Кодирование 1 страница

В кабинет постучали.

– Войдите!

Вошел начальник контрразведки.

– Прошу прощения, Василий Зиновьевич, есть сведения чрезвычайной важности. Человек, который их доставил, находится в приемной. Лучше вы услышите все от него самого. Строго конфиденциально.

– Хорошо, Захар Ильич, зовите.

Вошел гость, пожилой, небольшого роста, с большими иссиня-черными глазами, высоким, иссеченным морщинами лбом. Его лицо показалось знакомым. Где я его видел? Видел точно, а что-то он мне врезался в памяти.… Нет, не помню.

– Здорово дневали! – поприветствовал вошедший глубоким красивым голосом.

– Слава Богу! – атаман вышел из-за стола, пожал мужскую холодную холеную руку. Пальцы изящные, длинные, рукопожатие крепкое.

– Я – Вадим Соловьев, экстрасенс международного класса, потомок донских казаков станицы Романовской. Мои сведения можно считать сверхсекретными. Если станет известно, что они от меня, я буду ликвидирован, а страну постигнет большое несчастье. Сведения эти являются результатом длительных наблюдений и исследования фактов, необъяснимых с обычной точки зрения.

Началось с того, что я выбрал зарубежные гастроли. Лайнер, которым я летел, совершил посадку на одном из западных аэродромов, так как метеорологическая обстановка не позволяла продолжать рейс. В таком же положении оказались еще несколько авиалайнеров. Пассажиры вышли размяться. Среди них я узнал одного из крупных чинов нашего внешторга. Два года тому назад я встретил его в компании высокопоставленных лиц, куда был приглашен для демонстрации своих способностей. От результатов их оценки зависел мой выезд за рубеж.

Несколько человек согласились мне ассистировать, он был одним из них. Я без труда вошел в его характер, взгляды на жизнь, нравственный облик. Он оказался довольно положительным человеком. Теперь, не подходя к нему, я вступил в контакт и от нечего делать решил проверить свои прежние наблюдения. Результат ошеломил. До сих пор не приходилось встречать такого перерождения личности. Человек стал скрытным, лживым, честолюбивым, падким до наживы. Обычно черты личности меняются медленно. Основные из них сохраняются долго. У меня создалось впечатление, что это произошло вследствие специальной психологической обработки по неизвестной мне методике.

Вернувшись в Россию, я потихоньку собрал о нем сведения и пришел к выводу, что незадолго до нашей встречи он был в заграничной командировке, где внезапно заболел и проходил лечение в одной из частных клиник. Между экстрасенсами давно ходили слухи о том, что опыты с перестройкой личности дали положительный результат. Шли разговоры, что одна из кинозвезд Голливуда работала на разведку, и ее якобы закодировали по трем программам. По кодовому сигналу она начинает действовать. После выключения кода не помнит о сделанном. С чьей-то легкой руки такой метод назвали методом производства зомби. После выполнения одной из программ ее переключали на другие.

Судьба этой актрисы закончилась трагически. У нее стали появляться странности в поведении, все, что из своих действий она стала вспоминать и рассказывать подругам, не укладывалось в ее рассуждения. Почему я делала это? Для чего я делала так? Ее убрали, имитируя смерть от неумеренного потребления наркотиков. Однако слухи о кодировании прошли в СМИ, но быстро заглохли.

Есть основания предположить, что кодирование надежно действует в течение полутора-двух месяцев, потом проводится повторная обработка. Так работник МИД республики Касьянов по истечении двух месяцев, не пройдя такой обработки, был послан неожиданно в секретную командировку. После естественного раскодирования он сумел проанализировать свои действия, пришел к выводу, что они не соответствуют его понятиям и принципам, идут в разрез с полученными инструкциями, во вред Республике. Выводы едва не привели его к самоубийству. Хорошо все обдумав, Касьянов пришел к выводу, что такие действия он мог совершить только при воздействии на него чужой воли, полностью отключающей его собственную. Будучи хорошо знаком со мной, он решил проконсультироваться. При анализе его жизни за последний год стало ясно, что он два месяца назад был за рубежом в гостинице, потерял сознание, неделю находился в частной клинике. После лечения совершенно не помнит ни клиники, ни лечения, ни обслуживающего персонала.

У меня сложилось мнение, что одна из разведок разработала и внедрила в практику метод кодирования личности. Теперь не нужно ни подкупать, ни шантажировать, ни принуждать к сотрудничеству. Выполнявшие задание даже не будут знать об этом. Вместе с потерпевшим мы обсудили положение и не нашли другого выхода, кроме ухода в отставку, что он и сделал. По телефону его пытались шантажировать, прощупывали, догадался ли он о чем. Получив ответ, что он тяжело болен и вышел в отставку, его оставили в покое.

Другого выхода не было – обращение к нашей разведке не окончилось бы хорошим. Его могли арестовать, поместить в психушку, либо, что еще хуже, он мог попасть к зомби, и его просто ликвидировали. Зомби могли оказаться в любом учреждении. Тщательное наблюдение за подозрительным могло лишь навести на мысль о психических изменениях личности, но не о кодировании. Судя по этому можно объяснить и действия наших видных деятелей, кодирование нашло широкое применение. В вашей среде таких случаев пока не наблюдается, поэтому я и решил обратиться к вам, – закончил экстрасенс.

– Пока еще не поздно, нужно принять меры. У вас сильная организация, есть надежные люди, которых можно привлечь к исследовательской работе.

Вчерне план составлен. Мне нужны небольшие финансы, строжайшая секретность, верные люди. Полной безопасности во время проведения опыта не гарантирую, но особой опасности не предвидится! Закончив сообщение, он свободно откинулся в кресле, невозмутимо ожидая реакции слушателя. Атаман нажал кнопку. В двери вырос адъютант.

– Отложите на 30 минут все встречи. Связь лишь в крайнем случае. Сюда – кофе на троих!

– Есть!

Сидящие похлебывали кофе, не глядя друг на друга. К печенью никто не притронулся. Небольшие чашечки светло-голубого фарфора опустели быстро. Только после этого атаман поднял глаза на контрразведчика.

– Ну что, Захар Ильич? Может быть, мы уже сейчас придем к какому-нибудь решению?

Рис 3 на Дону лодка удочка

– Василий Зиновьевич, слухи доходили и до нас, но никакой зацепки, кроме статейки в бульварной газете, нет. Расспрашивать тоже некого – очень мало о ней упоминалось в прессе. Ни одного критического слова, ни одного мнения ученых. Либо воспринято как очередная утка, либо…

– Вот именно – либо! Сообщение, на первый взгляд, фан-
тастическое, но мы уже достаточно убедились в реальности некоторых фантазий. У нас нет морального права отмахнуться. Займитесь со станичником лично, разработайте план. О строгой секретности, думаю, не мне вам напоминать. Держите меня постоянно в курсе дела. Каждую кандидатуру будем обсуждать вместе. Продумайте список лиц, которых придется посвятить в суть проблемы. Вам, станичник, большое спасибо за доверие. Инкогнито мы обеспечим. Кроме нас двоих никто не будет знать, кто вы. Ваш код секретный. Звоните лично мне в любое время.

После ухода собеседника атаман еще долго никого не принимал, молча сидел, то покручивая ус, то приглаживая шевелюру. Наконец резко встал, сделал несколько гимнастических движений и включил селектор.

– Я свободен!

Хорунжий Техин, Алексей Попов и еще шесть казаков были зачислены в экологическую команду. В ее состав вошли также врач-психиатр и терапевт. Все члены команды – бывшие афганцы, выпускники училища воздушно-десантных войск. За две недели они прошли всю проверку, их поместили в стационар научно-исследовательского института. Результат был отличный – хоть сейчас в космос, дала заключение комиссия. Руководитель группы предупредил, что каждый будет работать по личной программе. Для того чтобы исследования проходили чисто, им не следует информировать друг друга о происходящем. Такая информация будет мешать и затруднять работу.

Задействованы вы будете в течение трех месяцев в условиях изоляции от посторонних и родных. Переписка свободная, но под контролем; телефонная связь отсутствует. Сообщите родным о том, что работа по экологии будет проводиться в труднодоступной местности с частыми перемещениями. На время командировки вам будет начислены суточные в размере, достаточном для содержания семей. Их выплатят авансом. Обдумайте эти условия. Если у вас возникнут сомнения в своих силах, лучше откажитесь.

Желающих не оказалось. Алексей всегда трудно расставался с семьей, а тут еще угнетало то, что он должен сказать Маше неправду. Она с тревогой приняла весть о длительной командировке:

– Это что, вроде Кавказской или Приднестровской?

Алексей успокаивающе улыбнулся, притянул ее к себе, уткнувшись лицом в такие родные и так знакомо пахнувшие косы. От них веяло полевыми цветами, свежей росой и домашним уютом.

– Нет, родная, там стрелять не будут. Нужно провести наблюдения над необъяснимым явлением. За ним придется побегать. Неизвестно, то ли это природный фактор, то ли результат чьей-то деятельности. Изучать будут ученые, наше дело – вести наблюдения и караульную службу. Маша чутко прислушивалась к его голосу и верила, что стрелять не будут. Окончательно убелило ее то, что Алеша на время командировки сдал оружие в арсенал. Примерно также объяснили свою командировку и другие «экологи». Холостякам было проще.

На отдельном хуторе у озера Маныч-Гудило находилась небольшая база отдыха Войска Донского. Домики расположены компактно, но уютно. В самом большом разместилась команда. Восемь однокомнатных квартир с обстановкой и всеми удобствами. В другом здании разместилось привезенное оборудование. Там же устроился и Незнамов. Обычно работа экстрасенса занимала 2-3 часа, но могла продолжаться и 10, и 12.

Вообще-то свободного времени было навалом. Загорали, купались, рыбачили, практиковались в боевых видах борьбы, стреляли, овладевали нагайкой, метанием ножа. Изучали английский язык, благо, что Незнамов владел им в совершенстве и использовал при обучении свои способности экстрасенса. Обучение шло быстро.

Дни шли за днями, недели за неделями. Два-три раза в неделю писали письма, в которых семейные изливали свою тоску по женам и детям. Холостяки писали реже и короче. Незнамов все время проводил с группой. Человек опытный и много повидавший, он рассказывал так интересно, что перед глазами слушателей возникали красочные картины и образы. Много рассказывал о несправедливости и жестокости, угнетении, превращении людей в животных, помешанных на власти и богатстве.

– Посмотришь на иного – одет изысканно, лицо благородное, холеный, говорит убедительно и ласково, поведение безупречное, а заглянешь в душу – зверь зверем! Ради собственной выгоды соврет, предаст, украдет, убьет. Для него нет ни Родины, ни дорогих людей, весь сам в себе, весь мир заключается в нем самом. Жену и детей он только терпит, хотя упрекнуть его не в чем, ведь семейные отношения играют большую роль в общественном мнении.

Но такого не скроешь! Жена и дети, пока зависят от него, тоже играют роль любящих, но потом, а зачастую и раньше, отмачивают такие номера!.. Зверь и эгоист не может вырастить полноценных детей. Они познают его суть, начинают презирать и ненавидеть, а эти чувства отнюдь не способствуют гармоническому развитию личности. Ну не нравится мне их жизнь, люди какие-то не такие. Все стараются сделать вид, что все в порядке, но чувствуется душевная тревога, нет уверенности в завтрашнем дне, поэтому и стремятся урвать побольше сегодня. Знают, что в любое время их благополучие рассыплется в прах.

Живут, как бабочки-однодневки. Большинство живут в долг: дом, обстановка, одежда, автомашины – все в кредит. Так и живут в страхе – удастся ли выплатить. Не все задолженности вовремя можно покрывать. Не отдашь вовремя – из дома под зад коленом. Все заберут и продадут с аукциона за полцены, а денежки, что в них, – тю-тю. У меня там много знакомых. Некоторые не скрывают, что каждый день, идя на работу, дрожат – не вручат ли при входе конверт с уведомлением об увольнении. Что тогда делать?

Всего я там насмотрелся, еще больше полюбил нашу Родину, Дон, казаков, наши обычаи и традиции, и Неписанный закон «один за всех, и все за одного».

Такие беседы укрепляли в казаках уверенность в выбранном пути, придавали сил и очищали душу от сомнений. Опыты Незнамова проходили успешно. При наблюдении за зомби можно было установить некоторое несоответствие в его легенде, неожиданное проявление несвойственных ему способностей и знаний. Подтвердились и сроки действия кодирования. Выявлено, что их продления можно добиться одноразовым введением того наркотика, который был применен одновременно с гипнозом.

В недоумение Владимира Сергеевича поставил Алексей Попов. Разработанные способы кодирования на него не действовали, наркотики вызывали только тошноту и сон, гипнозу он не поддавался. Незнамов перепробовал все – результат нулевой. Тщательное изучение подробной биографии казака привело к акту бальзамирования. Может быть, и здесь бальзам бабы Кили сыграл свою роль? Вполне вероятно! По просьбе экспериментатора на базу прибыли шесть бальзамированных разного возраста: двое шестидесяти, двое около сорока, двое двадцати и двадцати пяти лет. Старых подопытных перевели в палаточный лагерь на острове. Началась работа с новичками. Казаки 60-летнего возраста согласились на опыт с введением большой дозы наркотика и применение только что сконструированного гипнотрансформатора, усиливающего гипнотическое воздействие в сотни раз.

Ни наркоз, ни гипноз ожидаемых результатов не дали. Казаки легко перенесли максимальные дозы с полным сохранением психики без функциональных изменений в организме. Проведя сеансы по общему укреплению психики, проинструктировав «кроликов» о необходимости фиксирования на бумаге всех странностей поведения и мышления с сообщением лично ему, Незнамов отпустил их домой.

Изучение бальзама бабы Кили и попытки его синтеза по-прежнему не давали ничего утешительного. Качественный анализ провели на высоком уровне, синтезированный бальзам не обладал активностью. Получается как с женьшенем – состав изучен, компоненты имеются, а результат нулевой. Профессор Берестов высказал мнение, что синтезирование бальзама бесперспективно. Не дали результатов и попытки получить его из натуральной камеди другой жерделы с помощью насекомых того же вида, что и на чудном месте. Даже взятые с этого места в те же сроки, они с камедью других деревьев не давали нужного эффекта. Природа надежно хранила свою тайну!

Заповедный уголок взяли под охрану, участок в несколько гектаров оградили сплошным трехметровым забором с тремя рядами колючей проволоки, выставили караул.

– Объект особой секретности, – съязвил как-то начальник штаба, – пронюхают друзья – возьмут на прицел.

– Не шутите! – осадил его атаман. – Местечко-то, пожалуй, единственное на планете. Если заподозрят, что оно имеет отношение к провалу программы зомби, вытравят все живое на сто километров вокруг.

– Атаман прав! – поддержал его начальник контрразведки. – Если узнают, пойдут на все. Не только участок – область могут стереть с лица земли.

– Дело не шуточное! – согласился начштаба. – Нужно прикрытие какой-нибудь легендой. Информация о засекреченном объекте рано или поздно проявится. К этому нужно быть готовыми. Нужно придумать. В НИИ пусть подумают, скажем, свяжут это с каким-нибудь древним захоронением, группу исследователей оформят как археологов и токсикологов.

– Хорошо, – согласился атаман. – Соберите всех, кого сочтете нужным, для беседы.

Тихо и незаметно бальзамированным детям создавали условия для их физического, психического и нравственного развития. Наиболее способных готовили к деятельности в высших органах власти, экономике, журналистике, телевидении, кино, театре и контрразведке. Взрослых готовили для приманки на места, особенно интересные для иностранных разведок.

Первый зомби в поле зрения контрразведки появился незадолго перед пасхой. Для подготовки публикации о праздновании Воскресения Христова в казачью столицу приехал известный журналист-международник Геннадий Токин. Он уже бывал на Дону, его публикации отличались добросовестностью и доброжелательным отношением к вере и казачеству. Его видеозаписи транслировались многими телецентрами мира. Некоторые печатались в солидных журналах.

Гость занял люкс в гостинице «Тихий Дон». В пасхальную ночь Донской собор, пылающий светом, был заполнен до предела. Тысячи верующих, не попавших внутрь, разместились рядами на площади, ожидая крестного хода. Из настежь распахнутых дверей выливались голоса священников, а церковный хор гремел на всю площадь и прилегающие к нему улицы. Наконец разнесся ликующий возглас:

– Христос воскреси!

– Воистину воскреси! – прогремела по городу многочисленная толпа. Праздничный звон колоколов возвестил о радостном часе на многие километры вокруг. Крестный ход начал свое шествие. Впереди священники с причтом и хором, за ними – плотная колонна верующих с зажженными свечами. Тихая безветренная ночь с ясными звездами стала еще светлее. Некоторые свечи гасли, но их тотчас же зажигали от соседских.

Трижды обошел крестный ход вокруг собора, затем священники и причет разделились на несколько групп и пошли между рядами, святя пасхальные куличи, яйца, сало, соль. Масса детворы вертелась между взрослыми, бросалась под брызги кропила, радостно ойкая, Священники улыбались, стараясь не пропустить никого.

Давно уже рассвело, а освящение продолжалось. Вся церковная площадь была запружена народом. Ликовали и люди и природа. Даже выкатившееся на небо яркое солнце, казалось, улыбалось и приплясывало. Группы приезжих потянулись вниз, к вокзалу. Горожане группами и в одиночку старались не погасить свечи, спешили домой разговеться. Особенно нетерпеливые разговлялись тут же, в церковном сквере. Оттуда доносились голоса: «Христос воскреси! Воистину воскреси!», и звон стаканов.

То там, то здесь щелкали фотоаппараты, жужжали кинокамеры. Телевизионщики вели прямую трансляцию. Кое-где к группам и одиночкам подступали репортеры. Токин, вооруженный видеокамерой, останавливал то одного, то другого прихожанина взять интервью. Со стороны было заметно, что его вопросы ставили людей в тупик. После беседы они отходили, недоуменно пожимая плечами, некоторые оглядывались, что-то бормотали и, судя по жестам, ругались. Какая-то женщина вступила в спор, что-то доказывала, широко крестила ухмыляющегося репортера и ушла, плюнув ему под ноги.

Молодой репортер казачьей газеты Валерий Гранин не спускал глаз со знаменитости. Жаждая набраться опыта, он присматривался и прислушивался, успевая делать снимки, христосоваться и записывать на магнитофон. Его заинтересовало, что репортер обращался, в основном, к старикам, старухам и калекам. В чем дело? Чем интересовало такое общение? Не иначе, как здесь какая-то профессиональная тайна. Подойти и попросить поделиться опытом – не тактично, да и кто я такой, чтоб отвлекать от работы такую знаменитость! В лучшем случае отшутится, в худшем может высмеять в репортаже. Что он сказал бабке, которая плюнула ему под ноги? Надо узнать!

Для того чтобы нагнать широко шагающую женщину, Валерию пришлось перейти на рысь.

– Бабушка, Христос воскреси!

Старуха остановилась, повернув к нему разгневанное лицо. При взгляде на молодое улыбающееся лицо парня нахмуренные брови разошлись, лицо расплылось в улыбке.

– Воистину воскреси, внучек! Давай похристосуемся. – Трижды расцеловавшись, она протянула яйцо и маленькую пасочку. – Вот так и нужно, внучек, в этот день подходить друг к другу. А энтот, шалопай разряженный, наставил свою финтифлюшку и мается своей дурью. Разве же можно так обижать старого человека!

– А чем же он вас обидел, бабушка?

– Да как же – чем! Видит, что иду из храма Божьего, а спрашивает, чем вы там, бабуля, занимались. Истинно, чем, говорю, господу молилась, прощения за грехи просила, воскресению его радовалась, благодарила за то, что сподобил дожить до этого светлого дня. А что, говорит, много грехов накопилось? Да немало! И с соседкой ругалась, и долг отдать вовремя забыла, да еще доказывала, что отдала. Потом, правда, вспомнила, и долг отдала, и прощения попросила. С соседкой помирились, а грех-то на моей душе. Ну, говорит, если из-за таких мелочей переживать, то и жить не стоит. Если бы деловые люди в Бога верили, то вместо дела торчали бы в церквях. Делом надо заниматься, а не глупостями! Лучше бы в няньки пошли или в уборщицы. А то развелось бездельников – то пенсионеры, то калеки. Раскрыли рты на народное добро, всю жизнь дурака валяли, а теперь требуют то то, то это! Вкалывали бы вместо того, чтобы поклоны бить да грехи отмаливать – меньше бы дармоедов было! Ох, набралась я греха в святой праздник! Не выдержала, плюнула ему под ноги и прокляла.

– Успокойтесь, бабушка, мало ли негодяев на земле! А проклясть такого не грех. Почему бы их не останавливать? Глядишь, и потише бы были.

– Дай Бог тебе, внучек, здоровья да счастья! Успокоил ты меня.

– И вам, бабушка, здоровья да покоя!

Старушка перекрестила Валерия, и они расстались. Недоумение и досада не покидали его весь день. Сидя в своей комнате, он все не мог сосредоточиться на статье, а спешить следовало. Почему Токин так вел себя? Ведь опытный журналист, говорили, что очень внимательный и деликатный. Репортажи и статьи всегда отличались высоким мастерством. Неужели получил задание опорочить веру и казачество? А ведь вера – великое дело, без нее не возродить казачество.

Дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник друг детства, хуторянин и насмешник, Петька Семибратов. На сияющей физиономии расплылась улыбка.

– Ты чего расселся? Сидит, видите ли, как профессор. Великие идеи покоя не дают? Звоню в редакцию – нету, говорят, сами не знаем, почему статью не сдал. Наверное, отсыпается за ночь. Ну, я дунул до квартиры – боялся, что не захвачу. У меня билет на 17.00.

– А ты где пропадал два месяца? Станичники говорили, что в командировке?

– Было такое, помогал группе экологов в кубанских плавнях. Теперь домой – соскучился по хутору!

– Оно и видно, что рад – сияешь, как медный пятак!

– Еще бы! Кто не рад домой вернуться! А ты чего такой… никакой? На работе неприятности или с девчатами не везет?

– Да нет.… Понимаешь ли, Петро, столкнулся я с одним пакостным делом, не укладывается оно как-то в моем понятии. Никак не сведу, что к чему.

– Да плюнь ты на все! У меня вот, – он кивнул на увесистую сумку, – сплошной деликатес в арсенале, даже бутылочка «Донской розы» есть! Давай свой хрусталь и фарфор! Похристосуемся, разговеемся, как казакам положено.

Валерий достал из тумбочки тарелку, стакан, чашку, вилку и ложку.

– Доси не разбогател? Ну, ничего, сойдет!

Выпив по стакану слабенького пахучего вина, они плотно закусили и, ожидая пока вскипит на электропечке чайник, разговорились. Вспомнили хуторские забавы, радости и печали. Валерий рассказал о своей работе и о том, что его так расстроило сегодня. Петр, слушавший вполуха, вдруг насторожился, начал расспрашивать подробности – кто этот пакостник, что именно он говорил старухе, что Валерий сказал сам. Расстроенный Валерий не придал этому никакого значения. Выяснив же подробности, Петр тотчас же ушел, сославшись на то, что нужно отметить командировку. Валерий же снова засел за статью. От общежития до ставки было не далеко. Начальник контрразведки тотчас же поднял трубку:

– Слушаю.

– Говорит урядник Семибратов из экологической группы. Прошу встречи по вопросу зомби.

Один из подопытных, подсказала начальнику контрразведки память.

– Жду! Подходите прямо ко мне, вас встретит дежурный.

Выслушав урядника, Захар Ильич поинтересовался, располагает ли Петр свободным временем.

– С завтрашнего дня я в отпуске!

– Отпуск придется отложить! Вам предлагается принять участие в операции не менее важной, чем предыдущая. Поскольку вы уже в курсе дела, нет необходимости посвящать в него других. Вас оформят сторожем на базе отдыха, куда прибудет этот тип. Инструктаж получите у Незнамова и будете в его непосредственном подчинении. Никому ни слова, родным сообщите, что получили горящую путевку в дом отдыха и выезжаете прямо отсюда.

– Слушаюсь!

Отпустив урядника Захар Ильич позвонил атаману.

– Василий Зиновьевич, кажется, первая птичка экологов появилась на нашем горизонте. Нужно поговорить.

– Жду вас, Захар Ильич!

Выслушав начальника контрразведки, атаман вздохнул.

– Неужели зомби? Жаль, хороший человек был, честный, смелый да и талантом Бог не обидел. Что вы наметили?

– Вызвать Незнамова, это по его линии. Пусть разрабатывает план действий, а мы решим технические вопросы. Незнамов предложил заманить его на базу отдыха Маныч-Гудило. Сам он возьмет журналиста под контроль, внушит ему желание побыть там подольше и, используя способности, будет контролировать его подсознание.

– Заинтересовать его можно без гипноза, – заметил атаман. – Рядом с базой археологи ведут раскопки древнего захоронения с весьма интересными экспонатами. Ввиду большой ценности найденных предметов работа засекречена, база временно закрыта для посещения.

– В таком случае дело облегчается. Я предложил эту базу, не зная о раскопках. Слышал, что закрыто на ремонт, и решил, что лучшее место для изоляции вряд ли можно найти. Остальное дело техники. Мои ребята уже опробовали гипнотрансформатор на лептонах. Разумеется, результат ошеломляющий!

Уточним время кодирования, и с учетом угасания воздействия будем планировать работу с нашим пациентом. Думаю, что месяца за полтора мы добьемся результата. Если же не повезет, то должно произойти естественное раскодирование. В этом случае важно вовремя объяснить пациенту все его странности и принять меры к сохранению психики. Думаю, он не откажется сотрудничать и разоблачить кодировщиков.

Вас попрошу обеспечить его полную изоляцию и избежать утечки информации. Нужна парочка надежных казаков, которые войдут с пациентом в контакт. Остальное придется уже импровизировать на месте. Если потребуются помощники, желательно набрать их из «кроликов» наших.

– Хорошо! Захар Ильич обеспечит секретность и возьмет под контроль всех лиц, которые станут интересоваться журналистом. На все вопросы отвечать – находится в творческой командировке за счет Войска Донского. В крайнем случае – болен, подозрение, ну допустим, на брюшной тиф. Находится в инфекционном отделении госпиталя Войска Донского до установления точного диагноза посещения запрещены.

На том и порешили. Секретарь газеты «Казачья» миловидная и смешливая Иринка Сонина находилась в отличнейших отношениях со всеми сотрудниками. Схватив трубку, в который уже раз зазвонившего телефона, она любезно ответила:

– Минуточку, сейчас позову, – и, приоткрыв дверь в комнату репортеров, подмигнула поднявшему от рукописи глаза Валерию.

– Валерочка, тебя к телефону какая-то девушка с очень милым голоском!

– Не шути, Иринка, видишь, тружусь в поте лица! Потом разыграешь!

– Нет, Валерочка, честное слово!

Недоуменно пожав плечами, Валерий пошел в приемную:

– Гранин у телефона.

Мелодичный голосок проворковал:

– Корреспондент газеты «Казачья»?

– Да.

– Не смогли бы Вы сегодня подойти на беседу с войсковым атаманом? У него есть для Вас интересное предложение.

Валерий опешил: ему, молодому, еще ничем не проявившему себя журналисту, предлагают что-то, в чем заинтересовано высшее казачье руководство? Фантастика!

– Когда?

– Вас устроит в восемнадцать ноль-ноль?

– Да!

– Вас будет ожидать у входа в ставку адъютант.

В трубке послышались гудки отбоя.

– Валерочка, она хорошенькая? Студенточка, наверное… Какой голосок нежный.. И где ты ее подцепил? – поинтересовалась Иринка, чутко, но безрезультатно прислушивавшаяся к разговору.

– Не знаю, Иринка, я ее не видел. Похоже, здесь какие-то намечаются интересы правления Войска Донского. Видно, в глушь какую-то хотят отправить. Знают, что молодой, соглашусь, никуда не денусь.

– А почему напрямую, минуя редактора?

– Да откуда я знаю! Вот прояснится, тебе первой доложу.

В точно назначенное время Валерий уже был у парадного входа во дворец. Едва он поднялся на последнюю ступеньку, как дверь распахнулась, и молодой сотник вышел навстречу.

– Валерий Степанович? – уверено назвал он его. – Прошу! И жестом показал на вход.

– Чудеса-а! – не поверил тот своим ушам. – И отчество знает! Наверное, один единственный на весь город.

Но он ошибся. В кабинете его встретил атаман и еще какой-то войсковой старшина.

– Прошу Вас, Валерий Степанович, извинить за беспокойство, – протянул он руку гостю, – хочу познакомить Вас с Захаром Ильичем! Не удивляйтесь ничему услышанному, не ломайте голову над поиском ответов, которые возникнут у Вас после беседы. Мы с начальником контрразведки предлагаем Вам принять участие в очень ответственном задании, требующем строгой секретности. От того, сможете ли выполнить его, зависит судьба многих людей. В том, что задание идет от руководства Войска Донского, Вы можете убедиться по присутствию здесь его главы. В его присутствии Вы получите задание, и он подтвердит, что оно не унизит Вашей чести.

Атаман утвердительно кивнул.

– Я тщательно изучил несколько кандидатур, и остановил свой выбор на Вас.

Просьба наша заключается в том, чтобы заинтересовать столичного журналиста Геннадия Вениаминовича Токина раскопкой кургана, находящегося в заповеднике недалеко от базы отдыха «Маныч-Гудило». Сведения о раскопках еще не просочились в печать, и были засекречены, так как уже дали потрясающие результаты. Похоже, дело пахнет мировой сенсацией. Вам поручается пригласить гостя на осмотр раскопок и знакомство с находками. Сыграйте роль простого, неискушенного, но честолюбивого парня, поставившего целью сделать себе имя. Скажите, что сведения получили от своего родственника, начальника охраны этого объекта. Убедите Токина, что если тот позвонит атаману и скажет об имеющейся информации, тот будет вынужден дать разрешение на посещение, и разрешит подготовить публикацию, но не опубликовывать ее до появления официального сообщения. Непременным условием ставьте свое участие в подготовке материала. На базе постарайтесь неотлучно находиться при госте, все неясное будете разрешать на месте. С кем именно – Вас на месте познакомят. Вот Вам фотография в подтверждение факта.

Дата добавления: 2015-07-20