|
Читайте также: |
Для большинства стран третьей группы характерна узкая специализация на производстве двух-трёх, а то и вовсе одного какого-то продукта («монокультура»). Например, для Эквадора это – бананы, для Ганы – какао, для Гамбии – арахис, для Нигера – урановая руда и т.д. [375] Данное обстоятельство делает экономическое положение этих стран ещё более непрочным, очень уязвимым в отношении всё более частых и сильных колебаний конъюнктуры мирового рынка. Кроме того, его частенько используют империалистические державы для оказания политического давления. Вспомните хотя бы, с чего начинались события в Чили в 1973-м: американцы открыли стратегические запасы меди – главной статьи экспорта Чили, мировая цена на медь резко упала, и это вызвало в стране острый экономический кризис, поколебавший доверие чилийцев к правительству Сальвадора Альенде.
Конечно, самые отсталые и бедные страны способны обеспечить наиболее дешёвую рабочую силу, но почему же тогда в них не наблюдается бурный рост обрабатывающей промышленности, и они не превратились до сих пор в «новые индустриальные страны»? Первая причина этого состоит, очевидно, в наличии географических преград, препятствующих всё же «втягиванию в глобализацию», развитию международного товарооборота и обильному притоку инвестиций (так, в развивающиеся страны Африки поступает всего лишь 3% всех мировых иностранных инвестиций [376]). Показательно, что самые бедные и отсталые регионы мира – Тропическая Африка и Южная Азия – дальше всех удалены от основных империалистических центров. Положение некоторых стран (Боливия, Нигер, Уганда, Непал и др.) дополнительно ухудшается из-за отсутствия выхода к океану, необходимого для развития международной торговли с наименьшими транспортными издержками. Общая экономическая отсталость означает, помимо всего прочего, слабое развитие транспортной системы и инфраструктуры бизнеса; кроме того, вследствие удручающе низкого уровня образования и культуры не могут развиваться те отрасли промышленности, где требуется труд хоть какой-то более-менее высокой квалификации. Ещё одно важное обстоятельство: социально-политическая нестабильность, обусловленная всё той же бедностью и колониальным наследием – и отпугивающая инвесторов.
В силу рассмотренных выше причин страны третьей группы если и привлекают транснациональный капитал, то единственно своими природными богатствами; но они мало интересуют закордонных капиталистов как источники рабочей силы для развития обрабатывающей промышленности. Существуют, таким образом, серьёзные препятствия для соединения накапливающейся в этих странах резервной армии труда со средствами производства, принадлежащими ТНК, – хотя со временем, по мере углубления глобализации, эти препятствия, возможно, будут ослабевать. Многие страны третьей группы имеют шанс войти во вторую группу, «приняв эстафету» от НИС, что, кстати, приведёт к ещё большему усилению конкуренции «новых» и «сверхновых» индустриальных стран, ведущих борьбу за привлечение инвестиций. Естественно, это усиление конкуренции пойдёт на пользу транснациональному капиталу, отнюдь не развивающимся странам. Но целый ряд наиболее бедных и отсталых стран при существующем миропорядке вообще практически не имеет надежды вырваться с того дна, на котором они сейчас пребывают; многие из них обречены на дикость и полную деградацию, на превращение, как сейчас выражаются некоторые экономисты, в страны «четвёртого (!) мира».
Некоторые страны, однако, вообще не вписываются в нарисованную мною схему. Канада, Австралия, Новая Зеландия и, в какой-то мере, ЮАР, будучи технологически продвинутыми странами с высоким развитием обрабатывающей промышленности, услуг и информационных технологий (по «насыщенности» компьютерами, развитию связи и охвату Internet’ом Канада, Австралия и Новая Зеландия следуют сразу за Штатами), по-прежнему специализируются на производстве минерального сырья и сельхозпродуктов. Эти страны сочетают в себе черты всех трёх групп, хотя по уровню жизни тяготеют к первой. (В ЮАР, правда, ВВП на душу населения не так высок, но для неё характерен – как пережиток апартеида – огромный разрыв между уровнями благосостояния белого меньшинства и «цветных»).
Особое место в системе международного разделения труда занимают страны, существующие за счёт обслуживания иностранных туристов, – «мировые дома отдыха». В основном, это небольшие островные страны Вест-Индии и Индийского Океана. Во многих из них иностранный туризм приносит более 20 – 30% ВНП, в Сент-Люсии – 42%, на Мальдивских островах – 72%, а в Антигуа и Барбуда – 92,7% ВНП! Специализация на туризме даёт им достаточно высокий уровень жизни, соответствующий уровню жизни наиболее зажиточных стран второй группы.
Ещё одну специфическую группу составляют «оффшорные зоны» – разные там Кипры, Каймановы острова, Лихтенштейны и прочие – удобные и безопасные гавани для криминального и полукриминального капитала. «Острова сокровищ», на которых прячут свои честно заработанные пиастры нынешние Морганы и Сильверы. При всей своей крохотности, «оффшорные райские островки» играют серьёзную роль в системе мирового капитализма – роль могучих финансовых насосов, перекачивающих капиталы из одних уголков мира в другие. «Оффшоры» бурно развились как раз в эпоху глобализации, они рождены ею и являются важным её инструментом. «Оффшоры» – это подлинные гнойники и опухоли на теле человечества, которые необходимо безжалостно удалять радикальным хирургическим путём (да простят мои изуверские слова те киприоты и кайманцы, которые зарабатывают на жизнь честным производительным трудом – возделывают виноградники и бананы, ловят рыбу и губки, изготовляют сувениры для туристов!).
VII.
В этой схеме нет места и для России. В её нынешнем состоянии Россия очень плохо «вписывается» в систему глобализованного капитализма, как это убедительно доказывает А. Паршев в нашумевшей книге «Почему Россия не Америка». Стоимость рабочей силы в России намного превышает стоимость рабочей силы в «новых индустриальных странах» уже хотя бы в силу её сурового климата. Но самое главное то, что Россия – страна с давними культурными традициями, страна, успевшая долго пожить при социализме и вкусить благ советской цивилизации, и поэтому, даже несмотря на ужасающую деградацию населения за годы «демократии», культурные потребности россиян заметно выше культурных потребностей каких-нибудь… ну, не буду называть, чтоб ни одну нацию не обидеть!
Ещё нужно учесть, что Россия – самая большая по площади и «самая сухопутная» страна в мире. У неё необъятные просторы и огромные расстояния, и очень «узкий выход» к незамерзающим морям, а значит, и к мировому рынку. Многие её крупнейшие индустриальные центры находятся за тысячу вёрст от границ страны и от морей; её реки полгода непригодны для навигации; и ни в одной другой стране мира железнодорожный транспорт, менее выгодный, нежели водный, не играет такой большой роли в хозяйстве. Поэтому в цене российских товаров имманентно присутствуют большие транспортные издержки. Трудности транспортировки ведут и к удорожанию экспортных товаров, и к дороговизне предметов потребления населения, – что также повышает цену рабочей силы; и они затрудняют экспортную ориентацию обрабатывающей промышленности, как у НИС Юго-Восточной Азии, где население и промышленность сосредоточены на побережьях тёплых морей. Вот почему Россия – это страна, едва ли не хуже всех вписывающаяся в глобализованный мир, страна, менее всех предрасположенная к «втягиванию в глобализацию».
В настоящее время в системе мирового разделения труда РФ выступает топливно-сырьевым придатком Запада, поставщиком природного газа, нефти, алюминия, никеля, палладия и прочих минералов и металлов. Она вывозит алюминий в слитках, а не в виде готового проката и других изделий; круглый лес, а не пиломатериалы и бумагу – чем возмущался как-то на одном из совещаний, будучи ещё президентом, г-н Путин. Но как тут ни возмущайся, а супротив действия объективных экономических законов капитализма бессилен даже всемогущий президент с КГБшным прошлым! Если добывать сырьё в России ещё выгодно, то перерабатывать его – зачастую уже нет. Россия была аграрно-сырьевым придатком Запада до 17-го года, им она будет и сейчас, правда, теперь, в эру глобализации, уже без аграрной составляющей: тягаться на этом фронте с Аргентиной и Бразилией «холодная» Россия не может.
По мнению Паршева, Россия не может быть и «сырьевым придатком» – опять же, вследствие высоких издержек на добычу сырья в условиях холодного климата – особо сурового как раз в районах добычи полезных ископаемых. Позволю себе не согласиться здесь с Паршевым – горнодобывающая промышленность в России, по всей видимости, может успешно развиваться. Обосновывать свою точку зрения не стану ради экономии времени читателя, тем более что сути дела это всё равно не меняет. В любом случае, даже самая развитая и высокодоходная добывающая индустрия не способна прокормить всю 150-миллионную Матушку-Русь. Она может сносно прокормить 30 или 50 миллионов, однако остальные 100 миллионов – а это как раз обитатели наиболее густонаселённых, ныне «дотационных», «убыточных», регионов в историческом ядре страны – в мировую глобализованную экономику вписываются плохо. Увы, но стать вторым Кувейтом или Бахрейном России не суждено.
Короче говоря, Россия по большому счёту не может быть ни страной второй, ни даже третьей группы. Ждать обильного и стабильного прилива реальных иностранных инвестиций в российскую экономику, на которые до сих пор так уповают «демократы» и наивно-слабоумные обыватели, не приходится. Капиталистам, в т.ч. и российским, выгоднее вкладывать капиталы в страны Юга, в КНР, в частности [377].
«Реформаторам», однако, вскружили головы высокие темпы экономического роста в России в начале наступившего столетия, но мы-то понимаем, что рост этот во многом обусловлен повышением мировых цен на энергоносители и оживлением военно-промышленного комплекса. (Дело тут даже не в том, что увеличились прямые валютные поступления от продажи нефти и газа, позволившие увеличить бюджетные расходы и развернуть «национальные проекты». Важно ещё то, что государство контролирует внутренние цены на электричество и газ, поддерживает их на очень низком уровне, что повышает конкурентные позиции российской промышленности, той же чёрной металлургии, например. Тем более что Россия – одна из немногих стран, в которых природный газ – экономически самое выгодное топливо – занимает первое место в топливном балансе). Этот хвалёный экономический рост не может поэтому быть долгосрочно устойчивым. Слишком уж зависит Россия от конъюнктуры на мировых топливных и сырьевых рынках, которая в нашу эру «стабильной нестабильности» может поменяться совершенно неожиданно! Да и наращивать добычу нефти и газа возможно лишь в ограниченных пределах [378].
К тому же, государство всерьёз намерено, в угоду частным акционерам «Газпрома» и РАО ЕЭС, со временем таки либерализовать внутренний рынок электричества и газа, что очень больно ударит по металлургам и прочим потребителям энергии и, возможно, сделает их производства вообще нерентабельными. Либерализация рынка энергоносителей предусматривает также полную оплату коммунальных услуг населением, что резко повысит цену рабочей силы в стране. Исчерпал себя и ещё один фактор экономического роста – девальвация рубля по отношению к доллару, произошедшая после дефолта 1998-го. Обильнейший приток нефтедолларов, хлынувший в страну, ведёт к укреплению рубля, и Центробанку всё труднее «держать доллар», стимулируя завышенным курсом заокеанской валюты экспорт товаров.
А ведь существует ещё такая болезненная и замалчиваемая проблема, как необходимость обновления основных фондов страны, сильно поизносившихся во времена ельцинской разрухи, когда отсутствовало даже простое воспроизводство. На это потребуются очень большие инвестиции, которые сильно снизят дутую рентабельность российской экономики. В противном же случае РФ ожидает настоящий «конец света», национальная катастрофа, провозвестниками которой являются участившиеся обвалы и пожары давно не ремонтируемых общественных зданий [379].
Вот почему будущее России крайне неопределённо, но даже сейчас, в период относительной стабилизации, не всё так хорошо, как некоторым кажется. Лучше всего, наверное, динамику развития «новой России» характеризуют два факта: стабильное (вплоть до самого последнего времени) превышение вывоза капитала над его ввозом и столь же стабильное превышение смертности над рождаемостью. Не может в стране, находящейся на экономическом подъёме, вымирать население – это говорит, напротив, о кризисе экономики, о серьёзных трудностях, испытываемых ею, о деградации населения и неуверенности людей в завтрашнем дне. Говорит о том, что в России – находящейся вроде бы «на подъёме»! – немалая часть населения является для капитала «лишней», и это «лишнее» население должно ради продолжения благословенных «реформ» и интеграции страны в «цивилизованный мир» сгинуть. Кстати, в последнее время в правящих кругах России стали раздаваться стоны, что, дескать, темпы экономического роста «недостаточны» и задача, поставленная когда-то Путиным, – за 10 лет удвоить ВВП, – выполнена не будет [380].
Не лучше перспективы и у Неньки-Украины. Она уступает Польше, Чехии, Венгрии и другим бывшим соцстранам Восточной Европы и по мягкости климата, и по приближённости «к Европам» (тем паче после вступления этих стран в ЕС), а России – по богатству недр. Конечно, у нас чертовски дешёвая, даже по меркам Восточной Европы и России, рабочая сила, которая, казалось бы, должна сделать Украину очень привлекательной для инвесторов. Но дешевизна рабочей силы на Украине иллюзорна, она в немалой степени обусловлена факторами, которые не могут быть долго действующими. Сюда относятся: наличие приусадебных участков – пресловутых «шести соток», спасающих многих украинцев от голода и позволявших им долгие годы зачастую работать вообще без зарплаты; помощь от родственников за рубежом, а также «мешающее реформам советское наследие».
Я здесь имею в виду «старые запасы» – предметы долговременного пользования – телевизоры, холодильники, мебель и прочий скарб – купленные ещё при Советской власти, при «бесчеловечном коммунистическом режиме, не дававшем людям возможности пристойно зарабатывать» [381]. Запасы, уже 15 лет донашиваемые, досматриваемые и прочее до… Благодаря наличию их наш рабочий полтора десятилетия трудился «за еду и квартплату», не приобретая дорогостоящих вещей.
Среднестатистическая зарплата на Украинезаметно ниже реальной стоимости рабочей силы, ниже реального прожиточного минимума; и такое положение не может сохраняться долго, хотя бы потому, что даже сверхживучая советская бытовая техника рано или поздно ломается и должна заменяться новой. Кроме того, такое положение обусловливает удручающе низкую рождаемость и прекращение нормального воспроизводства рабочей силы. Чтобы остановить этот катастрофический процесс, капиталисты вынуждены будут со временем поднять зарплату на Украине до уровня действительной стоимости рабочей силы, обеспечивающей воспроизводство человеческого материала, но… тогда цена рабочей силы у нас и, скажем, в соседней Польше выровняется, что сделает инвестиционную привлекательность Украины весьма сомнительной [382]. А тут ещё в ходе «газового кризиса» выяснилось, что, вообще, рентабельность украинских металлургических и химических заводов основывалась всецело на потреблении «дармового» газа из России!
Так что, спешу огорчить тех, кто всерьёз рассчитывает на широкий поток западных капиталов в Украину. Об этих инвестициях дюжину лет без умолку болтали сначала кучманоиды, потом Ющенко с его командой «помаранчевых» губошлёпов – а их, инвестиций, всё нет и нет! И не будет… Скорее всего, наша многострадальная Родина и далее будет оставаться крупным поставщиком дешёвой рабочей силы за рубеж, но только не местом её приложения «по адресу постоянного проживания». И ещё долго наши хлопцы будут батрачить на итальянских стройках, а женщины подмывать задницы тамошним пенсионерам и инвалидам. Или – добровольно ли, принудительно ли, – трудиться в борделях и на автострадах. Если и вправду украинские девушки – самые красивые в мире, то быть поставщиком женских прелестей на мировой рынок Украине сам дьявол велел! В капиталистически глобализованном безжалостном мире, и такая «хозяйственная специализация» вполне возможна…
Россия и Украина могли бы вписаться в новую мировую капиталистическую экономику лишь в качестве стран первой группы, в роли поставщиков высоких технологий и, вообще, разного рода информационных и информационноёмких продуктов. Для этого, поверьте, у нас есть все возможности. Наши народы действительно богаты талантами и гениями не меньше, чем немцы или англичане. Наши учёные и конструкторы даже в годы «демократического» лихолетья, при зарплате, меньшей заработка американской посудомойки, умудрялись творить чудеса. Наши программисты – это признали даже на Западе – лучшие в мире. Они способны создавать такие продукты, что дай им нормальные условия для работы у нас, они Билла Гейтса по миру пустят, и будет он, бедолага, просить милостыню на тротуарах Уолл-Стрита со словами: «Подайте на Биг-Мак с Кока-колой бывшему богатейшему человеку планеты!». (Это, конечно, шутка; надеюсь, Билл на меня не шибко обидится).
В любом случае, в России и на Украине стоимость высококвалифицированной рабочей силы была бы ниже, чем в США и Европе, а Таиланд и Филиппины здесь нам пока не конкуренты. Да о какой конкуренции может вообще идти речь, если российские умельцы, сегодняшние Кулибины и Левши, способны такие вещи изготавливать, какие никто в мире сделать не может!? Если мы говорим о производстве вправду уникальной, эксклюзивной информации!? Короче говоря, конкурентоспособной на мировом рынке могла бы быть только российская высокотехнологичная, информационноёмкая продукция, а Россия потенциально способна занять место в элитной когорте стран первой группы. Но это – скорее формальная возможность, реализации которой препятствует слишком много обстоятельств. (Наиболее реальные перспективы имеет, по-видимому, всё то же оффшорное программирование).
Частный бизнес что-то не слишком спешит инвестировать в наукоёмкие производства. «Газовая труба» – она, знаете ли, развращает: зачем рисковать, вкладывая капиталы в инновационные проекты, если прибыли сами текут (впрямь, текут!) к тебе? Без крупных же, немедленных и не несущих скорой выгоды денежных вложений, – частных и государственных – наука и образование будут и дальше приходить в упадок, а подрастающая молодёжь – деградировать, превращаясь в толпу дебилов. Потуги Путина «поднять науку» и реализовать «национальные проекты» – эту отчаянную попытку возобновить нормальное воспроизводство рабочей силы – пока, судя по всему, ожидаемого эффекта не приносят и рассчитаны больше «на публику».
Но самое страшное то, что империалистический Запад совершенно не заинтересован в том, чтобы Россия была технологически продвинутой державой, чтобы она вошла в первую группу стран и вытеснила оттуда сами страны Запада. И он сделает всё возможное, чтобы РФ до скончания веков оставалась его топливно-сырьевым придатком. Западная буржуазия всегда будет бояться и ненавидеть Россию – даже когда там у власти не коммунисты или какие-нибудь квасные «национал-патриоты», а такой вполне лояльный Западу режим, как сейчас. Запад всегда будет исподтишка вредить ей и делать всё возможное для ослабления и полного развала России. И вместо того чтоб создавать современные производства на территории РФ, западный капитал будет лишь – используя рыночные механизмы и пользуясь мягкотелостью, «остолопством» и продажностью «демократической» элиты – переманивать к себе научно-инженерные кадры и скупать наши наработки.
Кстати, как правильно замечает С. Глазьев, для России «утечка умов – колоссальная беда; ущерб от неё действительно сравним с ущербом от вывоза капитала» [383]. «Утечка мозгов» неимоверно мешает развитию информационных и высокотехнологичных производств, но воспрепятствовать ей в условиях сегодняшней буржуазной России представляется мало возможным. Российский капитализм душил науку и изобретательство, не давая ходу самым выдающимся изобретениям, до революции 1917 года; так же душит он их и сейчас. И причина примерно та же, что и тогда, – экспортно-сырьевая направленность экономики.
Короче, господа-товарищи: все «тёплые места» в мире уже заняты, и нас туда не пустят! Шансов на вхождение в «Золотой миллиард» нет ни у России, ни у Украины. В лучшем случае: прозябание в группе стран «со средним уровнем развития». Но разве может смириться с таким положением страна, разгромившая фашизм и отправившая на орбиту первый в истории спутник и первого в мире космонавта?
Для России и других постсоветских республик достойного места в системе международного капиталистического разделения труда в наше время нет и быть не может. Эту истину должен осознать каждый Гражданин нашей Отчизны, в ком ещё осталась хоть капля национального достоинства. К сожалению, этого не понимают или, скорее, не хотят понимать наши горе-правители, с упрямством баранов ломящиеся в ВТО [384]. Скандальный крах гайдаровских реформ в России воочию продемонстрировал непригодность для неё либерально-рыночных моделей. После их провала и позорного отстранения от рычагов экономики «чикагских мальчиков» Путин со товарищи взялись, вроде бы, строить государственно-бюрократический капитализм – единственно возможный в России. Даже парочку особо обнаглевших олигархов типа Ходорковского «загнали под плинтуса», чтобы строй не дискредитировали. Но путинский режим, выявляется, только лишь оболочку имеет патриотическую, нутро же у него – всё то же: гнилое, компрадорско-олигархическое.
Та могущественнейшая фракция крупной эрэфовской буржуазии, что наживается на экспорте энергоносителей и сырья, очень уж хочет интегрироваться в глобализованный мир. Интерес этих господ состоит в том, чтобы хищнически эксплуатировать природные богатства России, вывозить топливо, сырьё и полуфабрикаты, а выручку оставлять за границей, вкладывая её там в предприятия, надёжные ценные бумаги, недвижимость и проч. [385] И потому они толкают власть к интеграции в глобализованный мир, к отмене торгового протекционизма и ограничений на вывоз капитала, к либерализации рынка, к разгосударствлению «естественных монополий».
А ведь «свободная торговля» для России с её просторами, арктической зимой и вечной мерзлотой – верная смерть! После полного и безоговорочного открытия границ для свободной и беспошлинной торговли разорятся, не выдержав состязания с азиатами, последние кое-как сводившие концы с концами предприятия машиностроения и лёгкой промышленности; загнётся аграрный сектор! И что дальше?
Но с другой стороны, быть капиталистической и «демократической» страной, и при этом отгородиться от всего глобализованного буржуазного мира высоченными протекционистскими заборами, – ей-богу, некрасиво и ненормально! По большому счёту, в наше время это и невозможно. Вступление капиталистической России в ВТО и открытие её рынка для импортных товаров – всё-таки действия логичные и закономерные. Равно как и открытие её границ для свободного перемещения капиталов в обе стороны – хотя реально пойдёт, наверное, лишь движение отсюда туда.
Эти шаги настолько же логичны и закономерны, сколь логична и закономерна сама капиталистическая глобализация. Российская буржуазия, как и буржуазия всего мира, стремится к максимальной прибыли, средством достижения чего и выступает капиталистическая глобализация. Если российской буржуазии невыгодно развивать производство на родине, а выгодно вкладывать капитал за границей, она будет делать второе, и станет всеми силами и средствами добиваться интеграции России в глобализованный мир [386]. Хоть бы это даже привело к полному вымиранию российского народа и гибели страны – космополитической буржуазии на это наплевать!
Для буржуазии капиталистическая глобализация – великое благо, средство для максимизации прибылей, а для российских трудящихся она губительна, особо губительна, ибо окончательно превращает миллионы их в «ненужное» население, приносимое в жертву ради «интеграции в мировую экономику». Впрочем, так же порочен и протекционизм в интересах «отечественных» капиталистов, который всегда приводит к росту цен на предметы потребления и ухудшению положения людей труда.
Поэтому выход для России и Украины может быть только один – решительная смена общественного строя в стране, возвращение на подлинно прогрессивный, социалистический путь развития. Это – единственно возможный для нас путь выживания в нынешнем беспощадном мире с его сверхжёсткой конкуренцией, обрекающей целые народы на вымирание. Ленинские слова о том, что «нельзя идти вперёд, не идя к социализму», как никогда актуальны и для России, и, тем более, для пережившей «оранжевую чуму» Украины. Если для Запада социалистическая революция – дело довольно далёкой перспективы, призванное разрешить проблемы, которые ещё не приобрели столь уж жгучей остроты, то для России и Украины она – вопрос достойной жизни и самого существования уже сейчас.
«Нужен новый Нюрнберг, чтобы вынести приговор несправедливому мировому экономическому порядку»
(Фидель Кастро Рус) [387]
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 5. Империализм, глобализация 5 страница | | | Глава 6. Империализм, глобализация |