Читайте также:
|
Ванюшка Попов, сын вахмистра, участвовавшего в казачьей войне, с трепетным вожделением любовался отцовским оружием. Он наизусть знал правила его хранения и запреты, но оружие обладало какой-то необыкновенно притягательной силой. Заходя в дом, казачонку было трудно удержаться от искушения заглянуть в родительскую спальню, где на ковре размещался отцовский арсенал. С восхищением он любовался им и мечтал. Вот и сегодня он стоял, мечтал, а руки так и тянулись.
– Я ничего, я только потрогаю. Вон, какая ладная ручка у клинка. А нож!.. Ручка из рога, а на ее конце – львиная голова с красными глазами. Ишь как ощерилась.… На ножнах серебряная отделка переплелась как трава – красиво! А какая мягкая кобура у пистолета! Но я его не трону, хучь он и не заряженный.… А боевая ногайка мне вовсе ни к чему – с ней не поиграешь. Папаня ей может перебить толстую доску. У меня своя есть – дедуня сделал. Легонькая, но можно здорово жигануть. Автомат тяжелый и некрасивый.
Трогать ничего нельзя, но соблазн велик. Притягивают злые рубиновые глаза льва. Не выдержал Ванюшка, придвинул стул, огляделся, прислушался – никого. Во дворе тихо, родители на работе, дедуня с бабушкой на огороде – никто не узнает. Дотянувшись до ковра, мальчик снял нож, тихонько соскользнув на пол, прицепил его ножны к своему ремешку и с грозным видом стал расхаживать, любуясь в трюмо на свой грозный вид. Он видел дикие ущелья, падающие в них водопады, узенькие тропки над бездонными пропастями. Он шел по тропке, а там, за поворотом, затаился враг. Огромный, с бородой до глаз, сверкающими злобой глазами, в руке автомат, в зубах кинжал. Ну что же – кто кого! – решил казачонок, вынул нож и стал подкрадываться.
Игра так увлекла его, что он не слышал ни шума мотора подъехавшей автомашины, ни возникших в доме шагов. Только отворившаяся дверь привлекла внимание. На пороге стоял отец. Вздрогнув от неожиданности, мальчик выронил нож, который со стуком пришпилил его ногу к полу. Не чувствуя боли, он недоуменно смотрел на внезапно побледневшее отцовское лицо.
– Не шевелись, неслух, а то располосуешь ногу напополам, – тихо сказал Алексей. – Сейчас я тебя отцеплю.
Только тут мальчик опустил глаза и охнул. Вспомнил он, как бабушка Щура выговаривала ему, накалывавшему на картонку пойманных бабочек:
– Погоди, басурман, когда-нибудь и тебя Господь пришпилит!
Сбылось – промелькнуло в голове, – пришпилил! Еще раз, приказав не шевелиться, Алексей достал из шкафа аптечку, вынул жгут, йод, индивидуальный пакет. Перетянул жгутом ногу выше колена и рывком выдернул нож. Осушил тампоном рану, смазал йодом и наложил повязку. Нож тщательно протер, вложил в ножны и повесил на прежнее место. Раненый казак на отцовской шее был доставлен в медпункт. Старый усатый фельдшер обработал рану, наложил по четыре скобы с обеих сторон, забинтовал и снял жгут.
– Заживет, как на кутьке – крупные сосуды, сухожилия и нервы не повредил. А теперь – снимай штаны!
– Зачем? – чуть слышно спросил герой.
– А я в то место, которым ты думал, когда брал нож, укол сделаю!
Только чуть дрогнувшие ресницы провинившегося показали, что не очень приятная процедура это. Ну что ему, казаку, укол! Лицо мальчика помрачнело при мысли о наказании. Отдерет, покосился он на отца. Эх, и прав будет! Все, однако, обошлось благополучно. Домой его принес отец, уложил в постель, под ногу подложили подушку. Отец прочитал нотацию.
Рис. 11
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА 16 | | | Дедушка с внуком |