Вертолет

Быстрыми легкими шагами он направился по едва заметной тропинке к видневшемуся невдалеке хутору.

Беглая ориентировка подтвердила, что до цели 1200 метров, место работы под крышей, скрыто от посторонних глаз; подведена и действует линия электросети на 220 вольт. Группа прикрытия расположилась в вагончике, а Николай с саперами вошли в склад. Там кроме нескольких бочек с авиационным керосином, которые стояли на щите из толстых балок, ничего не было. Их выкатили, поставили под навес. К потолочной балке прицепили тельфер, подключили к электрощиту, щит подняли и поставили к стене.

Под щитом оказалась яма со следами осыпи. Через час работы в правой стороне открылся ход, засыпанный обвалом известняка. К счастью, обвал засыпал его всего на несколько метров. Осыпь убрали и двинулись дальше, прокладывая кабель и телефонный провод. Пол плавно уходил в глубину, затем выровнялся. В свете фонаря отражались стены желтого известняка, местами сухие, кое-где в капельках воды или с небольшими струйками. Под ногами лужицы, известковая крошка. Узкий тоннель то открывался в обширную залу, то в небольшую каверну. Кое-где перебредали через мелкие озерца с чистой водой. Шли быстро, но бесшумно, ни шороха, ни плеска. Обменивались знаками.

Через полчаса хода оказались в небольшой зале со скошенным потолком, высота от 2 до 5 метров. Быстро собрали помост из легких трубок. Один из саперов надел наушники от небольшого прибора, соединенного с ранцем и трубой с расширенным раструбом. Прикасаясь раструбом к полотку, он стал медленно продвигать его. Прощупав потолок, обошел стены. Затем снова вернулся к потолку, делая какие-то заметки в электронной книжке и аккуратно чертя по потолку. Одно место обозначил крестом, другое – большой окружностью. Шесть голов склонились над прибором и о чем-то посоветовались знаками, непонятными Николаю. Видимо, придя к согласию, расчехлили и другой прибор.

Присоединив к одному из них тонкий стержень, приставили его к месту, отмеченному крестом. Стержень начал беззвучно погружаться в канал. Тонкая струйка легкой пыли стекала с него. Через несколько минут стержень извлекли. Сапер показал Николаю на окошко дисплея и на потолок – толщина 3 метра 41 сантиметр. В скважину ввели стержень другого прибора с экраном, размером с почтовый конверт. Экран слабо засветился, потом стал ярче. Манипуляции с прибором, видимо, позволяли произвести осмотр и видеозапись. То же самое проделали и в нескольких других местах. Исследование закончили.

К большому кругу подвели трехдюймовый раструб с трубой, проходящий через большой прибор, удерживаемый на лямках двумя саперами. На панели загорелась зеленая лампочка, а из трубы потекла струя пыли и крошки. Передвигая раструб, слой за слоем выбрали известняк. Работа шла без остановки и без звука. Через три часа открылся канал в вентиляционном ходу, подходящему к ванной. Щупленький сапер скользнул туда. Несколько минут оттуда сыпались кусочки штукатурки, кирпичей. Их подхватывали на резиновый коврик. Спустившись, сапер показал большой палец. Закрыв отверстие куском поролона, саперы ушли, сматывая кабель.

Николай вызвал двух казаков, открыл отверстие и вдвинул туда стремянку. Ставить ее пришлось вертикально, так как ход был узковат. Вентиляционный канал оказался гораздо шире. Вентиляционная решетка расположилась на полметра выше уровня пола. Убедившись в том, что ее можно выбить одним толчком, Николай осмотрелся. Возле противоположной стены стояла ванная, рядом умывальник и вешалка. Справа дверь. Тишина.

Один из разработанных вариантов строился на привычке экс-президента принимать ежедневную ванну в 22 часа. В данной ситуации он был самым подходящим, если, конечно, привычка сработает и на этот раз, и если ему это позволят. Если же нет, то уж обязательно придет умыться перед сном или вымыть руки. Ждать еще более трех часов. Если не придет, а ляжет спать или примется ходить в соседней комнате, то придется выбираться самому, привлечь внимание и дальше действовать по обстановке. Возле монитора дежурного вряд ли оператор не сводит глаз с экрана – ничего интересного там быть не может: ходит, сидит, лежит или купается, – картинка неинтересная. Запись, конечно, ведется непрерывная, но сама она тревогу не поднимает. Если же оператор засечет, что пленник зашел в ванную комнату, и долго не выходит – ничего страшного, пока доложат старшему, добегут до двери, откроют, им можно подбросить гранату с парализующим газом – и ходу.

В соседней комнате было тихо, затем послышались шаги. Они то приближались, то удалялись, то стихали. До приема ванной было еще часа полтора. Сидеть на перекладине в неудобной позе, не шевелясь, тяжеловато, но казак приучен к засаде. Могут казаки часами оставаться в самой нелепой и неудобной позе.

– Зайди, да зайди же ты!.. – чуть не молился хорунжий.

Вдруг шаги приблизились, открылась дверь, и вошел пленник. Он протянул руки к крану умывальника, и Николай тихо позвал:

– Свои. Это я, блесна! Толкните выступ, и он отвалится.

Быстрый взгляд обежал комнату, скользнул по решетке и дальше. На лице выразилось недоумение. Николай осветил свое лицо, вплотную придвинул его к решетке. Выражение глаз пленника показало – узнал.

– Хорошо, – начал он.

Но тут из комнаты спросили:

– Уж не ванну ли решили принять, товарищ? Вроде еще не время, да и горячей воды сюда не подают. В ней растворяют ненужные органические предметы и спускают в канализацию. Пожалуйте сюда, будет серьезная беседа!

Как возникли в комнате эти трое – ни пленник, ни Николай не слышали. Слегка смочив лицо водой из крана, и вытерев носовым платком, пленник вышел, оставив дверь слегка приоткрытой. Началась «дружеская беседа». Николай чутко прислушивался.

– Ну как, товарищ, согласны, с нашим предложением?

– Мне еще надо немного обдумать и взвесить. Давайте отложим вопрос на завтра – утро вечера мудренее. За ночь я приму окончательное решение.

– Нет уж! Завтра – это слишком поздно. Ваши друзья что-то закопошились. Мы хотя и пасем их, но вряд ли всех. Могут не поверить, что вы сбежали, и выкинуть фокус.

– Пока я здесь, ничего такого не случится!

– Мы в этом не уверены. Во всяком случае, превентивный удар лучше ожидания. Уже завтра мы сможем обезвредить ваших радетелей!

– Сегодня ничего вам не раскрою! – Просто не смогу поступить иначе.

– Ничего, сегодня вам поможем! Сейчас вам введут ахон, а через два часа проведем сеанс гипноза. Вы хотя и прошли после Рейкьявика антигипнотическую тренировку, но с ахоном не сладите. Вы расскажете все точно и подробно.

– Не смейте, мерзавцы!

До них едва донеслась короткая возня и голос:

– Мерзавцы, преступники!..

– Ничего-ничего, дорогой товарищ. Через два часа вы будете тихим и покорным!

«Что делать?» – лихорадило Николая. Этих можно уложить и без оружия, но не стоят ли за дверью вооруженные спецы? Начнется стрельба, узника могут убить. Нет, на это идти нельзя.

Он подал знак, что спустит пленника, а сам останется прикрывать. Их же дело погрузить того в вертолет и улетать, не ожидая его. Осторожно снял верхнюю часть выхода канала, и в дверях показался спасаемый. На ногах он держался, видимо, с огромным усилием воли, лицо бледное, с крупными каплями пота, глаза полуоткрыты. Прикрыв дверь, он сделал шаг и упал на колени. В считанные секунды Николай оказался рядом, схватил его в охапку и ногами вниз спустил в ход, придержал за руки и, почувствовав, что груз приняли, отпустил. Прислушался – тишина. Юркнул вниз и побежал за своими, вышибая деревянные подпорки. Легкий шум и воздушные толчки подтвердили обвал кровли. Своих догнал уже на выходе, проскочил вперед, помог отнести пострадавшего в вертолет с уже вращающимся винтом. Дежуривший возле склада сапер нажал на стопор тельфера, выброшенная раньше крошка ухнула в яму, а сверху лег щит, прикрыв дверь. Навесив замок, прыгнул в вертолет, и тот сразу же оторвался от земли и набрал курс.

Николай сел сзади к окошку и все оглядывался, как бы опасаясь погони. В районе покинутого объекта полыхнуло пламя, постепенно превращаясь в красное зарево сильного пожара. «Неужели там? То-то мне все чудился запах газа. Не иначе как при бурении повредили газопровод, а при завалах замкнуло провода». Бортинженер оказался врачом. Он держал на лице спасенного
кислородную маску:

– Что ему ввели?

– Ахон.

– Я так и понял. Значит, все в норме, скоро придет в себя.

Полет оказался намного короче предыдущего и окончился неожиданно быстро. Дыхание спасенного выровнялось, и он пришел в себя. «Слава Богу, – подумал Николай, – хоть не зря старались».

Приземления на лесной опушке ожидало несколько непритязательных легковушек. В одну уселся экс-президент, Николай и казак-десантник, его двоюродный брат Василий. «Жигуленок» с мерседесовским мотором рванул с места и с большой скоростью помчал по лесной дороге. Шли по шоссе. Мимо населенных

Рис 6

Дата добавления: 2015-07-20