Часть 2

Зов

На следующий вечер мы с Паком подошли к опушке Дикого леса.

– Уже близко, принцесса, – Робин подбодрил меня улыбкой.

В нескольких шагах впереди снег и лед кончались, а дальше лежала темная, непролазная чаща, окутанная вечными сумерками.

– Осталось только через Дикий лес пройти, и ты дома. «Летняя школа» сказать не успеешь, а уже вернешься к своей прежней скучной жизни.

Я попыталась выдавить из себя улыбку. Не вышло. Сердце радостно билось при мысли о доме, родных и даже летней школе, но я чувствовала, что оставляю позади часть души. Всю дорогу я оборачивалась в надежде увидеть, что Ясень догоняет нас по снегу, пусть даже хмурый, смущенный и молчаливый. Однако вокруг не было никого. Тир‑на‑Ног зловеще притихла. Мы с Паком шли совершенно одни. Когда солнце повисло над горизонтом, а тени вытянулись, я наконец поняла, что Зимний принц уже не вернется. Он ушел навсегда.

Подбородок дрожал, но я старалась не плакать. Не хотела объяснять Паку, что со мной. Он уже заметил, как я подавлена, и отвлекал меня шутками и непрерывными расспросами. Что случилось, когда мы оставили его и пошли искать Машину? Как добрались до Железного королевства? Какое оно? Я рассказывала все, но, конечно, старалась не упоминать, что было между мной и Ясенем. У Пака и так хватало причин ненавидеть Зимнего принца, и я надеялась, что о моих чувствах он никогда не узнает.

Когда мы приблизились к сумрачному лесу, слева что‑то мелькнуло. Пак молниеносно развернулся и выхватил кинжал. Из‑за деревьев, пошатываясь, вышла худенькая девушка и без сил рухнула неподалеку от нас. У нее было стройное, изящное тело, зеленая, как мох, кожа и волосы, похожие на высохшую виноградную лозу. Да это же дриада!

Ее трясло. Бедняжка разевала рот, как рыба, силясь подняться. Длиннопалой рукой она хватала себя за горло, будто ее душили.

– Помогите! – взмолилась дриада, широко раскрыв испуганные карие глаза, – Мое дерево…

– Что с ним? – спросил Пак, подхватывая ее.

Девушка запрокинула голову и обмякла.

– Эй! – позвал он и легонько тряхнул ее. – Не уходи. Где твое дерево? Его кто‑то срубил?

– От‑отравлено, – задыхаясь, прошептала дриада.

Глаза девушки закатились, она одеревенела. Тело с сухим треском съежилось и стало похоже на кучу обыкновенных высохших веток. Я вспомнила, что говорил Ясень о фейри и смерти. Как печально! Значит, ее жизнь кончилась и она просто перестала существовать?

Пак вздохнул, склонил голову и поднял мертвую дриаду. Она была сухая и хрупкая, как тонкое стекло, но все же, пока он нес ее к лесу, от тела не отломилась ни одна веточка. Пак бережно положил дриаду возле огромного дерева, тихонько сказал несколько слов и отступил.

Сначала ничего не произошло, но вдруг из земли вырвались гигантские корни, обвили дриаду и утащили ее вниз. Все это заняло считанные секунды.

Мы постояли в молчании. Никто не хотел нарушать скорбную тишину.

– Что значит «отравлено»? – спросила я наконец.

Пак встрепенулся.

– Пойдем‑ка выясним, – ответил он с мрачной усмешкой.

Долго искать не пришлось. Минуту‑другую спустя нам начали попадаться деревья с кривыми, закрученными ветвями. Вскоре мы выбрались на участок мертвой земли. Знакомая картина. В этом месте лес болел, погибал. Растения превращались в причудливые металлические пародии на самих себя. Всюду торчали горбатые фонари. Их свет то мерк, то разгорался, мигая. Корни и стволы были опутаны проводами, которые душили их, словно черно‑красные лианы. Пахло гнилью и медью.

– Оно разрастается, – пробормотал Пак.

Он поднял руку, заслоняясь от ветра, который взъерошил мне волосы и растрепал одежду.

– Несколько месяцев назад этого тут не было. – Он повернулся ко мне. – Ты, кажется, сказала, что убила короля Машину.

– Он мертв. – Я посмотрела на отравленный лес и содрогнулась, – Но это не значит, что Железное королевство пало. Терциус говорил, что у них теперь новый король.

Пак прищурился.

– Новый? Ты об этом не упоминала, принцесса. – Он покачал головой, глядя по сторонам, и вздохнул. – Еще один король! Черт побери, да сколько можно с ними биться? Они что, как грибы растут?

Я поморщилась, представив, что придется совершить еще одно убийство. Порыв ветра со свистом пронесся над погубленным лесом, ветки металлических деревьев заскрежетали, меня пробрала дрожь. Робин кашлянул и побрел прочь.

– Идем, принцесса. Мы пока ничего не можем поделать. Лучше я тебя домой отведу.

Домой. Вот мучение! Родные и привычная жизнь были так близко. Я подумала о Небывалом, которое медленно чахнет, исчезает крупинка за крупинкой. И приняла решение.

– Нет.

Пак оглянулся и заморгал.

– Что?

– Я не могу вернуться, Робби.

Я огляделась. Волшебная страна погибала, тень Железного королевства нависла над ней.

Посмотри. Фейри умирают! Я не могу закрывать на это глаза.

– Почему?

Я захлопала ресницами, удивляясь его рыцарскому отношению, но Пак только улыбнулся.

– Ты и так много сделала, принцесса, и столько пережила. Думаю, возвращение домой ты заслужила. Черт побери, с одним королем ты уже расправилась. А с Небывалым все будет хорошо, уж ты мне поверь.

– А как же скипетр? – не унималась я – А война? Оберон должен знать, что Маб хочет на него напасть.

Робин пожал плечами с таким видом, будто ему стало не по себе.

– Я все расскажу ему, принцесса, если он меня сразу в крысу не превратит. Что до скипетра, то его ищет Зимний принц. Все и без нас прекрасно обходятся.

Я запротестовала, но он беспечно махнул рукой.

– Война все равно начнется, принцесса. Это старая история. Зима и Лето всегда враждовали. И века не проходит, чтобы не вспыхнула ссора. Скипетр как‑нибудь вернут, и все пойдет своим чередом.

Я нахмурилась, вспомнив, что сказала Маб Лесному владыке во время церемонии.

– Но как же мой мир? Маб говорила, что Лету нельзя владеть скипетром дольше положенного, иначе произойдет катастрофа. А что, если Железный король его получит? Тогда вообще всему конец?

Пак почесал затылок.

– Э‑э… возможно.

– И что же нас тогда ждет?

– Будем по пустыне Мохаве на санках кататься.

Я ошеломленно уставилась на него.

– Такого нельзя допустить! Да что это с тобой? Неужели ты думал, что я в стороне останусь?

Робин пожал плечами.

Его невозмутимость меня бесила, и я решила ударить по больному.

– Да ты же просто боишься. Испугался железных фейри, вот и не хочешь с ними больше встречаться. Вот уж не знала, что ты такой трус.

– Я тебя оберегаю! – не выдержал Пак и развернулся ко мне.

Его глаза лихорадочно сверкали. Я попятилась.

– Это не игрушки, Меган! Дерьмо вот‑вот на вентилятор налетит, а ты стоишь и даже не знаешь, когда лучше пригнуться!

Во мне вскипело праведное негодование. Хватит мне указывать и хватит меня запугивать!

– Я сумею за себя постоять, Пак! Я вовсе не какая‑то там пискушка из группы поддержки, с которой надо нянчиться. У меня тоже руки в крови. Я прикончила Железного короля, и мне до сих пор об этом кошмары снятся. Я убила живое существо! И если надо, снова это сделаю!

– Знаю! – воскликнул он, всплеснув руками, – Я знаю, ты жизнью будешь рисковать, чтобы спасти нас. Это меня и беспокоит. Ты еще мало знаешь Небывалое, вот и не боишься ничего. Тут скоро будет настоящий ад, а ты с врагом шуры‑муры затеяла! Я слышал, что произошло в Железном королевстве, и да, я чуть в штаны не наложил, когда узнал. Я люблю тебя, черт побери. И не хочу смотреть, как тебя на кусочки разорвут.

Я вздрогнула и от этого неожиданного признания, и от того, что он сказал обо мне и Ясене.

– Ты… ты знал? – спросила я, запинаясь.

Он бросил на меня насмешливый взгляд.

– Я не первый день живу, принцесса. Не стоит считать меня дурачком. Даже слепой заметил бы, как ты смотришь на принца. Наверное, в королевстве Машины между вами что‑то произошло, но как только вы вернулись, наш мальчик вспомнил, что влюбляться в летнюю фейри нельзя.

Я покраснела, и Робин покачал головой.

– Я молчал только потому, что он уже решил с тобой расстаться. Ты‑то и не подозреваешь о последствиях, а Ясень о них прекрасно знает. Хоть мне и противно его хвалить, но он правильно сделал.

У меня задрожал подбородок. Пак фыркнул, но когда увидел, что я вот‑вот заплачу, смягчился.

– Забудь его, Меган, – ласково сказал он, – Ясень такой любви не стоит. Даже если бы закона не было, он бы все равно тебя бросил. Уж я‑то его знаю.

Я все‑таки разревелась.

– Нет, – прошептала я, не в силах больше сопротивляться тоске, которая грызла меня все утро.

Бедный Пак! Он только что признался мне в любви, но я ничего не могла поделать со слезами. Я не могла жить без Ясеня. Он был таким смелым и решительным. Когда он смотрел на меня, его взгляд переполняла нежность, будто я для него – единственная на свете. За его холодной надменностью скрывалась прекрасная, израненная душа!

– Не могу я его забыть! Он мне нужен. Я знаю, что он мой враг и мы нарушили все возможные правила. Ну и пусть. Мне так его не хватает, Пак.

Он вздохнул то ли сочувственно, то ли горько и притянул меня к себе. Я рыдала у него на груди, выпуская со слезами все, что копилось в сердце с того самого дня, когда я встретила Ясеня в тронном зале. Пак молча гладил меня по голове, как в старые времена. Наконец я выплакалась и зашмыгала носом, уткнувшись ему в рубашку.

– Лучше? – спросил он.

Я кивнула и отстранилась, вытирая слезы. Боль не ушла, но стала не такой мучительной. Пройдет много лет, прежде чем она утихнет, если утихнет вообще, но я сердцем чувствовала – мы с Ясенем простились навсегда. Может, теперь я смогу его отпустить?

Робин подошел сзади и приобнял меня за плечи.

– Знаю, что слишком тороплю события, – прошептал он мне на ухо. – Просто хочу, чтобы ты знала. Я подожду, и, когда твоя боль уляжется, я буду рядом. Помни об этом, принцесса.

Я лишь кивнула в ответ. Он сжал мои плечи, потом отошел, давая мне время успокоиться. Когда я обернулась, Робин стоял, прислонившись к дереву. Передо мной снова был прежний Пак с улыбкой до ушей.

– Ну что? – вздохнул он, – Тебя ведь не переубедить?

– Нет.

– Этого я и боялся, – Он запрыгнул на старый пень, скрестил руки и гордо вскинул голову, – Каков же наш план, моя хитрая принцесса?

Я хотела улыбнутся, но вдруг почувствовала что‑то подозрительное. Ноги начало покалывать, в груди шевельнулось непонятное беспокойство. Все тело зудело, будто под кожей ползали муравьи. Стоять на месте было выше моих сил. Я против собственной воли начала пятиться к лесу.

– Что с тобой, принцесса? – Пак соскочил на землю. – Какая муха тебя укусила?

Я открыла рот, но вдруг неведомая сила дернула меня, чуть не свалив с ног, и вместо ответа я только взвизгнула. Плут протянул мне руку, но я невольно отпрыгнула.

– Что со мной? – воскликнула я.

Загадочная сила все тянула в лес.

– Я не могу остановиться. Что происходит?

Пак схватил меня за руку, и мне показалось, что меня сейчас разорвет на две половинки. Я закричала. Он побледнел, разжал пальцы, и я пошла дальше.

– Это Зов, – объяснил Плут, шагая следом, – Кто‑то хочет тебя видеть. Ты не заключала ни с кем договора? Не обещала отдать что‑нибудь личное? Волосы, кровь, клочок одежды?

– Нет! – всхлипнула я, хватаясь за лиану, но руки прострелила боль, и ветку пришлось отпустить, – Ничего я не отдавала! Как мне остановиться?

– Никак.

Робин трусцой бежал рядом. Судя по глазам, он очень волновался, но меня не удерживал.

– Если чувствуешь Зов, надо идти. Станешь упираться, только хуже будет. Но ты не переживай, – Он изобразил оптимистичную улыбку, – Я же с тобой.

– «Не переживай»? – Я попыталась возмущенно поглядеть на него через плечо. – Да это «Вторжение похитителей» какое‑то! Как же, успокоишься тут!

Я снова хотела ухватиться за дерево. Надо же было как‑то удержать непослушные ноги. Бесполезно. Руки тоже перестали повиноваться. Я последний раз обернулась на Пака и покорилась неведомой воле. Пусть тело само решает.

Я перла через лес, как солдат на боевом задании. Никакие преграды, кроме самых неодолимых, мне были не страшны. Я карабкалась по камням, перелезала через упавшие деревья, ныряла в оврага и продиралась сквозь колючие заросли, морщась, когда шипы разрывали одежду и царапали кожу. Пак не отставал, с тревогой глядя мне в спину, но не пытался меня остановить. Я задыхалась, ноги огнем горели, из ран сочилась кровь, но мне легче было полететь, чем остановиться. Мы продолжали сумасшедшую гонку по лесу, уходя все дальше от Тир‑на‑Ног, все глубже в неизведанную землю.

К ночи загадочное заклинание наконец отпустило меня. Ноги остановились так внезапно, что я упала носом прямо в грязь. Робин подбежал, быстро помог мне встать, спросил, не ушиблась ли. Я не сразу ответила. Ноги чуть не отваливались, и меня хватало только на то, чтобы пыхтеть и радоваться, что тело снова мне принадлежит.

– Что это за место? – выдохнула я, как только смогла говорить.

Мы оказались в каком‑то селении. Вокруг ямы с кострищем широким полукругом стояли простые соломенные хижины. Всюду валялись обглоданные кости, ребра, шкуры. Над ними жужжали мухи.

– По‑моему, раньше тут жили гоблины, – заметил Пак.

Я прислонилась к нему, тяжело дыша, и он поглядел на меня с улыбкой.

– Ты ни с какими гоблинами не ссорилась в последнее время?

– Что? Нет, – Я вытерла пот со лба и со стоном плюхнулась на бревно, – По крайней мере, я так не думаю.

– Вот ты где, – долетел с опушки леса чей‑то голос.

Я подскочила и огляделась, но никого не увидела.

– Ты опоздала. Я уж думал, заблудилась или тебя кто‑то съел. Впрочем, ты ведь человек. Где уж тебе успеть вовремя. Люди все такие неуклюжие.

Сердце дрогнуло. Я узнала этот голос! Поглядела по сторонам, но, конечно же, никого не заметила, пока Робин не схватил меня за руку и не показал на край леса. В свете луны за околицей виднелось старое бревно. Сначала на нем никого не было, а потом – то ли я моргнула, то ли освещение изменилось, но вдруг на бревне оказался огромный серый кот. Он сидел, обвив себя хвостом, похожим на ершик для бутылок, и лениво рассматривал меня золотистыми глазами.

– Грималкин!

Кот мигнул. Он ничуть не изменился. Длинная серая шерсть безупречно сливалась с лунным светом и тенями. Я подбежала, но он не обратил на меня никакого внимания, всецело поглощенный вылизыванием передней лапки. Ужасно хотелось схватить его и прижать к себе! Я бы так и сделала, если бы не знала, что он острыми когтями из моего лица котлету сделает и бесцеремонного обращения никогда не простит.

Пак заулыбался.

– Привет! – Он весело помахал рукой, – Давно не виделись. Так это ты устроил нам этот миленький марш‑бросок?

Кот зевнул.

– Больше никогда не пошлю Зов человеку, – промурлыкал он и почесал за ухом, – Я поспать бы мог, вместо того чтобы тебя дожидаться. Почему тебя так долго не было? Ты что, шла?

Я наконец вспомнила, что пообещала Грималкину явиться, если он позовет, а кот за это помог мне в поисках брата. Правда, тогда я не представляла последствий. Мы заключили сделку. Похоже, настало время платить.

– Что ты тут делаешь, Грим? – спросила я, не зная, радоваться или огорчаться.

Конечно, я была счастлива его видеть, однако поход по гоблинским землям меня совсем не воодушевил. Неужели я проделала такой путь, только чтобы сказать «привет»?

– Надеюсь, у тебя важное дело. Твой дурацкий Зов чуть в могилу меня не свел. Чего ты хочешь?

Грималкин извернулся и начал наводить лоск на спинку.

– Мне лично от тебя ничего не нужно, человек, – сказал он, сделав паузу. – Я позвал тебя для кое‑кого еще. Вот с ним и разговаривай. Кстати, напомни ему, что он у меня теперь в долгу. Ради него я истратил на тебя такое хорошее заклинание.

– О ком ты?

– Обо мне, Меган Чейз!

Земля задрожала от громоподобного голоса, пахнуло горящим углем.

– Это я просил тебя позвать.

Из‑за хижины вышла темная фигура. Это была чудовищная лошадь в закопченных доспехах. Глаза ее полыхали багровым огнем, из щелей на брюхе вырывалось пламя, а из ноздрей шел дым. Лошадь развернулась ко мне, громадная и до дрожи знакомая.

Железный конь!

Дата добавления: 2015-08-02