Глава 2. Подарок.

«Нет, пусть Иржи Бенда говорит что угодно, никогда я не привыкну к этому кошмару», - мрачно подумал Андрей, устало сгорбившись над эбеновым столиком.

Он прижался горячим лбом к прохладному запотевшему стеклу стакана с апельсиновым соком. Климат-система «Орихальк-центра» исправно спасала своих посетителей от августовской жары, и температура в помещении была вполне приятной. Но Андрей никак не мог отойти от только что завершившейся пресс-конференции: его лицо горело, а в глубине желудка что-то мелко и унизительно подрагивало.

Когда десять минут назад они вышли из пресс-центра, Иржи Бенда – генеральный директор футран-клуба «Орихальк», за который играл Андрей, - ласково улыбаясь, сказал ему, что держался он хорошо, журналистам отвечал толково и вообще всё прошло замечательно. «А скоро ты совсем привыкнешь», - заверил он оглушено молчащего Андрея.

Чёрта с два! Держался-то он, пожалуй, и в самом деле неплохо. Но, блин, кто бы знал, чего это ему стоило!

Хотя Бенда, похоже, как раз знал или, по крайней мере, догадывался. Потому что, внимательно посмотрев на Андрея, мягко взял его под локоть и отвёл в небольшую, роскошно обставленную комнату отдыха, где на стенах матово поблескивали стилизованные под средневековье сказочные мозаики и сладковато пахли тропические цветы.

Распорядившись принести сока и бутербродов, Бенда повернулся к Андрею и, осторожно погладив его по спине, сказал:

- Отдохни, Андрюша. Я думаю, ты будешь не против немного побыть один. Полчаса у тебя ещё есть.

Да, блин, полчаса у него есть!.. Потому что его рабочий день «звезды» ещё не закончился…

Когда несколько дней назад Андрей вместе с остальными сборниками вернулся из Лютеции в славийскую столицу Диаспар в ранге чемпиона мира, он просто плавился от счастья и жизнь казалась безоблачной, как летнее утро. До старта национального первенства по футрану оставалось ещё две недели каникул. И, сходя по трапу стратосферного прыгуна в диаспарском аэропорте, Андрей не сомневался, что это будут самые чудесные недели в его жизни. Вышло иначе…

Стоило победителям мундиаля ступить на славийскую землю, как их тут же принялись рвать на части – журналисты, телевизионщики, поклонники. Конечно, можно было бы укрыться от этого холокоста на спортивной базе «Орихалька» в пригородной Княжинке, которую Андрей уже привык считать своим домом.

Но Иржи Бенда, как всегда ласково и доброжелательно улыбаясь, объяснил ему, что – нельзя: согласно подписанному контракту Андрей обязан участвовать в рекламных и общественных мероприятиях клуба. Спокойный и совершенно безобидный на вид, Бенда с его негромким голосом и пухлыми мягкими руками обладал стальной хваткой, из которой Андрей не был способен вырваться.

И оказался ввергнутым в круговерть бесконечных интервью, встреч и приёмов, делая для «Орихалька» пиар и деньги.

Участь остальных сборников-чемпионов была не многим лучше его, но переносили они общественную шумиху не в пример легче. Неизменно ровный и невозмутимый Асень Благоев, добродушно улыбаясь, охотно общался с журналистами и фанатами. А вратарь «звёздной» сборной и одноклубник Андрея по «Орихальку» Мирча Радек – высокий мелированный парень с татуировкой дракона на скуле – так и вовсе цвёл, как роза весной, от всеобщего внимания.

У Андрея же необходимость день-деньской быть в окружении незнакомых людей, чувствовать на себе рапиры чужих взглядов и притворяться перед ними спокойным, уверенным в себе и адекватным – выпивала все душевные силы. То яркое солнечное чувство, летним вином опьянившее его после победы, незаметно поблекло и выцвело. И он всё чаще – вот как сейчас, например, - ощущал в душе нечто очень похожее на затравленность…

«Не для меня вся эта известность и шумиха, не для меня, - снова с тоской подумал Андрей. – Я просто хочу играть в футран…»

Невольно его мысли опять вернулись к закончившейся пресс-конференции. Да, он держался хорошо и всё прошло нормально… Прошло бы нормально, если бы не эта баба! Мерзкая, густо накрашенная баба в розовой кофточке и с аккредитацией от одной из центральных газет – она вылезла к микрофону, когда пресс-конференция уже плавно подходила к концу, и, состроив умильное лицо, сладко пропела вопрос:

- Андрюшенька, ты – сирота и вырос в детдоме. Скажи, как случилось, что ты остался без попечения родителей, и что ты об этом думаешь?

Выпустив эту парфянскую стрелу, «розовая кофточка» широко распахнула подведённые чёрной тушью глаза и навострила ушки. И не она одна. Андрей почти видел, как от напряжённого, полного охотничьего азарта внимания журналистов сгустился воздух в пресс-центре.

Блин, ну разве не сука?! Благодаря ушлой прессе вся страна и так уже знала, что от него отказались в роддоме и родители его неизвестны. Но им было нужно, чтобы он сам, публично признался в своей боли и позоре. Уже сегодня вечером эти душещипательные признания оказались бы на первых полосах газет и в прайм-тайме телеканалов. Никогда!

Андрей молчал, не находя достойного ответа. Лицо горело, будто его отхлестали по щекам. Пауза опасно затягивалась. Наконец он мучительно выдавил:

- Так уж получилось…

Не дождавшись продолжения, «акулы» пера и телекамеры разочарованно запереглядывались: похоже, сегодня им не достанется фунт живой плоти. Но атмосфера всё-таки разрядилась, и пресс-конференция плавно покатилась к концу.

При воспоминании о пережитом унижении кровь снова бросилась ему в голову. Тварь, подлая тварь! Андрей вскочил и яростно метнулся взад-вперёд. Замер у окна, тяжело дыша.

Прижался лицом к стеклу и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Надо подождать, просто надо совсем чуть-чуть подождать, и то, что должно произойти, просто обязано произойти, - произойдет. И тогда «розовая кофточка» заткнётся, и Иржи Бенда не сможет больше помыкать им, потому что Андрей будет не одинок… Быть может, письмо придёт уже сегодня.

Мысль о долгожданном письме, действительно, помогла, и багровая пелена перед глазами рассеялась.

Из окна пятидесятого этажа «Орихальк-центра» открывалась фантасмагорическая панорама Диаспара.

Высокие узкие башни уступами вонзались в синее августовское небо. Казалось, целая армада кораблей тянется мачтами к облакам. Сверкающие паруса гигантских солнечных батарей жадно пили лучистый свет. На крышах небоскрёбов мерцали изумрудные кристаллы оранжерей и искусственных садов. Отражаясь в матовых окнах высоток, по воздуху хищно скользили серебристые авиетки.

Посреди мегаполиса тёмным недобрым сердцем поднимался аметистовый купол Прокуратория.

Диаспар завораживал и устрашал. К этому зрелищу невозможно было подготовиться. К нему нельзя было привыкнуть. Он потрясал даже видавших виды иностранных туристов и космополитов. Что уж говорить про Андрея, который до своего приезда в славийскую столицу никогда не покидал приделы экзархата и не видел городов крупнее Иркутска.

Именно в Иркутске прошлой весной на региональном юношеском турнире по футрану его приметил скаут «Орихалька». Городская команда Зимы выступила тогда не особенно успешно, заняв четвёртое место. Но Андрей был признан лучшим форвардом и самым ценным игроком турнира.

В тот год он немного подрос и резко прибавил в скорости, стал убегать даже от взрослых мужчин, не говоря про сверстников.

Спустя месяц его вызвал к себе директор Зиминской спортивной школы. Андрей, разгорячённый после тренировки, вошёл в маленький кабинет директора, стены которого были заставлены потускневшими кубками и выцветшими вымпелами.

Пожилой мужчина удивлённо и немного растерянно посмотрел на него. Протянув какую-то бумагу, он произнёс:

- Это пришло сегодня по электронной почте… Поздравляю, Андрюша. Не упусти свой шанс.

Андрей неуверенно взял протянутый ему листок, пробежал текст глазами и почувствовал, как щербатый пол директорского кабинета уходит из-под ног: один из грандов славийского футрана – клуб «Орихальк» - приглашал его в свою юношескую команду.

К приглашению прилагался распечатанный в терминале билет на стратосферный прыгун «Иркутск – Диаспар». Диаспар… Далёкий, волшебный, пугающий Диаспар!

Голова кружилась так, будто Андрей стоял не в маленьком и пыльном директорском кабинете, а – на перекрёстке миров. Над Окой пронзительно кричали речные чайки. Звонко хлопнуло распахнутое ветром окно, поставив точку в разговоре и в зиминской жизни Андрея.

Начиналась новая жизнь…

Провожать его пришёл весь детдом: совсем маленькие малыши и почти взрослые ребята, учителя и повариха тётя Галя. За все годы жизни в детском доме у Андрея, замкнутого и странноватого, так и не появилось близких друзей. Но сейчас все эти тонкие, бледные, бедно одетые дети – дети без всякого будущего – смотрели на него как на брата, как на самого дорогого человека, который отправляется в далёкий и опасный путь, чтобы совершить чудо…

Добропорядочные граждане Зимы испуганно жались к стенам автовокзала, недоумённо косясь на странную молчаливую толпу. Наконец, тихо шелестя воздушной подушкой, подъехал автобус – единственная ниточка, связывавшая вымирающий городок с «оазисом цивилизации» - Иркутском.

Три часа тряской езды до столицы экзархата, а затем стратосферный прыгун за сорок минут домчит его до Диаспара…

Холодный пронзительный ветер дул с реки. Отросшие рыжие пряди закрывали лицо, и Андрей то и дело нервно отбрасывал их назад. Он был взволнован и не знал, что сказать этим обращённым к нему бледным лицам.

Так ничего и не придумав, неловко помахал рукой и поднялся в автобус.

В Иркутске тоже дул ветер, взметая над аэродромным полем мусор и сухие листья. Ветер дул и дул, не переставая, в судьбе Андрея, стремительно и безжалостно неся его вперёд, к какой-то загадочной цели. За несколько месяцев он перепрыгнул ступеньки, на которые другие тратили годы: юношеская команда, основной состав «Орихалька», вызов в национальную сборную. Мундиаль…

Всё неслось и крутилось, как в каком-то смертельном водовороте. Было весело и жутко, и Андрей сам не знал, чего же всё-таки больше.

Но сейчас, когда он стоял, прижавшись к оконному стеклу, и грозный флот фантасмагорических кораблей под слепящими солнечными парусами неотвратимо наплывал на него, он чувствовал только смятение. Что-то будет с ним дальше…

- Ты отдохнул, Андрюша?

От вкрадчивого голоса Бенды Андрей вздрогнул, как от удара. Чёрт, когда он успел войти? Вечно подкрадывается, словно кот.

- Отдохнул, Иржи Иванович, - сквозь зубы соврал он. – Что, уже пора?

- Пока нет. Можешь ещё побыть здесь, - ответил Бенда, неодобрительно косясь на недопитый сок и нетронутые бутерброды. – Но я подумал, что, возможно, тебе будет интересно взглянуть на подарки…

Андрей непонимающе уставился на гендиректора «Орихалька».

- Подарки? Кому?

- Тебе, - усмехнулся Бенда.

- Но от кого?!

- От твоих поклонников. Весьма состоятельных, к слову.

Заметив, как он напрягся, Бенда торопливо пояснил:

- Не волнуйся, Андрей. В этом нет ничего предосудительного. Видел бриллиантовые часы, которые носит Мирча Радек? Их подарил ему один банкир из «большой тройки» - большой любитель футрана. Так принято. Это просто знак признания таланта и заслуг игрока.

Бриллиантовые часы Андрей стал бы носить только под дулом плазмомёта. Но сама мысль о подарках воодушевила его необычайно. По правде говоря, он вообще не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь делал ему подарки.

- Ну, раз так, то я бы взглянул, - смущённо произнёс Андрей.

Бенда опять чуть заметно усмехнулся и сделал знак своему помощнику, маячившему в дверном проёме. Тот вышел, но вскоре вернулся, с торжественным деревянным лицом неся в руках серебряный поднос, на котором соблазнительно поблескивали аккуратно разложенные свёртки и коробочки.

Поставив поднос на эбеновый столик, гендиректорский помощник с таким же торжественно-холуйским видом покинул комнату.

От этого пафосного зрелища Андрей на мгновение обомлел. Но тут же двинулся к столику, заинтригованный, и, шурша обёртками, принялся потрошить подношения поклонников.

Среди них оказались: три сонофора разных марок, но все – последней модели, две пары запонок из драгоценных камней, красивая штучка из жёлтого металла, которую, кажется, пристёгивают на галстук, но полностью он не был уверен. Имелись и часы, хотя, слава великому космосу, не бриллиантовые.

Андрей почувствовал некоторое разочарование: подарки были явно дорогие, но какие-то однотипные, неинтересные и никчёмные. Сонофор у него уже был, цеплять что-либо на ненавистный галстук он не собирался, часы выглядели слишком шикарно, чтобы носить их каждый день.

Он потянулся к последнему подарку, несколько выбивавшемуся из общего ряда. Это был довольно большой футляр из тёмного дерева, незамысловатый и даже какой-то потёртый на вид.

Недоумённо повертев футляр в руках, Андрей подцепил ногтём щёлку и открыл его.

Вдруг лицо его озарилось, будто освещённое пучком света.

- Иржи Иванович, вы только гляньте!

Бенда неторопливо подошёл к нему, но увидев содержимое футляра удивлённо вскинул брови и цокнул языком.

- Красивая вещь.

- Не то слово, - выдохнул Андрей.

В футляре на тёмно-лиловом бархате подкладки, словно точёная красавица на ложе, покоился кинжал. Обоюдоострый и совершенно пленительный. Клинок сантиметров двадцати в длину был сделан из какого-то тусклого, отливающего серебром металла. Его венчала перекладина из того же металла и деревянная рукоятка цвета маренго. Рукоять была инкрустирована серебряными нитями, образующими изящный растительный орнамент. А в её вершину был вделан прозрачный ярко-зелёный камень.

Андрей потрясённо любовался подарком, лишившись дара речи. Кинжал казался волшебным предметом из сказок, сотканным из лунного света и вечерней закатной зелени.

- Какой крупный изумруд, - нарушил молчание Бенда.

- Вы думаете, он настоящий?

- Ну, разумеется, - снисходительно улыбнулся гендиректор «Орихалька». – Это, знаешь ли, не те люди, которые могут прислать второсортные вещи. Кстати, от кого этот подарок?

Андрей недоумённо пожал плечами. Действительно, от кого?

- Посмотри визитку, - посоветовал Бенда.

Андрей всмотрелся в приложенный к футляру небольшой прямоугольник плотной матовой бумаги. На нём вертикальным готическим шрифтом, имитирующим рукописный почерк, было напечатано: Мстислав Александрович Данкевич. Ниже стоял номер сонофора. И больше ничего.

Андрей перевернул визитку. На обратной стороне мерцала голограмма: тонкий юноша, почти мальчик, в крылатых сандалиях, разметался в стремительном беге-полёте. Эмблема показалась Андрею смутно знакомой. Но ни символ, ни имя ничего ему не говорили.

- Мстислав Данкевич, - вслух прочитал он. – Кто это?

Андрей требовательно повернулся к Бенде.

- Данкевич, - задумчиво повторил тот, и по его лицу пробежала едва уловимая тень. – Это очень богатый и влиятельный человек, Андрюша.

- Он бизнесмен?

Бенда кивнул.

- Но чем конкретно он занимается?

- Мстислав Александрович владеет авиастроительным концерном «Плазмаджет», основанным его отцом. Он производит стратосферные прыгуны «Персей». На одном из них, - улыбнулся Бенда, - ты возвращался из Лютеции в Диаспар.

А на другом – прилетел из Иркутска, мысленно добавил Андрей. Так вот где он видел эту эмблему: знаменитые «персеи», гордость славийской индустрии… Что ж, первоклассные вещи производит концерн этого … Данкевича. И подарок он тоже сделал первоклассный.

Андрей осторожно взял кинжал за рукоять и вынул из футляра. Провёл подушечкой пальца по прохладному зелёному камню. Затем взял кинжал поудобнее. Тот лёг в ладонь как влитой.

Тускло сверкнуло лезвие, острое даже на вид. Но ещё острее было желание Андрея немедленно испробовать оружие. Он невольно заозирался по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего. Его взгляд остановился на эбеновом столике.

Иржи Бенда, правильно истолковав его намерения, замахал руками.

- Андрюша, я тебя умоляю, пощади «Орихальк-центр». К тому же, - Бенда выразительно посмотрел на часы, - нам уже пора. Оставь всё здесь. Подарки тебе перешлют на базу в Княжинке.

- Кинжал я возьму с собой, - заявил Андрей, ревниво пряча своё сокровище в футляр, а футляр – в рюкзачок.

- Ну, как знаешь, - пожал плечами Бенда. – Идём.

Гендиректор «Орихалька» развернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь и не сомневаясь, что Андрей последует за ним.

Дата добавления: 2015-08-10