К. Дымов, mailto: [e-mail] 2 страница

[31] «Капиталистическое производство постоянно стремится выйти за эти имманентные пределы, но оно преодолевает их только при помощи средств, которые снова ставят перед ним эти пределы, и притом в более колоссальном масштабе. Настоящий предел капиталистического производства – это сам капитал …». «Противоречие …состоит в том, что капиталистическому способу производства присуща тенденция к абсолютному развитию производительных сил независимо от стоимости и заключающейся в последней прибавочной стоимости …тогда как, с другой стороны, его целью является сохранение существующей капитальной стоимости и её увеличение в возможно большей степени…» [К. Маркс. «Капитал», книга третья, глава 15].

[32] «Каким путём преодолевает буржуазия кризисы? С одной стороны, путём вынужденного уничтожения целой массы производительных сил, с другой стороны, путём завоевания новых рынков и более основательной эксплуатации старых. Тем, что она подготавливает более всесторонние и более сокрушительные кризисы и уменьшает средства противодействия им» [К. Маркс, Ф. Энгельс. «Манифест…», глава 1].

[33] Марксисты спорят: сохраняется ли при социализме товарное производство? Распространено мнение, что, например, производство предметов личного потребления является товарным производством. Однако представляется более убедительной точка зрения, что при социализме даже предметы личного потребления перестают по большому счёту быть товарами, хотя и сохраняют товарную форму и форму стоимости. Читайте, в частности, статью: М. В. Попов. Дискуссия о преодолении товарного производства при социализме. – Марксизм и современность, 2003, № 1 – 2 (24 – 25). – с. 19 – 28.

[34] Философский Энциклопедический словарь (ФЭС). – М.: Советская Энциклопедия, 1983. – с. 537.

[35] ФЭС, с. 537.

[36]Так, капитал – это не вещи, не средства производства – машины, здания и т.д., а общественное отношение между пролетариатом и буржуазией по поводу этих вещей, присвоенных капиталистами. «…капитал – это не вещь, а определённое, общественное, принадлежащее определённой исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придаёт этой вещи специфический общественный характер» [К. Маркс. «Капитал», книга третья, глава 48]. «…капитал не вещь, а общественное отношение между людьми, опосредованное вещами» [там же, книга первая, глава 25].

[37] «Общественные силы, подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разрушительно, пока мы не познали их и не считаемся с ними. Но раз мы познали их, изучили их действие, направление и влияние, то только от нас самих зависит подчинять их всё более и более нашей воле и с помощью их достигать наших целей» [Ф. Энгельс. «Анти-Дюринг», отдел третий, глава 2]. Лишь при социализме, впервые в истории человечества, становится возможным полностью подчинить «общественные силы» нашей воле, научиться сознательно управлять ими. Однако эта объективная возможность может и не быть реализована ввиду действия субъективных факторов, вследствие пренебрежительного отношения руководства страны к объективно действующим экономическим законам. В таком случае даже при социализме возможно отставание производственных отношений от производительных сил, их конфликт, проявляющийся как системный социально-экономический кризис, способный привести в итоге к временному поражению социализма.

[38] Яркий пример уравнительного распределения в первобытном обществе приведён Ч. Дарвином в его записках, сделанных во время кругосветного путешествия на судне «Бигль». На острове Огненная Земля местным жителям подарили кусок холста. Огнеземельцы же разорвали его на совершенно равные части, чтобы всем досталось поровну [Политическая экономия. Учебник. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1954. – 640 с.; с. 17]. Вообще, этнографические исследования «диких» племён, в частности, наблюдения Н. Миклухо-Маклая и Л. Моргана, убедительно показали, что первобытным людям было совершенно чуждо «чувство частного собственника», которое объявляется защитниками капитализма «врождённым и неискоренимым инстинктом», присущим «природе человека».

[39] Не следует смешивать понятия «технологический способ производства» (используемое мною) и «общественный способ производства» (или просто «способ производства») как единство производительных сил и производственных отношений. Под технологическим способом производства я понимаю историческиопределённую качественную ступень развития техники, технологии и вообще производительных сил, основанную на некоторой совокупности базовых технологических принципов и технических решений, которые обусловливают характер труда и технико-технологический облик производства в ту или иную эпоху. Иными словами, технологический способ производства есть конкретно-исторический способ производства жизненных благ, рассматриваемый в чисто технологическом и техническом аспекте, абстрагируясь от экономических производственных отношений. Возможно, то, что я именую «технологическими способами производства», и имел в виду Маркс, когда говорил, что «экономические эпохи различаются не тем, чтó производится, а тем, как производится, какими средствами труда» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 5; выделено мной – К. Д.]. «Философский Энциклопедический словарь» (с. 536) также оперирует термином «технологический способ производства», но там под ним понимается лишь определённая стадия развития производительных сил в рамках некоторого общественного способа производства. Так, в рамках капиталистического способа производства выделяются такие технологические способы производства: простая кооперация, мануфактура, крупное машинное производство, инженерно-конвейерное производство, автоматизированное производство. На мой взгляд, здесь лучше было бы употреблять термин «технологический уклад» как видовое понятие по отношению к родовому понятию «технологический способ производства», как понятие, обозначающее определённую ступень развития производительных сил в рамках некоторого технологического способа производства. Простая кооперация и мануфактура – это уклады в рамках ручного технологического способа производства, а крупное машинное, инженерно-конвейерное и простое автоматизированное – уклады в рамках машинного технологического способа производства.

С понятием «технологический способ производства» связано понятие «технологическая революция», под которой понимается коренной переворот в технике, технологии и вообще производительных силах, вызывающий переход к новому технологическому способу производству. Определённый технологический способ производства, в свою очередь, создаёт материально-техническую базу для соответствующего ему общественного способа производства (или способов производства).

В своей книге ради экономии места я часто буду употреблять термины «ручной способ производства», «машинный способ производства» и т.д. без указания на то, что речь идёт именно о технологическом способе производства. Но это не должно создавать у читателя впечатления, будто я смешиваю, скажем, понятия «машинный способ производства» и «капиталистический способ производства».

[40] По оценкам учёных, одна только замена ручного рубила каменным топором с рукоятью повысила скорость рубки деревьев в 10 раз, а при замене каменного топора на медный производительность возросла ещё в 3 раза [К. В. Рыжов. Сто великих изобретений. – М.: Вече, 2000. – 528 с.; изобретения 3 («рукоятка») и 13 («бронза»)]. Правда, медь – очень мягкий металл, и преимущество её перед камнем состоит лишь в том, что медные орудия лучше затачиваются и имеют более острую рабочую кромку. Бронза намного твёрже меди, но и она не смогла полностью вытеснить из обихода каменные орудия (в основном из-за дефицитности и дороговизны олова). Окончательно победить камень оказалось под силу только железу.

[41] Классический пример, часто приводимый в учебниках политэкономии и идущий, кажется, от самого Адама Смита: ремесленник изготовлял в день всего лишь 20 швейных иголок, мануфактура с десятью специализированными рабочими – 48000 (по 4,8 тыс. штук на рабочего). А один фабричный рабочий, управляющий четырьмя специальными станками (это имело место, разумеется, уже «после Адама»), – 600 тыс. иголок! [Политическая экономия. Учебник. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1954. – 640 с.; с. 82 и 96].

[42] «… мануфактура не была в состоянии ни охватить общественное производство во всём его объёме, ни преобразовать его до самого корня. Она выделялась как архитектурное украшение на экономическом здании, широким основанием которого было городское ремесло и сельские побочные промыслы.

…Последние [машины – К. Д.] устраняют ремесленный тип труда как основной принцип общественного производства» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 12].

[43] «Пар и новое машинное производство превратили мануфактуру в современную крупную промышленность и тем самым революционизировали все основы буржуазного общества. Вялый ход развития времён мануфактуры превратился в настоящую бурю и натиск в производстве» [Ф. Энгельс. «Анти-Дюринг», отдел третий, глава 1].

[44] Примечательно, что эпоха перехода к монополистическому капитализму совпала по времени с периодом больших количественных и качественных изменений мировой транспортной системы. С 1875 по 1917 годы мировая железнодорожная сеть выросла с 294 до 1146 тыс. км. (в 4 раза). Состоялся переход от железных рельсов к стальным. В паровозостроении, по словам специалиста в области истории паровозов Нордмана, завершилась «эпоха средневековья». На рубеже веков тоннаж мирового парового флота впервые превысил тоннаж парусного. В 1901 году тоннаж парового флота составил 13,9 млн., а парусного – 8,2 млн. регистровых тонн. К 1914 году первый вырос до 45 млн., а второй снизился до 4 млн. рег. т. Возросли водоизмещение, мощности и скорости судов; началось строительство судов с паровой турбиной (1897 год) и теплоходов (1903 год – в России, между прочим!). Были построены морские судоходные каналы: Суэцкий, затем Кильский и Панамский [В. С. Виргинский, В. Ф. Хотеенков. Очерки истории науки и техники, 1870 – 1917 гг. – М.: Просвещение, 1988. – 304 с.; сс. 89 – 90, 97 – 98, 100, 117 – 119].

[45] «Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении работника, то есть идеально» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 5]. Но этот «идеальный результат» сам есть результат труда. «Постройка “ячейки” в своей голове» – это тоже труд, труд, предшествующий труду по постройке материальной «ячейки» и составляющий с ним один процесс.

[46] «Кроме тех вещей, посредством которых труд воздействует на предмет труда и которые потому так или иначе служат проводниками его деятельности, в более широком смысле к средствам процесса труда относятся все материальные условия, необходимые для того, чтобы процесс мог вообще совершаться [выделено мной – К. Д.]. …Примером… могут служить рабочие здания, каналы, дороги и т.д.» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 5]. Непосредственно производственная информация, объективированная в виде, скажем, технической документации, разного рода справочников и т.д., тоже есть такое необходимое условие, без которого процесс труда не может совершаться, а значит, она также является средством процесса труда «в более широком смысле».

[47] «…инструменты и машины, будучи овеществлённым трудом, суть в то же время овеществлённая информация. Эта идея справедлива по отношению к капиталу [тут имеются в виду, конечно, вещные средства производства, которые буржуазные экономисты и называют «капиталом» – К. Д.], земле и любому другому фактору экономики, в котором овеществлён труд. Нет ни одного способа производительного приложения труда, который в то же самое время не был бы приложением информации» [Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики // Новая технократическая волна на западе. – М.: Прогресс, 1986. Цит. по: http://dyatlov.nw.ru/statya_1.htm <14.07.03>].

[48] «Процесс угасает в продукте. Продукт процесса труда есть потребительная стоимость, вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям посредством изменения формы. Труд соединяется с предметом труда. Труд запечатлён в предмете, в предмет обработан» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 5]. Но в вещественном продукте запечатлён не только тот труд, которым эта вещь непосредственно создана; в нём, в его внешней форме и внутренней структуре (которые труд изменил, направляясь информацией!), запечатлена также производственная информация, являющаяся тоже продуктом труда, только «предварительного». Знание выступает здесь как начало труда, труд – как завершение знания. «Труд потребляет свои вещественные элементы, свой предмет и свои средства, пожирает их…» [там же]. Труд в непосредственном вещном производстве потребляет не только вещественные средства труда, но и информационные, также составляющиенеобходимое условие труда. Правда, их он не «пожирает»…

[49] Характерным примером истинно капиталистического, предельно жёсткого понимания функциональной специализации на производстве может служить высказывание изобретателя потогонной системы Тейлора, в ответ на техническое предложение рабочего заявившего: «Вам нечего думать. За мысли платят другим». А Генри Форд заметил однажды, что «идеальный рабочий должен быть обученной обезьяной» [Основы научного коммунизма / издание второе. – М.: Издательство политической литературы, 1967. – 576 с.; с. 425].

[50] Рост тактовой частоты микропроцессоров: 1970 год (Intel 4004) – 108 кГц; 1980 год (Intel 8088) – 4,77 МГц; 1985 год (Intel 80386) – 25 МГц; начало 90-х годов (Intel 80486) – до 100 МГц; середина 90-х годов (Pentium II) – 200 – 400 МГц; 2000 год (Pentium Ш) – 1 ГГц; первая половина 2000-х годов (Pentium IV) – до 3 ГГц и выше. В 2000 году большинство процессоров изготавливалось по 0,19-микронной технологии (т.е. размер «полупроводникового элемента» микросхемы составлял 0,19 мкм). В 2001 году перешли на 0,13-микронную технологию, а в 2003 году начался переход к 0,09-микронной технологии. Таким образом, за три года размер элементов уменьшился в два раза! Красноречивая цифра: все сто процентов (!) продаж компании «Интел» приходятся на продукты, производство которых начато не более трёх лет назад (то есть: всё производство компании, по сути, – «производство нового»!) [http://www.postindustrial.net/content1/ <24.11.03>].

Ещё в середине 90-х годов ёмкость жёстких дисков измерялась в десятках и сотнях мегабайт, теперь – в десятках и сотнях гига байт. Тогда даже в первой компьютерной державе мира – в США – лишь половина ПК оснащалась CD-ROM’ами, ныне же представить компьютер без устройства считывания оптических дисков невозможно, а уже в ближайшие годы прогнозируется прекращение выпуска CD-ROM’ов и полный переход на DVD. За два-три десятилетия производительность модемов возросла с 75 до 56000 бит в секунду! Даже корифеи вычислительной техники неспособны предвидеть её стремительное развитие. Так, Билл Гейтс когда-то утверждал, что оперативная память в 640 килобайт – это предел, и никому и никогда не понадобится больше. А ныне для нормальной работы Windows ХР требуется не менее 256 мега байт. Питер Нортон в 1988 году выдал прогноз, что цена на жёсткие диски к концу 90-х годов, возможно, упадёт до $2 за мегабайт. А она взяла, да и упала до 2 центов за мегабайт! Мы настолько уже привыкли к жёстким дискам в десятки гигабайт, что трудно поверить: первый винчестер ёмкостью в 1 Гб («модель 3380»), созданный IBM в 1989 году, весил 250 килограмм и стоил $40000!

[51] О росте изобретательской активности говорят такие данные: в США в 1953 году было подано 72 тыс. заявок на получение патента, а в 1993 году – уже 189 тыс. [Отрывок из книги «Интеллектуальный капитал – новый источник богатства организаций» американского экономиста Томаса Стюарта (Stewart T.A. Intellectual Capital. The New Wealth of Organizations. N.Y. – L., Doubleday / Currency, 1997. Copyright – T. A. Stewart 1997). // http://ifuture.narod.ru/001/011.htm – 23.08.2002 <14.07.03>]. Между прочим, в тех же Штатах ежедневно на рынок поступают десятки (в среднем – около 70) новых товаров.

[52] «Ещё в 1844 Ф. Энгельс сформулировал положение об ускоренном росте науки: “…Наука движется вперёд пропорционально массе знаний, унаследованных ею от предшествующего поколения…” (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 1, с. 568). Как показали современные исследования, это положение может быть выражено в строгой форме экспоненциального закона, характеризующего возрастание некоторых параметров науки, начиная с 17 в.» [ФЭС, с. 404]. Надо полагать, наука двигалась вперёд пропорционально накопленной массе знаний тогда, когда число людей, занятых наукой, оставалось практически неизменным. Но вот когда количество научных работников и их относительная доля в общей численности населения начали быстро расти, рост науки ускорился – он стал осуществляться по экспоненциальному закону.

[53] Подсчитано, что «для увеличения производства [вещественных] продуктов вдвое объём информации должен возрасти в 4 раза, а для десятикратного увеличения – в 100 раз» [Ракитов А. И. Марксистско-ленинская философия. – М.: Издательство политической литературы, 1988. – 432 с.; с. 413]. Данное положение сформулировано, как закон Харкевича – для получения линейного роста ВНП нужно суметь обеспечить квадратичный рост производства информации [http://forum.msk.ru/files/guestbook-po991013.html <14.07.03>].

Более того, уже в ближайшее время человечество столкнётся с проблемами, решение которых потребует ещё многократного увеличения производства информации, поскольку понадобится поднять технологию на качественно новый уровень. Исчерпание запасов основных энергоносителей – нефти и газа – а это вопрос десятилетий – остро ставит задачу поиска и освоения новых источников энергии. Для решения проблемы истощения используемых ныне источников минерального сырья нужны будут эффективные технологии добычи его из бедных руд и горных пород, из морской воды и со дна Мирового океана, а в перспективе – и из недр Луны и других планет. Прокормить быстро растущее население Земли можно не иначе как путём интенсификации сельского хозяйства с применением принципиально новых агротехнологий, а также путём индустриального освоения биоресурсов морей. Наконец, потребуются совершенно новые технологические решения для снижения «давления» производства на природу и предотвращения экологической катастрофы.

Существует крайне пессимистическая точка зрения, что указанные глобальные проблемы требуют прекращения научно-технического прогресса и расширенного воспроизводства. На почве пессимистических прогнозов буйным цветом цветёт неомальтузианство. Во второй моей книге будет показано, что все эти проблемы принципиально решаемы, решаемы технически, и поэтому никаких оснований для пессимизма нет. Научно-технический прогресс бесконечен, не имеет никаких «естественных» пределов, как не может иметь пределов стремление людей к улучшению своих жизненных условий и развитию личности. Но эффективное решение глобальных проблем человечества – задача, которая будет возложена на информационное производство, – возможно только при коммунизме.

[54] О возрастании роли науки в системе материального производства свидетельствуют следующие данные. В середине прошлого столетия (до начала 70-х годов) ежегодное увеличение числа научных работников во всём мире составляло 7%, в то время как численность всего населения прирастала лишь на 1,7% в год. В 80-х годах число живших тогда учёных и других научных работников составляло 90% от общего числа людей науки за всю историю [ФЭС, с. 404]. Впоследствии темпы роста «учёного населения» несколько замедлились, но и в наше время «ежегодный прирост числа научных работников в среднем по странам Евросоюза составляет 2,9%, в США этот показатель равен 6,2%» [http://www.mediatext.ru/docs/ <14.07.03>]. «…“Боинг” расходует на научные исследования средства, равные 4% общей суммы продаж своей продукции (не путать с полученной прибылью); у “Интел” этот показатель превосходит 9%, а у “Майкрософта” – 17%» [http://www.postindustrial.net/content1/ <24.11.03>]. «…Hitachi более половины своих доходов тратит на научные исследования и разработки» [Электронная «Большая Энциклопедия Кирилла и Мефодия», 8-е изд., 2004 г., ст. «Хитачи»]. Вообще, как остроумно охарактеризовал роль науки в современном материальном производстве советский учёный-механик А. Ю. Ишлинский: «Присутствие учёного на производстве незаметно, заметно отсутствие» [Слово о науке / изд. второе, исправленное и дополненное / составитель Е. С. Лихтенштейн. – М.: Знание, 1978. – 272 с.; с. 80].

[55] Заметим, что в наше время производственную информацию поставляют не только технические и естественные науки. В решении, казалось бы, чисто технических, «производственных» задач принимают участие и «общественники»: психологи, лингвисты, логики. Тесную связь с производством приобрели социология, эстетика («техническая эстетика»).

[56] http://www.nasled.ru/pressa/isdaniya/global_1/pril_8.htm – 22.03.2001 <18.10.03>. «…среди всего объёма знаний 90% созданы за последние три десятилетия» [Ю.Н. Елдышев. Экономика знаний. // http://www.ecolife.ru/jornal/econ/2003-1-1.shtml <08.12.04>]. «…общая сумма знаний менялась вначале очень медленно, но уже с 1900 г. она удваивалась каждые 50 лет, к 1950 г. удвоение происходило каждые 10 лет, к 1970 г. – уже каждые 5 лет, с 1990 г. – ежегодно» [http://www.5ka.ru/90/40275/1.html <23.07.05>]. «На долю новых знаний, воплощаемых в технологиях, оборудовании, образовании кадров, организации производства, в развитых странах приходится от 70 до 85% прироста ВВП». «Проведение НИОКР занимает всё больший вес в инвестициях, превышая в наукоёмких отраслях расходы на приобретение оборудования и строительство» [С. Ю. Глазьев. Экономический рост и Россия. // http://www.rv.ru/ <18.10.03>; http://
www.glazev.ru/ <18.10.03>].

[57] Гэс Холл. Научная и технологическая революция. – Марксизм и современность, 1999, № 1 – 2 (13 – 14). – с. 79 – 82.

[58] Данные о развитии робототехники взяты с Web-страниц: http://www.welder.ru/journal/2001-05/2001-05-32-1.htm – 12.11.2002 <14.07.03>; http://www.uatechnology.org/exhibit/2001/01-02-s/t01.shtml <14.07.03>; http://
paton.kiev.ua/rus/business/analit/robot2.html – 27.05.2003 <14.07.03>.

[59] Конечно, «абсолютно автоматическое производство» – такая же абстракция, такой же идеализированный объект, как, например, абсолютно чёрное тело или идеальный кристалл. За человеком всё равно должна сохраниться функция контроля над работой машин-автоматов, и, кроме того, вряд ли те же роботы смогут полностью заменить человека при выполнении работ по наладке и ремонту автоматического оборудования.

[60] Уже в 80-е годы в новейших отраслях промышленности – электронной, химической, ракетно-ядерной – удельный вес учёных и ИТР достигал 30 – 50 % [ФЭС, с. 210]. По оценкам экспертов, 60 – 70 % новых рабочих мест в развитых странах связаны сегодня с той или иной формой обработки информации [http://www.itrealty.ru/info/emoscow/vvedenie.htm <14.07.03>]. Количество научных работников на 1 тыс. человек, занятых в экономике, составляет для США 8, для Японии – более 9; в странах ЕС оно в среднем 5,3. Наибольшую «научную направленность» экономики имеют скандинавские страны, в частности, Финляндия – 10,6, что является рекордным показателем в мире [http://www.mediatext.ru/docs/ <14.07.03>]. В развитых странах 25% рабочей силы сегодня занято в сфере науки и высоких технологий [Ю.Н. Елдышев. Экономика знаний. // http://www.ecolife.ru/jornal/econ/2003-1-1.shtml <08.12.04>].

Согласно расчётам, выполненным в 90-х годах, к концу минувшего века доля американцев, чей труд связан с вещественными предметами труда и оказанием «неинформационных» услуг, должна была сократиться до примерно 41% (в 1900 году – 83%). Доля же тех, кто работает преимущественно с информацией (в торговле, на управленческих и административных должностях, в «свободных профессиях», в промышленности, в учреждениях – к сожалению, здесь буржуазной статистикой смешаны производительные работники и непроизводительные, что затемняет суть дела) должна была возрасти до 59% (17% в 1900 году). В «интеллектуальных компаниях», т.е. в тех, где доля работников умственного труда доходит до 40 и более процентов, в конце XX века было занято 28% всех работающих в США, но на эти компании приходилось 43% вновь создаваемых рабочих мест [Отрывок из книги Томаса Стюарта «Интеллектуальный капитал – новый источник богатства организаций». // http://ifuture.narod.ru/001/011.htm – 23.08.2002 <14.07.03>].

[61] В принципе, всякий труд является творческим, поскольку творит. Всякий труд, даже самый «нетворческий», можно превратить в подлинное творчество, если подойти к нему творчески. Однако традиционно всё же принято делить труд на творческий и нетворческий, и мы тоже будем придерживаться этого деления, ясно осознавая его ограниченность. Под «творческим» трудом будет пониматься «креативный» труд, труд по производству нового – новых идей, вещей, технологий, управляющих программ для машин и т.д. Соответственно, «нетворческий» труд – это труд по воспроизводству старого, в частности, по многократному воспроизведению изобретённых ранее вещей. Различие между «творческим» и «нетворческим» трудом заключается, следовательно, прежде всего в их отношении к поступательному развитию производительных сил: «нетворческий» труд развивает производительные силы и увеличивает общественное богатство лишь количественно, «творческий» труд – также и качественно. Различны они и по своему содержанию: «нетворческий» труд предполагает многократное повторение одних и тех же трудовых действий. «Творческий» труд, так или иначе, связан с регулярной сменой деятельности, с бóльшим многообразием мыслительных и двигательных актов работника и частым освоением новых трудовых действий. Увеличение же относительной доли творческого труда состоит в том, что «живой» труд всё более сосредоточивается именно в производстве нового, в то время как воспроизводство старого становится уделом прошлого «творческого» труда, движущего машинами-автоматами.

[62] В «Капитале» (книга первая, глава 12) Маркс цитирует британского философа и экономиста Дугалда Стюарта, называющего мануфактурных рабочих “living automations… employed in the details of the work” [ «живыми автоматами, занятыми выполнением частичных работ» ].

[63] «Но дело не только в том, что всё больше людей занимаются умственным трудом: растёт интеллектуальное содержание всякого труда [выделено мной – К. Д.], будь то в сельском хозяйстве, промышленности, учреждениях или в свободных профессиях. …Героический образ фабричного рабочего – голого по пояс, с отблесками адского пламени из доменной печи на торсе – уходит в прошлое, как до него исчез с исторической арены крестьянин. Современный работник трудится скорее в диспетчерской с кондиционером, наблюдая за рядами экранов и циферблатов. Время от времени он отлучается, чтобы взглянуть на вверенные его заботам роботы или принять участие в совещании, где вместе с коллегами изучает гистограммы, схемы Парето, графики и другие средства статистического анализа с целью найти способ сделать ещё более безотходным производственный процесс.

Рабочие автосборочного конвейера, которым когда-то приходилось вручную крепить тяжелые детали к корпусу, должны овладеть навыками управления роботами, теперь выполняющими эти операции. В то же время интеллектуальная составляющая их труда возросла. Они сами устраняют неисправности в оборудовании и берут на себя многие управленческие функции; на автозаводах теперь вдвое меньше среднего руководящего персонала, чем в начале девяностых годов, и число их, как ожидается, сократится ещё наполовину до конца текущего десятилетия. Десять лет назад большинство промышленных рабочих (57%) были станочниками, сборщиками и чернорабочими; остальные имели более высокую квалификацию и были заняты в точном производстве и на специализированных работах. В настоящее время [книга издана в 1997-м – К. Д.] соотношение обратное: 55% заняты в точном производстве, а 45% являются станочниками и чернорабочими» [Отрывок из книги Томаса Стюарта «Интеллектуальный капитал – новый источник богатства организаций». // http://ifuture.narod.ru/001/011.htm – 23.08.2002 <14.07.03>].

Дата добавления: 2015-08-02