Татьяна Цапля 13 страница

Алекс Кинтер выбрал для встречи ресторан, так сказать, средний - чтобы не изменять своим привычкам, с одной стороны, и не огорчать будущую тещу, с другой. У него были свои предположения о том, почему Дик хочет собрать всех вместе, и он с некоторыми нетерпением ожидал, во-первых, раскрытия тайны, хотя она не слишком его беспокоила, а во-вторых, предвкушал спокойный ужин. В последнее время у него было очень много хлопот.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Писались приглашения, заказывались платья и костюмы, устраивались приемы. Алекс, раз и навсегда решив, что подчинится желаниям Шилы, коль скоро она собирается устроить все так, как хотелось бы ее родителям, старался быть полезным и действительно был полезен. Лорд Минлент также, как мог, помогал; леди Минлент, очень расстроенная, но покорившаяся, не отходила от дочери и постоянно донимала Шилу примерками, разговорами, советами и разными мелочами.
В последний момент Дик спутал Алексу все карты - он внезапно позвонил и попросил устроить так, чтобы на ужине присутствовала также и Дина Джиллет. Алекс, который уже познакомился с Диной, не возражал; он попросил Шилу договориться с Диной, а сам предупредил ресторан, что ожидается не пятеро, а шестеро гостей. Получив согласие Дины, он перезвонил Дику.
- Вы собираете нас всех, чтобы эффектно сказать, кто виноват? - спросил он. - Я помню, у Эркюля Пуаро была такая привычка - собрать всю компанию в одной комнате и постепенно выдать, кто виновник.
- Идиотская идея, - недовольно сказал Дик. - Хочу напомнить вам, что Эркюль Пуаро то и дело расследовал преступление, которое я расследовать не умею, не хочу и не стану. Я имею в виду убийство. А убийца - существо опасное. Ему терять нечего, он уже перешел некую черту, отделяющую его от людей. Находиться с ним в одной комнате рискованно. Если бы еще этот Эркюль Пуаро подвергал при этом опасности себя - это его личное дело. Но он подвергал опасности и других людей, которых сам же туда и собрал! Совершенно непростительно. Особенно если учесть, что все это делалось просто для пущего эффекта.
- Я не думал об этом, - признался Алекс.
- Потому что это просто замечательные произведения, с первоклассно выписанным сюжетом и, самое главное, английским юмором, который нельзя сравнить ни с одним другом юмором на свете. Я и сам подумал об этом только потому, что это моя работа и я смотрю на такие вещи под совершенно иным углом зрения, так что не рассчитывайте: ничего подобного не будет.
- Может быть, вы просто поставите перед нами на стол шкатулку Моцарта? - спросил Алекс Кинтер.
- Может быть, - согласился Дик. - Но совершенно точно - не сегодня.
- Откровенно говоря, она мне надоела, - признался Алекс. - Я бы очень хотел поскорее о ней забыть и заниматься только своими семейными делами. Но нельзя: Шиле жалко шкатулку.
- Это она вам сказала? - спросил Дик.
- Не совсем. Но она не любит говорить об этом, я думаю, просто не хочет говорить о грустном.
- Вы ей как-нибудь объяснили, почему я приглашен сегодня на ваше торжество?
- Никакого особенного торжества, во-первых, - сказал Алекс. - А во-вторых, тут и объяснять нечего: я рассказал Шиле, как разыскивал ее, рассказал и о том, как вам удалось мне помочь.
- Это очень хорошо, - оживился Дик. - Вы этим в свою очередь очень помогли мне.
- Помог? Чем?
- Теперь я не буду испытывать неловкости во время сегодняшнего ужина, - уклонился от прямого ответа Дик.
- Шила будет очень рада вас видеть. Я понимаю, что за столом разговоров о шкатулке не избежать, надеюсь, вы ее не слишком расстроите.
- Не беспокойтесь, - заверил Дик. - Все будет в порядке. Я уже выезжаю.
Дик прибыл в ресторан первым; он назвал свое имя, и его тут же проводили за столик. Потом явились Клара-Шила, Алекс и Дина - втроем, все вместе, отметил Дик. Он обратил также внимание на то, что девушки сели рядом, а Алекс Кинтер занял место возле своей невесты.
Не успели они поздороваться и заказать напитки, как приехали родители Клары. Приветствия возобновились; началась обычная в таких случаях неразбериха с выбором напитков и блюд. Наконец официант принял заказ и отошел.
- Как подвигается дело с розыском шкатулки? - спросил лорд Минлент у Дика.
Дик вздохнул.
- Неважно. А если уж говорить откровенно, то и совсем плохо.
Лорд Минлент многозначительно переглянулся с женой, словно хотел сказать: "Я так и знал!"
- Чем дальше идет расследование, тем больше запутывается эта история, - продолжал Дик смиренно. - Определенная надежда есть, но я полагаю, что если нам и удастся отыскать шкатулку, то не раньше, чем мисс Минлент и мистер Кинтер станут законными супругами.
Он краем глаза заметил, что Дина подняла глаза и пристально на него посмотрела.
- Пока же придется наблюдать снова за мотелем "Скорлупка", - продолжал Дик, не глядя на Дину и стараясь не смотреть также на Клару. - Там началось какое-то подозрительное строительство... - он замолчал, ожидая, не вмешается ли Дина, но она и глазом не моргнула. - Поэтому придется снова вернуть в мотель полицейский пост, я уже отдал распоряжение. Жаль хозяина, но что поделаешь.
- Почему вам жаль хозяина? - спросила леди Минлент, в то время как все остальные словно воды в рот набрали. Алекс Кинтер был занят только своей соседкой по столу и почти не слушал, а Клара-Шила и Дина, напротив, внимали сыщику слишком напряженно; все их силы, похоже, уходили на то, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица.
- Да потому что он очень хороший человек, и мотель у него хороший, а расследование чрезвычайно вредит бизнесу. И дело не только в том, что он не может сдавать тот номер, который охраняется полицией - речь идет о его репутации. Я очень симпатизирую Генри Стиннену, - и Дик подробно рассказал, как приезжал в мотель "Скорлупка", как Генри заботился о его собаке, как кормил полицейского, стоявшего на посту, хотя его присутствие в доме раздражало хозяина и очень вредило бизнесу, как ни разу не отпустил ни его самого, ни приехавших с ним гостей без хорошего и вкусного угощения.
Официант принес закуски, их уже почти съели, а Дик все продолжал свой рассказ. Ораторствовал он один - остальные участвовали в беседе лишь редкими репликами. Расписывая мотель "Скорлупка" и те усилия, которые пришлось приложить Генри для его процветания, он прекрасно видел все вокруг себя и ничего не упустил: заметил и то, что Клара-Шила почти не ест, и то, что они с Диной ни разу не взглянули друг на друга, словно боясь, что кто-то заметит, как они обмениваются выразительными взглядами, и то, что леди Минлент явно просто скучает, а ее супруг недоволен. Заметил он и то, что Алекс Кинтер тоже стал слушать с некоторым интересом, потому что прежде ничего не знал о "Скорлупке", а гостеприимство Генри, которого он посетил вместе с Диком, оставило у него, конечно, самые приятные воспоминания.
- Все это очень интересно и даже трогательно, - сказал лорд Минлент, когда Дик наконец умолк. - Но меня больше беспокоит не хозяин этого мотеля, а моя дочь.
- Папа... - начала Клара.
- Да-да, моя дочь! - не дал сбить себя лорд Минлент. - Она, как вам известно, выходит замуж и уже лишилась значительной суммы денег, если учесть, сколько стоили письмо Моцарта и перстень. Я бы хотел, чтобы она сохранила по крайней мере шкатулку. Если, конечно, ее удастся отыскать.
- Письмо Моцарта и его перстень - если это и в самом деле его перстень - сейчас в Австрии. Моцарт страстно любил Вену. Так что будет только справедливо, если все это останется там.
Минленты онемели.
- И это заявляет полицейский! Но ведь это была наша собственность! - не веря собственным ушам, возмущенно воскликнул наконец лорд Минлент.
- Насколько мне известно, не ваша, а вашей дочери Клариссы Александры Шейлы Деборы Минлент, - возразил Дик.
В том, как он произносил полное имя девушки, чувствовалась тщательно скрываемая насмешка, и лорд Минлент, поняв это, еще больше разгневался. Клара улыбнулась и слегка коснулась руки Алекса, лежавшей на сгибе ее локтя.
- Пусть нашей дочери Клары! - согласился лорд Минлент. Он с трудом сдерживался, почти кричал. - Но ведь вы должны понимать, что ее судьба и ее финансовое положение нам не безразличны. Ее вещь исчезла, мы обратились в полицию, и работа полиции, насколько я понимаю, состоит в том, чтобы найти пропавшую ценность и вора.
- Конечно, я вас понимаю, - сказал Дик еще смиренней, чем прежде. - Я только полагаю, что вора искать не так важно - важнее найти пропавшую ценность и вернуть ее мисс Минлент. Мы делаем все возможное.
- Значит, этого недостаточно, - ледяным тоном сказала леди Минлент. Дик и бровью не повел.
- Конечно, недостаточно, - признал он. - Но я просто ума не приложу, как мне быть, - и он жалобно посмотрел на Клару, упорно не поднимавшую головы от тарелки. Зато на него пристально смотрела Дина, и он переадресовал свой жалобный взгляд ей. - Вы ведь знаете, у меня репутация... Ведь я же еще не загубил почти ни одного дела! Просто не представляю себе, как с ней распрощаться! - Дик еще ни разу в жизни не говорил ничего подобного и чувствовал себя совершеннейшим идиотом. - Мне все время кажется, что на меня станут пальцем показывать, - все-таки прибавил он.
- По просьбе мамы и папы расследование ведется в строгой тайне, - вдруг сказала Клара.
- Это так, но... Вы же понимаете, слухами земля полнится. Да и потом - начальство же мое полностью в курсе!
Принесли горячее. Дик взялся вместе со всеми за еду, потому что ему хотелось, чтобы те, для кого он произнес свою пламенную речь, получше ее переварили. У него было и еще, что сказать, но это подождет, он успеет перед десертом. К тому же пища, которую подавали в этом ресторане, вполне стоила того, чтобы ради нее отвлечься от дел.
Дик, тщательно изучивший меню, остановил свой выбор на утке под апельсиновым соусом и с удовольствием покончил с ней. Сидевший напротив Алекс Кинтер не отставал от него, воздавая должное превосходному бифштексу. Лорд и леди Минлент деликатно ковыряли у себя в тарелках какие-то овощи, Дина вяло копалась вилкой в восхитительных с виду спагетти. На тарелке Клары остывали нетронутые креветки.
- Вы будете есть сладкое? - спросил у Дика Алекс Кинтер, взявший на себя в этот вечер роль хозяина.
- Спасибо, с удовольствием. Компот из персиков.
В предвкушении компота из персиков Дик неторопливо размышлял. За столом шла вялая беседа ни о чем, а ему надо было как-то снова повернуть разговор к шкатулке Моцарта. Он уже начал беспокоиться, как сделать это половчее, потому что все здесь были слишком хорошо воспитаны, чтобы вернуться к неприятной теме - довольно было того, что она вообще возникла за обедом - как вдруг Алекс помог ему.
- Надеюсь, вы не расстроились, - обратился он к Дику. - Мы ведь прекрасно понимаем, что вы делаете все, что от вас зависит. - Он помолчал, и Дик сразу понял, о чем именно он молчит: ему хотелось сказать, что меньше всего его интересует, найдется ли шкатулка Моцарта, но он считает невозможным сказать это вслух.
- У меня такие проблемы, - вздохнул в ответ Дик, благодарно глядя на Алекса. - Выяснилось, что в это дело может быть замешан один... ну, словом, один высокопоставленный человек, и я очень боюсь причинить ему неприятности. Это сейчас ему совсем некстати, я хочу сказать, особенно некстати. - Он увидел, как Клара резко нацепила на вилку кусочек креветки и нервно сунула его в рот. - Вы знаете, я из-за этого очень переживаю, - доверительно делился он со всей компанией, - ведь, может быть, он и вовсе ни при чем, а я ему ведь могу нечаянно карьеру испортить! Так неприятно!
- А что это за человек? - спросила леди Минлент.
- Мистер Уиллет не может назвать его имени, это же так понятно, - неожиданно сказала Дина и взяла Клару за руку. - Мы на минутку.
Клара поднялась, и обе девушки направились в сторону холла. Дик с надеждой воззрился на официанта, который нес на подносе что-то красивое и яркое. Компот из персиков. Это именно то, что ему сейчас нужно!
Собственно, для лучшего исполнения роли ему следовало притвориться, что у него нет аппетита, но на это не было никаких сил. Кроме того, то, что он хотел сделать, было уже сделано. Поэтому к тому моменту, когда Клара и Дина вернулись, от компота из персиков остались одни воспоминания.
Обед завершился в полном молчании. Клара и Дина попросили мороженого, но почти не дотронулись до него, лорд и леди Минлент сообщили, что они на диете, и отказались от десерта, а Алекс уничтожил изрядный кусок яблочного пирога.
Дик выбрал момент, когда Алекс отошел, чтобы оплатить счет, и подошел к нему.
- Замечательная девушка ваша невеста! - сказал он вполголоса. - Только немного горяча. Но вряд ли это такой уж существенный недостаток.

Весь следующий день Дик безвылазно просидел в полицейском управлении, а ближе к вечеру, когда Медведь уже собирался уходить домой, вошел в его кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Медведь вопросительно поднял на него глаза.
- Шкатулка Моцарта, - кратко сказал Дик и поставил прямо на какие-то бумаги на столе изящнейший деревянный ящичек, украшенный чудесной резьбой и утыканный сверкающими камнями, как пудинг изюмом.
Медведь в полнейшем остолбенении смотрел на шкатулку. Потом протянул руку и осторожно потрогал ее. Шкатулка была реальна. Открыть крышку он все же не решился, словно боясь, что если поднять ее, шкатулка тотчас же взорвется.
Наконец он задал простой вопрос:
- Где вы это взяли?
- Мне это принесли, - просто ответил Дик.
- Хорошо, - кивнул Медведь, - очень хорошо. Превосходно. Я полагаю, надо возвратить шкатулку лорду и леди Минлент.
- Шкатулка принадлежит их дочери Кларе, - сказал Дик. - Я попросил бы у вас разрешения отдать ее хозяйке в день свадьбы. Кларисса Александра Шейла Дебора Минлент в январе выходит замуж. Ждать осталось не так уж и долго.
Медведь не отрывал от шкатулки глаз.
- Вы произвели арест? - спросил он.
- Нет.
- Будем ли мы информировать Минлентов о том, что шкатулка нашлась?
Смирение Медведя несколько смутило Дика. Ведь он имел полное право задавать вопросы, а Дик обязан был на них отвечать. Собственное поведение вдруг показалось ему отвратительным - ну что это за манера выпендриваться! Бог наградил его талантом, так надо заставить этот талант служить на благо людей. А Медведь - тот обладает другим талантом. Он смог разглядеть и оценить Дика, молчаливо признать, что Дик стоит больше, чем он сам, он приложил столько усилий, чтобы заполучить его в полицейское управление. А ведь здесь у сыщика возможностей гораздо больше, чем если бы он работал частным детективом!
Признать, что кто-то другой лучше тебя делает то дело, которому ты посвятил свою жизнь, - это уже нелегко. А Медведь смог это сделать. И сейчас он терпит выходки Дика, к тому же спрашивая у него разрешения на то, что он имеет полное право сделать по своему усмотрению!
- Как вы сочтете нужным, - уважительно сказал Дик. - Я полагаю, что мы сделаем доброе дело, если сможем держать язык за зубами до свадьбы их дочери. Но если вы считаете, что нужно немедленно рассказать все Минлентам...
- Неважно, - перебил Медведь. - Как хотите. Они не вызывают у меня особой симпатии. Дело находится на контроле. Я просто доложу, что шкатулка найдена, никто не станет проверять, поступила ли эта информация к Минлентам, да никому и нет до этого дела. Пресса ведь не в курсе.
- Я принесу вам приглашение на свадьбу к мисс Минлент, - сказал Дик. - Я рассказал им о вас. Они очень хотят, чтобы вы почтили их своим присутствием.
Дик лукавил - это только что пришло ему в голову, об этом и речи не было. Но он, конечно, без проблем сумеет получить у Алекса Кинтера такое приглашение.
Медведь просиял, и Дику стало очень приятно. На него самого аристократия только тоску наводила, но детское благоговение Медведя перед теми, кто мог поставить перед своей фамилией слова "лорд" и "леди", не раздражало его. В конце концов, это совершенно безобидно, и к тому же дает ему возможность что-то сделать для своего начальника.
- Вы сможете даже принести с собой чудесный подарок, - заметил с улыбкой Дик, указывая на шкатулку.
И тут же понял, что снова дал маху: лицо Медведя окаменело.
- Я не собираюсь присваивать чужие лавры, - сказал он резко.
- Не понимаю, что вы имеете в виду, - ловко разыграл удивление Дик. - Я служу в полиции, поэтому все мои достижения, если их и можно назвать полностью моими, принадлежат полиции, а начальник здесь вы. Если ваши подчиненные хорошо работают, то это ваша заслуга, и больше ничья. И не приложи вы в свое время таких усилий, меня бы тут не было, так что мои успехи - ваши успехи. Это совершенно справедливо, я ведь получаю зарплату.
- Без которой вы, конечно, давно умерли бы голодной смертью, - примирительно заметил Медведь. - Очень хорошо, считайте, что вы меня убедили, но шкатулку на свадьбу дарить все-таки будете сами.
- Я очень благодарен вам за доверие, - продолжал церемониться Дик. - Я рад, что вы пошли мне навстречу и согласились отложить вручение шкатулки до дня бракосочетания. Чтобы пояснить вам, почему я просил об этом, замечу, что мисс Минлент станет тогда миссис Кинтер, замужней дамой, так что, хотя ее прав на шкатулку и сейчас никто не оспаривает, сможет полностью распоряжаться своей собственность. Мне кажется, я даже знаю, как именно она ею распорядится. Ведь ее родители до такой степени ею не интересовались, что даже понятия не имели, что она изучает жизнь Моцарта; для них эта шкатулка - просто вложение денег, дорогая вещь, которую можно продать. И хотя продать ее они, конечно, собирались и в самом деле в пользу Клары, ей было проще действовать таким образом, чем объяснить родителям, почему она считает продажу невозможной. Она вполне заслужила право сохранить шкатулку - как память деда. Давайте подождем.
- Шкатулка будет храниться в моем личном сейфе, - распорядился Медведь. - Можете идти.
Дику снова стало неловко. Он даже не спросил, каким чудом Дик разыскал шкатулку, - не хочет нарываться на отказ.
- Разве вы не хотите знать, как мне удалось добиться такого успеха? - спросил он мягко.
- Как вам будет угодно.
- Мне неприятно, если я вас обидел, - сказал Дик искренне. Ему и в самом деле было не по себе. - Но вы же прекрасно понимаете, что... у аристократов свои секреты. Если я дал слово их хранить, я их должен сохранить. К тому же я и сам еще далеко не все знаю.
- Как вам будет угодно, - повторил Медведь.
Дик вздохнул и снова сел.
- Вообще-то идею мне подал Алекс Кинтер, - сказал он. - Ну, не совсем Алекс Кинтер... Во всяком случае, именно он попросил у меня фотографию своей невесты, навел меня на мысль о "Скандале в Богемии"...
- О каком скандале? - не понял Медведь. - Что еще за скандал и почему в Богемии? И где это вообще - Богемия? Я об этом ничего не знаю.
- Так называется один из рассказов о Шерлоке Холмсе, - пояснил Дик. - "Скандал в Богемии". Тот же Алекс Кинтер упомянул о том, что Шерлок Холмс не стал разыскивать фотографию, которую ему поручили разыскать. Он заставил Ирэн Адлер, прятавшую фотографию, показать ему, где она находится.
- Как?
- Я помню все почти наизусть и рассказать вам мне нетрудно, - сказал Дик. - Но я вам очень советую перечитать. Если у вас нет, я охотно дам вам книгу. - Обычно он никому не давал своих книг, тем более самых любимых, но сегодня ему очень хотелось как-то сгладить неловкость и что-нибудь сделать для Медведя. - Коротко говоря, он устроил так, что Ирэн сама показала ему, где находится фотография - невольно, конечно. А я знал, что не смогу убедить мисс Минлент все мне рассказать. Значит, надо было просто сделать так, чтобы она вернула шкатулку.
- Самой себе?
- Сначала мне, - возразил Дик. - То есть нам. Вы знаете, это было не так уж и трудно. После того, как мы встретились наконец и смогли побеседовать с Алексом Кинтером, это дело вообще стало легким. Я хочу сказать, легким для того, чтобы понять, что к чему, но вернуть шкатулку было не так-то просто. Клара имеет на нее полное право.
- Значит, это она увезла шкатулку?
- Нет, - сказал Дик. - Она ее не увозила.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. БРАТ-БЛИЗНЕЦ

В первые дни января наступившего года, сразу после того, как отгремели Роджественские и новогодние праздники, в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка с большой помпой отмечали бракосочетание Алекса Кинтера и Клариссы Александры Шейлы Деборы Минлент. Сначала лорд и леди Минлент, скрепя сердце, признали было, что им не по карману подобное празднество, но Алекс Кинтер, после короткого совещания со своей невестой, заявил им, что берет все расходы на себя.
Это почти примирило леди Минлент с выбором дочери, и на свадьбе она превосходно выглядела и была в очень хорошем настроении. Она до такой степени ничем не показывала, что собравшееся общество ей непривычно, что Дик даже заподозрил, что, может быть, оно ей просто понравилось.
Он мягко отклонил предложение официанта положить подарок на специально для этого приготовленный столик, уже заваленный яркими коробками, и скромно отошел в сторону, глядя, как новобрачные здороваются с гостями. По тому, как Алекс Кинтер особенно тепло приветствовал приятную женщину в серебристо-голубом платье и ее мужа и представил им свою жену, Дик понял, что это, вероятно, мистер и миссис О"Кенти. Увидев, как Алекс ищет кого-то глазами, он окончательно понял, что не ошибся.
- Мистер Дик, можно попросить вас подойти! - позвал Алекс. - Познакомьтесь: Ричард Уиллет, человек, которому я обязан своим счастьем... а это - мистер и миссис О"Кенти. Собственно, им я тоже обязан своим счастьем - почти в равной мере.
- Очень рад, - кланяясь, сказал Дик. Краем глаза он увидел, что лорд и леди Минлент тоже направляются в их сторону. - Заодно позвольте преподнести вам подарок, - он стал разворачивать блестящую упаковку.
- Может быть, не здесь? - недовольно спросила подошедшая леди Минлент.
- Мне просто хочется поскорее снять с себя ответственность, - улыбаясь, сказал Дик и снял последнюю бумагу. - Позвольте вам представить: шкатулка Моцарта. Рад вручить хозяйке.
- Благодарю вас, - церемонно сказала Шила, не глядя на Дика, и взяла шкатулку в руки.
- Господи! - воскликнула леди Минлент.
Гости, почуяв, что происходит что-то необычное, подошли так близко, как позволяли приличия, и рассматривали шкатулку в руках невесты. Лорд Минлент не спускал глаз с Дика.
- Где же вы ее взяли? - чуть понизив голос, наконец спросил он.
- Как говорил Шерлок Холмс премьер-министру Англии во "Втором пятне", у нас тоже есть свои маленькие профессиональные тайны, - невозмутимо ответил Дик.
Алекс взял шкатулку из рук жены и внимательно ее рассмотрел.
- Красиво, - сказал он без особой радости. - Спасибо, я рад за вас. Может быть, мы теперь займемся свадьбой?
- Господин Кинтер, - сказал Дик внушительно. - Вы теперь отвечаете за имущество вашей супруги. Позвольте напомнить вам, что шкатулка Моцарта стоит приличных денег, и вы обязаны в целости и сохранности передать ее своим детям. Вам не кажется, что позаботиться о ней надо получше?
Алекс удивленно посмотрел на Дика.
- В самом деле! - сказал он. - Что это я? Но куда же нам ее деть сейчас...
- Может быть, в ресторане есть сейф, - подсказал Дик. - Если хотите, я охотно займусь этим. - И он, не дожидась ответа, отправился к менеджеру, с которым заранее обо всем договорился. Вскоре шкатулка была уже водворена в сейф и надежно заперта.
Возвращаясь в зал, Дик увидел бледного, несколько растерянного Медведя. Разодетый в пух и прах, он держал под руку свою жену, которой тоже явно было не по себе.
Однако и Алекс Кинтер, и Шила, которым Дик заранее объяснил, что к чему, оказались на высоте. Они встретили Медведя, словно самого дорогого гостя, Шила громко, так что слышали почти все, выразила благодарность полиции за то, что была быстро найдена принадлежавшая ей ценность. Медведь кланялся, краснел, бормотал что-то невнятное. К некоторому удивлению Дика, лорд и леди Минлент тоже подошли поздороваться с Медведем и поблагодарить его за шкатулку; Дик видел, как Медведь оглядывался, вероятно, разыскивая его самого и желая сказать, кому принадлежит главная заслуга в розыске шкатулки, но нарочно спрятался за спины присутствующих. Кто-то тронул его за плечо.
- А! - радостно воскликнул он, обернувшись. - Это вы!
Перед ним стояла леди Беата Сатерленд - в умопомрачительном платье, вся в изумрудах, сияющая и веселая. Дик страшно обрадовался ей.
- Я явилась сюда потому, что надеялась помочь, - заявила леди Беата, пожимая ему руку. - Вдруг вам опять понадобится моя помощь?
- Как Билли? - спросил Дик.
- Отлично. А Болли?
- Еще лучше. Мне и в самом деле нужна ваша помощь. Видите вот ту пару? Тех, которые сейчас беседуют с родителями невесты? Это мой дорогой начальник, и я очень хотел бы, чтобы вы с ним поговорили.
- О чем? - осведомилась леди Беата, разглядывая Медведя, который от смущения стал уже почти багровым.
- Все равно. Вы - леди, для него этого достаточно. Но он очень, очень хороший человек, - поспешно пояснил Дик, заметив тень на ее лице. - Я привел его сюда, потому что в его тяге к людям благородных кровей нет ничего плохого, а мне очень хотелось сделать ему что-нибудь приятное.
- Тащите его сюда, - со свойственной ей свободой речи заявила леди Беата. - Вы знаете, что я без предрассудков, но все-таки самой бежать знакомиться...
- Нет проблем, все устроим, - благодарно сказал Дик. - Может быть, вы будете немножко скучать... - начал он, поколебавшись.
- Я все поняла, - перебила леди Беата. - Давайте его сюда. А что я с этого буду иметь?
- Все расскажу, - поняв намек, пообещал Дик.
- Что Джонсон?
- Прошел в мэры.
- Я знаю, что он прошел в мэры, - с некоторым раздражением сказала леди Беата. - Я спрашиваю, что с той историей... ну, вы понимаете, о чем я говорю. И как поживает его брат-близнец?
Дик несколько помрачнел. Историю с братом-близнецом еще предстояло прояснить. И если обо всем остальном он догадался, то таинственный близнец, которого он не смог отыскать в этом художественном заведении, все еще его тревожил.
- Ничего не могу сказать про близнеца, - честно признался Дик, - но что касается той истории, то вы видите перед собой ее естественное окончание, - и он повел рукой.
- То есть?! - воскликнула леди Беата.
- Все расскажу, - повторил Дик. - Но главное позади.
- Хорошо, поверю вам на слово, - согласилась она. - Жду вас обоих завтра к семи на ужин.
- Нас обоих?
- Я имею в виду вас и Болли.
- А, понятно, спасибо.
- А сейчас извините меня, мне надо кое о чем переговорить с метрдотелем, - сказала леди Беата и отошла. Дик несколько удивился: он был уверен, что она хоть и не станет задавать больше вопросов, но захочет поболтать с ним еще. Он наблюдал, как метрдотель, увидев идущую к нему леди Беату Сатерленд, чуть не бегом кинулся навстречу; она вполголоса сказала ему несколько слов, указывая куда-то в сторону молодоженов, и метрдотель почтительно кивнул.
Закончилась наконец долгая процедура встречи гостей. Усевшись за стол, Дик оглядел зал и сразу увидел, что леди Беату посадили рядом с Медведем. Так вот что она шепнула метрдотелю! Слушая тост, который произносил шафер жениха, его друг и сослуживец Роджерс Асторс, Дик с улыбкой наблюдал за своим начальником. Медведь выглядел смущенным, но леди Беате удалось растопить лед в рекордно короткий срок, и вскоре они уже дружески беседовали. Не удовлетворившись этим, она включила в разговор еще и супругу Медведя. Похоже, что все трое болтали не без удовольствия, Дик с облегчением отметил, что леди Беате, кажется, даже не скучно. Но Медведю-то сколько радости - ведь он не мог не читать о ней в газетах, а теперь сидит вот так, запросто, за столом и беседует. Даже положил ей в тарелку какого-то салата - несколько больше, чем требовал этикет. Вероятно, от избытка чувств. Леди Беата, не моргнув глазом, все съела. Отсутствием аппетита она не страдала никогда.
Соседкой самого Дика оказалась миссис О"Кенти, и он охотно поболтал с ней. Он хорошо помнил, что рассказывал о ней Алекс Кинтер. Именно она посоветовала ему бросить бесплодные поиски и обратиться в полицию, к профессионалу. Он должен быть ей благодарен. И Дик, проявляя чудеса галантности и любезности, с удовольствием занимал соседку разговором - тем более, что она оказалась умной и ненавязчивой. Правда, он отметил, что муж ее - зануда, каких поискать, но тот, к счастью, все больше молчал.
Свадьба понравилась Дику. Каким-то чудом, несмотря на чопорный шикарный интерьер ресторана, несмотря на смешение гостей - сюда ведь явились и друзья Алекса Кинтера, и чуть ли не весь высший свет, приглашенный супругами Минлент, - обстановка была сердечной и очень приятной.
Выпив бокал шампанского за счастье молодоженов и с удовольствием закусив, Дик вызвал полицейскую машину. Ему хотелось лично проследить за тем, чтобы шкатулка Моцарта, из-за которой он принял столько мучений, благополучно прибыла в свой новый дом. Дик уже знал, что мистер и миссис Кинтер собираются жить пока в квартире Алекса, который наотрез отказался переехать в дом Минлентов, - это было его единственное возражение против планов тещи. Знал он и то, что сейф у Алекса есть, и то, что молодые супруги намерены приобрести себе вскоре другую квартиру, где шкатулка будет храниться в подобающих условиях. Знал Дик также и о том, что средства на покупку квартиры у них есть.
Он стал искать глазами Шилу и Алекса, чтобы попрощаться. Найти их оказалось нетрудно: на невесте было ослепительно белое платье и фата, усыпанная вышитыми белым шелком снежинками разной формы и размера.
- Этот цвет вам очень идет, - решительно сказал Дик, подходя к Шиле. - И вообще белый - это очень красиво. Пожалуй, вы были неправы, - вскользь заметил он Алексу.
- Пожалуй, неправ, - охотно согласился тот. - Вы едете домой?
- Да. Вас будет ждать полицейская машина. На ней шкатулку отвезут в ваш дом и запрут в сейфе.
Алекс кивнул.
- Спасибо, что вразумили меня, - сказал он. - Я тут изображал из себя бескорыстного идиота, а ведь вы совершенно правы: шкатулка будет принадлежать нашим детям.
- Примите еще раз мои поздравления, миссис Кинтер, - церемонно сказал Дик, легонько пожимая руку Шилы.
Шила в первый раз подняла на него глаза и с силой сказал:
- Спасибо.

Билли, спаниэль леди Беаты Сатерленд, нескогда проведший с Диком почти полтора месяца, радостно приветствовал его у двери. Он дружелюбно обнюхал Болли и, подчиняясь приказу хозяйки, не стал выражать претензий из-за присутствия другой собаки на его законной территории. Билли и Болли были братьями по отцу, но собакам не дано, увы, понимать таких тонкостей.
Он улеглись рядом у дивана, на который их хозяева уселись с явным намерением просидеть так несколько часов. После превосходного ужина Дик собирался выполнить свое обещание и рассказать леди Беате о том, что случилось за последние несколько месяцев, что прошли с того дня, когда Генри Стиннен бочком вошел в его кабинет и рассказал странную историю с выкрашенным зеркалом.
- Итак, представьте себе молодую особу... - начал он. - Вас ведь не надо предупреждать о необходимости хранить тайну? Хорошо! Итак, молодая особа умна от природы, довольно независима, даже не собирается выходить замуж, ей это просто не нужно. Она живет в холоде.
- То есть? - не поняла леди Беата.
- Она живет в холоде, - повторил Дик. - Ею не интересуется никто, включая родителей. Они беспокоятся только о соблюдении приличий.
- Минленты? - сразу догадалась леди Беата. - Да уж! Тут вы правы - они никогда не занимались этой бедняжкой Кларой. Я мало ее знала, но мне всегда было ее жаль.
- Минленты сильно обеднели, - продолжал Дик. - Они вынуждены были распродать те ценные вещи, которые у них были, потому что считали святым своим долгом никому не дать заметить своего положения. Их дочь Клара, у которой есть голова на плечах, охотно стала бы работать, но они и слышать об этом не желали. Они оплачивали счета дочери, требуя при этом, чтобы она покупала все самое лучшее, но все-таки экономила. Звучит это туманно, и они никогда не поясняли ничего конкретного. Однако если Клара пыталась купить себе что-то подешевле, то неизменно навлекала на себя материнский гнев. Она не позволяла себе даже лишнего стакана коктейля, делая вид, что любит напитки подешевле, но все терпела, потому что не только чувствовала свой долг перед родителями, но и любила их. Пока они не пришли к обычному в таких случаях выводу: не захотели выдать Клару замуж.
- Я слышала об этом, - вставила леди Беата. - Они хотели выдать ее за...
- Это неважно, - перебил Дик. - Итак, Клара чувствовала себя в собственной семье, скажем так, неуютно. От природы она наделена немалым здравым смыслом, и никак не могла понять, зачем жить в дорогих отелях, покупать дорогие вещи, если у людей нет на это средств и при этом растет дочь - то есть она сама. Дело было не в том, что у Клары болело сердце, когда она видела, как транжирятся деньги, которые должны были перейти к ней по наследству. Ее просто возмущала недальновидность родителей. Она никак не могла понять, что позорного в том, чтобы экономить деньги или работать. Но родители поступали по-своему, Клара ничего не могла поделать, деньги тратились почти без счета. В семье оставалась одна-единственная ценная вещь. Это была шкатулка Моцарта.
- Чья? - удивилась леди Беата.
- Моцарта. Некогда, как утверждает семейная легенда, шкатулка принадлежала великому австрийскому композитору Вольфгангу Амадею Моцарту. Это резко повышало ее цену. Шкатулка принадлежала деду Клары. Родители отмечают, что Клара очень любила его, но я сильно подозреваю, что даже они не понимают, какая любовь и какое понимание связывали Клару и старшего лорда Минлента. Так вот: родители вознамерились продать шкатулку, чтобы обеспечить своей дочери приличное приданое. Официально шкатулка принадлежала Кларе, а не им, она могла ею распоряжаться по своему усмотрению, но скандалить с родителями ей не хотелось, а продать шкатулку деда казалось чудовищным. Что бы вы сделали на ее месте?
- Сбежала бы, - без запинки ответила леди Беата. - Вместе со шкатулкой. Впрочем, подождите! Как это сбежала бы! Ведь Клара не хотела огорчать родителей! Ну тогда можно не сбегать, но шкатулку надо как следует припрятать!
- Вот именно, - сказал Дик. - И куда бы вы ее припрятали?
Леди Беата задумалась.
- Можно арендовать где-нибудь сейф, - сказала она неуверенно. - Но это тоже недешево, а потом - не навечно же!
- Вы мыслите в правильном направлении, - одобрил Дик.
И тут леди Беату осенило.
- Сделать так, чтобы шкатулка как будто сгорела в каком-нибудь пожаре или чтобы ее как будто похитити! - воскликнула она.
- Вы умница, - с удовольствием сказал Дик. - Именно так Клара и поступила.
- Но как же...
- Сейчас все расскажу, верьте моему слову, - сказал Дик. - Итак, Клара стала думать, как обезопасить свое имущество, не выходя замуж за предложенного ей жениха и не скандаля понапрасну с родителями. Проблему шкатулки, думала Клара, которая тогда вообще не собиралась выходить замуж, надо решить кардинально, раз и навсегда! Кроме того, ей требовались деньги: надо было, во-первых, оплатить учебу в том колледже, который был ей по душе, а не в том, который выбрали ей лорд и леди Минлент по признаку дешевизны. Она собиралась сделать это тайком от родителей, которые ни разу за три года не удосужились позвонить ей в колледж и узнать, как у нее дела, как подвигается учеба и как она себя чувствует. Во-вторых, у нее уже был сообщник, и она собиралась щедро вознаградить его.
- Сообщник?
- Клара случайно познакомилась на улице с человеком, который стал ее близким, очень близким приятелем, а потом и ее мужем.
- Алекс Кинтер? Вы знаете, он мне ужасно понравился! Он хоть свежего воздуха в это болото вдохнет!
- Вы совершенно правы, я тоже на это надеюсь. А если и не вдохнет, то он, по крайне мере, вытащил оттуда Клару. Итак, она решила, что Алекс Кинтер поможет ей, но не собиралась посвящать его в это дело. Между тем, Алекс Кинтер стал единственным человеком на свете, для которого она много значила и который много для нее значил. Обратите внимание на то, как оригинально развивался этот роман: ни тот, ни другая поначалу даже не подозревали о том, как они относятся друг к другу. Клара намеревалась привести свой план в исполнение с помощью Алекса Кинтера, а потом исчезнуть, выслав ему его долю денег банковским переводом.
- Непохоже, - с сомнением заметила леди Беата. - Не понять, что вчерашние жених и невеста - любящая пара, может только слепой и глухой.
- И тем не менее, уверяю вас, все так и было. До сих пор я передавал вам информацию точную, известную мне. Теперь я вступаю в область догадок. Но я совершенно уверен, что не ошибаюсь.
- Так, - с интересом произнесла леди Беата.
- Клара Минлент купила карту и отметила на ней все мотели, какие там значились. Она еще не знала точно, какой из них поможет ей выполнить ее план, поэтому поступила именно так. Она обожает снежинки и невольно отметила мотели именно снежинками, забыв, что для Алекса Кинтера это четкий опознавательный знак. Карту надо было оставить дома, чтобы ее передали полиции - если мать и отец вообще решатся вызвать полицию. Клара была почти уверена, что они этого не сделают - такое нарушение приличий! Она почти не ошиблась. То есть лорд и леди Минлент примчались в полицию немедленно, но категорически настаивали на том, чтобы дело разбиралось втайне. Ни один репортер каким-то чудом так ничего и не узнал.
- Я тоже ничего не слышала, - сказала леди Беата. - Правда, я обычно не интересуюсь сплетнями, но все же, думаю, если бы это было известно, мне бы рассказал кто-нибудь.
- За какое-то время до этого Клара купила в подарок Алексу Кинтеру белый шелковый шарф. Но именно тогда он случайно сказал ей, что терпеть не может белого цвета. Шарф оказался не у дел, и Клара, видимо, чтобы добро не пропадало, решила использовать и его, чтобы сбить полицию со следа. Шарф был брошен на лестнице вместе с картой - она догадалась только освободить его от упаковки.
- А куда же она уехала со шкатулкой?
- Минуту терпения, - сказал Дик. - Итак, Клара договорилась с Алексом Кинтером, что они поедут отдыхать и будут останавливаться в придорожных мотелях. Эта идея ему понравилась. Он не знал и не подозревал в то время, что у Клары были определенные цели. Общаясь с Кинтером, она называла себя Шилой Бэйзл.
- Даже имя придумала?
- Не совсем придумала, - сказал Дик. - Фамилию она взяла из биографии Моцарта. Шейла - ее третье имя, потому что ее зовут Кларисса Александра Шейла Дебора Минлент. Как вам это нравится?
- Ничего страшного, - беспечно сказала леди Беата. - Просто я вам никогда не говорила, как зовут меня. Еще хуже.
- Надеюсь, вы избавите меня от этого и сейчас, - пошутил Дик. - Для меня вы всегда останетесь просто Беатой. Итак, наша Клара-Шила изменила, насколько могла, свою внешность, поменяв под благовидным предлогом свои платья на удобную дорожную одежду. За две недели до этого она стала жаловаться на резь в глазах, так что Алекс Кинтер привык видеть ее в черных очках. Они отправились по мотелям.
- А шкатулка? - снова нетерпеливо спросила леди Беата.
- Сейчас дойдем и до шкатулки. Заметьте еще, пожалуйста, что у Клары есть хорошая подруга, с которой она познакомилась во Франции, на студенческом балу. Ее зовут Дина Джиллет, на свадьбе она была подружкой невесты. Эта самая Дина Джиллет, как я подозреваю, рассказала Кларе об одном мотеле с очень запоминающимся интерьером. Впрочем, тут я не уверен: может быть, об этом ей рассказала и не Дина.
- Неважно, - сказала леди Беата. - И что же?
- На случай, если Алекса Кинтера начнут расспрашивать, он обязательно вспомнил бы мотель "Пестрая утка", разукрашенный в семь цветов радуги. Поэтому Клара постаралась устроить так, чтобы в этом мотеле они обязательно остановились.
- А кто стал бы расспрашивать Алекса?
- Полиция. Видите ли, Клара была почти уверена, что полицию родители вызывать не будут. Но на этот случай, казавшийся ей маловероятным, она приготовила объяснение: Алекс Кинтер рассказывает о своей поездке с некой Шилой Бэйзл, ее ищут, естественно, не находят, и дело должно заглохнуть само собой. Она привезла Алекса Кинтера в этот мотель, а потом они останавливались в других, но Клару интересовало лишь одно: возможность спрятать коробку от шкатулки Моцарта так, чтобы тайник не казался слишком простым, но в то же время сразу же нашелся бы.
- Коробку от шкатулки Моцарта? - медленно переспросила леди Беата.
- Да. Шкатулку держали в специальной коробке. Клара, конечно, не могла не знать, где дед заказывал ее, а может быть, таких в доме было несколько. Но все же я думаю, что если хорошенько опросить соответствующие мастерские, кто-нибудь вспомнит молодую девушку, заказавшую подобную коробку. Клара положила коробку в трюмо своей матери. Леди Минлент складывала драгоценности в одном ей известном порядке, чтобы твердо знать, что никто не лазил в ящик трюмо и не рылся в ее личных вещах - кстати, отличный метод, рекомендую. Но дочь, конечно, знала порядок, в котором лежали немногие оставшиеся у матери украшения, наизусть. Таким образом, леди Минлент, открывая ящик, видела коробку и думала, что шкатулка на месте. На самом деле шкатулка хранилась... - он сделал интригующую паузу. Даже Билли и Болли затаили дыхание. - Шкатулка хранилась в комнатах Клары.
- Где? - воскликнула леди Беата.
- В комнатах Клары, - повторил Дик. - Мне принесли шкатулку в управление, и я думаю, что это был первый случай, когда она покинула пределы дома Минлентов. В то время, как я осматривал комнаты Клары, шкатулка лежала где-то в потайном местечке и смеялась надо мной.
- Но почему же...
- Клара выбирала мотель, в котором можно было оставить коробку, - продолжал Дик. - И выбрала "Скорлупку". Она как-то определила, что пол в их комнате не цельный. Я думаю, что по звуку - Клара переняла от деда страстную любовь к музыке, на свадьбе, когда все пели хором, я обратил внимание на то, какой у нее превосходный слух. Специально прислушивался. Короче: Клара, пока Алекс Кинтер внизу пил в баре пиво, сумела разобрать пол под их кроватью и поставила в проделанную дырку пустую коробку.
- Господи Боже!
- Молодые люди провели в мотеле весь день - Клара хотела убедиться в том, что горничные не найдут коробку раньше времени. Если бы во время утренней уборки коробка нашлась, она отменила бы свой план, я думаю. Пока в комнате наводили порядок, Клара была поблизости. Но все обошлось, стало ясно, что коробку найдут не скоро, и уже к вечеру они собрались уезжать. Этот Алекс Кинтер на удивление покладистый человек, она только сказала на ночь глядя: "Ну что, поехали?" - и он только кивнул. И тут возле мотеля остановился Джонсон - у него неожиданно сломалась машина.
- А!
- Да, вот именно, - а! Генри счел за честь принять такого гостя, провел его по мотелю, чтобы показать комнату, которую как раз освобождали те двое, что теперь являются супругами Кинтер. Алекс Кинтер уже спустился вниз и сел в машину. Клара задержалась, чтобы, как я предполагаю, позвонить своей подруге Дине Джиллет и сказать ей, что дело сделано. Именно в этот момент к двери подошел Джонсон, пришедший посмотреть свой номер. Вы только подумайте, какое стечение обстоятельств! Я не знаю, что конкретно говорила по телефону Клара, но что-то такое Джонсон услышал, а Генри как враз в это время отдавал горничной какие-то указания, так что он ничего услышать не мог. Джонсон - человек чести и совести, даром что политик. Но что ему было делать? Сообщить в полицию? Он не мог, никак не мог, из-за своего положения. Как бы дело ни повернулось - его непременно впутали бы, конкуренты уж постарались бы, а ведь выборы на носу! Но и оставить это дело просто так он тоже не мог! Он ведь не знал, что никакого состава преступления тут, по сути, нет, и думал, что происходит что-то серьезное. И он сделал очень простую вещь - но настолько умную, что я удивляюсь, как он до этого додумался! Он выкрасил зеркало в синий цвет! Это практически ничем ему не грозило, потому что Генри никогда в жизни не смог бы доказать такое нелепое обвинение, но привлекало внимание к той самой комнате. Я думаю, он колебался, как ему быть, может, у него что-то другое на уме было, а утром он спустился в холл, где никого не было, случайно открыл одну из дверей и увидел банки с краской и кисти. Тут-то его и осенило. Ему ведь надо было просто сделать что-то очень необычное, и то, что он сделал, ничуть не хуже любой другой выходки. Шофер уже расплачивался за ремонт автомобиля, за услуги мотеля Джонсон заплатил сам. Он видел, что успевает благополучно уехать, а в книге проезжающих он записан как "мистер Д". Не исключаю также, что он неплохо разбирается в людях, раз уж сумел занять такое положение, так что понял: Генри не станет поднимать шум.
- С ума сойти можно! Крыша едет! - выдохнула леди Беата.
Дик уже привык к тому, что она часто употребляет выражения, которые не пользуются популярностью в высшем обществе, и невозмутимо продолжал:
- Поэтому он мне и сказал: "Моей хорошести есть предел". Он имел в виду, что у него не хватило мужества открыто выступить свидетелем, но все же он постарался сделать то, что было возможно, не бросая на себя тень. Но в тот момент я не так его понял.
- А что же Клара?
- Клара для виду продолжала поездку по мотелям, но вскоре ей это наскучило. К тому же она заранее передала для продажи Дине Джиллет содержимое шкатулки Моцарта.
- А там было содержимое?
- Да. Я на это известие среагировал так же, как и вы. Меня тоже сразу не поставили в известность. В шкатулке лежал дорогой перстень - считалось, что и он принадлежал Моцарту, хотя я сомневаюсь в этом...
- Почему? - с горящими глазами спросила леди Беата.;
- Перстень очень дорогой, а Моцарт был беден. Он с трудом зарабатывал своим детям на хлеб. Их у него было шестеро. Но это неважно: довольно одного подозрения, намека на то, что перстень принадлежал великому Моцарту, - и коллекционеры уже готовы платить денежки. Да и драгоценные камни в перстне были самые настоящие. Я совершенно уверен, что Клара знала, кому предложить перстень и собственноручное письмо Моцарта, которое тоже находилось в шкатулке. Я убежден, что дед много рассказывал ей о тех, кто изучает жизнь Моцарта, может быть, он даже советовал ей напрямую, куда обратиться, если она захочет обратить шкатулку или ее содержимое в деньги. Продажу взяла на себя Дина Джиллет.
- И как?
- Миллион долларов, - кратко скзаал Дик. - Половина этой суммы пришла на банковский счет Алекса Кинтера, который к этому времени уже вернулся в Нью-Йорк и как раз начал с удивлением замечать, что ему страшно не хватает Шилы. Вместо того, чтобы обрадоваться полученным деньгам, держать язык за зубами и тратить их в свое удовольствие, он принялся разыскивать Шилу Бэйзл по всему свету - ну, во всяком случае, по всей Европе. Только потерпев неудачу, он пришел ко мне.
- По всей Европе? - удивилась леди Беата. - Почему именно в Европе?
- Были причины. Это долгая история. Сначала он стал узнавать, откуда пришел денежный перевод, выяснил, что из Вены, и поехал туда. Он знал, что это от Шилы, - на полях перевода она снова нарисовала снежинки.
- А сама Клара?
- А сама Клара уехала в Париж. Перед этим она с неудовольствием узнала, что родители все-таки обратились в полицию. Впрочем, то ее не слишком расстроило: она ведь твердо знала, что шкатулку никогда не найдут, и была уверена, что все сойдет на нет само собой. В Париже, в колледже, она начала тоже скучать по Алексу Кинтеру. Ей необыкновенно повезло: ее подруга Дина, вместо того, чтобы завидовать счастью подруги и пытаться отговорить ее, сразу поняла, что перед ней редкое, хорошее чувство, губить которое - грех. Она уговорила Шилу - я говорю Шилу, потому что Дина тоже знала ее именно под этим именем - не валять дурака, убедила ее, что надо выходить замуж за Алекса Кинтера, вызвалась ему позвонить. Думаю, это было нелегко: Клара из тех, кто и не помышляет о замужестве, так называемая холостячка от природы. Кстати, таким часто везет, и они находят единственную, необычайно подходящую им пару.
- Но почему она и при подруге назвалась другим именем?
- Я думаю, это не для того, чтобы обмануть Дину, - ответил Дик. - И вообще, я много думал об этом. Мне кажется, что имя Клары Минлент для нее означало дом и соблюдение приличий, а имя Шилы Бэйзл - свободу и волю, возможность делать то, что нравится. Я даже полагаю, что она называла Дине и свое настоящее имя, хотя бы разок, но та его просто забыла, поскольку всегда обращалась к Кларе по имени - Шила.
- Но ведь в колледже...
- Я тоже совершил эту ошибку, - перебил Дик. - Сначала пытался искать ее в том же колледже. А ведь Клара сказала: "Она тоже учится здесь", и я мог бы сразу догадаться, что она имеет в виду "здесь" - в Париже.
- Понятно.
- Дина позвонила Алексу, сказала несколько туманных фраз - дескать, есть некто, кто хочет за вас замуж выйти и тому подобное. Он моментально понял, в чем дело - именно после этого он и кинулся на поиски в Европу, до этого искал Шилу только в Нью-Йорке. Между прочим, звонил Минлентам, но идентифицировать девушек не удалось.
- Почему?
- Это тоже отдельная история, мне сейчас не хочется отвлекаться. Итак, Шила успокоилась и совсем было уже заключила, что ее план отлично сработал, но тут явился я.
- Вы?
- Да, я. Я уже тогда подозревал, что она в этом замешана, только не знал, почему.
- То есть?
- Я осматривал дом Минлентов, и вся ванная Клары... Шилы разукрашена снежинками.
- Но ведь тогда вы еще не были знакомы с Алексом Кинтером.
- Нет. Но я видел такие же снежинки на пресловутой карте, я сам твердил Медведю, что разгадка этого дела - в карте, я...
- Какому Медведю? - спросила леди Беата.
- Тому самому, которого вы так лихо развлекали вчера за столом. Кстати, спасибо вам за это, - ответил Дик.
- Не за что. У вас очень даже симпатичный начальник. И жена у него милая, только очень уж стеснительная и молчаливая.
- Я приехал в Париж и отправился побеседовать с Кларой, - Дик умолчал о том, что искал и брата-близнеца Джонсона. С близнецом вообще все было неясно. - Сам мой визит, то, что я не поленился прилететь из Америки в Париж, обеспокоили ее. По закону опасаться ей было нечего, если только обвинения в сокрытии деталей от следствия или даче ложных показаний, но она вообще тревожилась, что заварила такую кашу. Когда я упомянул о том, что содержимое шкатулки уже продано в Вене, она здорово испугалась: ей стало совершенно ясно, что расследование идет полным ходом, так что дело не только не сошло на нет, но и неизвестно, чем кончится. Немного она боялась за Дину - ведь именно Дина продавала вещи, и хотя они принадлежали самой Кларе, а она всегда подтвердила бы свое добровольное согласие на продажу, все же это было опасно. Клара недостаточно опытна, чтобы проделать то, что задумала, но достаточно умна, чтобы понимать и чувствовать опасность. Она научилась от родителей прекрасно владеть собой, и после этого всего еще держалась. Но тут я упомянул Джонсона.
- Она что, знает его?
- Нет. Но перепугалась смертельно. Причем здесь Джонсон? Еще и политические какие-то интриги! Что же она натворила, неужели она кого-то подвела? Что теперь делать? Она поняла, что сглупила, но назад дороги не было. Кстати, я забыл одну милую деталь. Даже я признаю, что деталь милая, хотя поначалу она меня здорово запутала.
- Не интригуйте, рассказывайте сразу.
- Уехав из "Скорлупки", Клара, вероятно, подумала о том, что нанесла, во-первых, материальный ущерб хозяину мотеля, а во-вторых, у него могут быть неприятности с полицией. Она обеспокоилась. Это надо было как-то исправить! Когда появилась такая возможность, они с Диной проехались по той дороге еще раз. Кстати, официант "Пестрой утки" впоследствии рассказал Алексу Кинтеру, увидевшему на меню знакомые снежинки, что дама, нарисовавшая их, вроде бы говорила о своем намерении поехать в Париж. Так что он отправился туда искать свою невесту, как он ее уже тогда называл.
- Что, прямо на Елисейских полях?
Дик пожал плечами.
- Искал по отелям, звонил повсюду, делал, что мог. Не нашел. А Клара и Дина прилетели на короткий срок в Америку, даже не сказав ничего родителям. В "Пестрой утке" они были вместе, но в "Скорлупку" Клара заходить поостереглась. Вместо нее туда поехала Дина, которая вызнала у хозяина все обстоятельства, после чего он получил дорогие подарки. Например, медные чайники и кочерга для камина. Замечательные, доложу я вам, чайники, да и кочерга отменная! А какие каминные щипцы! Я бы и сам такие с восторгом купил. Стоит все это, кстати, целое состояние, дорогие вещи чистой меди. Дина послала жене Генри книги по икэбане, потому что узнала от Генри, что она увлекается цветоводством.
- Цветоводством?
Дик кивнул.
- Да, она и без всяких книг и учебников составляет прекрасные букеты, у нее настоящий талант.
- Значит, она ему сделала эти подарки, даже не потрудившись придумать какой-нибудь предлог?
- Эта Дина - просто прелесть, так и располагает к себе, так что ей легко было вызвать у Генри доверие. Впрочем, потом Генри все же позвонил мне, заподозрив что-то неладное, особенно когда у него вдруг начали строить бассейн.
- То есть как это - вдруг начали строить бассейн? - удивилась леди Беата.
- Две наши очаровательные молодые леди решили компенсировать Генри все неудобства, а поскольку они располагали значительными средствами, то и оплатили строительство в его мотеле бассейна. Я понимаю, поверить нелегко, но это факт. Дина перевела деньги со своего личного счета - на случай полицейской проверки, а Клара возместила ей расходы. А знаете, как я до этого додумался? Когда я разыскивал эту Дину Джиллет, я ходил в ту компанию, которой она поручила стрительство бассейна в "Скорлупке". И когда я стал удивляться, что она заплатила почти всю сумму и спросил менеджера, не кажется ли ему это странным, он ответил: "Может быть, она была у него в долгу. И хотела таким образом ему долг вернуть". Поначалу я не обратил на это внимания, а потом припомнил эту фразу - и тут-то меня и осенило! Вы знаете, я рад, что пришлось вернуться к этой мысли. Когда мне первый раз пришло в голову, что эти две молодые самоуверенные дамы таким образом просто возмещают Генри причиненный ему ущерб, мне это показалось маловероятным, но зато как красиво! И я рад, что не ошибся.
- Так значит, Клара...
- Она очень надеялась, что смогла вознаградить по заслугам обоих мужчин, которых невольно впутала в это дело, - Алекса Кинтера и Генри Стиннена. Совесть ее была теперь чиста, она только-только успокоилась - и тут я нанес ей визит! Но что она могла поделать? Было уже поздно, и она только с ужасом наблюдала за происходящим. Я в это время разбирался со строительством бассейна - вы же понимаете, мне пришло в голову, что там роют, потому что что-то ищут. Тем более, что меня сбивало с толку и странное совпадение - полицейский пост был снят всего за два дня до приезда в "Скорлупку" Дины. Чистейшая случайность, но ведь я был обязан ее учитывать. Впрочем, первый же визит в мотель и в фирму, производившую работы, разубедил меня. Я понял, что надо искать другие причины строительства бассейна, но их не было. И тут как раз Алекс Кинтер сказал, что Клара Минлент очень любила своего деда и ни за что не продала бы шкатулку Моцарта. Если бы дед был жив, она вообще не стала бы трогать шкатулку, сказал мне Алекс Кинтер. И вот тут-то я и предположил, что все дело было именно так, как я вам рассказываю.
- И что же?
- Я встретился с Кларой, которая к тому времени уже стала официальной невестой Алекса Кинтера, и понял: надежды на то, что это перепуганное существо что-то мне расскажет, нет ни малейшей. Она решила для себя, что станет отсиживать и молчать - и будь что будет! Конечно, прошу не понять меня неверно: Клара не из трусливых. Она боялась не за себя.
- О да, я понимаю!
- Тогда я напросился в гости, да так, чтобы присутствовали и Клара, и Дина. Я не сомневался, что они решают все вопросы вдвоем. Полагаю, что в настоящий момент, пока я рассказывыаю все это вам, Клара Минлент Шила Бэйзл рассказывает ту же историю своему мужу, Алексу Кинтеру, - только, конечно, со своей точки зрения. Когда мы сидели в ресторане - я, Клара, Дина, Алекс и лорд и леди Минлент - мне удалось выставить себя таким кретином, что жалость к моей беспомощности и тупости могла бы растопить самое каменное сердце. Я показал в самом грустном свете то, что происходит в мотеле Генри, расписал яркими красками, как это ему вредит, намекнул на неприятности, ожидающие Джонсона... не пугайтесь, я, конечно, не назвал его имени, вышло даже лучше. Туманный намек на "одно высокопоставленное лицо" звучит в свете моих планов просто шикарно! Короче, и Клара, и Дина поняли две вещи. Первое: мне нужен не вор, а шкатулка Моцарта - иначе у меня будут крупные неприятности на службе, у Генри - в мотеле, а у Джонсона - в мэрии. Второе: я не отступлюсь, и как бы лорд и леди Минлент меня ни унижали - а они, к сожалению, за столом не слишком старались, хотя я на них очень рассчитывал и злил их, как только мог, - все равно буду искать и искать шкатулку Моцарта. А ведь полицейское рассследование, в которое я так вцепился, будет вредить всем этим людям все сильнее и сильнее. Я попал в точку. На другой день шкатулку принесли мне прямо в управление "с курьером". Подозреваю, что курьером была Дина Джиллет.
- Прямо перед свадьбой! - воскликнула леди Беата.
Дик покачал головой.
- Нет. Это было почти месяц назад. Просто Клара приложила столько сил, чтобы спасти память своего деда, что мне не хотелось рисковать и снова отдавать ее лорду и леди Минлент, которые из самых лучших побуждений могли бы распорядиться ею не так, как следовало. Я принес ее на свадьбу, поскольку Клара теперь-то уж полная хозяйка своей судьбы и имущества. Кстати, устроить это мне помог Медведь. Хотя, строго говоря, он не имел права этого делать. Шкатулку держал в сейфе в своем кабинете - такую ответственность на себя взял!
- Я же сказала, он отличный человек, - решительно заявила леди Беата.
- Но судя по тому, как Клара проводила меня вчера, она поняла, что я просто корчил из себя дурачка, - с удовольствием сказал Дик. - Она все поняла, она мне благодарна. Представляю, какая тяжесть свалилась с ее души! Шкатулка цела и теперь уж никуда не денется - Алекс Кинтер позаботится об этом, у всех все наладилось, мотель Генри будет процветать, Джонсон стал мэром.
- Вы будете преследовать эту Клару?
- Зачем это? - удивился Дик.
- Но ведь она ввергла вас в такие хлопоты...
- Да уж! - согласился Дик. - Но я не думаю, что ей что-то грозит. Во-первых, о том, что произошло, знаю только я один, и я не собираюсь ни с кем откровенничать.
- А ваш начальник?
- Нет, - поколебавшись ответил Дик. - Он привык, что я всегда приношу результаты своих трудов, но почти никогда не раскрываю своей кухни. Но есть и нечто более важное: пока мы гонялись за шкатулкой, удалось раскрыть несколько довольно серьезных преступлений. Главным образом, благодаря тщательным обыскам во всех мотелях, отмеченных звездочками на пресловутой карте. Одно из преступлений связано с наркотиками, так что жаловаться полиции не приходится. И шкатулка нашлась, и торговцы этой дрянью за решеткой.
- Просто не могу поверить, что все это время шкатулка, которую вы искали, находилась в доме Минлентов! - воскликнула леди Беата.
- Больше просто негде, - ответил Дик. - Я уж и так, и так прикидывал. Все равно получается, что это самое безопасное место. Я проверил: полиция обыскала весь дом, но Клара в это время находилась там и легко могла решить эту проблему: ведь обыск шел не одновременно во всех комнатах. А шкатулка не такая уж большая. Обыскав дом, полиция удалилась, и Клара поместила шкатулку в какое-то потайное местечко, куда никому не придет в голову заглянуть. Карта и шарф валялись у выхода, все были уверены, что шкатулку в коробочке вынесли из дома, проводить вторичный обыск смысла не было. А главное - только представьте себе, как хитро - ведь если бы ее и нашли, это ничем не грозило Кларе!
Оба замолчали, и собаки, как по команде, подняли головы.
- Я еду отдохнуть, - сказал Дик после паузы. - Видит Бог, я это заслужил. Беру с собой жену, сына и Болли. Полагаю, что мы остановимся в мотеле "Скорлупка". Правда, туда не пускают собак, но я уверен, что Генри это уладит. Хоть погода и не для отдыха, у него тепло, везде отопление. На лыжах походим, там лесок рядом. Летом опять наведаемся, уже бассейн будет.
- И я с вами, - заявила леди Беата. - Я перечитала "Собаку Баскервилей". Замечательно! Теперь собираюсь перечитать и все остальное, полное собрание сочинений Конан Дойля мне уже доставили. А в "Скорлупке" никто не будет отвлекать телефонными звонками и бесконечными приглашениями на идиотские ужины. Для Билли там тоже, я надеюсь, место найдется?
- Безусловно! - Дик поднялся. Распрощавшись с леди Беатой, которая все еще находилась в состоянии задумчивой восторженности, и с некоторым трудом выведя из квартиры Болли, который не желал расставаться со своим сводным братом, он отправился домой.
Доставая ключ, Дик услышал из-за двери восторженные голоса домашних. Когда он вошел, жена и сын, возбужденно переговариваясь, искали на кухне наилучшее место для двух великолепных медных чайников, кочерги и каминных щипцов - их только что прислали в подарок Дику Уиллету какие-то анонимные дарители. Они не указали не только своих имен, но даже и адреса - вместо этого в графе "адрес отправителя" были нарисованы три маленькие красивые снежинки.

Дата добавления: 2015-08-20