Тоталитарная история

Однако в одном вопросе они не могли почивать на лаврах -- вопросе о христианской критике тех частей Талмуда и талмудической литературы, которые направлены против христиан или в целом против гоев. Важно заметить, что эта критика возникла сравнительно поздно в истории христианско-еврейских отношений -- только в 13 веке. (До этого христиане нападали на иудаизм используя или библейские, или общие аргументы, но, похоже, не имели никакого представления о содержании Талмуда). Борьба христиан против Талмуда, очевидно, исходила от евреев, обращенных в христианство, хорошо знакомых с Талмудом, и во многих случаях привлеченных развитием христианской философии -- ее аристотелевским (и, значит, универсальным) характером^*14).

Следует признать с самого начала, что Талмуд и талмудическая литература -- не говоря о мощной анти-гойской составляющей, которая будет подробнее описана в главе 5 -- содержит весьма оскорбительные утверждения и правила, именно антихристианские. Например, кроме ряда грязных сексуальных обвинений против Иисуса, Талмуд утверждает, что его наказание в аду -- погружение в кипящие испражнения -- утверждение, не слишком способствующее сочувствию к Талмуду со стороны верующих христиан. Или предписание, требующие от евреев сжигать, если возможно -- публично, любой экземпляр Нового завета, попавший им в руки. (Это правило не только остается в силе, но и применяется сегодня -- 23 марта 1980 года сотни экземпляров Нового завета были публично и с соответствующими церемониями сожжены в Иерусалиме под руководством Яд Леахим, еврейской религиозной организацией, получающей деньги от израильского министерства по делам религии.)

Так или иначе, сильнейшая критика, хорошо обоснованная во многих случаях, против талмудического иудаизма, началась в Европе с 13 века. Мы имеем в виду не невежественную клевету, вроде использовании крови христианских младенцев, проповедуемую неграмотными монахами в маленьких провинциальных городках, но серьезные дискуссии в лучших европейских университетах того времени, проводимые так справедливо, как это было возможно в средневековье^*15).

Каков был еврейский (или скорее раввинский) ответ? Самый простой -- с помощью древнего оружия -- подкупа и влияния. В большинстве европейских стран, большую часть той эпохи, все что угодно могло быть улажено за взятку. И нигде это не было вернее, чем в папском Риме эпохи Возрождения. Принципы полного свода талмудического права, Мишне Тора Маймонида -- изобилующая не только самыми оскорбительными правилами против всех гоев, но и прямыми атаками на христианство и Иисуса (после имени которого автор благочестиво добавляет "Да сгинет имя грешника") -- было напечатано без всяких сокращений в Риме в 1480 году, при папе Сиксте IV, весьма активном политически, постоянно нуждавшемся в деньгах. (Несколькими годами ранее единственная старая версия "Золотого осла" Апулея, из которой не были вычеркнуты яростные нападки на христианство, была также опубликована в Риме). Александр VI Борджия был весьма либерален в этом отношении.

Даже в эту эпоху, как и ранее, всегда находились страны, в которых проводились анти-талмудические преследования. Но более постоянные и широко распространенные нападения пришли с Реформацией и Контрреформацией, которые принесли более высокие требования интеллектуальной честности, как и лучшее знание иврита христианскими исследователями. С 16 века вся талмудическая литература, включая сам Талмуд, подвергалась христианской цензуре в разных странах. В России так продолжалось до 1917 года. Некоторые цензоры, например, голландские, были более снисходительны, другие -- более ревностны, и оскорбительные выражения исключались или изменялись.

Все исследования иудаизма Нового Времени, особенно сделанные евреями, вышли из этого конфликта, и по сей день несут неизгладимую печать своего происхождения: обман, восхваления или враждебная полемика, безразличие или даже открытое неприятие поисков истины. Почти все так называемые еврейские труды по иудаизму, с тех времен до наших дней, -- скорее полемика с внешним врагом, чем внутренние споры.

Важно заметить, что первоначально такова была историография всех известных нам обществ (за исключением древней Греции, чьи ранние свободомыслящие историки подверглись нападкам позднейших софистов за недостаток патриотизма!) Так было с ранними католическими и протестантскими историками, которые полемизировали друг против друга. Так же ранние европейские национальные истории были пропитаны грубейшим национализмом и презрением к соседям. Но рано или поздно приходит время, когда делаются попытки понять национального или религиозного соперника и в то же время -- критиковать определенные глубоко укорененные и важные черты своей стороны, и обе эти тенденции идут рядом. Только тогда историография превращается -- как хорошо сказал Ритер Гейл -- в "спор без конца", вместо продолжения войны историографическими средствами, только тогда гуманная историография, стремящаяся к точности и честности, возможна, и становится мощным орудием гуманизма и самообразования.

Именно поэтому тоталитарные режимы нового времени переписывают историю или преследуют историков^*16). Когда все общество стремится вернуться к тоталитаризму, пишется тоталитарная история, не под давлением сверху, но при побуждении снизу, которое гораздо действеннее. Именно это произошло с еврейской историей, и это -- первое препятствие, которое приходится преодолевать.

Дата добавления: 2015-08-02