Жизнь семинарии

Дни в семинарии всегда почти одинаковы; поэтому я вкратце обрисую положение дел, а некоторые особые события опишу отдельно. Начну с воспитателей[35].

Я их очень любил моих, и они всегда обходились со мной весьма по-доброму; но моё сердце не было удовлетворено. Ректор и прочие воспитатели имели обыкновение навещать нас по возвращении с каникул и перед отъездом на каникулы. Никто не ходил побеседовать с ними, разве только чтобы получить выговор. По очереди воспитатели дежурили: в течение недели один из них присутствовал в трапезной и участвовал в прогулках, и этим всё исчерпывалось. Сколько раз мне хотелось поговорить, попросить их дать мне совет или разрешить сомнения, но я не мог; более того, если случалось, что кто-нибудь из воспитателей проходил среди семинаристов, почему-то все поспешно разбегались от него налево и направо, как от чумы. Это ещё больше разжигало в моём сердце желание поскорее стать священником, чтобы посвящать время молодым людям, помогать им и заботиться обо всех их нуждах.

По отношению к товарищам я придерживался совета моей любимой родительницы; то есть общался с теми, кто почитал Деву Марию, любил учёбу и благочестие. Должен предупредить учащегося в семинарии: в ней много клириков образцовой добродетели, но есть и опасные. Немало юношей, не распознав своего призвания, идут в семинарию, хотя у них нет ни духа, ни воли, необходимых хорошему семинаристу. Помню даже, что слышал среди товарищей сквернейшие разговоры. А однажды у нескольких учеников сделали обыск и нашли всевозможные кощунственные и непристойные книги. Правда, подобные товарищи либо добровольно слагали с себя облачение клирика, либо их изгоняли из семинарии, как только становилось известно, каковы они. Но пока они обитали в семинарии, то были наказанием и для хороших, и для плохих.

Во избежание опасности, создаваемой такими соучениками, я выбрал нескольких, всеми признаваемых за образец добродетели. То были Гарильяно Гульельмо, Джакомелли Джованни из Авильяны, а также Комолло Луиджи. Эти три друга были моим сокровищем.

Практики благочестия выполнялись весьма хорошо. Каждое утро месса, размышление, одна из трёх частей Розария; за трапезой – назидательное чтение. В то время читали церковную историю Беркастеля. Исповедь была обязательна раз в пятнадцать дней, но желавший мог приступать к ней каждую субботу. Однако святое причастие можно было принимать лишь по воскресеньям или по случаю особого торжества. Иногда мы причащались на неделе, однако это означало проявить непослушание. Нужно было в час завтрака тайком сходить в соседнюю церковь св. Филиппа, причаститься, а затем присоединиться к товарищам ту минуту, когда те возвращались к занятиям или в класс. Подобное нарушение расписания запрещалось, однако воспитатели давали на это молчаливое согласие: всё знали и даже иногда видели, но не возражали. Так я мог намного чаще приступать к святому причастию, которое не без основания могу назвать наиболее действенной пищей моего призвания. Этот недостаток благочестия теперь устранен, поскольку по распоряжению архиепископа Гастальди расписание устроено так, что можно каждое утро приступать к причастию, если семинарист подготовлен.

Дата добавления: 2015-07-20