Грядущий финансовый крах 3 страница

В общем-то, как мне кажется, не правы, каждый по-своему, и те, кто пророчат скорое падение доллара, и те, кто с пеной у рта отстаивает его вечность и абсолютную надёжность. Разумеется, с классической точки зрения доллар действительно ничем не обеспечен – ни золотом, ни товарными массами, обращающимися с определённой скоростью на территории США. Но нужно ли ему такое обеспечение?

Люди, которые говорят о необеспеченности доллара, упускают из виду важнейший момент, а именно: будучи международной валютой de facto, доллар не должен обеспечиваться товарной массой, обращающейся только лишь на территории США. (Про золотое обеспечение говорить не будем, так как с золотым обеспечением валют покончено раз и навсегда). Потребная долларовая масса должна рассчитываться, исходя из суммы цен товаров, продаваемых за доллары во всём мире. И если даже во всемирное обращение поступают излишние доллары, то они скорее вытесняют из внутренних сфер обращения другие денежные единицы и вызывают их обесценение. Даже более того, огромная масса долларов вообще постоянно находится вне сферы обращения, длительно отлагаясь в сокровище – вместо золота! [576]

Вот если бы доллар вдруг потерял статус международной валюты de facto, утратив при этом функции «квази-меры стоимости» и средства образования «псевдо-сокровищ», и вся накопившаяся в мире колоссальная масса долларов стремительно «рванула» на свою историческую родину, тогда бы доллар обрушился в мгновение ока. Потому что тогда бы вся долларовая масса стала предъявляться на территории США, где, конечно, нет и быть не может того количества товаров, на которое предъявили бы спрос владельцы «баксов». Тогда бы от доллара потребовалась обеспеченность товарными массами исключительно на территории США, а поскольку такого обеспечения нет, произошло бы катастрофическое обесценение доллара.

Ясно также, что описанный выше вариант развития событий невозможен до тех пор, пока подавляющее большинство жителей Земли сохраняет доверие к Соединённым Штатам и их валюте, пока оно хранит зелёные бумажки в матрасах и сейфах, приравнивая эти бумажки к золоту! Вот если бы такое доверие было враз подорвано, многие люди и государства стали бы избавляться от своих долларов, и возник бы обратный отлив «баксов» в США. Вера землян в непоколебимое могущество Америки, в её «вечность», в нескончаемое «процветание» американской экономики, есть тот «постамент», на котором покоится доллар как международная валюта de facto.

А отсюда следует, что доллару необходимо принципиально иное, не материальное, обеспечение – ему в первую голову требуется информационное обеспечение. Если даже дела у США идут не совсем хорошо, если даже экономику этой страны мучают проблемы, государственный долг стремительно растёт, а политическую жизнь лихорадит из-за становящихся всё более частыми скандалов, то можно и нужно внушать всему человечеству, что дела идут O.K., very well, что все проблемы – временные, и переживать за судьбу своих «баксов» не стóит. Мол, Америка вечна, и её деньги столь же вечны и непоколебимы, как Скалистые горы! Мощнейшая информационно-пропагандистская машина этой страны, работающая на полных оборотах круглые сутки, способна внушать веру во всемогущество США чуть ли не всему человечеству и поддерживать такую веру очень долго, причём до определённого момента даже независимо от фактического положения дел в США [577]. Если же эта вера начинает колебаться, Штаты могут подкрепить её небольшой победоносной войной с применением суперсовременного высокотехнологичного оружия, как это бывало в Югославии, – напомнив всем, кто на Земле Хозяин.

Кроме того, надо учитывать то архиважное обстоятельство, что правительства стран, в которых осела основная масса долларовой наличности (и, прежде всего, – правительство РФ), боятся обвала доллара, наверное, ещё больше, чем власти самих Штатов! Боятся, ибо население этих стран держит свои сбережения в «баксах»; и по преимуществу в долларах же да ещё в разного рода американских «ценных бумагах», – а не в золоте, – держат свои золотовалютные резервы сами эти государства! В результате обвала доллара их тоже ждут финансовый крах плюс общественные беспорядки. Поэтому правительства этих стран предпримут все меры, чтоб не допустить краха американской валюты. Вообще, власти практически всех стран оказались повязанными с Америкой круговой – долларовой – порукой и вынуждены переживать за судьбу доллара больше, чем сами америкосы! Многие страны заинтересованы в поддержании высокого курса доллара, чтобы стимулировать свой экспорт, и когда происходит падение курса американской валюты, то обычно как раз не -американцы больше всех суетятся и выручают чужую денежную единицу – скупая новые массы долларов и вкладывая их в американские ценные бумаги! [578]

Итак, я весьма скептически отношусь к пророчествам, что доллар в самом скором времени обвалится. В принципе, этодолжно когда-нибудь произойти – и обязательно произойдёт! – вернее, обвалится даже не доллар, а вся выстроенная Америкой финансовая пирамида (об этом речь пойдёт ниже). Но не думаю я, что это произойдёт уже «завтра». Информационно-пропагандистская и военно-политическая машина Соединённых Штатов, по видимости, сможет поддерживать свою гнилую валюту ещё очень долго. Это, кстати, показали и события сентября 2001-го, когда кое-кому показалось, что доллар вот-вот рухнет, – но он выстоял. Даже это унизительное поражение в одном их сражений «Четвёртой мировой войны» не отразилось фатальным образом на вере землян во всемогущество США, тем паче, что вскоре янки взяли реванш, образцово-показательно проучив зарвавшихся талибов.

Долгие десятилетия доллар оставался единственной международной валютой de facto, и эта монополия, поддерживаемая мощным информационным обеспечением, гарантировала ему спокойное бытие. И вот – откуда ни возьмись! – на арене появляется международная валюта de facto Number Two – евро, и многолетней монополии доллара настаёт конец. Мне не хотелось бы строить умозрительные гипотезы насчёт того, кто и для чего ввёл евро. Однако я критически отношусь к тому расхожему мнению, будто введение евро вызвано углублением межимпериалистических противоречий, будто евро введено европейской буржуазией специально супротив её главного конкурента – Америки, и т.д. Мне представляется – хотя, замечу снова, особо прислушиваться к моему дилетантскому мнению не стоит, – что на самом деле никакого «умышленного» противопоставления доллара и евро как антагонистически враждебных валют нет. Мне представляется, что вся эта шумиха в СМИ поднята специально, дабы «навести тень на плетень» и отвлечь внимание публики от более важных проблем, а заодно нажить дополнительный куш на валютных спекуляциях. Само же введение евро – как бы врага доллара – есть, скорее всего, какая-то сложная, запутанная комбинация мировой финансовой олигархии.

Право, трудно поверить, будто европейские союзники США по НАТО стали бы столь сильно вредить вожаку своей банды, злонамеренно подрывая его валюту. Они ж ведь не дураки и прекрасно понимают, что крушение доллара и Соединённых Штатов привело бы к краху всей капиталистической системы. И даже если бы какие-то круги европейской буржуазии вправду выигрывали, в смысле получения дополнительной наживы, на обвале курса доллара, то вряд ли они стали бы добиваться этого, идя наперекор инстинкту классового самосохранения.

Миром сейчас реально правит кучка олигархов, которые хорошо знают друг друга и, невзирая на ожесточённую конкуренцию между собой, всегда могут договориться, когда речь идёт о ключевых вопросах сохранения капитализма. Поэтому я склонен думать, что решение о введении сильной общеевропейской валюты евро был принято на таком себе всемирном «конклаве олигархов» или в «масонской ложе», если вам так больше нравится; иными словами, это решение, скорее всего, было согласованным решением элиты мирового Капитала. (Я совершенно отбрасываю ту сказочку, будто новая европейская валюта была придумана какими-то там евродепутатами, выполнявшими священную волю народов Европы!).

Думается, что мировой капитал ясно представляет угрозу крушения доллара – а он, ещё раз подчеркну, должен когда-нибудь, пусть даже и очень не скоро, завалиться, – и потому олигархия ищет решения, призванные не допустить или, во всяком случае, оттянуть и смягчить эту роковую катастрофу. Возможно, таким «спасательным кругом» как раз и призвано послужить постепенное, контролируемое введение новой – взамен страдающего «старческими болезнями» доллара – международной валюты de facto (а в перспективе – и де-юре) – введение евро.

Евро, если сравнивать его с долларом, явно выглядит более предпочтительно именно как кандидат на статус общемировой валюты. Ведь евро – это изначально над национальная валюта, совместная денежная единица группы стран, группы очень богатых стран, создающих до четверти мирового ВНП и пользующихся высокой репутацией в мире. А наднациональная валюта больше подходит для роли международной валюты, чем денежная единица отдельной страны, пусть даже самой могущественной, – подходит больше именно в силу своего над национального характера.

Расширение Евросоюза будет автоматически вести и к расширению «еврозоны» – к расширению сферы обращения евро как единственно законного покупательного и платёжного средства, – следовательно, и к укреплению его авторитета и международного статуса. Вполне логичным выглядит введение в перспективе евро в странах, примыкающих к нынешней территории ЕС, – на Балканах (в Черногории евро уже – официальная денежная единица!), в Средиземноморье, Восточной Европе и на Ближнем Востоке. А значит, «еврозона» может стать тем самым зародышем, с которого начнёт выкристаллизовываться единое всемирное денежное обращение – неизбежный, повторюсь, продукт глобализации.

Стратегическая задача мирового Капитала состоит, очевидно, в том, чтобы аккуратно, без каких-либо потрясений, заменить доллар в его роли международной валюты на пока ещё девственно непорочное евро, плавно опустив курс доллара по отношению к новой валюте. И при этом перевести свои собственные резервы в более надёжную валюту, обезопасив себя от потерь в случае возможного фиаско «зелёного». И при этом ещё нажиться на валютных спекуляциях, для коих «противоборство» евро и доллара и ажиотаж по этому поводу, раздуваемый средствами массовой информации, представляют питательнейшую почву. Собственно, ради всего этого, по моему мнению, евро и было введено.

Если уж доллар обречён завалиться, то этот процесс нужно сделать контролируемым, по возможности смягчить его и растянуть во времени, из почти мгновенного и неуправляемого катастрофического коллапса превратить в длительный, постепенный эволюционный процесс. Так или примерно так, возможно, рассуждала мировая финансовая элита, разрабатывая стратегический план замены доллара на евро в ипостаси международной валюты de facto.

Указанная задача решается посредством мощной банковско-кредитной системы, которая служит финансовой олигархии рычагом управления экономическими процессами во всём мире, а также при помощи чудовищной информационной машины манипулирования сознанием масс. Именно с этой целью во всех СМИ «противостоят» точки зрения «аналитиков», работающих кто «на понижение», кто «на повышение» доллара. Первые убеждают народ в необходимости переводить свои сбережения в евро, вторые же тормозят, сдерживают этот процесс, сохраняя достаточную массу «баксолюбов» и не допуская слишком быстрого снижения курса доллара.

Чтобы поддержать свою валюту, американские империалисты также проводят, и будут, несомненно, проводить в будущем, военные акции, демонстрирующие несокрушимую мощь Америки. Многие обозреватели сходились во мнении, что едва ли не главной целью войны против Югославии в 1999 году было поддержание курса доллара по отношению к евро, – что и было на некоторое время достигнуто: курс евро весьма круто тогда упал. Вернее, аналитики выражались несколько иначе: война велась Штатами с целью подрыва евро, а европейские союзники втянулись, якобы, по глупости в эту войну, позарившись на какие-то второстепенные выгоды от победы, обещанные американцами. Получается вот что: «лохи»-европейцы полезли на Балканы, обманутые Дядей Сэмом, и принялись воевать там за чуждые им интересы. Нет, что-то тут не то… На самом-то деле и американские, и европейские империалисты, – члены единой империалистической банды глобализаторов – воевали там за общие интересы, в частности, воевали там ради поддержания курса доллара в самый ответственный, заметьте, даже критический момент – в момент начала введения евро, когда курс доллара действительно мог непредсказуемо обвалиться.

Ещё я склонен думать, что Британию пока оставили вне «еврозоны» тоже неспроста – опять же, с целью стабилизации доллара. Всё-таки Соединённое Королевство – второй финансовый центр мира, и фунт – респектабельная валюта, служащая теперь как бы буфером, смягчающим столкновения доллара и евро. Не сомневаюсь, что введение в Британии в обращение евро вместо фунта сразу привело бы к резкому падению доллара, и этот момент, видимо, решили отложить «на потóм».

Сейчас ситуация в целом находится под контролем всемирной олигархии, и всё у них идёт по плану, хотя мировой капитал, затеяв всю эту хитромудрую комбинацию, играет с огнём. Ведь функционирование сразу двух международных валют de facto – это явное противоречие: в принципе, международной должна быть лишь одна валюта, и одна из двух будет вытеснять другую, как когда-то золото вытеснило серебро из функции меры стоимости. Это объективное противоречие дестабилизирует всемирное денежное обращение и провоцирует финансовые кризисы. Если же по какой-то причине, в результате какого-то катастрофического события (провала США в очередной военной авантюре, хотя бы), будет резко подорван кредит доверия к США, или же произойдёт исключительный по силе мировой экономический кризис, то существование конкурирующей (и более сильной!) международной валюты de facto послужит дополнительным фактором,обусловливающим коллапс доллара.

Однако в ближайшие годы, по-видимому, мы будем свидетелями лишь постепенного, неспешного, но уверенного, снижения курса доллара в отношении евро [579].

Заложником всех этих комбинаций-махинаций в первую очередь становится американский народ. Его благополучие долгое время основывалось во многом на статусе доллара как монопольной международной валюты de facto и завышенном курсе доллара относительно ряда национальных валют. Теперь же ослабление доллара и снижение его курса будут вести к неуклонному понижению жизненного уровня «простых американцев», который и так снижается в силу ряда других причин.

Кто-то, правда, рассчитывает, что девальвация американской валюты укрепит конкурентные позиции американских производителей на мировом рынке, будет стимулировать американский экспорт. Очень я сомневаюсь. Слишком уж привыкла Америка к паразитическому способу существования, чтобы теперь закатывать рукава. И вряд ли в большинстве отраслей американские товары способны конкурировать – даже при самом благоприятном раскладе – с дешёвыми аналогами из Азии. Если же трудолюбивые азиаты освоятся в тех сферах, в которых пока что монопольными позициями обладают американцы, то дела в Штатах пойдут совсем скверно.

В то же время превращение евро в главную международную валюту de facto и его дальнейшее укрепление на мировом валютном рынке обусловят усиленное загнивание теперь уже Старушки-Европы – её развитие пойдёт по порочному американскому пути. Высокий курс валюты способствует импорту, а не экспорту, и вообще, страна или страны, которые эмитируют валюту, обслуживающую всемирный товарооборот, необходимо должны иметь отрицательное сальдо внешнеторгового баланса. А, кроме того, так велик соблазн напечатать излишнюю денежную массу, чтобы решить бюджетные проблемы и поднять уровень жизни своих граждан за счёт остального мира! Поэтому можно смело предсказывать, что евро в будущем ожидает судьба доллара. И на повестке дня встанет уже вопрос о необеспеченности евро…

Крайняя нестабильность денежной системы и вынуждает сейчас капиталистов вкладывать свои резервные средства не в валюту, а в «непреходящие ценности»: в нефть, в медь и никель, в золото и серебро, в платину и платиноиды – отчего убыстряется рост цен на них. Как ни крути, денежная система мирового капитализма прогнила настолько, что излечить её не способен никакой «финансовый гений», ни один «умник с Уолл-Стрит», окончивший хоть дюжину престижнейших университетов.

IV.

Капитализм – это социально-экономическая система, которой органически присущи нестабильность, хаотичность развития. Такие понятия, как «устойчивость», «уверенность в завтрашнем дне», с ним просто несовместимы, поскольку при этом строе действует экономический закон анархии производства. Раз уж производство организуется не на плановой, а на стихийной основе, организуется в порядке частной, несогласованной ни с кем инициативы, организуется не для общей пользы, а единственно ради личной наживы, то открывается самое широкое поле для случайностей. Случайности эти рождены действием неподконтрольных людям «рыночных» сил и несут угрозу жизненным интересам всех без исключения людей.

Нет и быть не может абсолютно надёжных и «вечных» фирм. Любая компания может обанкротиться и уйти в небытие – это наглядно показали такие события последнего времени, как, скажем, банкротство самой знаменитой авиакомпании “Pan-American” или скандальный крах итальянского гиганта «Пармалат», наделавшего долгов на 18 миллиардов! Ни один банк или паевой фонд не может дать вам стопроцентную гарантию, что ваш вклад не «сгорит» вместе с ним, и т.д. Вот почему ни один индивидуум, коему посчастливилось жить в капиталистическом обществе, не может чувствовать полную уверенность в завтрашнем дне. Всё крайне зыбко и неопределённо. Даже если ты – самый умный, самый богатый, самый успешный, ты не можешь зарекаться, что не окажешься однажды в ночлежке или под мостом [580].

Как ни издеваются «демократы» – вчерашние «пламенные коммунисты» и «комсомольцы» – над социалистическим образом жизни, но даже при том несовершенном и незрелом социализме, что был в СССР, у человека была твёрдая уверенность в «обеспеченном завтра». В Союзе каждый был уверен в том, что всегда будет иметь оплачиваемую работу, крышу над головой и наваристый суп в тарелке. А капитализм может вам гарантировать разве только тарелку супа в ночлежке!

Однако капитализм не просто внутренне неустойчив, нестабилен по природе своей. Его нестабильность неуклонно возрастает, возрастает в силу действия объективных причин. Прежде всего: Развёртывание научно-технического прогресса усиливает анархию капиталистического производства, обусловливает резкие и непредсказуемые структурные перестройки экономики, сокращает, «обостряет» и деформирует капиталистический цикл. Усиление анархии производства проявляется, в частности, в наблюдаемых ныне резких (и практически непредсказуемых!) колебаниях цен на энергоносители, чёрные и цветные металлы и прочее сырьё, – дополнительно усиливаемых спекулянтами, а также политической нестабильностью [581].

Рост «производства нового», «убыстрение ритма жизни», переменчивость всего и вся, эфемерность информационного капитала вызывают постоянную «смену власти» на «Бизнес-Олимпе», учащение банкротств, увеличение частоты и резкости колебаний курса акций и т.п. Конечно, здесь многое зависит от деловых качеств тех людей, что стоят у руля той или иной компании – от их знаний, интуиции, способности воспринимать и правильно оценивать новое. Поэтому одни фирмы быстро и безболезненно приспосабливаются к переменам и даже обогащаются на них, а другие впадают в кризис и гибнут [582]. Однако неправомерно всё объяснять лишь личными качествами управленцев, игнорируя объективные законы и имманентные изъяны капитализма. Конкретные фирмы, может быть, и разоряются из-за неверных действий конкретных руководителей. Но вообще разорение компаний происходит – и происходит по мере развития капитализма всё чаще и со всё более пагубными для общества последствиями! – в силу действия объективных законов капитализма, отменить которые не может ни один буржуазный умник, будь он хоть семи пядей во лбу.

Итак, с одной стороны мы имеем невиданную динамику хозяйственной жизни, частые и резкие перемены, растущую неравновесность и переменчивость рыночной конъюнктуры – в общем, имеем «стабильную нестабильность» капиталистической экономики. С другой стороны, мы имеем фантастически развитую кредитную систему; полное господство акционерной формы организации предприятий и засилье финансового капитала, повелевающего промышленностью; широчайший и технически великолепно организованный рынок ценных бумаг. Всё это создаёт предпосылки для небывалого развития спекулятивного капитала, намного более мобильного и гибкого (и более хищного!), нежели инертный, «закреплённый» надолго в конкретных предприятиях, в конкретных средствах производства, реальный капитал.

Слова «спекулянт», «спекуляция» восходят к латинскому “specuntio” – «предвижу». Самый характер сегодняшней капиталистической экономики обусловливает быстрое развитие бизнеса, основанного на предвидении, вернее – на попытках предвидеть изменения конъюнктуры. Чтобы приспособиться к частым и резким переменам и заработать на них, капиталисты вынуждены заниматься спекуляцией! Они вынуждены избавляться от товаров, ценных бумаг и валют, которые могут упасть в цене вследствие смены конъюнктуры, и покупать товары, бумаги и валюты, которые обещают «взлететь», – они вынуждены вести эту игру, бесполезную для общества и направленную лишь на перераспределение прибавочной стоимости. Соблазн «удариться во все тяжкие» и заняться спекуляцией возрастает и оттого, что средняя норма прибыли опустилась до беспрецедентно низкой отметки, и практически только спекуляции позволяют сегодня денежным капиталистам быстро обогащаться.

Сейчас в мире господствует финансовая олигархия, персонифицирующая финансовый капитал – чисто спекулятивный капитал, не имеющий чёткой, конкретной, прочной «привязки», оторванный от реального производства. Господа, его представляющие, даже заводы и фабрики презрительно называют «производственными площадками», подчёркивая этим, что реальное производство служит им лишь придатком для их банков и холдингов! «Раздутый» фиктивный капиталвластвует над реальным капиталом; отношения собственности конкретных лиц на средства производства опосредуются пресловутыми бумажками, которые легкотекучи, совершенно не привязаны к хозяевам и могут с необычайной лёгкостью менять их [583].

Биржа всё более превращается в средоточие чисто спекулятивной деятельности, абсолютно оторванной от реальных потребностей общества. Так, на товарных биржах завершилась эволюция от преобладания сделок на реальные товары к преобладанию форвардных и, далее, фьючерсных сделок. Говоря простыми словами: нынче на товарных биржах торгуют преимущественно ещё не произведёнными товарами, продают шкуры неубитых медведей и дырки от ещё не выпеченных бубликов. Впрочем, эти продукты, как потребительные стоимости, часто совершенно не интересуют покупателей; товары на бирже обычно покупаются единственно с целью выиграть на предполагаемом их вздорожании. Партии ещё не произведённых, несуществующих в природе, «виртуальных» товаров многократно переходят из рук в руки, вследствие чего объёмы сделок на товарных биржах мира (скажем, на зерновых биржах) часто в несколько раз превышают всё мировое производство данных продуктов!

На фондовых биржах также преобладают фьючерские сделки: спекулянты играют на предполагаемых колебаниях курса ценных бумаг и изменениях биржевых индексов. В эту игру втянулись и банки. Они не только сами вкладывают заимствованные средства в ценные бумаги и выступают, фактически, главными биржевыми игроками, но и кредитуют биржевые операции спекулянтов, подстёгивая их, нагнетая ажиотаж и изменяя котировки в нужном для себя направлении. Как же далеки нынешние банки от их исторически первичной функции кассиров буржуазии!

И иностранная валюта на валютных торгах покупается, как правило, не для обслуживания реальных внешнеторговых операций, а именно для спекуляции, используется, как объект грандиозной игры, не приносящей обществу никакой пользы, а лишь одни бедствия. В общем, современный капитал – это по преимуществу спекулятивный капитал, «виртуальный» капитал, и при этом – капитал, чудовищно «раздутый» и могущий оттого лопнуть в один момент, словно мыльный пузырь; могущий «сдуться» во много раз, оставив разорёнными миллионы рантье.

Всё это – чрезвычайно нездоровые тенденции, и все, даже самые отъявленные трубадуры существующего строя, отлично понимают, какую опасность для капитализма несёт растущее доминирование и раздувание «виртуального» капитала. Понимают, что эта тенденция может привести к таким «чёрным понедельникам», что мало не покажется! Разумеют, да ничего поделать не могут, ибо эта тенденция есть одно из неизбежных проявлений загнивания капитализма, и «отменить» её не в силах никому. Особо отмечу: рассматриваемая тенденция действует с самого начала монополистической стадии развития капитализма, но она резко усилилась в последние десятилетия, при переходе к новому технологическому способу производства [584].

У конкретных средств производства ныне, как правило, нет постоянных конкретных хозяев; их владельцы – спекулянты и финансовые паразиты, которых волнует единственно «быстрая» (именно: быстрая!) прибыль вне всякой связи с производством потребительных стоимостей. И поскольку современный капитал не имеет прочной «привязки» и оторван от проблем реального производства, то вряд ли можно ожидать от него честности и ответственности перед кем-либо. Сама природа современного капитала создаёт отличную питательную среду для спекуляций и всевозможных финансовых махинаций, а следовательно, усиливает нестабильность, обусловливает учащение банкротств и разного рода скандалов, делает вложение денег в ценные бумаги всё более рискованным и ненадёжным.

Давайте перенесёмся лет этак на 150 назад, когда АО ещё не было главенствующей формой капиталистического предприятия, монополии только зарождались, и реальное производство ещё не попало в лапы биржевых спекулянтов, и представим себе типичное капиталистическое предприятие тех лет, такую себе фирму «Кац и сын». Уже из названия видно, что её владелец – конкретный капиталист по фамилии Кац, у которого имеется сын-наследник. Это – семейное дело Кацев; хозяин и его сын лично управляют фирмой, живут прибылью с неё и связывают свою жизнь только с ней. Многие современные крупнейшие корпорации, кстати, начинали с таких вот фирм, имевших поначалу единственного конкретного собственника (таковы «Боинг», «Форд», «Леви Стросс» и т.д. – они и названы именами их основателей).

Поскольку капитал, а вместе с ним жизнь и благополучие Каца, привязаны исключительно к данному предприятию и поскольку после его смерти фирму унаследует его любимый сын, Кац обязан нести полную ответственность за свою фирму. Кац прекрасно понимает, что, если он будет выпускать некачественный товар, «химичить», обманывать клиентов и контрагентов, в общем, вести бизнес нечестно, –а соблазн поступать так, ради получения сиюминутной сверхприбыли, не даёт покоя ни одному капиталисту, – то он быстро вылетит в трубу. Он растеряет репутацию и клиентов, обанкротится и станет нищим. А его сын останется не только без наследства, но ещё и получит на всю жизнь подмоченное реноме. И если даже Кац после ликвидации старой фирмы вложит нажитые бесчестным путём деньги в какое-нибудь новое предприятие, то все будут говорить: «А, это фирма того самого Каца – жулика и афериста». И никто больше не захочет иметь с Кацами каких-либо дел…

В те славные, но, увы, давно минувшие, времена индивидуальный капитал имел чёткую и конкретную «привязку», и это обстоятельство делало бизнес относительно честным и ответственным. Тогда капиталисты – конкретные индивидуальные капиталисты – должны были высоко держать марку своего предприятия, заботиться о качестве продукции, блюсти своё честное имя и т.д. Именно потому, что это были их предприятия, их до гробовой доски; именно потому что судьба предприятия и судьбы конкретного капиталиста и его наследников были неразрывно, намертво связаны.

А теперь вообразите себе нынешнего потомка того Каца – крупного финансиста, спекулирующего ценными бумагами. Вот он вложил часть своего денежного капитала в пакет акций некоей корпорации. Он их купил навсегда? Собирается ли он всенепременно передать эти акции в наследство своему сыну? Отнюдь. Он купил их лишь временно и готов в любой момент отделаться от них. Его капитал, повторяю, не имеет чёткой «привязки»; в любой момент финансист Кац может перебросить свой капитал в другое место, продать имеющиеся акции и приобрести новые.

Заинтересован ли Кац в том, чтоб его корпорация всегда процветала, чтоб она была «вечной»? Заинтересован ли он в том, чтобы «держать марку» и блюсти своё реноме? Защитники частной собственности ответили бы на эти вопросы положительно. А как же! Ведь частник, в отличие от «государства», всегда заботится о качестве продукции, о сервисе и т.п., и потому, мол, при капитализме качество и обслуживание непременно лучше! Вот только господа апологеты не понимают (или не хотят понять) природы нынешнего капитала и по-прежнему разумеют (или навязывают нам такое разумение?) под капиталистом того самого классического «частника», лично руководящего работами в цеху или стоящего за прилавком магазинчика.

Дата добавления: 2015-08-02