Часть 3. Мне снился Ясень

Выбор

Мне снился Ясень. Он стоял на коленях в сухой траве под огромным железным деревом, склонив голову. Черные волосы скрывали его лицо. Все вокруг застили клубы серого тумана, но я чувствовала, что рядом есть кто‑то еще. За мной следил жестокий и коварный враг. Стараясь о нем не думать, я подошла к принцу. Он сидел без рубашки. На бледной коже спины и плеч виднелись красные ранки, похожие на следы уколов.

Я поморгала. На секунду мне показалось, что из его тела тянутся сверкающие витые провода, исчезая в тумане. Я пошла быстрее, но с каждым шагом принц отдалялся. Я побежала, спотыкаясь и тяжело дыша, но жадная серая пелена все засасывала его и не хотела отпускать.

Не зная, что делать, я позвала его. Он поднял голову. В глазах было даже не отчаяние, а полная безысходность и боль. Он потерял всякую надежду. Губы Ясеня беззвучно двигались. Туман сгустился и поглотил его.

Я стояла, вся дрожа. Потемнело. У меня опять возникло смутное чувство, что рядом кто‑то есть. Сон кончился.

Я погружалась в забытье, но слова, которые шептал принц, по‑прежнему леденили кровь.

– Убей меня!

Сознание возвращалось медленно. С трудом преодолев сонную одурь, я растерянно поморгала. К счастью, место я узнала почти сразу. Это был особняк Лэнанши, судя по огромному камину – холл. Я лежала на одном из ее мягких диванов, одетая в брюки и рубашку с расстегнутым воротом. Кто‑то снял с меня костюм, а туфли остались в здании «Скайкорпа».

– Что произошло? – спросила я, пытаясь приподняться.

Руку и плечо пронзила невыносимая боль, и я ойкнула.

– Тише, принцесса.

Рядом вдруг появился Пак и снова уложил меня.

– Ты столько крови потеряла, что отключилась по дороге. Полежи спокойно минутку.

Рука у меня была забинтована. Сквозь марлю проступало розовое пятно. Рана даже не болела, пока я не шевельнулась.

Я начала что‑то припоминать, и сердце упало. К горлу подкатил ком, захотелось плакать, но я взяла себя в руки, глубоко вдохнула и сосредоточилась на том, что происходит сейчас.

– Где конь? А Грималкин? Никто не пострадал?

– Я хорошо себя чувствую, принцесса.

Над диваном склонился Железный конь, снова принявший человеческое обличье.

– Немного хуже, чем раньше, но ничего, выживу. Жаль только, что я не смог тебя уберечь.

– Только?

Дверь открылась, и в зал вошла Лэнанши, за ней – Грим, а потом два брауни, которые несли поднос с кружками.

– Я бы еще кое о чем пожалела. Меган, зайка, постарайся все выпить. Это поможет.

Стиснув зубы от боли, я привстала. Пак опустился на колени рядом с диваном, помог мне сесть и подал кружку. От горячего травяного отвара шел такой пряный запах, что у меня глаза заслезились. Я осторожно отхлебнула, поморщилась и проглотила.

– А Кими с Нельсоном? – спросила я, заставив себя сделать еще глоток.

Ну и гадость! Будто смесь ароматическую заварили. Однако лекарство действовало, я сразу это почувствовала. По телу разлилось тепло, и меня начало клонить в сон.

– Они тоже здесь?

Лэнанши обошла вокруг дивана. За ее мундштуком тянулась ленточка дыма.

– Они пока не вернулись, девочка, но я уверена, что с ними все в порядке. Они‑то сумеют о себе позаботиться.

Она грациозно опустилась в кресло напротив, положила ногу на ногу и взглянула на меня поверх сигареты.

– Ну что, зайчик? Пока отвар не подействовал, может, расскажешь мне, что у вас получилось? Я уже знаю кое‑что от Грималкина, но он был с вами не все время, а от этой парочки ничего связного не добьешься.

Она махнула сигаретой в сторону Пака и Железного коня.

– Уж слишком они были заняты, ухаживая за тобой. Почему вы не забрали скипетр? Что творится в «Скайкорпе»?

Я вспомнила все. От черной тоски было уже не спрягаться, и она накрыла меня, словно тяжелое одеяло.

– Ясень, – прошептала я, чуть не плача, – Там был Ясень. Она управляет им.

– Тот самый?

– Вирус контролирует его, – продолжала я в оцепенении, – Она подсалила ему жучка, и принц напал на нас. Он хотел… хотел нас убить.

– Это он охраняет скипетр, – добавил Робин, плюхнувшись в кресло. – А кроме него там десятка два рыцарей и целая армия ее любимых зомби‑дронов.

Он покачал головой.

– Я дрался с Ясенем раньше, но совсем не так. Уж сколько дуэлей мы устраивали, но где‑то в глубине души он всегда понимал, что это понарошку. Я хорошо знаю его крутейшество. Раньше я видел, что он не хочет меня убивать, только грозится.

Помрачнев, Пак вздохнул и скрестил руки на груди.

– Сегодня это был кто‑то другой, совсем не Зимний принц, которого мы все знаем и любим. В нем ничего не осталось. Злость, ненависть, страх – все исчезло. Сейчас он намного опаснее, чем раньше, потому что ему все равно, жить или умереть.

Наступила тишина. Я слышала только, как Грималкин точит когти о велюровую обивку. Хотелось лечь и разреветься, но отвар действовал, и вместо горя меня одолела дремотная тяжесть.

– Что же вы собираетесь делать? – спросила наконец Лэнанши.

Я заворочалась, преодолевая сон, и пробормотала:

– Пойдем туда снова.

Я посмотрела на Пака и Железного коня, надеясь, что они меня поддержат.

– Мы должны вернуть скипетр и остановить войну. Другого пути нет.

Оба серьезно кивнули, и у меня от сердца отлегло. Я была так благодарна, что они меня не бросают.

– По крайней мере, теперь мы знаем врага в лицо, – продолжала я, хватаясь за соломинку надежды, – Может, во второй раз нам повезет.

– А Зимний принц? – тихо спросила Лэнанши, – Как вы с ним поступите?

Я возмущенно поглядела на нее и уже хотела ответить, что мы его спасем и что ее намеки мне не нравятся, но тут заговорил Пак.

– Его придется убить.

Мир вдруг остановился, будто на кочку налетел. Я медленно повернула голову и уставилась на Плута, не веря своим ушам.

– Да как ты можешь такое говорить? Он был твоим другом. Вы сражались бок о бок. А теперь ты хочешь на это наплевать и прирезать его!

– Ты видела, что он сделал? – Пак с мольбой взглянул на меня. – Видела, каким он стал? Не думаю, что с легким сердцем смогу его убить. Но если он снова нападет на тебя…

– Ты просто не хочешь его спасти.

Я подалась вперед. Рука заныла, но я так разозлилась, что не замечала боли.

– Даже не пытаешься! Ты ревнуешь и хочешь убрать его с дороги!

– Я такого не говорил!

– А тут и не надо говорить! У тебя это на лбу написано!

– Он умирает, принцесса, – произнес конь.

Слова застрял и у меня в горле. Я смотрела на него, мысленно умоляя сказать, что это неправда. Железный фейри печально взглянул на меня. Я покачала головой. Только бы не расплакаться!

– Нет, не верю! Ну должен же быть какой‑то выход!

– Прости, принцесса, – Железный конь склонил голову. – Я знаю, как ты относишься к Зимнему принцу, и не хочу тебя огорчать. Удалить жучка силой невозможно, потому что тогда его хозяин умрет.

Он вздохнул и заговорил если не тише, то хотя бы мягче.

– Плут Робин прав. Зимний принц слишком опасен. Нам нельзя отступать.

– А как же Вирус? – не сдавалась я, – Ведь это она управляет жучками. Если мы уничтожим ее, возможно, ее власть над принцем…

– И даже в этом случае, – перебил меня Пак, – жучок все равно останется у него внутри. Вытащить его нельзя, и принц или сойдет с ума, или будет мучиться так, что лучше бы ему погибнуть. Он очень сильный, принцесса, но эта штуковина его убивает. Ты видела все и слышала, что сказала Вирус.

Он нахмурился и глухо произнес:

– Думаю, что долго он не протянет.

Я больше не могла сдерживать слезы и уткнулась в подушку, кусая ткань, чтобы не закричать. Нет, это несправедливо! Чего они от меня хотят? Разве я мало жертв принесла? Все бросила – семью, дом, нормальную жизнь – ради этой дурацкой высшей цели. Я столько сделала, так старалась быть взрослой и смелой. Неужели теперь мне придется смотреть, как умирает тот, кого я люблю больше всех на свете?

Нет, это выше моих сил! Пусть это невозможно, пусть даже Ясень меня убьет, я все равно попробую спасти его.

Вокруг стало очень тихо. Оказалось, что все, кроме Пака, вышли, оставив меня наедине с непростым решением.

Пак заметил, что я подняла голову и попыталась поймать мой взгляд.

– Меган…

Я отвернулась, зарывшись лицом в диванные подушки. В душе кипели негодование и злость. На Пака мне даже смотреть не хотелось, не то что говорить с ним. Я его ненавидела.

– Уходи!

Он вздохнул и пересел на край дивана.

– Ты же знаешь, меня прогнать невозможно.

Воцарилось молчание. Я чувствовала: Пак хочет что‑то сказать, но не может подобрать правильные слова. Странно, он ведь всегда был таким находчивым.

– Я не дам его убить, – наконец произнесла я.

Робби долго не отвечал.

– Хочешь, чтобы я смотрел, как он убьет тебя? – медленно спросил он, – Стоял в сторонке, когда он пронзит мечом твое сердце? Или ты хочешь, чтобы я умер? Попроси, чтобы я не дергался, когда Ясень мне голову снесет. Тогда ты будешь довольна, принцесса?

– Не говори ерунды!

Я закусила губу с досады, села и поморщилась – перед глазами все поплыло.

– Ничьей смерти я не хочу. Но я не могу его потерять! – Вся злость вдруг испарилась, осталось одно тупое отчаяние, – И тебя тоже.

Пак обнял меня и притянул к себе, осторожно, чтобы не задеть больную руку. Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Мне так хотелось быть нормальной девчонкой, которой не нужно принимать жуткие решения. И чтобы все снова стало хорошо. Если бы да кабы…

– Что мне делать, принцесса? – прошептал Робин, уткнувшись в мои волосы.

– Если есть хоть малейшая надежда его спасти…

Он кивнул.

– Когда мы снова встретимся, я очень постараюсь не убивать его крутейшество. Верь или не верь, принцесса, но я не меньше тебя переживаю за Ясеня, – Он усмехнулся, – Ну, может, чуточку меньше. Но…

Он заглянул мне в глаза.

– Если он станет угрожать тебе, я стоять в стороне не буду. Клянусь! Не хочу еще и тебя потерять. Понимаешь?

– Да, – шепнула я, закрыв глаза.

Это было все, о чем я могла просить. Я спасу тебя, думала я, погружаясь в дрему. Все равно придумаю, как вернуть тебя к жизни. Обещаю.

Мысли путались. Я почти заснула, но тут грохнула дверь. Я вздрогнула. Пак обнял меня покрепче.

– Меган Чейз! послышался голос Кими. Резкий, невыразительный, механический.

Я подняла глаза и похолодела.

Кими и Нельсон замерли на пороге, как часовые. Это было так странно, что я не сразу их узнала. Подростки одновременно повернули головы и уставились на меня остекленевшими глазами. Таким же взглядом смотрел на меня в «Скайкорпе» Ясень.

– Нет, – прошептала я.

Плут остолбенел.

– Наша госпожа передает тебе послание, Меган Чейз, – Кими шагнула вперед, словно робот, – Поздравляю. Ты смогла проникнуть в «Скайкорп» и, что еще удивительнее, вырваться оттуда. Это было великолепно. К сожалению, я не могу выпустить ситуацию из‑под контроля, ведь ты снова попытаешься вернуть скипетр. Сегодня мы перевезем его в более надежное место. Боюсь, что в «Скайкорне» тебе больше делать нечего. Да, кстати, я прикажу Ясеню убить твоих родных. Они ведь живут в Луизиане?

Я так и ахнула. На лице Кими не дрогнул ни один мускул, но в голосе зазвучала насмешка.

– Выбирай, дорогуша. Отправиться за скипетром или помешать Ясеню. Поторопись. Наверное, когда ты услышишь послание, он будет уже на полпути.

Я вскочила, позабыв о сне, и гневно уставилась на нее. Кими‑робот механически улыбнулась мне.

– И еще! Не забывай, что это не игра, Меган Чейз. Если ты решила, что легко можешь войти в мое логово и похитить скипетр, хорошенько подумай. Из‑за тебя пострадают люди. – Кими шагнула вперед и прищурилась, – Не шути со мной, девочка. Смотри, что бывает, когда играешь со взрослыми.

По телу маленькой фуки пробежала судорога, ее спина выгнулась. Девочка открыла рот в беззвучном крике и забилась в припадке. С Нельсоном происходило то же самое. Его руки и ноги бешено дергались. Наконец оба подростка упали на пол.

Пак бросился к девочке и перевернул ее на спину. Фука лежала неподвижно, глядя в потолок невидящими глазами. Я закусила губу. Кровь стучала в висках.

– Они… умерли?

Помолчав, он встал.

– Нет, кажется. Еще дышат, но… – Он взглянул на отрешенное лицо Кими и нахмурился, – По‑моему, у них в головах произошло короткое замыкание. Или жучки погрузили их в кому.

Он посмотрел на меня и покачал головой.

– Прости, принцесса. Я ничем не могу им помочь.

– Конечно, не можешь, дорогой.

В комнату влетела Лэнанши с бледным, как фарфоровая маска, лицом. Ее зеленые глаза сверкали.

– Я знаю смертного врача, который мог бы им помочь. А если уж он не сумеет, для них все кончено.

Она повернулась ко мне. Стоило большого труда не съежиться под таким нечеловеческим взглядом.

– Как я поняла, ты нас покидаешь?

Я кивнула.

– Ясень отправился ко мне домой, чтобы убить моих родных. Его нужно остановить, – Я прищурила глаза, стараясь ответить ей таким же твердым взглядом, – Не пытайтесь меня удержать.

Лэнанши вздохнула.

– Я могла бы, зайка, но ты с ума сойдешь от тревоги, и что с тобой делать тогда? Я уже поняла, что смертные совсем теряют голову, если речь заходит о семье, – Она усмехнулась и помахала рукой. – Так что иди, котик. Спаси родных и успокойся. Мои двери будут открыты для тебя. Если, конечно, мы все не погибнем к тому времени.

– Принцесса!

Дверь с грохотом распахнулась, и в зал влетел Железный конь. Он остановился, тяжело дыша.

– Тебя ранили? Что случилось?

Я повертела головой. Где кроссовки? В плечо сверкающим когтем вонзилась боль.

– Вирус послала Ясеня убить мою семью, – ответила я коню, заглядывая под диван. – Я должна его остановить.

– А как же скипетр? – спросил он.

Я вытащила из‑под дивана кроссовки и обула их, стиснув зубы – каждое движение отдавалось в руке.

– Мы должны забрать скипетр, пока Вирус не перенесла его в другое место. Сейчас она уязвима и не ждет, что мы придем. Самое время атаковать.

– Нет!

Все тянули меня в разные стороны, и я решила сохранять спокойствие.

– Прости, Железный конь. Я понимаю, что нужно идти за скипетром, но родные для меня важнее. Наверное, ты меня не поймешь.

– Хорошо, – вдруг согласился он, – Тогда я пойду с тобой.

Я удивленно взглянула на него, но не успела ничего ответить, как заговорил Грималкин.

– Как мило, – заметил он, прыгнув на стол. – А ведь Вирус на это и рассчитывает. Должно быть, мы ее напугали, раз она пошла на такие меры. Если мы сейчас все бросим, то потом, возможно, уже никогда ее не найдем.

– Он прав, – кивнула я, не обращая внимания на хмурое лицо железного фейри. – Нам нужно разделиться. Конь, ты останешься здесь с Грималкиным. А мы с Паком пойдем ко мне и постараемся быстрее вернуться.

– Я не хочу отпускать тебя одну, принцесса, – Железный конь упрямо тряхнул головой. – Я поклялся тебя защищать!

– Ты и защищал, пока мы искали скипетр. Но сейчас у меня совсем другое дело.

Я встала и посмотрела в его красные горящие глаза.

– Это касается только меня. А твоя задача – вернуть скипетр. Останься с Гримом и следи за Вирус.

Он открыл рот и хотел что‑то возразить, но я быстро добавила:

– Это приказ.

Железный фейри пыхнул дымом, как разъяренный бык, и отвернулся.

– Слушаюсь, принцесса.

В его голосе звенела обида, но мне некогда было переживать и раскаиваться. Я повернулась к Паку.

– Нам поскорее нужно ко мне домой. Как туда попасть?

Он посмотрел на Лэнанши.

– У тебя, случайно, нет троп в Луизиану, Лэн?

– Есть одна в Новый Орлеан, – задумчиво ответила Лэнанши. – Обожаю Марди Гра, дорогой мой. Правда, Маб каждый год из кожи вон лезет, чтобы привлечь к себе внимание. Вполне в ее духе.

– Это слишком далеко. – Я вздохнула, чувствуя, как убегает время. – А поближе ничего нет? Мне нужно домой прямо сейчас.

– Дебри. – Пак щелкнул пальцами, – Можем пойти через них. Это самый короткий путь.

Лэнанши похлопала ресницами.

– С чего ты так решил, мой сладкий?

Пак фыркнул.

– Я тебя насквозь вижу, Лэн. Ты же хочешь все знать. Сама говорила, у тебя непременно должен быть ход к дому Меган, даже если он для тебя закрыт. Разве ты могла забыть о дочери Оберона? Подумать страшно, сколько слухов ты бы тогда пропустила!

Лэнанши скривилась, будто съела лимон.

– Ты меня разоблачил, милый. И конечно, не преминул посыпать соль на рану. Ладно, я разрешу вам пройти этой тропой, но только в обмен на услугу. – Она усмехнулась и сделала затяжку, выдохнув облачко дыма. – Должна же я получить награду за то, что раскрыла свой самый большой секрет. Ведь родные принцессы меня даже не интересуют. Они такие скучные, если не считать малыша. В нем определенно что‑то есть.

– По рукам, – сказала я, – Вы получите услугу. По крайней мере, от меня. А теперь можно нам идти?

Хозяйка щелкнула пальцами, и с потолка к нам спустился пикси по имени Скрэ.

– Отведи их в подвал и покажи дверь, – приказала она.

Скрэ кувыркнулся в воздухе, вспорхнул мне на плечо и зарылся в волосы.

– А я прикажу своим агентам следить за «Скайкорпом», – сказала Лэнанши. – Может, они выяснят, куда Вирус хочет перевезти скипетр. Идите, зайки.

Я выпрямила спину и посмотрела на Пака. Тот кивнул.

– Вперед. Грим, ты уж присмотри за конем, ладно? Позаботься, чтобы он не пошел один воевать с целой армией. Мы скоро вернемся.

Я помотала головой, чтобы стряхнуть пикси, который уютно устроился возле шеи.

– Давай, Скрэ, веди нас.

Лед

Второй поход сквозь Дебри оказался намного скучнее первого. Никаких тебе драконов, пауков и феечек‑убийц. Правда, я бы могла забрести прямиком к ним в улей, ничего не заметив. Мысли были заняты только Ясенем и родными. Неужели он их убьет? Приблизится, невидимый и неслышный, и спокойно разрубит мечом? Что же мне делать тогда?

Я закрыла рукой лицо, тщетно пытаясь остановить слезы. Тогда я его прикончу. Если он хоть пальцем тронул маму или Итана, сама воткну нож ему в сердце, даже если буду рыдать при этом. Пусть он для меня дороже всех на свете.

Меня сводила с ума тревога, одолевало отчаяние. Я даже не заметила, что Пак остановился, пока не налетела на него. Он поддержал меня, не говоря ни слова. Мы дошли до конца туннеля. В двух шагах сквозь колючки виднелась простая деревянная дверь. Даже в сумерках, за переплетенными ветвями я сразу ее узнала. Это была та самая дверь, через которую я пришла в Небывалое. Все началось именно там, в шкафу Итана.

Скрэ пожужжал, развернулся и полетел назад. Наверное, отчитываться перед Лэнанши. Я решительно потянулась к дверной ручке.

– Стой! – приказал Пак.

Я нетерпеливо обернулась, но встретила его суровый взгляд.

– Ты хорошо подумала, принцесса? – тихо спросил он. – Тот, кто ждет за этой дверью, уже не Ясень. Если мы хотим спасти твоих родных, жалеть его нельзя. Возможно, нам придется…

– Знаю!

Я не хотела это слушать. Сердце сжалось, на глаза навернулись слезы, но я смахнула их.

– Я понимаю все. Давай… давай просто это сделаем, ладно? Я что‑нибудь придумаю, когда увижу его.

И прежде чем Пак успел возразить, я рванула на себя дверь и вошла.

В лицо ударила такая стужа, что у меня дыхание перехватило. Я испуганно огляделась, вся дрожа. От волнения меня чуть не вырвало. Спаленка Итана замерзла. Стены, комод, стеллаж покрывала ледяная корка, толстенная, но такая прозрачная, что я все сквозь нее видела. За окном стояла ясная ночь. Комната мертвенно сверкала в лунном свете.

– Ничего себе, – прошептал за спиной Пак.

– Где Итан? – ужаснулась я, подбегая к кроватке.

Мне представилось, что он лежит там и задыхается, скованный ледяным панцирем. Ноги у меня подогнулись, к горлу подкатил ком. Но кроватка оказалась пуста, а одеяла даже не смяты.

– Где он? – спросила я на грани истерики.

Вдруг из‑под кровати послышатся тихий, почти беззвучный всхлип. Я упала на колени и посмотрела вниз, ожидая увидеть какое‑нибудь чудовище. В дальнем углу шевельнулся дрожащий комочек. На меня взглянуло бледное лицо.

– Мегги?

– Итан!

Я вытащила его и обняла, не находя слов от счастья. Малыш ужасно замерз и обхватил меня ледяными ручками, дрожа как осиновый лист.

– Т‑ты вернулась, – пролепетал он.

Пак шагнул к двери и бесшумно закрыл ее.

– С‑скорее! Спасай маму и папу!

Я похолодела.

– Что случилось?

Придерживая брата одной рукой, я открыла дверь, через которую мы вошли. Теперь это был обыкновенный шкаф. Я вытащила стеганое одеяло, завернула в него Итана и усадила его на обледенелую кровать.

– К нам пришел он, – прошептал малыш, запахиваясь потеплее, – Черный. Паук предупредил меня, что он идет, и сказал, чтобы я прятался.

– Какой еще Паук?

– Человек п‑под кроватью.

– Понятно.

Я нахмурилась и стала растирать его онемевшие пальчики. Интересно, с чего это боггарт помогает Итану?

– А что было потом?

– Я спрятался, и все превратилось в лед.

Он сжал мою руку и широко раскрыл голубые глаза.

– Мегги, мама с папой там, с ним! Спаси их. Прогони его!

– Обязательно прогоню, – Сердце дрогнуло и бешено заколотилось. – Все будет хорошо, Итан, я обещаю.

– Пусть он тут посидит, – шепнул Пак, глядя в щелку приоткрытой двери, – Вот кошмар! Весь дом обледенел. Ясень точно здесь.

Я кивнула. Бросать малыша не хотелось, но я бы ни за что не допустила, чтобы на его глазах произошло что‑то ужасное.

– Оставайся в комнате, – сказала я, пригладив его кудряшки, – Жди, пока я не приду. Закрой дверь, никуда не выходи, что бы ни случилось. Ладно?

Он шмыгнул носом и закутался в одеяло. От волнения у меня во рту пересохло.

– Все, – шепнула я, повернувшись к Паку. – Идем.

Мы осторожно спустились по лестнице. Плут шел впереди, а я – следом, держась за перила, чтобы не поскользнуться на ледяных ступеньках. В доме стояла жуткая тишина. Теперь его было не узнать – все вокруг сверкало, будто в хрустальном дворце. От морозного воздуха в легких покалывало, а когда я прикасалась к перилам, холод обжигал пальцы.

В гостиной лежал сумрак. Свет шел только из открытой двери да от мерцающего телевизора. На фоне белого от помех экрана над спинкой дивана темнели две головы. Мама и Люк сидели, прислонившись друг другу, будто уснули. Как и все вокруг, они застыли, скованные льдом. Сердце замерло.

– Мама!

Я бросилась вперед, но Пак схватил меня за руку. Я зарычала, рванулась, но тут увидела его лицо – суровый взгляд, решительно сжатые губы. Пак толкнул меня к себе за спину и вытащил кинжал.

Вся дрожа, я снова посмотрела в гостиную. Из теней, лежащих у дальней стены, вышел Ясень, вынимая из ножен меч. В холодном голубом сиянии принц выглядел жутко – кожа на скулах лопнула, глаза ввалились. На руках появились новые раны, почерневшие, словно ожоги. В серебристых глазах горело страдание, они сверкали, как у безумного. Перед нами стоял убийца, но я не чувствовала страха, только боль. Сердце разрывалось. Я понимала, что бы ни произошло, Ясеня ждет смерть. Мы должны спасти моих родных, а значит, Паку придется его убить. Сегодня. В моей гостиной. Глотая слезы, я шагнула вперед. Плут хотел меня удержать, но я не послушалась. Мой взгляд был прикован к Темному принцу.

Тот следил за каждым моим движением.

– Ясень, – прошептала я, – Ты хотя бы слышишь меня? Дай нам какой‑нибудь знак. Иначе…

Я сглотнула. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Пойми, я должна защитить семью. Но я… не хочу тебя терять.

По щекам покатились слезы. Я в отчаянии взглянула на него.

– Ты ведь сможешь победить жучка? Пожалуйста…

– Убей меня.

Я вздрогнула и широко раскрыла глаза Он стоял, неподвижный, как ската. Челюсть еле двигалась, будто он говорил через силу.

– Я… не могу с этим справиться, – выдавил принц, сосредоточенно закрыв глаза.

Руки у него затряслись, пальцы сильнее сжали рукоять меча.

– Тебе нужно меня убить, Меган. Я… не могу остановиться…

– Ясень…

Он взглянул на меня. Глаза снова остекленели.

– Беги!

Пак оттолкнул меня в сторону, и тут же Ясень прыгнул, взмахнув мечом. Клинок мелькнул сапфировой молнией. Я рухнула на пол и сморщилась от боли – ободрала коленки и ладони об лед. Я прижалась к стене и, не помня себя от ужаса, смотрела на битву, кипевшую посреди гостиной. Я не могла спасти Ясеня. Между нами все было кончено. А хуже всего – одному из них грозила гибель. Если победит Пак, Ясень умрет. Если верх одержит принц, я все потеряю. Даже собственную жизнь. Наверное, надо было переживать за Пака, но сердце ничего не чувствовало, замерло в ледяном отчаянии.

Пак махнул кинжалом снизу вверх, но Ясень ловко увернулся. На шее, под волосами, что‑то сверкнуло. Я вскочила, пригляделась и ахнула. В основании его черепа вспыхивала искорка холодных железных чар. Вот он! Жучок, который подчинил волю принца и убивает его!

Ясень развернулся, будто услышал мои мысли, и поглядел на меня, сощурив глаза. Пак замахнулся, целя ему в спину, но принц ушел от удара, отбил кинжал и сделал выпад. Робин отчаянно вильнул, но не успел увернуться. Ледяной клинок глубоко вонзился в его плечо. Я вскрикнула, Плут зашатался, и на его рубашке расцвело кровавое пятно. Пак сморщился от боли.

Темный принц ринулся ко мне, и я застыла. Сердце молотом бухало в груди. Я много раз видела Ясеня в бою и знала, чего ждать. Он ударил, и я пригнулась, услышав, как меч зловеще чиркнул по ледяной корке. Я откатилась. Клинок мелькнул снова, и я прыгнула в сторону. Еле успела. На этот раз меч рассек пол, и меня осыпало ледяной крошкой. Я налетела на стену, обернулась. Надо мной стоял Ясень, высоко подняв оружие. Бежать было некуда. Я посмотрела ему в лицо. Принц стиснул зубы, его рука дрогнула, и клинок чуть заметно дернулся. Ясень закрыл глаза.

Откуда‑то вынырнул Пак и с рычанием всадил в него кинжал.

Время остановилось. В моем горле замер крик. Плут и Ясень смотрели друг на друга. Плечи Робина подрагивали – он тяжело дышал или плакал. На миг фейри застыли в смертельном объятии, а затем Пак сдавленно всхлипнул и отступил, выдернув окровавленный клинок. Меч выпал из пальцев Ясеня, и по дому эхом разнесся звонкий лязг.

Принца шатнуло. Зажимая руками бок, он привалился к стене, и на ледяной пол закапала темная кровь. Голос наконец вернулся ко мне.

– Ясень!

Он поднял голову, слабо улыбнулся. А потом серебристые глаза погасли, как солнце, ушедшее за облако, и принц упал.

Недуг

– Ясень!

Я оттолкнула Пака. Тот пошатнулся и отступил, будто лунатик, выронив окровавленный кинжал.

– Не подходи!

Услышав грозный окрик принца, я застыла в отчаянии. Он с трудом встал, прижав руку к животу и хватая ртом воздух. Его сотрясала дрожь. Вокруг на полу собралась лужа крови. Принц поднял на меня измученные глаза.

– Не приближайся, Меган, – прохрипел он.

Из уголка губ стекала алая струйка.

– Я… все равно могу тебя убить. Оставь меня. – Он поморщился, закрыл глаза и схватился рукой за голову, – Я его чувствую.

Принц вздрогнул.

– Жучок еще не пришел в себя, но он… снова набирает силу. – Ясень стиснул зубы и с шипением втянул воздух, – Черт побери, Плут. Ты не мог покончить со мной разом? Скорее!

– Нет! – крикнула я, бросаясь к нему.

Принц дернулся в сторону. Я положила руку ему на плечо.

Это было так, будто я тронула электрические провода, только без боли. От Ясеня исходили мощные железные чары. Меня тряхнуло, в ушах послышался гул. И тут во мне что‑то отозвалось, побежало под кожей, словно ток. Внезапно я все поняла. Если чары древних состояли из чувств и страстей, то эта магия была их противоположностью. Логика и холодный расчет – вот что лежало в ее основе. Паника и безнадежность исчезли. Я внимательно посмотрела на принца. Как же ему помочь? Как решить это уравнение?

– Меган, беги, – сдавленно прохрипел он.

Это было последнее предупреждение. Его взгляд снова погас. Ясень вцепился мне в горло, перекрыв воздух. Я задыхалась, хватала его за пальцы, глядя в пустые глаза. В голове раздался резкий жужжащий голос:

– Убью!

Я вздрогнула, но попыталась успокоиться и не терять связи с холодной силой, что вибрировала у меня под кожей. Из глаз Ясеня на меня с ненавистью смотрела железная гадина Круглая, похожая на клеща, она сидела в шее принца и медленно уничтожала его. Я слышала жука и знала, что он тоже меня слышит.

– Меган! – Пак схватил меч и поднял его над головой.

– Робби, нет. – Голос вышел хриплый, сдавленный, но спокойный.

Я рванулась, и хватка принца капельку ослабла. Он закрыл глаза. Я перестала видеть жучка, но по‑прежнему чувствовала, как воздух вокруг меня подрагивает от железных чар. Сопротивляясь командам паразита, Ясень сосредоточенно замер, на лбу у него выступил пот.

– Давай, – прохрипел принц, и я поняла, что он обращается к Плуту.

– Нет! Пак, не делай этого! Верь мне!

Тот растерялся, и меч в его руке дрогнул.

У меня темнело в глазах. Времени почти не осталось. Мысленно умоляя Робина подождать еще немного, я повернулась к принцу и погладила его щеку.

– Ясень, – позвала я, надеясь, что он услышит мой шепот, – Посмотри на меня, пожалуйста.

Его руки тряслись. Принц изо всех сил сопротивлялся, не хотел раздавить мне горло. Когда он наконец открыл глаза, в них были невыносимое страдание и ужас. И все‑таки сквозь эту боль я увидела жучка, который вновь вцепился в жертву. Усилием воли я попыталась его отбросить. Железные чары взметнулись вихрем. Я превратила их в приказ и швырнула в насекомое.

– Отпусти!

Жучок яростно зажужжат и сильнее впился в Ясеня. Тот вскрикнул в агонии. Пальцы сдавили мне горло, боль вспыхнула, окрасив мир в алый цвет. Я обмякла, теряя сознание. Нет! Только не это! Я не отступлю, не отдам его тебе.

– Отпусти!

Жучок зашипел… и нехотя ослабил хватку. Я положила дрожащую руку на грудь Ясеня. Его сердце бешено колотилось. Принц опять сдавил мне горло, и свет померк.

– Убирайся! – прорычала я из последних сил. – Отпусти его сейчас же! – Треск, вспышка – и Ясень выгнулся, оттолкнув меня. Я упала на ледяной пол, ударилась головой и на мгновение провалилась во мрак. Цепляясь за ускользающее сознание, я видела, как в воздухе что‑то сверкнуло. К потолку взлетела крошечная металлическая искра. Ясень в ужасе смотрел на свои руки. Огонек повисел и метнулся ко мне, злобно жужжа.

Пак вскинул руку, схватил его и швырнул на пол. Долю секунды жучок барахтался, поблескивая на фоне льда, а затем Плут растер его ботинком.

Я приподнялась, тяжело дыша, и стала ждать, пока комната не перестанет кружиться. Пак с окровавленным плечом в тревоге присел со мной рядом.

– Меган, – он потрепал меня по щеке, – не молчи. С тобой все нормально?

Я кивнула.

– Кажется, да.

Голос был сиплым, горло жгло так, будто я бритвами его полоскала. На колено капнуло что‑то холодное. Лед на потолке треснул и начал таять.

– Где Ясень?

Робин помрачнел и отодвинулся. Темный принц сидел в углу, уронив голову на грудь и зажимая кровавую рану. Он смотрел в пол невидящими глазами. Затаив дыхание, я осторожно подошла и опустилась на колени рядом. Принц отшатнулся.

– Ясень!

В груди тугим клубком свернулась тревога за него, Итана, маму с отчимом. Я так хотела помочь принцу, но стоило подумать о родителях, как сердце наполнял ужас. Если он их тронул хоть пальцем, если они… Я никогда его не прощу!

– Что с мамой и Люком? – спросила я, пристально глядя ему в глаза, – Ты… ты их…

В полумраке Ясень качнул головой.

– Нет, – чуть слышно произнес он, не глядя на меня, – Они просто… спят. Лед растает. Они даже не вспомнят, что случилось.

В сердце затеплилась мимолетная радость. Я хотела взять его за руку, но принц отдернул ее, будто мои пальцы были ядом пропитаны.

– Как вы поступите со мной?

На нас упала тень – подошел Робин с мечом в руке. Вид у Плута был мрачный и зловещий. На секунду я испугалась, подумав, что он убьет Ясеня, но Пак бросил оружие к его ногам и отвернулся.

– Идти сможешь, принц?

Ясень кивнул, не поднимая глаз. Пак неохотно помог мне встать и отодвинул в сторону.

– Я сам с ним разберусь, принцесса – Он поднял руку, не дав мне возразить. – Лучше сбегай к брату, и пойдем.

– Пойдем? Куда?

– Ему нужен лекарь. – Пак взглянул на принца и сморщил нос. – Мне бы на его месте точно понадобился. Думаю, этот паразит ему порядочно навредил. К счастью, я знаю одну целительницу, которая нам поможет, но идти надо прямо сейчас.

Я оглянулась на маму и Люка, покрытых ледяной коркой, с которой медленно капала вода. Сердце тоскливо сжалось. Я так по ним скучала! Как знать, увидимся мы еще или нет?

– Неужели нельзя хоть капельку задержаться?

– И что ты им скажешь, принцесса? – Пак взглянул на меня сочувственно и в то же время сердито. – Правду? Что принц фейри заморозил дом, чтобы заманить тебя сюда и убить?

Он покачал головой. Как ни противно было слушать эти рассуждения, я не могла с ним не согласиться.

– А кроме того, его крутейшеству срочно нужен лекарь. Пойми, лучше твоим родным не знать, что ты приходила.

Я бросила на маму и Люка прощальный взгляд и медленно кивнула, вздохнув.

– Хорошо. Меня тут не было. Но дай мне хотя бы с Итаном поговорить.

Я стала подниматься по лестнице, чувствуя себя разбитой старухой. Помедлила и оглянулась. Пак сидел на корточках перед Ясенем и что‑то шептал, но принц смотрел только на меня. Его прищуренные глаза светились в сумраке. Закусив губу, я пошла в детскую.

Брата я нашла в коридоре, у лестницы. Завернувшись в одеяло, тот стоял, глядя в пространство между перилами.

Он поднял на меня огромные синие глаза.

– Итан! – прошипела я, – Ты что тут делаешь? Я же сказала тебе сидеть в комнате.

Я взяла его на руки и понесла обратно в детскую.

– А где мама с папой? Ты прогнала плохого дядьку?

– Все в порядке, – сказала я. – Маму с папой никто не обидел. Лед растает, и они станут прежними.

Хотя, наверное, удивятся, почему вокруг все мокрое. Таяло очень быстро. По дороге в комнату я обошла несколько лужиц.

Итан кивнул и серьезно посмотрел на меня. Я усадила его на кровать.

– Ты снова уходишь? – спросил он, будто невзначай, хотя губки у него дрожали.

Итан шмыгнул носом.

– Ты не навсегда пришла?

Я села рядом с ним на замерзшую постель.

– Пока что нет, – вздохнула я, пригладив его волосы. – Я очень хочу остаться, но…

Итан опять шмыгнул. Я обняла его и прошептала:

– Прости. Мне еще нужно сделать кое‑что.

– Нет! – Малыш обхватил меня ручками и уткнулся в бок. – Никуда ты не пойдешь. Я тебя не отдам.

– Итан…

– Принцесса!

Из подкроватного мрака высунулась рука и схватила меня за лодыжку. В кожу больно впились когти. Я взвизгнула и поджала ноги. Итан испуганно вскрикнул.

– Боггарт! Черт тебя подери!

От крика охрипшее горло заболело с новой силой, и я разозлилась еще больше. Соскочив с кровати, я подошла к комоду и схватила фонарик. Боггарты ненавидят свет. Увидев белый луч, они сразу бросятся наутек.

– У меня сегодня плохое настроение, – просипела я, щелкнув кнопкой. – Даю тебе три секунды, чтобы убраться. Или я сама тебя выгоню.

– Меган! – Итан спрыгнул с кровати, подошел и взял меня за руку, – Не волнуйся. Это же просто Паук. Он мой друг.

Я не поверила своим ушам. С каких это пор боггарты стали дружить с детьми, которых они пугают? Это просто невероятно. Под кроватью что‑то мелькнуло, и на меня уставились два желтых глаза.

– Не бойссся, принцессса, – прошипел боггарт, опасливо глядя на фонарик, – Я здесссь по приказу принца Ясссеня. Его высссочессство велел нам присссматривать за домом. Он под защитой Неблагого двора.

– Ясень приказал? Когда?

– Еще до того, как вы отправилисссь с ним в Тир‑на‑Ног.

Существо придвинулось ближе и замерло на границе света и тени.

– С ребенком ничто не ссслучитссся, – прошелестело оно. – И с его родителями тоже. Правда, им неизвессстно, что мы здесссь. Нам приказано защищать этот дом и не состроить козней тем, кто в нем живет.

– Он каждую ночь рассказывает мне сказки, – Малыш поглядел на меня, задрав голову, – Очень страшные. Но мне все равно. Во дворе иногда бегает черный пони, а в подвале сидит маленький человечек. Мама с папой их не видят.

Я закрыла глаза. Мысль о том, что по дому шатается столько неблагих фейри, меня ничуть не успокаивала, пусть даже они утверждали, что защищают мою семью.

– А как вы узнали, что сюда идет Ясень?

– Я почуял железо и понял, что должен ссспасссти хотя бы мальчика, – ответил Паук, не замечая моего недовольства. – Я затащил его под кровать, там лучше прятатьссся. Предссставьте, каково было мое удивление, когда я узнал, что на дом напал не кто иной, как сссам принц Ясссень. Должно быть, его околдовали, а может, его облик принял какой‑то железный фейри. Я ссследовал приказу и ссспассс мальчика.

– Вот за это спасибо, – сказала я.

И тут мне в голову пришла одна мысль. Я даже не хотела об этом спрашивать, но все‑таки не удержалась.

– А мои… мои родители обо мне говорили? Они хоть иногда вспоминают меня, гадают, куда я пропала?

– О взроссслых я ничего не знаю, принцессса.

Вообще‑то сейчас это было уже не важно, однако мне вдруг захотелось понять – я все еще часть семьи или всего лишь воспоминание? Но как это выяснить, не поговорив с мамой и Люком? Я щелкнула пальцами. Моя комната! Я старательно избегала туда заходить. Боялась, что не вынесу, если из нее сделали кабинет или спальню для гостей. Ведь это означало бы, что мама меня забыла.

Но сейчас, держа за руку Итана, закутанного в одеяло, я прошла по коридору и толкнула свою дверь.

В комнате все осталось по‑прежнему, только замерзло. Она была знакомой и в то же время чужой. Я вошла, и к горлу подкатил ком. Ничего не изменилось. На кровати сидел мой старый плюшевый мишка, подарок на день рождения. На стене висели постеры «Наруто» и «Эскаф‑лои». Я погладила комод, рассматривая фотографии, стоявшие между разбросанными компакт‑дисками, которые лед наверняка испортил. Я, мама, Итан. Мы все вместе с Люком. Я с Красоткой, нашей овчаркой, когда она была щенком. На тумбочке рядом с кроватью в маленькой рамке стояла еще одна фотография.

Нахмурившись, я выдрала ее изо льда. На сиимке была я, маленькая, не старше Итана. Меня держал на руках какой‑то мужчина с коротко стриженными каштановыми волосами и кривоватой улыбкой.

– Боже, – прошептала я.

Колени подогнулись, и я села на кровать, прямо в слякоть и холодную воду. Я даже не почувствовала, что одежда промокла. Итан привстал на цыпочки и посмотрел на фото.

– Кто это? – прошептал он.

В дверях появился Пак. Его рубашка и руки были в крови.

– Принцесса? Нам пора. Ясень сказал, что возле дома ходит таттеркольт. Это гоблин‑оборотень. Он может довезти нас до целительницы, – Он увидел мое лицо и осекся, – Что с тобой?

Я показала фотографию.

– Узнаешь?

Робин прищурился и вытаращил глаза.

– Черт, – пробормотал он, – Да это же Чарльз!

Я чуть заметно кивнула.

– Чарльз, – прошептала я, забирая фотографию. – Я его даже не узнала. Как так могло получиться…

Я замолчала, вспомнив старуху, которая рылась в моих воспоминаниях, разбрасывая их, будто прошлогодние листья. Когда мы искали Итана и Железного короля, мы попросили прорицательницу из Нового Орлеана помочь нам. Она согласилась в обмен на воспоминание. До сих пор я об этом совсем не думала.

– Так вот что я отдала? – горько спросила я. – Вот какую плату она взяла за помощь. Это воспоминание!

Пак не ответил. Я вздохнула, посмотрела на фотографию и покачала головой.

– Кто он?

– Твой отец, – тихо сказал Пак. То есть мужчина, которого ты считала отцом. Пока твоя мама не встретила Люка, и пока ты не пришла к нам. Он пропал, когда тебе было шесть.

Я не могла оторвать глаз от странного снимка. Мужчина держат меня на руках. Мы оба улыбались.

– Ты знал, кто он такой, – проговорила я, не оборачиваясь. – Знал, кто такой Чарльз. Все это время, пока мы оставались у Лэнанши, ты знал.

Пак не ответил. Наконец я подняла глаза и возмущенно уставилась на него.

– Почему ты мне не сказал?

– И что тогда, принцесса? – Он скрестил руки на груди и посмотрел мне в глаза без малейшего раскаяния. – Ты пошла бы на сделку с Лэнанши? Притащила его домой, будто ничего не случилось? Думаешь, твоя мама приняла бы его с распростертыми объятиями?

Конечно нет. Теперь у нее были Люк и сын. Даже если бы я вернула Чарльза домой, ничего бы не изменилось.

Хуже всего, я не могла вспомнить, почему хотела это сделать.

Голова шла кругом. Мир перевернулся, меня подхватил водоворот эмоций. Потрясение от открытия. Чувство вины. Я не узнала мужа своей матери, человека, который меня растил. Я ничегошеньки о нем не помнила. Для меня он был как прохожий с улицы. Злость на Пака. Он все знал и специально мне не говорил. Злость на Лэнанши. Что она сделала с моим отцом? Как он вообще к ней попал? Как его оттуда вытащить?

Да и нужно ли?

– Принцесса.

Я вздрогнула и бросила на Пака убийственный взгляд. Он усмехнулся.

– Ой, боюсь! Потом разорвешь меня на кусочки. Его крутейшество плохо себя чувствует. Ему очень нужна помощь.

Итан шмыгнул носом и решительно прижался к моей ноге.

– Нет! – заплакал он, – Не пущу! Нет!

Я беспомощно посмотрела на Пака. Все тянули меня в разные стороны, и от этого кричать хотелось.

– Я не могу бросить его одного.

– Он не один, принцессса, послышался из‑под кровати голос Паука, – Мы защитим его ценой жизни, как приказано.

– Обещаете?

Боггарт тихонько зашипел.

– Как пожелаете. Мы, трое подданных Неблагого двора, боггарт, таттеркольт и клурикон, обещаем присссматривать за мальчишкой Чейзом, пока его высочессство принц Ясссень или сссама королева Маб не отменят приказ.

Все это по‑прежнему мне не нравилось, но больше я ничего сделать не могла. Если фейри говорит «обещаю», он обязательно сдержит слово. Итан все ревел и цеплялся за мою ногу.

– Нет! – взвизгнул он.

Тут недалеко было и до истерики, которые у него случались редко, но метко.

– Ты никуда не пойдешь! Нет!

Пак вздохнул, погладил Итана по макушке и что‑то шепнул. Я заметила, как воздух дрогнул от чар, и малыш замолчал, обмяк. Я испуганно подхватила его и тут поняла, что Итан тихонько похрапывает. Пак широко улыбнулся.

– Обязательно было так делать?

Я завернула Итана в одеяло и понесла в детскую.

– Ну, иначе пришлось бы превратить его в кролика на несколько часов, – ответил Пак, шагая следом. – Вряд ли твоим родителям это понравилось бы.

Его невозмутимость меня бесила.

С потолка капала холоднющая вода, по стенам бежали ручьи. Все игрушки моего брата промокли.

– Так не пойдет, – простонала я. – Даже если он спит, я не могу его тут бросить. Он же замерзнет!

Как по команде, дверь шкафа распахнулась. Внутри было темно, тепло, а главное, сухо.

– Скорее, принцесса, – торопил Пак, – Решай. У нас мало времени.

Я неохотно положила малыша в шкаф, устроив ему гнездышко из одеял. Он крепко спал, посапывая, и даже не шевельнулся, пока я укутывала его.

– Присматривайте за ним как следует, – шепнула я, глядя в тень.

Я в последний раз погладила Итана по головке и получше укрыла ему плечи. Наконец мы с Паком отправились на первый этаж.

– Надеюсь, Ясень не будет возражать, если мы вытащим его тушку на улицу, – пробормотал Пак, когда мы спускались по лестнице под ледяной капелью, – Я его подлечил, но вряд ли он сможет идти очень…

Он замолчал. Мы остановились на пороге обледенелой гостиной. Входная дверь тихонько скрипнула и приоткрылась, уронив на пол полоску лунного света. Ясеня нигде не было.

Я выскочила на крыльцо. Посреди двора темнел высокий силуэт. Принц брел, пошатываясь и зажимая рукой бок. На краю леса еле виднелась в сумраке маленькая черная лошадка с горящими красными глазами.

Перепрыгнув через ступеньки, я бросилась за ним. Сердце колотилось как бешеное.

– Ясень!

Я поймала его за руку. Принц дернул плечом, но чуть не упал.

– Подожди! Куда ты?

– Обратно. За скипетром, – глухо ответил он и снова попытался освободиться.

Я держала его мертвой хваткой.

– Отпусти меня, Меган. Я должен вернуться.

– Ничего ты не должен! Только не так.

Отчаяние поднялось в груди, как черная волна.

Я сглотнула слезы.

– Что ты себе вообразил? В одиночку тебе с ними не справиться. Они тебя убьют.

Он не шевельнулся. Не покачал головой, не попробовал вырваться, и мне стало еще больнее.

– Почему ты такой упрямый? – прошептала я, – Почему не даешь нам тебе помочь?

– Меган, пожалуйста. – Он изо всех сил старался говорить спокойно. – Дай мне уйти. Я не могу тут оставаться. Только не сейчас, когда… – Он вздрогнул и прерывисто вздохнул. – Когда я сделал такое.

– Это был не ты.

Отпустив руку принца, я встала у него на пути. Ясень отвел глаза. Я сжала волю в кулак, шагнула ближе и осмелилась взять его лицо в ладони.

– Это был петы. Не вини себя. Ты не мог сопротивляться жучку. Виновата здесь только она.

Он смотрел на меня, как одержимый.

– Это не оправдывает мой поступок.

– Нет.

Он вздрогнул и попятился, но я не отпускала.

– Но если ты чувствуешь себя виноватым, это еще не значит, что ты должен себя погубить. Чего ты этим добьешься?

Он смотрел на меня с мрачным и непроницаемым видом. У меня сжалось горло от тоски. Захотелось обнять его, прижать к сердцу. Только вот я знала, что он этого не позволит.

– Вирус еще на свободе, – продолжала я, глядя ему в глаза. – Мы еще можем вернуть скипетр, но только на этот раз нужно действовать сообща. По рукам?

Он хмуро посмотрел на меня.

– Еще один договор?

– Нет, – прошептала я испуганно, – Об этом я больше тебя не попрошу.

Он молчал, и я нехотя опустила руки. Сердце разрывалось.

– Если ты и в самом деле хочешь уйти, я не имею права тебя удерживать. Но…

– Я согласен.

Я похлопала глазами.

– Согласен? С чем?

– С условиями. – Он склонил голову и торжественно произнес: – Я буду помогать тебе, пока мы не вернем скипетр ко двору Зимней королевы. Я останусь с тобой, пока не исполню обещания. Даю слово.

– Для тебя это всего лишь сделка?

– Меган, – он с мольбой взглянул на меня, – не отказывайся. Я не представляю, как еще искупить свою вину.

– Но…

– Ну что? Разобрались?

К нам вразвалочку подошел Пак. Не успела я возразить, как он обнял меня за плечи. Ясень выпрямился и отступил. В его глазах сверкнул лед. Пак посмотрел мимо него, на таттеркольта, стоявшего под деревьями, и вскинул бровь.

– Вот кто нас повезет.

Лошадка навострила уши и подняла верхнюю губу, скаля плоские желтые зубы как‑то совсем не по‑лошадиному. Пак хихикнул.

– Похоже, я не очень понравился твоему другу, ваше крутейшество. Придется тебе ехать в гордом одиночестве.

– Я поеду с ним, – быстро вставила я и оттащила Пака в сторону.

Он похлопал ресницами и нахмурился.

– Ясень на ногах едва стоит, – зашептала я, сердито глядя на него, – Кто‑то же должен быть рядом с ним. Одного я его не отпущу.

Он ответил той самой улыбочкой, которая меня бесила.

– Конечно, принцесса! Как пожелаешь.

Я с трудом удержалась, чтобы не дать ему тумака.

– Просто отведи нас к целительнице.

Он закатил глаза и пошел вперед, бросив на Ясеня недовольный взгляд. Тот ничего не сказал. Лицо у него было какое‑то странное, словно каменное.

Принц развернулся и зашагал к таттеркольту. Лошадка согнула передние ноги, присела. Ясень чуть заметно поморщился, взбираясь на нее. Я опасливо приблизилась. Таттеркольт вскинул голову и махнул растрепанным хвостом, но, к счастью, не бросился на меня и не укусил. Передо мной гнуть колени он не стал, пришлось неуклюже карабкаться. Я села позади принца, закрыла глаза и прижалась щекой к его спине. Я была рада уже тому, что могу прикасаться к нему без страха. Сердце Ясеня забилось чаще, он вздрогнул, но остался таким же холодным и скованным. Помрачнев, я сглотнула комок в горле.

Послышался хриплый птичий крик. Над нами пронесся огромный ворон, так низко, что ветер от его крыльев взъерошил мне волосы. Он присел на ветку, оглянулся на нас, и в темноте его глаза вспыхнули зеленым светом. Ворон снова каркнул и улетел в чащу. Ясень тихонько приказал таттеркольту следовать за птицей, и лошадка пустилась рысцой, скользя между стволами, будто призрак. Я повернула голову и смотрела, как дом тает вдали, становясь все меньше и меньше, пока ветки совсем не скрыли его из виду.

Дата добавления: 2015-08-02