Расставание с Домом призрения – Ещё одно обвинение в сумасшествии

Множество слухов о доне Боско начало беспокоить маркизу Бароло, тем более что туринский муниципалитет выступал против моих планов.

Итак, однажды, войдя ко мне в комнату, она обратилась ко мне с такими словами: «Я очень довольна вашим попечением о моих институтах. Благодарю вас: вы много потрудились, чтобы ввести в них пение священных хвалебных песнопений, григорианский хорал, музыку, арифметику и даже изучение метрической системы».

– Не стоит благодарить меня: священники должны работать на совесть, Бог за всё воздаст, оставим разговоры об этом.

– Я хотела сказать, что весьма опечалена тем, что многочисленные занятия подорвали ваше здоровье. Вы не можете продолжать руководить моими делами и одновременно заниматься отверженными ребятами, тем более теперь, когда их число выросло сверх всякой меры. Я предлагаю вам исполнять только ваши прямые обязанности, то есть руководить Больничкой и не ходить больше по тюрьмам, в Дом Коттоленго, оставить всякое попечение о молодых людях. Что скажете?

– Госпожа маркиза, до сих пор Бог помогал мне и не откажет в помощи. Не беспокойтесь о делах. Мы вместе с доном Паккьотти и богословом Борелем сделаем всё.

– Но я более не могу видеть, как вы изводите себя. Столькие и к тому же разные обязанности волей-неволей вредят вашему здоровью и моим институтам. А слухи о вашем душевном расстройстве и ваше сопротивление местным властям вынуждают меня советовать вам…

– Что именно, госпожа маркиза?

– Оставить либо работу с юношами, либо работу в Доме призрения. Подумайте и дайте мне ответ.

– Мой ответ уже обдуман. У вас есть деньги, и вы легко найдёте сколь угодно священников для ваших институтов. А у бедных ребят денег нет. Если сейчас я откажусь от них, всё пойдет прахом, поэтому я продолжу заниматься ими наравне с тем, что могу сделать для Дома призрения. Я отказываюсь от постоянного места и намерен посвятить себя попечению об отверженных юношах.

– Но на что вы будете жить?

– Бог всегда мне помогал, поможет и в будущем.

– Но вы подорвали здоровье, голова больше вам не служит; вы увязнете в долгах; придёте ко мне, но я заранее объявляю, что не дам ни единого сольдо на ваших ребят. Поэтому примите мой материнский совет. Я продолжу платить вам жалование; если угодно, увеличу его. Поезжайте куда-нибудь отдохнуть на год, на три, на пять лет, поправьте здоровье и возвращайтесь в Дом призрения, вас здесь всегда примут с радостью. В противном случае вы налагаете на меня неприятную обязанность уволить вас из моих институтов. Подумайте об этом серьёзно.

– Госпожа маркиза, я уже об этом подумал. Моя жизнь посвящена благу молодёжи. Благодарю вас за сделанные предложения, но я не могу свернуть с пути, указанного мне Божественным Провидением.

– То есть вы предпочитаете своих бродяг моим институтам? Если так, то с этой минуты вы уволены. Я сама сегодня же подыщу вам замену.

Я указал ей на то, что столь поспешная отставка послужит основанием для предположений, порочащих и её, и меня: лучше действовать спокойно и сохранить между нами милосердную любовь, с какой обоим нам придётся отвечать на Суде Господнем.

– Хорошо, – заключила она, – даю вам три месяца, и тогда передам руководство Больничкой другим людям.

Я принял отставку, доверившись тому, что Богу угодно уготовать мне.

Тем временем всё больше распространялись слухи о безумии дона Боско. Друзья проявляли сострадание, прочие смеялись, но все держались от меня подальше. Архиепископ позволял продолжать, дон Кафассо советовал повременить, богослов Борель молчал. То есть все мои сотрудники оставили меня один на один с почти четырьмястами юношами.

В сложившихся обстоятельствах некоторые уважаемые люди хотели заняться моим здоровьем. «У этого дона Боско, – говорил один из них, – навязчивые идеи, а это верная дорога к сумасшествию. Возможно, лечение пойдёт ему на пользу. Его нужно отправить в дом скорби, и там он получит надлежащую заботу, как того требует благоразумие». Доставить меня на карете в дом скорби поручили двум молодцам. Гонцы любезно меня приветствовали, расспросили о моём здоровье, об Оратории, о будущем здании и церкви, затем глубоко вздохнули и изрекли: «Да, всё верно». Затем они пригласили меня отправиться с ними на прогулку. «Свежий воздух пойдёт тебе на пользу; давай, у нас тут как раз карета, поедем вместе, и у нас будет время побеседовать».

Тут я понял, какую игру они затеяли со мной и, не обнаруживая догадки, проводил их до кареты, настоял, чтобы они первыми заняли свои места; затем, вместо того чтобы сесть рядом с ними, поспешно захлопнул дверцу и велел кучеру: «Езжайте как можно быстрее в сумасшедший дом, там этих двух духовных особ заждались».

Дата добавления: 2015-07-20