Расставание

– Всего‑то? – спросил Пак.

Я уставилась на принца, не веря своим ушам. Он по‑прежнему отводил глаза, а Пак все тараторил, ничего не замечая:

– Забрать ее в Летнее королевство? Проще простого. Я и так собирался это сделать, с твоего согласия или нет. Спасательная миссия, знаешь ли…

– Ты что? – крикнула я, напугав Плута. – К черту возвращение! Надо скипетр искать. Только так можно остановить войну.

– Знаю.

Ясень наконец посмотрел на меня. Взгляд был спокойный и твердый.

– Но это дело Зимнего двора. Скипетр – моя задача, Меган. А тебе лучше вернуться к своим. Там безопаснее. На этот раз ты не можешь мне помочь. Отправляйся домой.

От его предательства мне стало так больно, точно в грудь нож вонзили.

– Ты с самого начала хотел отослать меня к Оберону, – зло бросила я, – Врал. А я‑то думала, мы пойдем за скипетром вместе.

– Я этого никогда не говорил.

Пак переводил растерянный взгляд с меня на принца.

– Э‑э… так ты не хочешь домой? – спросил он.

Я гневно зыркнула на него, и Робби пожал плечами.

– Значит, вся моя спасательная операция – фигня на постном масле? Хочешь отделаться от меня, принцесса? Похоже, я что‑то упустил.

– Надо идти за скипетром, – объяснила я в надежде, что Пак меня поддержит, – Принцу одному не справиться. Мы ему поможем…

– Нет, – перебил Ясень, – Только не в этот раз. От тебя никакой пользы не будет, Меган. Пока твоя сила запечатана…

Он виновато умолк. Робин прищурился.

– Запечатана? – грозно переспросил он, – Ты заколдовал ее?

– Не я, конечно, – Принц возмущенно посмотрел на него, – Это Маб. Она испугалась, что сила Меган слишком велика, вот и приняла меры, чтобы защитить королевство.

Я вспомнила прозрачную стену, которая вставала передо мной всякий раз, когда я пыталась наколдовать что‑то серьезное. В сердце закипел гнев. Да как она посмела!

– Ты знал! – напустилась я на принца, – Знал и не сказал мне?

Он пожал плечами без тени раскаяния.

– Королева приказала не говорить. А потом, какая разница? Я ничего не могу с этим сделать.

Я повернулась к Плуту, который смотрел на принца так, словно готов был на него наброситься.

– Робби, ты снимешь заклятие?

Он покачал головой.

– Прости, принцесса Это может сделать лишь Маб или тот, кто равен ей по силе. Например, Оберон.

– Вот и еще одна причина вернуться в Летнее королевство, – Ясень поморщился, выпрямил спину и отошел от колонны.

На камне осталось красное пятно.

– Куда ты?

Я вдруг испугалась, что сейчас он уйдет и больше не вернется.

Принц вложил в ножны меч, не глядя на меня.

– За башней есть родник.

Ясень медленно пошел к выходу. Я сердцем чувствовала, что он изо всех сил старается не хромать.

– Если не возражаете, я помоюсь.

– И вернешься?

Он вздохнул.

– Сегодня я никуда не пойду. – Принц махнул рукой на дальнюю стену, – Там в углу сундук. Располагайтесь, мы тут переночуем.

В сундуке оказалось несколько одеял, фляжки, колчан со стрелами и бутылка какого‑то темного вина, которое я трогать не стала. Пак принес целую охапку дров и ветку с незнакомыми голубыми плодами. Он уверял, что их можно есть.

Мы расчистили от колокольчиков место для костра, но каждый раз, когда я вырывала стебелек, меня мучило чувство вины. Они были такие красивые, с тонкими, почти прозрачными лепестками.

– Ты что‑то притихла, принцесса, – заметил Пак, складывая ветки шалашиком.

Его раскосые зеленые глаза смотрели мне в самую душу.

– Ни слова не сказала с тех пор, как его ледяное крутейшество удалился. Что с тобой?

– Э‑э…

Как бы все объяснить? Нельзя же признаться, что я люблю принца, ведь Плут, наверное, тут же вызовет его на дуэль.

– Ну, мне просто страшно. Тут везде эти мертвые проволочники. Кажется, что они сейчас оживут и нападут на нас, пока мы спим.

Он закатил глаза.

– Это все твои зомби. Никогда не понимал, как можно смотреть ужастики, если потом так боишься.

– Ничего я не боюсь.

Как хорошо, что он сменил тему!

– Конечно‑конечно. А если свет не выключаешь ночью, так это чтобы тараканов отпугнуть.

Я улыбнулась. Не потому, что он угадал, а потому что в памяти ожили старые добрые деньки, когда мне было не о чем волноваться. Знай только делай домашку, ходи в школу и следи, какие там новые фильмы вышли. Мы с Робби могли до утра сидеть на диване с ведром попкорна и смотреть кино из серии «Пятница тринадцатое».

Интересно, сколько их вышло, пока меня не было?

Я молчала. Пак фыркнул и покачал головой.

– Ладно. Смотри.

Он взмахнул рукой. Воздух задрожал, и скрученные тела проволочников стали ветками.

– Так лучше?

Я кивнула, хоть и знала, что это всего лишь иллюзия. Мертвые фейри по‑прежнему были тут, скрытые чарами. Принцип «с глаз долой – из сердца вон» со мной не работал, но, по крайней мере, Плут бросил задавать вопросы.

Правда, ненадолго.

– Ну что, принцесса? – начал Робби, когда в костре весело затрещало пламя.

Огонь он развел непонятно как, но я решила не любопытствовать. Вдруг это тоже иллюзия и мне только кажется, что стало теплее?

– Похоже, я многое пропустил. Выкладывай все по порядку.

Я сглотнула.

– Все?

– Конечно! – Он поудобнее устроился на одеяле, – Ты отыскала Машину? Спасла братишку?

– Ты об этом? – Я облегченно вздохнула и села рядом, – Да. Итан дома, гадкий подменыш исчез.

– А Железный король?

Я покусала губу.

– Он мертв.

Пак, наверное, заметил, как изменился мой голос. Он привстал, обнял меня за плечи и притянул к себе. Стало так тепло и уютно.

– Мне тут надоело, – прошептала я, чувствуя себя как ребенок.

На глаза навернулись слезы.

– Домой хочу.

Робин помолчал.

– Знаешь, – наконец сказал он, – не обязательно возвращать тебя к Летнему двору. Я мог бы отвести тебя в твой мир, если ты очень этого хочешь.

– Разве Оберон меня отпустит?

– А почему нет? Твоя магия запечатана. Ты снова станешь обычной девчонкой. Маб решит, что ты больше не опасна, и темные фейри. возможно, оставят тебя в покое.

Мое сердце радостно забилось. Дом. Неужели я правда могу вернуться к маме, Люку, Итану? Буду ходить в школу, подрабатывать на каникулах, жить нормальной жизнью. Я и не подозревала, как по ней соскучилась!

Конечно, не очень‑то хорошо бросать всю эту затею со скипетром, но черт с ним. Ясень от моей помощи отказался. Уговор я выполнила, и долгов перед Неблагим двором у меня нет. Я же не обещала навсегда поселиться в Зимнем королевстве.

– А ты? – Я взглянула на Пака, – Разве тебе не приказали привести меня к Оберону? Тебе ничего не будет?

– Ну, я уже много дел наворотил, – заулыбался он, – Мне ведь и к Железному королю тебя отпускать не следовало. Оберон и без того с меня шкуру спустит, поэтому хуже уже не будет.

Он рассуждал так, словно это были сущие пустяки, и все‑таки мне стало ужасно стыдно. Я закрыла глаза. Получается, все, кто был мне дорог, мучились и рисковали жизнью ради меня. Хватит! Пришла пора вернуть себе магию, чтобы я тоже могла их защитить.

– Почему? – спросила я, – Почему ты все время рядом? Тебя и Ясеня могли убить сегодня.

Сердце Пака забилось чаще, и он ответил тихо, почти шепотом:

– Пора бы тебе догадаться.

Я подняла голову, и наши лица оказались совсем близко. Зал тонул в сумерках, но цветы начали светиться ярче. В зрачках Пака танцевали отблески костра. И хотя на губах у него еще играла усмешка, чувство, сиявшее в глазах, невозможно было спутать ни с чем.

Я затаила дыхание. Где‑то в глубине души вспыхнула радость открытия. Правда, мне и раньше казалось, что между нами что‑то есть. Пак меня любит, подсказывало сердце, замирая. Любит! Я всегда это знала.

– Ты просто слепая, – прошептал Робин и ласково улыбнулся. – Я бы никогда не ослушался Оберона. Только ради тебя…

Он наклонил голову, и наши лбы соприкоснулись.

– Ради тебя я воскрес бы из мертвых.

Сердце застучало быстрее. Какая‑то частичка меня ужасно этого хотела. Пак всегда был рядом: надежный, сильный, заботливый. Мы с ним принадлежали к одному двору, так что между нами не встал бы никакой дурацкий закон. Ясень меня покинет. Он уже все решил. Так почему бы не попробовать с Робином?

Пак придвинулся ближе, почти касаясь моих губ, но я видела только Ясеня, вспоминала его поцелуй и страсть в его взгляде. Я чувствовала себя предательницей. Дыхание Пака согревало щеку. Нет, подумала я. Не сейчас. Прости!

Я отстранилась, хотела объяснить ему все, но тут вошел Ясень.

Его силуэт замер на фоне вечернего неба. На лицо упал слабый свет колокольчиков. Волосы принца еще не успели высохнуть. Одежду он залатал с помощью чар или чего‑то другого. В глазах мелькнули удивление и обида. Ясень сжал кулаки, но быстро взял себя в руки, и его лицо стало каменным, непроницаемым.

Пак удивленно поглядел на меня и обернулся.

– А, это ты, принц, – весело заметил он, – Извини, я про тебя совсем забыл.

Я ловила взгляд Ясеня, хотела показать, что это ошибка, но принц даже не смотрел в мою сторону.

– Утром вы оба должны убраться отсюда, – холодно бросил он, обводя зал рукой, – Прочь из моих земель. По закону я имею право убить вас на месте за нарушение границы. Если увижу в Тир‑на‑Ног еще раз, пощады не ждите.

– Мамочки, да не взвивайся ты так, высочество, – хмыкнул Пак, – Мы с радостью уйдем. Правда, принцесса?

Я наконец поймала взгляд принца, и сердце упало. Он смотрел на меня с полным равнодушием, без тени теплоты.

– Да, – шепнула я сдавленно.

Вот и все. Это последняя соломинка. В Небывалом я погостила, а теперь и домой пора.

Принц начал таскать ветки наружу, не обращая на нас внимания. Работал он тихо и быстро, с каким‑то остервенением. Когда мертвых проволочников больше не осталось, Ясень вытащил из сундука вино и сел в дальнем углу, хмуро глядя сквозь бутылочное стекло. Вся его поза красноречиво говорила о том, что его лучше оставить в покое, и подойти я не решилась. К счастью, Пак больше не пробовал меня поцеловать, зато не отходил ни на шаг и улыбался тайком, показывая, что ничего не забыл. Я не знала, что и предпринять. Мысли путались. Когда стемнело, Ясень вдруг встал и объявил, что идет на разведку, проверить, нет ли в округе железных фейри. Он вышел и даже не обернулся. Мне хотелось и побежать за ним, и расплакаться на плече у Пака. Вместо этого я сказала, что пора спать, и забралась в кровать, натянув на голову одеяло, чтобы спрятаться от них обоих.

Я никак не могла заснуть. Лежала, свернувшись под одеялами, слушала, как похрапывает Плут, и глотала слезы.

Ну из‑за чего мне расстраиваться? Ведь завтра мы наконец отправимся домой. Я увижу маму, Итана, Люка. Я так по ним соскучилась, даже по отчиму. Неизвестно, сколько времени прошло в моем мире, но это и не важно. Главное, что я вернусь! Пусть мама и Люк уже поседели, а четырехлетний брат вырос, пусть хоть сто лет прошло, и все, кого я знала… Я вздрогнула. Лучше об этом не думать. Дома ничего не изменилось. Я наконец пойду в школу, научусь машину водить, может, даже на выпускной бал попаду. С Робином. Это было до того нелепо, что я чуть не рассмеялась, глотая непролитые слезы. Сколько ни мечтай о нормальной жизни, мне всегда будет не хватать этого мира и волшебства. Небывалое проникло мне в душу, открыло столько чудес. Разве я смогу жить по‑старому, зная, что оно существует? Волшебная страна стала частью меня. До самой старости я буду посматривать краешком глаза, не прячется ли где потайная дверь, не мелькнет ли тень. Буду ждать одного Темного принца, которого потеряла навсегда.

Похоже, я все‑таки заснула, потому что, открыв глаза, увидела зал, погруженный в дымку звездного света. Цветы раскрыли чашечки, источая мягкое сияние, будто между лепестков у них лежали крошечные луны. В воздухе порхали невесомые, прозрачные мотыльки и бабочки. Их тонкие крылышки блестели. Я встала тихонько, чтобы не разбудить Пака, и пошла по колокольчикам, пьянея от их аромата. На палец мне сел голубой мотылек, воздушный и легкий, как перышко. Стоило выдохнуть, как он вспорхнул и полетел дальше, к темной фигуре в центре зала.

Посреди цветочного ковра стоял Ясень. Глаза его были закрыты. Вокруг летали крошечные звездочки. Мерцая, они слились воедино и превратились в призрачную девушку с длинными серебристыми волосами. Она была так прекрасна, что у меня дыхание перехватило. Девушка протянула руки, почти касаясь его лица, и Ясень посмотрел на нее с тоской. Красавица вдруг прошла прямо сквозь него и рассыпалась огоньками.

– Это… Ариэлла? – спросила я, подходя ближе.

Принц обернулся. В широко раскрытых глазах мелькнули удивление, злость, смущение. Наконец он устало вздохнул и отвел взгляд.

– Нет. Не совсем.

Девушка появилась снова.

– Ее дух?

Он покачал головой, не сводя с призрачной феи глаз. Она порхала над цветами в окружении бабочек.

– И не дух. У нас нет загробной жизни. Нет души, которая могла бы остаться на земле. Это всего лишь… память.

Ясень вздохнул и понизил голос.

– Она так любила это место. И цветы ее не забыли.

Я вдруг поняла. Это – воспоминание об Ариэлле, такой, какой он видел ее. Прекрасной, счастливой, полной жизни. Тоска принца была так сильна, что обрела форму, пусть даже на краткий миг. К нему пришла не Ариэлла, а всего лишь мечта, эхо того создания, которое давно покинуло этот мир.

Я заплакала. От слез рана на щеке загорелась, но мне было все равно. Я видела только принца – его боль, одиночество и любовь. К другой девушке, не ко мне. Сердце разрывалось, но я не могла произнести ни снова. Я почему‑то знала: Ясень прощается с нами обеими.

Мы долго стояли в тишине, глядя, как Ариэлла‑воспоминание танцует среди цветов, как легкий ветерок развевает ее призрачные волосы, как порхают вокруг мотыльки. Неужели она и правда была так совершенна или Ясень просто видел ее такой?

– Мне пора, – тихо произнес принц.

Я ожидала что он это скажет. Ясень наконец повернулся ко мне – суровый, прекрасный и далекий, как звезда.

– Скажи Плуту, чтобы отвел тебя домой. Здесь теперь небезопасно.

К горлу подкатил ком, в глазах задрожали слезы, и я прерывисто вздохнула. Рассудок умолял меня прикусить язык, я знала, что услышу в ответ, но все же спросила:

– Мы больше не увидимся?

Он покачал головой.

– Я плохо с тобой поступил. Наши законы мне были прекрасно известны. Я предвидел, что все так кончится, однако наплевал на доводы разума. Прости, но после того, что сегодня произошло, мы – враги.

Принц говорил спокойно и вежливо, а мне казалось, что мое сердце сжимает ледяная рука.

– Если мы снова встретимся, вероятно, я тебя убью. – Ясень прищурился, и в его голосе зазвенел лед, – На этот раз я не шучу, Меган.

Он отвернулся. Свет колокольчиков окутывал его, еще больше подчеркивая неземную красоту. Поодаль кружилась и танцевала Ариэлла, не ведая о печали и страданиях живых.

– Возвращайся домой, – сказал Темный принц, – Забудь обо всем. Тебе здесь не место.

Я плохо помню, как прошел остаток ночи. Кажется, я долго плакала, уткнувшись носом в одеяло. Утром сквозь дыры в крыше повалил снег и засыпал все вокруг. Цветы погасли. Ясень ушел.

Дата добавления: 2015-08-02