Товарищи – Общество Радости – Христианские обязанности

В первых четырёх классах мне пришлось самостоятельно научиться общаться с товарищами. Однокашников я разделил на три категории: добрые, безразличные, дурные. Последних я всегда тщательно избегал сразу после знакомства; с безразличными общался из вежливости и по нужде; с добрыми завязывал дружбу, убедившись, что они действительно таковы. Поскольку в городе я никого не знал, то взял за правило ни с кем не сближаться. Тем не менее, мне пришлось немало побороться с теми, кого я не знал хорошо. Одни хотели сводить меня в театр, другие – составить партию в игру, третьи – поплавать[20]. А некоторые даже соблазняли приворовывать плоды в садах и на полях.

Один был настолько бесстыден, что советовал мне украсть у хозяйки дома ценную вещь, чтобы разжиться конфетами. Я избавлялся от этой злосчастной компании, строго избегая таких ребят, по мере того, как они разоблачали себя передо мной. Обычно я всем давал добрый ответ, что моя мать поручила меня хозяйке дома и что из любви, питаемой к ней, я не хочу никуда пойти или что-то сделать без разрешения доброй Лючии.

Мое твёрдое послушание доброй Лючии оказалось мне полезным и в материальном плане, поскольку она с большой радостью доверила мне своего единственного сына, очень непоседливого по характеру, весьма любившего развлечения и не любившего учебу. Она также поручила мне быть его репетитором, хотя он учился в старшем классе.

Я занимался с ним, как с братом. Добром, маленькими подарками, домашними забавами, а также – приобщением к религиозным практикам я сделал его весьма кротким, послушным и прилежным, так что через шесть месяцев он стал достаточно хорош и старателен, чтобы угодить своему профессору и добиться почётного места в классе. Мать была этому очень рада и в качестве премии вернула мне полностью стоимость месячного пансиона.

Поскольку товарищи, желавшие привлечь меня к беспорядкам, были самыми небрежными в исполнении обязанностей, то они начали обращаться ко мне с просьбой об обычной школьной услуге: чтобы я дал им списать или надиктовал домашнее задание. Это не понравилось профессору, ведь такое ложное милосердие усугубляло их лень, поэтому было строго запрещено. Тогда я выбрал менее рискованный путь, то есть начал им объяснять трудные места и помогать тем, кто в этом нуждался. Тем самым я всем угодил, заслужил благожелательность и приязнь товарищей.

Они начали приходить для развлечения, затем – чтобы послушать рассказы и сделать уроки, наконец, приходили даже без причины, как некогда ребята в Мориальдо и Кастельнуово. Для обозначения этих собраний мы обычно называли их Обществом радости; название очень хорошо подходило, поскольку обязанностью каждого было находить книги, вести беседы и устраивать забавы, способствующие сохранению радости. Напротив, было запрещено всё вызывающее меланхолию, особенно – то, что противоречит закону Господа. Если же кто богохульствовал, или всуе поминал имя Божие, или вёл дурные разговоры, то его немедленно отлучали от общества. Так я оказался во главе многочисленной компании. С общего согласия за основу было взято следующее: 1º Каждый член Общества радости должен избегать любых разговоров и действий, не приличествующих доброму христианину; 2º Аккуратность в выполнении школьных обязанностей и обязанностей религиозных. Это доставляло мне уважение, и в 1832 г. мои товарищи почитали меня, как капитана маленького отряда. Со всех сторон меня искали, чтобы я доставил радость, посетил учеников в частных домах и для того, чтобы делать уроки и заниматься домашним репетиторством. Тем самым Божественное Провидение помогало мне обеспечить себя необходимой одеждой, школьными принадлежностями и прочим, не доставляя никакого беспокойства моей семье.

Дата добавления: 2015-07-20