, вам придется сделать мне еще одно одолжение: после "Скорлупки" мы посетим еще и "Пеструю утку". Согласны?
Алекс не возражал.
- Поехали!
Он распорядился, чтобы кто-нибудь позвонил в "Скорлупку" и предупредил Генри. У него самого времени уже не оставалось - нужный им поезд должен был отойти через сорок минут.
- А что вы имели в виду, - продолжал свои расспросы Дик уже в поезде, - когда сказали, что "была очередь Шилы регистрироваться в мотеле"?
- Мы договорились платить по счетам по очереди. И тот, чья очередь была платить, регистрировался. Кстати, когда я еще перед отъездом сказал Шиле, что не намерен кататься за ее счет и буду непременно оплачивать свою часть расходов, она мне сказала: "Ты об этом не пожалеешь". А потом, когда я предложил отвезти ее в аропорт, сказала: "Ты набираешь очки".
- Вот как, - заметил Дик и больше до конца поездки не произнес ни слова.
Одна эта фраза разбивала его предположения. Если Клара-Шила была ни при чем, то что могло означать это страное высказывание? Только одно: она заранее знала, что просто использует Алекса Кинтера для своих целей, собиралась расплатиться с ним за это, и была довольна тем, как он себя держит. Он "набирал очки" - и сумма, которую она предполагала ему дать, увеличивалась. Однако полмиллиона! Нет, скорее всего, это все-таки Клара.
Но каким боком тогда замешан во всем этом Джонсон? Не говоря уже о брате-близнеце? А ведь замешан - недаром Клара так остро среагировала на вопрос о нем. Ну хорошо, будущий мэр Нью-Йорка решился участвовать в краже шкатулки Моцарта накануне выборов, наплевав на несколько лет напряженной борьбы ради полумиллиона долларов. Вторая половина миллиона досталась этому Алексу Кинтеру, а с чем осталась Клара - вообще неизвестно. Это совершенная дикость, но предположим, что это было именно так, - чего только не бывает на свете! Но ведь это все равно не объясняет, зачем Джонсону понадобилось красить зеркало в мотеле в синий цвет! И уж чего совсем не объясняет, так это проклятого брата-близнеца, который вообще неизвестно как сюда затесался!
Ну что ж, теперь дело сдвинется с мертвой точки. Так всегда бывает. Теперь у него есть замечательный помощник - Алекс Кинтер. Ему повезло: молодой человек разумен и весьма заинтересован в раскрытии тайны.

Дата добавления: 2015-08-20