Грядущий финансовый крах 2 страница

Денежная система капитализма становится – в силу действия объективных закономерностей развития капиталистической экономики – всё более неустойчивой, погружается в пучину кризиса и, несмотря на все усилия МВФ, движется к своему развалу. Об этом лучше всего свидетельствует резкое увеличение тезаврации (накопления) золота буржуазией и «средним классом», обусловившее крутой взлёт цен на жёлтый металл, наблюдаемый в последние годы. Люди, видимо, «нутром чуют» приближение катастрофы и пытаются поднакопить что-то к «ссудному» дню! Но единственно правильное решение проблемы состоит в следующем: Нужно поскорее покончить с капитализмом, со всевластием финансовой олигархии, обдирающей весь мир, как липку, и установить на Земле строй коммунизма – строй стабильности и твёрдой уверенности в завтрашнем дне, при котором отпадает вопрос вопросов сегодняшнего обывателя: «Куда вложить свои кровные денежки?».

II.

Марксова теория денег, разработанная в третьей главе первой книги «Капитала», в целом совершенно правильна и сегодня, спустя 150 лет после её создания. Однако глобализация вносит в эту теорию, – в частности, в учение о пяти функциях денег, а также в теорию бумажно-денежного обращения, – некоторые поправки.

Глобализация, медленно, но верно стирающая границы между странами, ведёт к постепенной ликвидации национальных валют и введению над национальныхденежных единиц. Такого рода наднациональные денежные единицы, обращающиеся в пределах нескольких стран, существовали, правда, и в эпоху «предглобализации» – как, например, франк КФА (общая денежная единица ряда бывших французских колоний в Африке) или восточно-карибский доллар. Но только теперь появилась действительно серьёзная, авторитетная валюта, которая функционирует как единственное законное платёжное и покупательное средство на пространстве, дающем до четверти мирового ВВП, и оттого имеет большущий вес во всём мире, – евро. И это только начало; можно ожидать в перспективе появления аналогичных денежных единиц и в других регионах планеты – в Южной Америке, Восточной Азии и т.д.

Такова неумолимая логика глобализации: единый всемирный рынок товаров и услуг должен обслуживаться единой же валютой. Теоретически такая единая всемирная валюта должна рано или поздно быть введена, хотя, конечно, существует слишком много факторов, противодействующих процессу унификации. Но, несмотря на все препятствия и затруднения, процесс унификации денежного обращения в мировом масштабе, несомненно, будет продвигаться вперёд, так как существование множества национальных валют мешает формированию единого, монолитного всемирного рынка. Нечто подобное, только в более узких, национальных масштабах, происходило и на заре капитализма, когда был преодолён невероятный «разнобой» местных монет в границах формировавшихся национальных государств. Складывавшиеся тогда национальные рынки требовали для своего развития единых национальных денежных единиц, упрощавших и облегчавших ведение коммерческих операций, и такие денежные единицы в итоге вводились.

Так и сейчас: транснациональный капитал, который оперирует во множестве стран и воспринимает весь мир как один единый, неразделённый границами рынок, заинтересован и в единой общемировой валюте. Для корпораций, давно преодолевших узкие национальные рамки, существование в каждой стране своей денежной единицы создаёт определённые технические затруднения, обусловливает дополнительные издержки обращения, связанные с куплей-продажей национальных валют, пересчётом цен и т.п. Кроме того, промышленники и инвесторы несут «валютные риски». Наверное, введение общемировой валюты снизило бы эти издержки ТНК.

В общем-то, унификация денежного обращения как таковая выгодна обществу, отчего её можно рассматривать в принципе, но с оговорками, как прогрессивный процесс. С одной стороны, переход от национальных валют к наднациональным и затем к общемировой денежной единице снижает общественные издержки, связанные с эмиссией денег (эмиссия централизуется), ведением учёта и статистики и т.д. С другой стороны, от унификации денежного обращения выигрывают «простые» граждане, так как они избавляются от необходимости обменивать деньги, скажем, во время заграничных путешествий, затрачивая на это время и силы и платя дань современным менялам. Так, введение евро в качестве денежной единицы объединённой Европы упростило жизнь европейцам, по крайней мере, на бытовом уровне.

Но, признавая полезность для всего общества и отдельных граждан международной унификации денежного обращения, нельзя забывать, что процесс этот осуществляется при капиталистическом строе отнюдь не ради интересов общества и этих самых «простых граждан», а всецело в интересах капитала. Нельзя также не принимать во внимание того, что при введении некоей валюты на территории нескольких стран, более сильные государства, входящие в создаваемую «валютную конфедерацию», неминуемо получают больший контроль над эмиссией, а это создаёт основу для финансовых злоупотреблений и используется для подчинения и эксплуатации слабых наций. И только тогда, когда во всём мире, или, по крайней мере, на большей его части, победит социализм, введение наднациональных денежных единиц будет в полной мере служить интересам всего общества – всего человечества – и будет безо всяких оговорок прогрессивным процессом.

Впрочем, введение единой мировой валюты – дело очень отдалённого будущего. Однако пока официальной международной денежной единицы не существует, некоторые национальные и наднациональные валюты уже сейчас, в самом начале процесса глобализации, получают статус международной валюты de facto. Причём этот статус проявляется двояко. С одной стороны, их международный характер проявляется в том, что они выступают как покупательное и платёжное средство в международных торговых сделках и расчётах. Они «…функционируют как всеобщее средство платежа, всеобщее покупательное средство и абсолютно общественная материализация богатства вообще…» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 3]. В общем, некоторые валюты приобретают функцию мировых денег.

Согласно классической точке зрения, мировыми деньгами могут служить исключительно золото и серебро в слитках, но никак не денежные знаки, заменяющие настоящие деньги – благородные металлы – лишь во внутреннем обращении. «Выходя за пределы внутренней сферы обращения, деньги сбрасывают с себя приобретённые ими в этой сфере локальные формы масштаба цен – формы монеты, разменной монеты, знаков стоимости – и опять выступают в своей первоначальной форме слитков благородных металлов… Для последней роли [роли мировых денег – К. Д.] всегда требуется действительный денежный товар, золото и серебро во всей их телесности [выделено мной – К. Д.], вследствие чего Джемс Стюарт [экономист XVIIIвека] характеризует золото и серебро в отличие от их локальных заместителей как money of world» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 3].

Полный «отрыв бумажных денег от золота», произошедший во второй половине XX века и усиливший неустойчивость любых денежных знаков, казалось бы, должен был только усилить монополию золота в международных платежах. Однако вышло как раз наоборот. Сначала доллар США и, в меньшей мере, некоторые европейские валюты, а теперь вот евро стали энергично вытеснять золото из сферы международных платежей. То есть: эти «локальные заместители золота» становятся его «глобальными заместителями» и выполняют функцию мировых денег вопреки классическим представлениям! В наше время образовавшееся после взаимозачётов отрицательное сальдо платёжного баланса покрывается не столько путём вывоза золота в слитках, сколько путём вывоза международных валют, так сказать,«во всей их бумажности». А золотой запас страны хранится не только в виде собственно золота, но и в виде оных валют, отчего и зовётся он нынче золото валютным запасом [567].

Объяснение этому явлению, противоречащему классическим представлениям, следует искать, прежде всего, опять же, в глобализации. Глобализация стирает не только лишь границы национальных товарных и финансовых рынков, интегрируя их в единый общемировой рынок, но она стирает и границы «внутренних сфер обращения». Эти границы тоже постепенно «растворяются», исчезают, становятся всё менее чёткими и непроницаемыми, и вследствие этого некоторые национальные валюты, «локальные заместители золота», выходят за пределы своих внутренних сфер обращения. Исчезает, вообще, само разделение внутренней и внешней сфер обращения, а следовательно, иразделение денег на «внутренние», национальные, и «внешние», мировые. Международные расчёты, производимые, кстати, главным образом транснациональными банками, в эпоху глобализации остаются международными лишь по своей внешней форме, содержательно же и технически они уже мало чем отличаются от расчётов внутри страны, а потому для их выполнения более не нужны какие-то особые, «мировые», деньги, отличные от денег «внутренних». В принципе, в абстрактном «абсолютно глобализованном мире» с единой общемировой валютой исчезнет само понятие «мировые деньги». Тогда деньги вообще будут мировыми; и пятая функция денег уйдёт в прошлое, вернее – «сольётся» с остальными функциями.

Понятное дело, статус международной валюты de facto может получить только сильная валюта, валюта, обладающая достаточной твёрдостью, валюта, которой поэтому доверяют – в глобальном масштабе. Сила же и твёрдость валюты определяются, очевидно, силой и «твёрдостью» государства (или объединения государств), её эмитирующего. И здесь надо различать два момента. Первый – это действительная экономическая, политическая и военная мощь страны, дающие всему миру уверенность в том, что данная денежная единица не обвалится вместе с крушением той державы, визитной карточкой которой она выступает. Но существует и второй фактор, начинающий играть в современном мире всё более важную, может, даже определяющую роль, фактор, к которому мы ещё вернёмся в дальнейшем. Я имею в виду информационную мощь страны, внушающую миру доверие к стране и её валюте, – даже если такое доверие и не имеет под собою особых объективных оснований!

Статус международной валюты de facto проявляется, однако, не только в межгосударственных платежах. Валюта, вышедшая за пределы своей «внутренней сферы обращения» и начавшая выполнять функции мировых денег, в результате международных платежей притекает в другие страны и входит в их «внутренние сферы обращения». И так как доверие к этой валюте, способной наравне с золотом обслуживать международные платежи, выше, чем к собственным национальным дензнакам, она начинает исподволь выполнять функции внутренних национальных денег и замещать «валюты-аборигены» во внутреннем денежном обращении. Международная валюта de facto становится и внутренней валютой de facto наравне с законной денежной единицей страны. Пусть даже и в нарушение законов страны, она начинает функционировать как средство внутреннего обращения и средство платежа внутри страны. Более того, в наиболее «варварских» странах международные валюты de facto умудряются даже замещать подлинные деньги – золото – в функции образования сокровищ – опять же, вопреки канонам классической политэкономии! Очевидно, в глазах «дикарей» доллары и евро представляются по отношению к национальным денежным знакам примерно тем же, чем деньги являются по отношению к знакам денег! Представляются чуть ли не мерилом стоимости («квази-мерой стоимости») – опять же, вместо подлинной меры стоимости – золота!

В общем, международные валюты de facto, с одной стороны, выполняют функцию мировых денег, а, с другой, вытесняют национальные валюты в пределах их собственных «внутренних сфер обращения» в функциях средства обращения и средства платежа. Степень этого вытеснения определяется соотношением «сил» денежных единиц и доверия к ним со стороны жителей соответствующей страны.

И вот как раз этот факт функционирования некоторых валют в качестве международных валют de facto заставляет нас внести коррективы в классическую теорию бумажно-денежного обращения. С одной стороны, если взять такую международную валюту de facto, то её денежная масса, требующаяся для обеспечения нормального обращения, должна рассчитываться с учётом суммы цен товаров, проданных через её посредство за пределами её «родной» страны, и суммы платежей, осуществлённых в данной валюте за пределами её страны. Ведь такая валюта отныне функционирует как средство обращения и средство платежа не только в границах её исконной и законной «внутренней сферы обращения»!

Это обстоятельство дополнительно усиливает нестабильность денежной системы капитализма. Если уж Центральный банк или иной институт, осуществляющий эмиссию денег, не может точно спрогнозировать размеры товарооборота и платежей в своей стране, как тогда он может знать потребность в денежной массе вне пределов своей страны? Я полагаю, что никто из высокопоставленных чиновников Федеральной резервной системы США, включая Алана Гринспена и его преемника Бена Бернанке, не даст вам ответа на вопрос: какая товарная масса продаётся за пределами Штатов за доллары, и какое вообще их количество обращается за пределами США? С какой скоростью оборачиваются «баксы-эмигранты»? Вообще, учреждение, эмитирующее международную валюту de facto, владеет весьма слабыми рычагами регулирования её обращения за пределами своей страны; и это обстоятельство очень ослабляет устойчивость данной валюты, которая-то обязана быть устойчивой!

Положение усугубляется деятельностью фальшивомонетчиков, для которых международные валюты de facto являются излюбленным объектом «творчества». А ведь бороться с фальсификаторами дензнаков вне границ своей страны куда сложнее, чем со своими доморощенными «художниками» и «печатниками»: здесь необходима самая тесная координация действий с правоохранительными органами других стран. И в результате к не известной никому точно массе настоящих долларов примешивается ещё и значительное количество долларов поддельных.

С другой стороны, когда в некоторой стране местная национальная валюта частично вытеснена из обращения более сильными «пришельцами», то потребная денежная масса (в национальной валюте) не может быть рассчитана по классической формуле, если в неё введена общая сумма цен товаров, продаваемых в стране, и общая сумма платежей. При расчёте денежного обращения необходимо учитывать тот факт, что национальная валюта частично вытеснена из обращения, и рассматривать модель, в которой представлены на равных несколько денежных единиц. Надо точно ведать, какая масса товаров продана за национальную валюту, и какая – за валюту международную, а также с какой скоростью обращаются разные денежные единицы.

Однако сделать это совсем не просто, так как наличная иностранная валюта, как правило, функционирует незаконно и обслуживает преимущественно «теневой сектор экономики», размеры которого, снова-таки, точно определить совершенно невозможно, хоть убей. Короче, вследствие дополнительного хаоса, вносимого в денежное обращение данной страны вторжением иностранной валюты, определение правильных размеров эмиссии денег становится совершенно безнадёжным делом.

Даже более того, проникновение во внутреннее обращение сильной международной валюты является мощнейшим фактором обесценивания национальных дензнаков, причём инфляция происходит даже в том случае, если излишняя эмиссия денег в стране не производится. К такому выводу можно прийти, рассматривая нашу «многовалютную» модель национального денежного обращения.

Итак, денежная масса в стране состоит из массы денежных знаков, по крайней мере, двух сортов: национальной валюты и некоей международной валюты de facto. Общая наличная денежная масса равняется сумме масс денег этих двух сортов. Необходимая денежная масса, вычисляемая исходя из размеров товарооборота и платежей, а также скорости оборота, тоже должна состоять из массы денег обоих сортов. Предположим, что потребность в денежных знаках не изменяется, и дополнительной эмиссии национальной валюты не производится, но в страну каким-то образом притекает международная валюта, и эта последняя всё больше замещает национальную валюту и накапливается в стране в избыточном количестве. Естественно, должна происходить инфляция, но будут ли обе денежные единицы обесцениваться в равной мере? Нет, так как люди больше доверяют международной валюте, и появление в обращении излишней денежной массы они воспринимают скорее именно как появление излишней массы национальной валюты. Вследствие этого национальная валюта обесценивается быстрее международной, даже если Центральный банк страны и не помышляет о запуске печатной машины на повышенных оборотах! [568]

Чтобы было понятней и наглядней, проиллюстрирую свою мысль полушутливым примером. Представьте себе небольшую планету, на которой располагаются лишь две страны: Гринбакия и Лохоландия. Денежная единица первой именуется уебакс (у. е. – бакс), денежная единица второй – лохугрик. И так уж повелось, что жители Лохоландии безмерно доверяют только уебаксу, но не своему родному лохугрику. Допустим, что в данный момент времени обе валюты соотносятся как один к одному. В обращении Лохоландии находятся 9 млрд. лохугриков и 1 млрд. уебаксов – в сумме ровно столько, сколько необходимо для нормального денежного обращения. Никакой излишней эмиссии центральный банк Лохоландии не производит. Но правители Гринбакии смекнули, что они могут хорошо поживиться, выпустив в обращение лишний миллиард своих уебаксов и обменяв их на материальные ценности, созданные трудолюбивыми, но наивными лохоландцами. (Нечто подобное и происходило в СССР в период распада и затем на его самостийных обломках, когда сырьё и прочие ценности массово вывозились «за бугор» и обменивались на зелёные бумажки, оседавшие в стране – в бумажниках, чулках и коробках из-под ксероксов).

В результате Гринбакия получила «на халяву» материальных ценностей на миллиард уебаксов, а в обращении Лохоландии объявился, соответственно, миллиард этих самых лишних, ничем не обеспеченных, «уголовных единиц». Вместо потребных 10 млрд. денежных единиц теперь в обращении 11 млрд. Если бы доверие лохоландцев (а может просто – лохов?) к обеим валютам было одинаковым, то и лохугрик, и уебакс обесценились бы, наверное, одинаково – на ((11 - 10)/10) ∙ 100% = 10%. Но доверие граждан Лохоландии к уебаксу абсолютно, эти бумажки там являются объектами почти что религиозного поклонения и мерилом всех общечеловеческих ценностей. Поэтому уебакс не обесценивается, а вытеснение им из обращения лохугрика воспринимается лохоландцами именно как чрезмерная эмиссия последнего, как дополнительная эмиссия не обеспеченных 1 млрд. лохугриков. Результат: курс лохугрика относительно уебакса падает на ((10 - 9)/9) ∙ 100% = 11,1%. И теперь две наши сказочные инопланетные валюты соотносятся не как 1:1, а как 1:0,89.

Легко увидеть, что эмиссионные учреждения наиболее сильных империалистических держав или их конгломератов (типа ЕС) могут без особой опаски печатать не обеспеченные бумажные деньги, создавая «из ничего» дополнительные поступления в бюджеты своих стран – за счёт дополнительного ограбления остального мира. Сильные державы имеют чудесную возможность частично покрывать внешнеторговый дефицит, расплачиваясь за реальные товары бумажками, как это делают Соединённые Штаты, чей импорт на несколько сотен миллиардов долларов превышает экспорт! А почему бы и не покрывать импорт товаров экспортом инфляции, если находятся такие себе Буратино, которым зелёная бумага представляется столь же «твёрдой» ценностью, сколь и ярко-жёлтый мягкий металл, – и которые предъявляют на этот особый «бумажный товар» высокий спрос? А ежели кто-то шибко умный отказывается принимать бумагу, так на него можно надавить, его можно припугнуть или же подкупить …той же самой бумагой! Вот так и действует сей механизм грабежа и паразитизма – бедные страны дают богатым беспроцентный, бессрочный и беззалоговый кредит, ослабляя при этом свои валюты! [569]

Самое интересное то, что функционирование валюты некоторой страны или группы стран в качестве международной валюты de facto естественно предполагает отрицательный внешнеторговый баланс данной страны или группы стран! Ведь в противном случае просто не было бы поступления этой валюты на мировой рынок в необходимом количестве. Более того, рост мировой торговли делает необходимым увеличение массы всемирных денег, будь-то золото или международные валюты de facto; золота, мы знаем, не хватает, и его к тому же концентрируют как военно-стратегический резерв наиболее сильные империалистические державы, – соответственно, возрастает масса циркулирующих международных бумажных денег. Отсюда казус: при нынешнем в высшей мере «справедливом» миропорядке расширение международной торговли требует роста внешнеторгового дефицита страны, эмитирующей международные деньги, иначе говоря: рост мировой торговли должен основываться на растущем паразитизме одного из её субъектов! [570]

Если в «классические» времена «золотого века» мировая торговля обеспечивалась тем, что страны, добывавшие благородные металлы, обменивали этот свой продукт труда на эквивалентный продукт других стран, и таким путём золото и серебро поступали в международный оборот, то сейчас таким же манером на реальные товары обмениваются не имеющие стоимости бумажки. Соединённые Штаты, а теперь вот и Евросоюз, благодетельствуют весь мир, делая возможными рост торговли и процветание земной цивилизации, и за эту услугу взимают особого рода подать!

Самим же державам-паразитам, подчеркну снова, усиленная инфляция вследствие чрезмерной эмиссии не грозит; инфляция «экспортируется» – перекладывается на плечи слабых стран, что усугубляет все их и без того наболевшие финансовые проблемы! Излишняя денежная масса утекает из стран, эмитирующих международные валюты de facto, и притекает в те страны, население которых слепо доверяет иностранным дензнакам, а власти находятся в полной зависимости от западных хозяев. И от этого ускоренно обесцениваются национальные валюты вместо валют-паразитов. Таким образом, в эру капиталистической глобализации международные валюты de facto приобретают специфическую «шестую функцию» денег – средства дополнительной эксплуатации и ограбления остального мира.

По мере дальнейшего развития глобализационных процессов будет, наверное, происходить всё большее вытеснение национальных валют из их внутренних сфер обращения сильными международными валютами de facto. Этому способствует целый ряд тенденций в мировой экономике. Во-первых, это – увеличение масштабов трудовой миграции в мире. Люди, приезжающие на заработки в богатые страны, вывозят обратно или отсылают своим родным миллиарды долларов и евро наличными. Во-вторых, развивается международный туризм, и туристы из благополучных стран, опять же, вывозят в слаборазвитые страны массу валюты, расплачиваясь ею – бумагой! – за товары и услуги. В том же направлении действуют и западные вояки-миротворцы, расквартированные по всему земному шарику и имеющие привычку «оттягиваться» после ратной службы в барах и борделях, рассчитываясь столь любимой туземцами и туземками «зеленью». В-третьих, сильный поток международных дензнаков связан с развитием в эпоху загнивания капитализма различных форм полузаконной и незаконной торговли – мелкой «челночной» торговлишки, контрабанды наркотиков и творений искусства, «трафика» секс-рабынь и т.д. Обслуживается весь этот товарооборот по преимуществу наличными долларами и евро; и навстречу потоку «наркоты», человеческих органов, женщин и прочих «колониальных товаров», текущему на «цивилизованный» Запад, движется нарастающий поток международной валюты. Выше перечислены те каналы, по которым международная валюта de facto поступает не просто в те или иные страны, но массово и бесконтрольно поступает именно в их внутренние сферы обращения. Всеми этими путями бумажки с портретами американских президентов и изображениями элементов архитектурных стилей всё больше отливают в слаборазвитые страны, переполняя там обращение и вытесняя из него национальные валюты, а также осаждаясь в туземных «сокровищницах». А буржуазия Запада пользуется этим, дополнительно эксплуатируя и без того бедные – и при этом забитые и удивительно наивные – народы. Вот так работает этот дьявольский механизм «цивилизованного» ограбления!

Капиталистическая глобализация ведёт ко всё более чёткому разделению валют на сильные, лучше сказать – относительно сильные валюты, валюты-эксплуататоры, валюты-паразиты с фактическим международным статусом – и слабые, хиреющие на глазах валюты-жертвы. Надо ещё раз подчеркнуть, что даже первые не являются «твёрдыми», устойчивыми, ибо в эпоху окончательного загнивания капитализма его денежная система просто не может быть надёжной; но валюты слабых стран не устойчивы особо. Они совершенно беззащитны против агрессии со стороны сильных международных валют и перед атаками валютных спекулянтов, этих акул, нет, не акул – касаток, пираний, тираннозавров – мне очень трудно подобрать подходящую метафору! – короче, этих безжалостных хищников валютного рынка.

Вполне вероятно, что уже в ближайшие годы начнётся процесс полной капитуляции ряда слабых валют перед международными валютами de facto. «Первой ласточкой» стали, видимо, события 2000 года в Эквадоре, где местный президент отменил национальную денежную единицу сукре и ввёл вместо неё в официальное обращение доллар. Правда, тамошнее население проявило недюжинную национальную сознательность (наши «патриотически-настроенные» обыватели только обрадовались бы такой метаморфозе!) и прогнало прочь президента-«баксофила». К сожалению, мне неведома дальнейшая судьба сукре, но, думается, эквадорские события – только начало важного мирового процесса – процесса постепенного превращения международных валют de facto в международные валюты де-юре. Во всяком случае, этот процесс является очень логичным для эры глобализации, и происходить он должен, обусловливая рост прибылей финансовой олигархии, углубление финансовой и политической зависимости большей части мира и усиление её эксплуатации.

III.

Итак, одним из важнейших глобализационных процессов является постепенное утверждение единой международной валюты, которая обслуживала бы единый, монолитный всемирный рынок. Но при капитализме этот в целом прогрессивный процесс необходимо протекает в крайне противоречивых формах; он используется финансовой олигархией для своего обогащения, для подчинения и ограбления слаборазвитого мира. Этот процесс также усиливает анархию производства и обращения во всём капиталистическом мире, усугубляет паразитизм империалистических стран, углубляет противоречия капитализма, обостряет его кризис.

Первой в истории международной валютой de facto стал доллар США – этот статус утвердился за ним ещё в середине XX века после знаменитых Бреттон-Вудских соглашений. Тогда, в результате Второй мировой войны, весь капиталистический мир, за исключением США, был экономически разорён и политически ослаблен; и Соединённые Штаты, нажившись на военных поставках и скупив в подчинённых странах немало золота по грабительски заниженным ценам (в ряде случаев – в полцены!), сконцентрировали у себя более ² / ₃ мирового золотого запаса. Только эта страна могла в то время обеспечить, хотя бы теоретически, конвертируемость своей валюты в золото, что оставляло надежду на возврат к системе золотого стандарта [571]. Поэтому доллар США стал резервной валютой – как бы стержнем денежной системы мирового капитализма, к которому намертво привязаны все остальные валюты.

До самого последнего времени доллар удерживал это своё монопольное положение. За счёт печатания долларов янки успешно обкрадывали весь мир, за исключением той его части, что располагалась за непроницаемым «железным занавесом» и чьи власти столь жестоко и беспощадно – тоталитарно! – препятствовали проникновению зелёной нечисти и ограблению своих народов.

Разумеется, от американского печатного станка в какой-то мере страдали и стратегические союзники США по империалистическому блоку, но они мирились с этим, ибо благодаря эмиссии американцы получали дополнительные средства на содержание своей могучей военной машины и борьбу с «мировым коммунизмом» [572]. Немаловажную роль сыграл «зелёный дьявол» также и в последнем акте драмы под названием «Разрушение СССР», став орудием морально-политического разложения его граждан и средством экономического ограбления «постсоветского пространства», наводнив его при этом «под самую завязку». Заметим ещё, что, несмотря на свои преимущества международной валюты de facto, доллар всё равно неуклонно обесценивался, и довольно быстро: сегодняшний «зелёный» по своей покупательной способности в несколько раз уступает доллару пятидесятилетней давности [573].

Никто точно не знает, какая долларовая масса накопилась на земном шаре, – данные насчёт этого приводятся в прессе самые разные, резко отличные друг от друга. Но почти все специалисты, за исключением разве что тех, что с потрохами продались Дяде Сэму, сходятся во мнении, что доллар ничем не обеспечен, в смысле – не обеспечен какими-либо материальными ценностями, и рано или поздно должен обвалиться [574]. Причём разговоры о крахе главной мировой резервной валюты ведутся уже давно, и сей катаклизм неоднократно предсказывался как событие буквально завтрашнего дня [575]. Но пока что доллар не завалился…

Дата добавления: 2015-08-02