Праздник Непорочного Зачатия и начало выходного Оратория

Поселившись в Общежитии св. Франциска, я сразу оказался окружён стайкой ребят, следовавших за мной по улицам, площадям, и даже – в ризницу церкви нашего Института. Но пока я не мог непосредственно заниматься с ними из-за отсутствия помещения. Возможность начать воплощение в жизнь замысла на благо ребят, болтающихся по улицам города – особенно тех, кто вышел из тюрем, – представилась после одного забавного происшествия.

В торжественный день Непорочного Зачатия Девы Марии (8 декабря 1841 г.), в установленный час я облачался в священные одежды, чтобы совершить святую мессу. Клирик-ризничий, Джузеппе Комотти, заметив стоявшего в стороне юношу, пригласил его прислуживать мне за мессой. «Я не умею», – пролепетал тот огорчённо.

– Давай, – повторил клирик, – я хочу, чтобы ты прислуживал за мессой.

– Я не умею, – ответил парень, – я никогда не прислуживал.

– Ах ты, негодник, – вскричал клирик-ризничий, совершенно разозлившись, – если не умеешь прислуживать за мессой, чего заходишь в ризницу?

Сказав это, хватается за метлу и начинает лупить несчастного палкой по плечам и голове. Тот задал стрекоча.

– Что вы делаете, – громко закричал я, – за что вы его так бьете, что он сделал?

– Зачем он зашел в ризницу, если не умеет прислуживать за мессой?

– Вы поступили плохо.

– А вам что за дело?

– Очень большое дело, он мой друг, немедленно позовите его, мне нужно с ним переговорить.

– Tuder, tuder,[53] – позвал тот, побежав за ним вослед, и, заверив, что теперь с ним обойдутся получше, подвёл его ко мне.

Тот приблизился, дрожа и глотая слезы от полученных побоев.

– Ты уже был на мессе? – спросил я его так ласково, как только мог.

– Нет, – ответил он.

– Тогда, давай, оставайся; затем я с удовольствием поговорю с тобой об одном деле, которое тебе понравится.

Он обещал остаться. Я мечтал смягчить обиду и не оставить у бедняжки дурного впечатления об ответственных за эту ризницу. Совершив святую мессу и воздав положенное благодарение, я отвёл моего кандидата на хоры. С весёлым лицом, убеждая его не опасаться больше побоев, я начал его расспрашивать:

– Мой добрый друг, как тебя зовут?

– Меня зовут Бартоломео Гарелли.

– Откуда ты?

– Из Асти.

– Твой отец жив?

– Нет, отец умер.

– А мать?

– Мать тоже умерла.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– Умеешь читать и писать?

– Нет, ничего не умею.

– Ты уже допущен к святому причастию?

– Ещё нет.

– К исповеди ходил?

– Да, но когда был маленький.

– А сейчас изучаешь катехизис?

– Не смею.

– Почему же?

– Потому что мои товарищи все младше меня, но уже знают катехизис; а я такой большой его совсем не знаю; мне стыдно ходить на урок.

– Если бы я отдельно занимался с тобой катехизисом, ты пришёл бы послушать?

– Пришёл бы и даже охотно.

– Итак, охотно пришел бы в эту комнатку?

– Я приду очень охотно, только пусть меня больше не избивают палкой.

– Будь спокоен, никто тебя не обидит. Наоборот, ты станешь моим другом, будешь иметь дело только со мной и ни с кем больше. Когда хочешь начать нашу катехизацию?

– Когда вам угодно.

– Сегодня вечером?

– Да.

– А прямо сейчас хочешь?

– Да, с удовольствием прямо сейчас.

Я встал и сотворил крестное знамение перед началом, но мой ученик за мной не последовал, поскольку не умел перекреститься. На первом занятии по катехизации я ограничился тем, что научил его творить крестное знамение, рассказал о Боге-Творце и о том, зачем Он нас сотворил. Несмотря на неповоротливую память, благодаря настойчивости и вниманию он за несколько выходных смог выучить требуемое для того, чтобы хорошо исповедаться, а немного позже – принять святое причастие.

К первому ученику присоединились несколько других; в ту зиму я ограничился занятиями с несколькими взрослыми, нуждавшимися в особой катехизации, прежде всего – с теми, кто вышел из тюрьмы.

Именно тогда я лично убедился в том, что если ребята, вышедшие из мест заключения, попадают в добрые руки того, кто заботится о них, общается с ними в выходные, старается найти им работу у честного хозяина, иногда навещает их на неделе, то они начинают вести достойную жизнь, забывают прошлое, становятся добрыми христианами и честными гражданами. Таковы были начатки нашего Оратория; по благословению Господа он разросся так, как я тогда, безусловно, даже и не мог себе представить.

Дата добавления: 2015-07-20