Поля жатвы

Дикий лес погрузился в хаос. В кронах завывал ураган. Стоило выйти из портала, как нас осыпал шквал градин. Сверкнула зеленая молния, пронзив кипящие клубы туч. Деревья гнулись, яростные вихри кружили листву и сухие ветки. С неба валил снег. Он собирался в сугробы, их разметал ветер, и тут же начинал лить дождь. Мимо пролетел, кувыркаясь, фиолетовый пикси и скрылся из виду.

– Черт побери!

Ко мне подошел Пак. Ветер трепал его огненно‑рыжие волосы. Плуту пришлось кричать, иначе я бы его не расслышала.

– Они начали воевать без нас. А ведь у меня было приглашение.

Ясень вышел из портала, и тот исчез.

– Поля близко.

Он подставил лицо ветру, закрыл глаза и нахмурился.

– Битва в разгаре. Я чувствую кровь. Идем.

Вслед за Ясенем мы быстро пошли через лес. Голубой свет скипетра освещал нам дорогу. Кругом бушевал и выл ураган, гром гремел, сотрясая землю. Мои туфли утопали в грязи, шипы и ветки цеплялись за платье, превращая его в лохмотья.

Наконец деревья расступились, и мы увидели огромную обледенелую долину. Слева и справа от нее высились горы, чьи вершины уходили за облака. По дну змейкой вилась замерзшая река, огибая разбросанные тут и там валуны, а в центре стояли руины какого‑то древнего замка.

Отсюда войска Лета и Зимы были похожи на скопление разноцветных точек. Они копошились внизу, словно муравьи. В завывание ветра вплетались крики и рев. Воины сшибались друг с другом, сохраняя какое‑то подобие рядов, некоторые группами перебегали то туда, то сюда и весело кидались в самую гущу боя. Сквозь толчею медленно расхаживали гигантские тени, круша все на своем пути. Тучи летающих созданий атаковали с воздуха. Сунуться в эту яростную, безумную свалку было бы равносильно самоубийству.

Я сглотнула и посмотрела на Пака и Ясеня.

– Нам туда?

Принц кивнул.

– Надо найти Оберона или Маб, – мрачно сказал он, обводя взглядом поле. – Они, скорее всего, у реки. Постарайся ни с кем не связываться, Плут. Нам сейчас не до этого.

– Не будь таким наивным, – Пак усмехнулся и достал кинжалы, – Ты – предатель, Меган – Летняя принцесса, а я – Плут Робин. Конечно же, темные фейри встретят нас как родных.

Внезапно на нас упала тень. Ветер ударил, чуть не сбив с ног. Ясень еле успел меня оттащить. Там, где я только что стояла, приземлилась огромная крылатая ящерица.

Из‑под ее лап веером брызнули снег и камни. Тварь испустила хриплый крик, зашипела, хлопая рваными крыльями и роя землю когтями. Ее тело покрывала пепельно‑коричневая чешуя, тупые желтые глаза злобно блестели, длинный и мощный хвост со свистом хлестал туда‑сюда. На его конце сверкал ужасный шип. Тварь опять зашипела. Она встала, отделив меня от Пака и Ясеня, и загнула хвост на спину, точно огромный скорпион.

На спине чудовища сидел наездник в белоснежных сверкающих доспехах, не запятнанных ни единой капелькой крови.

– Явор! – воскликнула я.

– Так‑так, – Принц усмехнулся, глядя на меня со своего ящера, – Опять вы. Упрямая принцесса и предатель. Не вздумай, Ясень!

Он грозно поглядел на брата.

– Одно движение, и Тракса перекусит твою ненаглядную полукровку пополам. Глазом моргнуть не успеешь. Ты же не хочешь, чтобы еще одна девчонка погибла от яда виверны?

Ясень уже вытащил меч, но, услышав слова Явора, побледнел и бросил на меня тревожный взгляд. С отчаянием в глазах он опустил меч и сделал шаг назад.

– Молодец. Не волнуйся, ждать недолго осталось.

Явор поднял кулак. Из‑за деревьев вышли рыцари Шипа с оружием в руках. Мы оказались в ловушке.

– Битва не затянется, – с улыбкой сказал старший принц, – Как только дворы устанут рвать друг друга на кусочки, на них налетят войска Железного короля, и все будет кончено. Но для начала, – продолжил он и повернулся к Ясеню, – мне нужен скипетр. Давай‑ка его сюда, братец.

Ясень подобрался, но не успел он что‑либо предпринять, как между ним и Явором встал Пак. Он зловеще улыбнулся.

– Слезай и попробуй его забрать, – сказал он с вызовом.

Явор усмехнулся.

– Плутишка Робин! Я о тебе наслышан. Это ведь из‑ за тебя погибла Ариэлла?

Пак нахмурился, но Явор не дал ему ничего сказать.

– Какая жалость, что Ясень тебе отомстить не сможет. Поверь моему слову, для меня это будет истинное удовольствие. Тракса, – он презрительно махнул рукой на Пака, – взять!

Виверна зашипела и пригнула голову на длинной шее, обнажив острые, как иглы, клыки. Она двигалась по‑змеиному быстро. Челюсти щелкнули над макушкой Пака.

Я вскрикнула, но Робин вдруг рассыпался вихрем листвы, и виверна только глазами захлопала Она повела мордой, принюхиваясь и выискивая жертву, но тут из чащи внезапно вылетел огромный ворон и спикировал на нее. С хриплым карканьем птица вонзила когти в голову чудища и ударила клювом в желтый глаз с вертикальным зрачком.

Виверна заверещала, захлопала крыльями и поднялась на дыбы. Она мотала головой, стараясь стряхнуть птицу. Явор чуть не вылетел из седла, выругался и натянул поводья, но виверна совсем обезумела. Я нырнула под ее брюхо, подбежала к Ясеню, и он изо всех сил стиснул меня в объятиях. Сердце у него бешено колотилось. Принц не сводил с Явора глаз.

Ворон продолжал клевать и рвать когтями виверну, пока ее морду не забрызгала черная жидкость, а глаз не превратился в месиво. С торжествующим криком ворон оставил свою жертву и подлетел к нам. В облаке перьев перед нами снова появился Пак. Хохоча, он вскочил на ноги и выхватил кинжалы.

– Убейте их! – заорал Явор.

Виверна решила, что с нее хватит, и взлетела.

– Убейте всех, заберите скипетр! Не дайте им все испортить!

– Отойди, – сказал мне Ясень.

Рыцари двинулись к нам, замыкая смертельный полукруг. Их оказалось больше, чем я предполагала. Из леса выходили все новые. Ясень занял боевую стойку, держа наготове меч и скипетр. Может, мне схватить скипетр и убежать? Я глянула на долину, и сердце похолодело от ужаса. Нет. Сквозь эту мясорубку живой не пробиться.

Полыхнула яркая, страшная молния, и в промежутке между вспышками я увидела на склоне какое‑то белое существо. Сначала я решила, что это конь, однако таких изящных и грациозных лошадок я в жизни не встречала. Зверь больше походил на оленя. У него был львиный хвост, раздвоенные копыта едва касались земли. Между ушами спиралью вился рог, прекрасный и в то же время грозный. Если раньше я и представляла себе единорога, то вид этого существа камня на камне не оставил от моих фантазий. Зверь смотрел на меня глазами древними, как сама земля. Я вздрогнула, будто узнав его, но смутное, как сон, воспоминание тут же растаяло.

– Меня послал Грималкин, – произнес в голове беззвучный, как шелест перышка, голос. – Торопись, Меган Чейз!

Единорог тряхнул гривой, сбежал вниз по склону и скрылся из виду. Внезапно я поняла, что делать.

Наша встреча заняла всего мгновение. Пак и Ясень все еще ждали рыцарей. Те подходили медленно, будто знали, что деваться нам некуда.

– Ясень, – сказала я, положив руку ему на плечо, – дай мне скипетр.

Он обернулся.

– Что?

– Я отвезу его Маб. Просто задержите их, пока я не переберусь через поле.

Ясень смотрел на меня в мучительном сомнении. Я взялась за скипетр и стиснула зубы от обжигающего холода.

– У меня получится.

– Эй, принц, – бросил Пак. – Ты присоединяйся, как только сможешь.

В небе раздался пронзительный крик, к нам кругами спускалась тень с рваными крыльями. Явор вернулся.

– Ясень!

Рыцари были рядом, а он все еще крепко держал скипетр. Я в отчаянии посмотрела ему в глаза. Он колебался, не хотел посылать меня на верную гибель.

– Ясень, – прошептала я и коснулась его второй рукой, – Верь мне.

Он вздрогнул и кивнул. Схватив скипетр, я отступила. Принц не сводил с меня тревожного взгляда. Рыцари подошли совсем близко, над деревьями эхом разнесся вопль виверны.

– Береги себя! – сказал Ясень, и в этих простых словах прозвучала целая буря чувств.

Я кивнула.

– У меня получится.

Рыцари бросились в атаку. Ясень развернулся к ним, его клинок засверкал. Пак испустил боевой клич и ринулся в самую гущу врагов. Скипетр жег руки. Я побежала вниз по склону.

Единорог ждал у подножия холма, почти неразличимый в тумане. Настоящим казался только рог. Мое сердце испуганно забилось. Зверь не двигался, однако это было все равно что подходить к тигру. Доброму, ручному, но все‑таки тигру. Единорог мог положить морду мне на колени, а мог встать на дыбы и пронзить сверкающим рогом. К счастью, он не сделал ни того ни другого, просто стоял, как статуя. Я подошла настолько близко, что увидела в его глазах свое отражение. Что сказать? Спросить, можно ли сесть ему на спину?

Вверху раздался пронзительный крик, и над нашими головами пронеслась тень виверны. Единорог отпрянул и прижал уши, дрожа. Ему стоило большого труда не сорваться с места. Черт, времени нет! Воздух снова сотряс ужасный вопль. Я неловко залезла на спину единорога и вцепилась ему в гриву.

Как только я устроилась, зверь невероятным скачком перемахнул через камни. У меня даже сердце замерло. Единорог приземлился на краю ледяного поля. Помедлил, оглядываясь и выбирая самый легкий путь. На нас, рыча, прыгнул какой‑то пес. Его глаза горели красным огнем, язык болтался, свешиваясь из пасти. Единорог ловко отскочил и ударил врага копытами. Что‑то хрустнуло. Собака взвизгнула и, прихрамывая, скрылась в тумане.

– В обход бежать некогда! – крикнула я, надеясь, что скакун меня услышит. – Маб на другом берегу реки! Придется напрямик.

Позади раздался рев. Виверна спикировала со склона и понеслась прямо к нам. На спине у нее с мечом в руке сидел Явор, не сводя с меня злобного взгляда.

– Вперед! – воскликнула я.

Единорог отчаянно заржал, и мы помчались в самое сердце битвы.

Он птицей летел сквозь хаос, уворачивался от мечей, перепрыгивал через препятствия. Я так крепко сжимала гриву, что рука тряслась. Ледяной скипетр жег мне пальцы. Вокруг рубили, рвали друг друга фейри, рыча от боли, ярости и чистейшей, ликующей жажды крови. Перед моими глазами мелькали сцены боя. Два тролля, утыканных копьями, колотили каменными дубинами целую свору гоблинов. Три Красных колпака поймали визжащую сильфиду. Не замечая острых как бритвы крылышек, гномы навалились и стали бить ее ножами. Светлые рыцари в золотых и зеленых доспехах скрестили мечи с темными воинами, двигаясь грациозно, словно в танце. Только вот их прекрасные лица исказила ненависть.

Прямо над головой у нас взревела виверна. Единорог вильнул в сторону так быстро, что я чуть не упала. Вместо меня кривые когти схватили тома. Бородач вопил и отчаянно отбивался. Я в ужасе смотрела, как виверна взлетела и уронила беднягу прямо на камни. Медленно описав круг, она снова устремилась к нам.

Единорог рванулся вперед, петляя так, что меня швыряло из стороны в сторону, а сердце замирало от страха. Я так сильно стиснула коленями бока своего скакуна, что чувствовала его ребра. Виверна растерянно помедлила, испустила леденящий душу вопль и опять спикировала на нас. Мой легконогий конек снова увернулся, но на этот раз виверна пролетела так близко, что я могла коснуться ее когтей.

Беда настигла единорога посреди поля, когда до реки было еще скакать и скакать.

Здесь кипел самый ожесточенный бой. Воины кромсали друг друга, окруженные телами погибших и раненых. Единорог, не сбавляя скорости, петлял в толчее, будто знал наверняка, где появится просвет. Явор не отставал. Когда мой скакун в третий раз увернулся от когтей виверны, из‑под снега поднялся огромный, как гора, монстр и махнул гигантской булавой. Она задела передние ноги единорога. Прекрасный зверь тонко заржал и рухнул. Я слетела с его спины и со всего маху приземлилась в сугроб.

Мир закружился, словно я оказалась на карусели, картинка перед глазами то вспыхивала, то гасла. Вокруг плавали размытые силуэты, они рычали, вопили, но глухие, искаженные звуки слышались будто издалека.

И тут передо мной поднялась на дыбы белая тень единорога. Он ударил копытами, взмахнул рогом и скрылся под черной массой. Встав на четвереньки, я позвала его, но руки тряслись, и я опять рухнула, всхлипывая от бессилия. Единорог поднялся снова. Теперь его белую шкуру запятнала кровь, в спину вцепились какие‑то твари. Я закричала, поползла вперед, но единорог заржал и снова исчез. Больше он не появился.

Задыхаясь, я сморгнула слезы. На плечо капнула какая‑то слизь. Я подняла глаза и увидела бородавчатую морду гоблина. С его кривых зубов стекала слюна. Гоблин оскалился и облизнул губы бледным языком.

– Вкусняшка! Еще не дохлая? – Он потыкал мою руку обратным концом копья.

Я так и подпрыгнула. Накатила тошнота, в глазах мутилось. Только бы не потерять сознание. Гоблин зашипел, отпрыгнул и снова подступил. Я в панике огляделась, ища хоть какое‑нибудь оружие. В двух шагах на снегу лежал скипетр.

Гоблин осклабился, поднял копье, и тут сверху на него опустилась тяжеленная туша виверны. Ящерица приземлилась с таким грохотом, что дрогнула земля. В воздух взметнулось облако снежных брызг. Чудовище взревело и попятилось, чтобы нанести удар, а я бросилась к скипетру.

Как только я коснулась жезла, по руке пробежал электрический разряд. Горячее дыхание виверны обожгло шею. Я перекатилась на спину и выставила перед собой скипетр. На долю секунды огромная, зубастая пасть заслонила небо. Магический жезл вспыхнул, не голубым, не зеленым или золотым, а чистейшим, ослепительно‑белым светом.

Из его навершия выстрелила молния и ударила ящерице прямо в глотку. Виверну отбросило, воздух наполнился вонью паленого мяса. В этот самый миг во мне что‑то разбилось, будто по стеклу треснули молотком, и оно разлетелось на миллионы осколков. На меня потоком хлынули звуки, цвета и чувства. Чары, так долго не находившие себе выхода, наконец вырвались на свободу, и я закричала.

Воздух дрогнул. Незримая волна сшибла ближайших воинов и покатилась дальше. Меня мутило, но я все равно встала на ноги, шатаясь, как пьяный матрос, в грязном и рваном платье. Среди неясных теней, окружавших меня, не было ни Оберона, ни Маб, но на меня смотрели сотни горящих глаз, сотни мечей и оскаленных клыков сверкали, готовые растерзать меня. Я определенно оказалась в центре всеобщего внимания.

Скипетр пульсировал в руке. Крепче сжав пальцы, я подняла его над головой. Толпу озарил мерцающий свет. Все ахнули, попятились.

– Где королева Маб? – крикнула я.

Слабый, дрожащий голос еле пробивался сквозь рев урагана.

Никто не ответил, и я попробовала еще раз.

– Меня зовут Меган Чейз. Я дочь Оберона. Я пришла вернуть Скипетр года.

Я надеялась, что королеве доложат об этом быстро, ведь неизвестно, как долго я на ногах простою, не говоря уже о том, чтобы связно ей все объяснить.

Воины медленно расступились. Стало холодно, и мое дыхание заклубилось облачками. Сквозь толпу ехала Маб на огромном белом коне. Подол ее платья развевался, распущенные волосы струились по спине. Скакун летел, не касаясь копытами земли, из его ноздрей валил пар. Приблизившись, королева устремила на меня взгляд черных, как полночное небо, глаз.

– Меган Чейз, – прошипела она.

Ни один мускул не дрогнул на ее прекрасном лице, и от этого мне стало не по себе. Королева увидела у меня в руке волшебный жезл и холодно, хищно улыбнулась.

– Вижу, ты принесла мой скипетр. Так что же, Летний двор наконец признал свою ошибку?

– Нет, – ответил звучный голос, прежде чем я успела открыть рот, – Летний двор не имеет к этому никакого отношения. Ты поспешила с выводами, леди Маб.

К нам на золотисто‑гнедой лошади подскакал Оберон. окруженный эльфийскими рыцарями. Его волшебные доспехи сияли, наплечники из коры и кости украшала сверкающая резьба, на голове был шлем с оленьими рогами.

Я обрадовалась, увидев Лесного владыку, но быстро сникла под суровым, холодным взглядом зеленых глаз.

– Как я уже говорил, мне о пропаже скипетра ничего не известно, – продолжил он, обращаясь к королеве, но по‑прежнему глядя на меня – Я не посылал за ним своих подданных. А твои обвинения – только предлог, чтобы начать войну.

– Это ты так считаешь, – Маб хищно улыбнулась, и я почувствовала себя точно кролик в западне, – Однако Летний двор, похоже, все‑таки провинился. Может, ты и не знал ничего о скипетре, а вот твоя дочь признает свою вину, возвращая то, что принадлежит мне по праву. Наверное, она рассчитывает на мое милосердие. Так, Меган Чейз?

Все фейри попятились, и мне захотелось сделать то же самое.

– Нет, – выпалила я, чувствуя, что взгляды правителей вот‑вот прожгут в моей голове дырки. – То есть это не я его похитила.

– Ложь! – Маб спрыгнула на землю и подошла ко мне.

В ее глазах снова появился безумный блеск, и сердце у меня замерло от ужаса.

– Ты – смертная мерзость, и все твои слова – вранье. Ты настроила против меня сына. Ты заставила его поднять меч на родного брата. Ты сбежала из Тир‑на‑Ног и отправилась к изгнаннице Лэнанши. Разве это не правда, Меган Чейз?

– Да, но…

– Ты была в тронном зале, когда убили моего старшего сына. Почему тебя не тронули? Как ты выжила, если за этим стоял не Летний двор?

– Я говорила…

– Если не ты украла Скипетр года, тогда кто?

– Железные фейри! – крикнула я, не выдержав.

Не следовало этого делать, но мне стало так обидно, я совсем растерялась и едва не падала от усталости. А еще вспомнила Железного коня, распростертого на цементном полу, и единорога, которого растерзали у меня на глазах. Мы столько сделали, столько пережили, а теперь какая‑то дура смеет обвинять меня во лжи! Хватит!

– Я не вру, черт побери! Замолчите и выслушайте меня! Это железные фейри убили Береста и похитили скипетр! Все произошло у меня на глазах! Их войско сидит поблизости в засаде и ждет удобного случая. Вот зачем они забрали жезл. Как только вы перебьете друг друга, они нападут и сотрут ваши королевства с лица земли!

Глаза Маб стали остекленелыми, жуткими. Она вскинула руку, и я поняла, что мне крышка. Накричать на королеву фейри и выйти сухим из воды невозможно. Однако Маб так и не успела превратить меня во фруктовое мороженое. К нам наконец подошел король Оберон.

– Постой, леди Маб, – тихо сказал он.

Зимняя королева устремила на него полный ярости взгляд, но Лесной владыка встретил его совершенно спокойно.

– Не спеши. Ведь она, в конце концов, моя дочь. – Он окинул меня взглядом, – Меган Чейз, верни скипетр королеве Маб и давай покончим с этим.

С удовольствием. Я подошла и обеими руками протянула ей жезл. Поскорее бы от него избавиться! Какой бы силой ни обладала эта штуковина – это всего лишь вещь, и такого кровопролития она не стоит. Секунду Зимняя королева взирала на меня холодным, непроницаемым взглядом. Я стояла ни жива ни мертва. Наконец Маб с достоинством приняла скипетр, и по всему полю битвы прокатился вздох великого облегчения. Дело было сделано. Скипетр вернули законным владельцам. Война окончилась.

– А теперь, Меган Чейз, – сказал Оберон, когда шум стих, – расскажи нам, что произошло.

Так я и поступила, стараясь изложить все как можно лучше. Рассказала, что Терциус похитил скипетр и убил Береста, о рыцарях Шипа, которые хотели стать железными фейри. Описала, как Грималкин вел нас через Дебри, как мы повстречали Лэнанши и она согласилась нам помочь. Наконец, я поведала о том, что Вирус хотела завоевать Небывалое, а мы нашли ее и вернули скипетр.

Я не стала упоминать о коне. Его помощь и благородную жертву никто бы не оценил. Все видели в нем только врага, а я не хотела, чтобы меня считали союзницей железных фейри. Когда я закончила, кругом воцарилась недоверчивая тишина. Лишь ветер завывал над долиной.

– Это невозможно, – холодно произнесла Маб, но, по крайней мере, ее безумная злоба утихла.

Вернув скипетр, я ненадолго успокоила королеву.

– Как же они пробрались во дворец и вышли? Ведь их никто не видел.

– Спросите Явора, – ответила я, и в толпе зашептались. – Он с ними заодно.

Маб застыла. От ее ног, щелкая и потрескивая, поползла ледяная корка, и моя кожа покрылась мурашками. Королева заговорила очень тихо, но ее шепот испугал меня гораздо больше, чем гневные вопли.

– Что ты сказала, полукровка?

Я взглянула на Оберона. Он тоже мне не поверил. Я чувствовала, что его терпение и поддержка на исходе. Если уж я обвинила принца в заговоре, лучше бы предоставить веские доказательства. Иначе отец больше не сможет меня защитить.

– Явор заодно с железными фейри, – повторила я.

Лед окружил меня, искрясь под снегом.

– И рыцари Шипа тоже. Они… они хотят стать неуязвимыми для железа. Они думают, что…

– Хватит! – взвизгнула Маб, и все, кроме Оберона, вздрогнули. – Где доказательства, полукровка? Не жди, что я поверю в эти наглые обвинения просто так. Ты – человек, а вам солгать ничего не стоит! Ты говоришь, что мой сын предал двор и свой народ, встал на сторону железных мерзавцев, которых никто не видел? Отлично! Докажи!

Она ткнула в меня пальцем. Глаза торжествующе сверкали.

– Если не сможешь, значит, ты оклеветала королевскую семью, и я покараю тебя за это, как сочту нужным!

– Я не…

Послышались возня и шум. Толпа расступилась, освободив дорогу трем фейри. Ясень и Пак, мрачные, грязные, окровавленные, швырнули к ногам королевы рыцаря в шипастых доспехах.

Пак выдохнул, распрямился и стер с губ кровь.

– Вот ваше доказательство.

Оберон поднял бровь.

– Плут, – сказал он так, что у меня по спи не мурашки побежали, а Пак зажмурился, – что все это значит?

Маб улыбнулась.

– Ясень, – промурлыкала она, но это было вовсе не теплое приветствие, – какая неожиданность видеть тебя в компании летней девчонки и Робина! Добавишь еще что‑нибудь к списку своих грехов?

– Ваше величество, – Ясень, тяжело дыша встал перед королевой и посмотрел на нее сурово и решительно, – принцесса говорит правду. Явор предал нас. Он послал своих гвардейцев служить железным фейри, он пустил врага во дворец, он в ответе за гибель Береста. Если бы не Плут и Летняя принцесса, мы бы потеряли скипетр и войска Железного короля одолели бы нас.

Маб прищурилась. Принц отступил и кивнул на стонущего пленника.

– Если вы сомневаетесь, спросите его. Уверен, он с радостью все расскажет.

– К черту, – сказал Пак и шагнул к рыцарю, – Можно сделать проще.

Он встал коленом на грудь фейри, тот вскинул руки, защищаясь, и Робин сорвал с одной из них перчатку.

Воздух наполнился едким запахом железа, и любопытные зеваки в ужасе отшатнулись. Вся рука воина почернела и высохла, кожа облетала с нее, как пепел. На длинном узловатом пальце ярко сверкало кольцо.

– Вот! – Пак отпустил руку и встал. – Достаточно веское доказательство? У каждого из этих подонков есть такое кольцо, и дело тут не в моде. Если хотите убедиться, осмотрите тела на вершине холма. Этого мы оставили в живых, чтобы он поведал королеве о своих честолюбивых планах.

Маб устремила на рыцаря леденящий душу взгляд. Тот съежился и забормотал:

– Ваше величество, я объясню. Это все Явор! Мы действовали по его приказу. Принц сказал, что лишь так можно спастись. Пожалуйста, я не хотел… умоляю, нет!

Маб вскинула руку. Вспыхнул голубой свет, и рыцаря сковал ледяной панцирь. Фейри набрал в грудь воздуха, но прозрачная корка наползла ему на лицо и задушила крик. Я вздрогнула и отвернулась.

– Потом он расскажет мне все. – Маб хищно улыбнулась, разговаривая больше сама с собой, чем с нами. – О да! Он будет молить, чтобы я выслушала.

Она подняла глаза, такие же страшные, как ее голос.

– Где Явор?

В толпе начали оглядываться и перешептываться. Я посмотрела на мертвую виверну, лежавшую поодаль. Ее разинутая пасть все еще дымилась. Я вздрогнула и отвела взгляд. Ответ был очевиден: Явор скрылся, и в Волшебной стране его не найти. Он бежал к железным фейри и там продолжит свою работу, снова попробует стать таким же, как они.

Остальные тоже поняли, что принца нет на поле боя.

– Леди Маб, – сказал Оберон, расправив плечи, – в свете последнего открытия предлагаю заключить перемирие. Если Железный король и в самом деле собирается напасть, я хочу, чтобы мои войска отдохнули и подготовились к схватке. Мы еще поговорим об этом, а пока я забираю своих подданных в Аркадию. Меган, Плут, – Он сдержанно кивнул нам. – Идем.

Я взглянула на Ясеня. Он чуть заметно улыбнулся в ответ. Принц был рад, что все хорошо закончилось. Однако Маб не собиралась меня отпускать.

– Не спеши, мой милый Оберон, – промурлыкала она с таким довольным видом, что у меня в груди похолодело, – Ты кое о чем забыл. Законы наших королевств относятся и к твоей дочери. Она должна ответить за то, что принц меня ослушался.

Королева показала на меня скипетром, и по толпе прокатился возмущенный ропот.

– Она поплатится за то, что обманула его и сделала своим сообщником, когда бежала из Тир‑на‑Ног.

– Меган не собиралась бежать, – прозвучал среди шума низкий голос Ясеня.

Я выразительно посмотрела на него и покачала головой, но он продолжил:

– Виноват я. Это я решил ее увести. Принцесса тут ни при чем.

Маб повернулась к нему, и ее взгляд потеплел. Она с улыбкой поманила сына пальцем, и он подошел сразу, не раздумывая, хоть и сжал кулаки.

– Ясень, – проворковала королева. – Мой бедный мальчик. Явор мне рассказал, что между вами произошло. Знаю, у тебя были причины так поступить. Почему ты предал меня?

– Я ее люблю.

Он произнес это тихо, но без колебаний, будто давно все решил. Сердце у меня замерло, я вскрикнула, но голос потонул в реве ужаса и недоверия. Воздух наполнился шепотом и бормотанием. Фейри рычали, шипели, скалили клыки, словно хотели наброситься на принца, но не смели этого сделать при королеве.

Маб не удивилась, хотя улыбка, искривившая ее губы, была холодной и жестокой, как нож.

– Ты любишь ее. Полукровку, дочь Летнего короля.

– Да.

Я безумно хотела подбежать к нему, сердце ныло. Он выглядел таким одиноким перед разъяренной королевой и тысячами злобных фейри. Принц говорил безжизненным и покорным голосом, будто его загнали в угол, он сдался и ему все равно, что случится дальше. Я шагнула к нему, но Пак схватил меня за руку и покачал головой. В зеленых глазах сверкнуло предостережение.

– Сын мой, – королева погладила его по щеке, – я по глазам вижу, что ты совсем запутался. Ты же не хотел, правда? Только не после Ариэллы.

Ясень молчал. Маб отстранилась и поглядела ему в лицо.

– Ты знаешь, что тебя ждет?

Принц кивнул.

– Я поклянусь, – прошептал он, – никогда не встречаться и не говорить с принцессой, разорвать с ней все отношения и вернуться к Зимнему двору.

– Да, – шепотом подтвердила Маб.

У меня сердце разрывалось. Если он это сделает, все кончено. Фейри не может нарушить обещание.

– Так поклянись! – продолжила Маб, – Тогда я все прощу. Ты вернешься в Тир‑на‑Ног. Будешь жить во дворце и станешь наследником трона Береста больше нет, а Явор для меня все равно что умер. – Королева поцеловала Ясеня в щеку и отступила, – Ты последний принц Зимы. Время вернуться домой.

– Я…

Принц впервые заколебался. Он посмотрел на меня с тоской, взглядом умоляя простить. К горлу подкатил ком, и я отвернулась, чуть не плача. Не хотела слышать слова, которые навсегда отнимут его у меня.

– Я не могу.

Над полем воцарилась тишина. Робин потрясенно замер. Я закусила губу и обернулась, не веря своим ушам. Принц смотрел на королеву спокойно, а ее лицо застыло жуткой бесстрастной маской.

– Простите, ваше величество. – Его голос едва заметно дрогнул. – Я не могу… не брошу ее. Ведь я только что ее нашел.

Я не выдержала, вырвалась из рук Плута и побежала к Ясеню. Нельзя же, чтобы он так и защищал нашу любовь один. Путь мне преградил Оберон. Король поднял руку и встал неподвижный, точно гора.

– Не вмешивайся, дочь, – сказал он тихо. – Это касается только их. Пусть решают сами.

Я растерянно поглядела на принца и королеву. Вокруг нее землю сковало льдом. Маб застыла, как прекрасная статуя, двигались только губы. Она пристально смотрела на сына.

– Ты знаешь, что тебя ждет, если ты откажешься?

Если принц и боялся, то ничем этого не выдал.

– Знаю, – ответил он устало.

– Их мир тебя поглотит. Ты постепенно в нем растворишься. Вдали от Небывалого тебе не выжить. Не важно, сколько пройдет: год или тысяча лет, но ты медленно исчезнешь.

Королева подошла ближе и указала на меня скипетром.

– Девчонка не вечна, Ясень. Она всего лишь человек. Она постареет, увянет, умрет, а ее душа сбежит туда, куда тебе дороги нет. Ты останешься один, будешь скитаться по миру смертных, пока сам не превратишься в воспоминание. А дальше, – Маб разжала пустой кулак, – ничто! Навеки.

Ясень ничего не ответил, а у меня будто пелена упала с глаз. Стало горько и стыдно. Как я могла об этом не подумать? Ведь Грималкин рассказывал, что вдали от Небывалого фейри обречены. Они мало‑помалу тают, пока не исчезнут без следа. И Тайсин говорила об этом во дворце, но я ее не слушала. Я все время об этом знала и отказывалась верить. А может, просто не хотела вспоминать.

– Даю тебе последний шанс, – отступая, сказала Маб ледяным голосом, будто обращалась к незнакомцу. – Дай мне торжественную клятву или отправляйся в мир смертных, на верную гибель. Выбирай.

Ясень посмотрел на меня с болью и сожалением, но в его глазах светилась такая страсть, что у меня захватило дух.

– Я уже выбрал.

– Так тому и быть, – Если голос Маб до этого был холодным, то сейчас дошел до минусовых температур.

Королева махнула скипетром, и в воздухе с громом разверзлась трещина. Она поползла, как чернила по бумаге, и превратилась в кривоватую арку. В проеме светили уличные фонари, шумел дождь, заливая дорогу. До нас долетел запах гудрона и мокрого асфальта.

– Отныне, – прогремела Маб, и ее голос разнесся над полем, – принц Ясень становится предателем и изгнанником! Для него закрыты все тропы и убежища под страхом смерти он не смеет переступить границы Небывалого.

Она с презрением и яростью поглядела на принца.

– Больше ты мне не сын! Убирайся!

Ясень отступил, не говоря ни слова, развернулся и пошел к порталу, гордо подняв голову. На краю тропы он помедлил, по лицу тенью скользнул страх, но принц сжал губы и шагнул под арку, даже не обернувшись.

– Ясень!

Я стрелой пролетела мимо Оберона и побежала к порталу. Фейри зашипели и зарычали, Робин окликнул меня, пытаясь остановить, но я никого не слушала. Маб скривила губы в жестокой улыбке и отошла, освободив мне путь.

– Меган Чейз!

Голос Лесного владыки прозвенел, как удар хлыста, и землю сотряс гром. Я застыла как вкопанная в шаге от арки, так близко, что было видно темную улицу и размытые очертания домов за пеленой дождя.

Король заговорил тихо, но грозно. Сквозь снежную дымку его глаза светились, точно янтарь.

– Законы нашего мира непреложны, – предупредил Оберон, – У Зимы и Лета много общего, но любви между ними быть не может. Если ты уйдешь, дочь, тропы для тебя больше не откроются.

Сердце замерло. Вот и Оберон меня выгоняет. Захотелось рассмеяться ему в лицо. Мой дом не здесь. Я не просила такой судьбы. Никогда не собиралась вмешиваться в их жизнь, стать частью их мира. Пусть выгоняют. Что мне с того?

Не обманывай себя, подумала я, чувствуя, как засосало под ложечкой. Ты же любишь этот мир! Ты всем рисковала, чтобы его спасти. Неужели ты хочешь уйти и все забыть?

– Меган! – Пак шагнул вперед, умоляя, – Не делай этого, останься. На этот раз прийти к тебе я не смогу. Останься тут. Со мной.

– Нет, – прошептала я, – Прости. Я люблю тебя, но я должна это сделать.

Лицо Пака исказила боль, и он отвернулся. Меня кольнуло чувство вины. Правда, выбор был очевиден с самого начала.

– Простите, – прошептала я снова, обращаясь к ним всем, и повернулась к порталу.

Я тут чужая. Сон кончился, и мне пора вернуться домой.

– Ты уверена, Меган Чейз? – Оберон говорил равнодушно, без сожаления, – Если покинешь Волшебную страну, то никогда больше не вернешься.

Почему‑то ультиматум только облегчил мне расставание.

– Значит, я никогда не вернусь, – тихо ответила я и вошла в портал, навсегда оставив позади Небывалое.

Дата добавления: 2015-08-02