Облачение в клирика – Правило жизни

Решив принять духовный сан и выдержав предписанный экзамен, я продолжал готовиться к наиважнейшему дню, поскольку был убеждён, что выбор образа жизни обыкновенно определяет либо вечное спасение, либо вечную погибель. Я поручил себя молитвам разных друзей, сам совершил новенну и в день святого Михаила (в октябре 1834 г.) приступил к святым таинствам, а затем богослов Чиндзано, настоятель и викарий моего родного округа, благословил мою сутану и облёк меня в клирика перед торжественной мессой. Когда он со словами: «Exuat te Dominus veterem hominem sius»[32], – велел мне снять светское платье, моё сердце откликнулось: «О, сколько же старья нужно с себя скинуть! Боже Мой, разрушь во мне все мои дурные привычки». Когда же он протянул мне воротничок и добавил: «Induat te Dominus novum hominem, qui secundum Deum creatus est in iustitia et sanctitate veritatis!»[33], – я совсем разволновался и подумал: «Да, Боже мой, сделай так, чтобы с этой минуты я облачился в нового человека, то есть, чтобы с этой минуты мне начать новую жизнь, всецело в согласии с Божественными повелениями, чтобы праведность и святость были неизменной целью моих мыслей, слов и дел. Да будет так. О Мария, будь моим спасением».

Окончив церковную церемонию, мой настоятель пожелал организовать другую, совершенно светскую: отвести меня на праздник святого Михаила, отмечавшийся в Барделле, в пригороде Кастельнуово. Так он намеревался оказать мне милость, но мне это было не по душе. Я казался себе марионеткой в новом одеянии, выставленной на обозрение публике. Кроме того, после нескольких недель подготовки к желанному дню, оказаться на обеде среди людей разного положения, разного пола, собравшихся посмеяться, поболтать, поесть, выпить и развлечься – людей, которые большей частью ищут игр, танцев, всяческих удовольствий! Какое общество могут составить эти люди тому, кто утром того же дня облачился в одеяние святости, чтобы всецело отдать себя Господу?

Мой настоятель заметил это и по пути домой спросил меня, почему в день народного веселья я держался столь сдержанно и задумчиво. Со всей искренностью я ответил, что церемония, состоявшаяся утром в церкви, расходилась «в роде, числе и падеже» с вечерней. «Более того, – добавил я, – лицезрение священников, выставляющих себя шутами среди набравшихся вином сотрапезников, почти внушило мне неприязнь к моему призванию. Если б я хоть на секунду представил себе, что стану таким же, то предпочёл бы сложить с себя это облачение и жить бедным мирянином, но добрым христианином».

«Так сотворён мир, – ответил мне настоятель, – и нужно принимать его таким, каков он есть. Следует видеть зло, чтобы знать его и избегать. Никто не становится искусным воином, не научившись владеть оружием. Так должны поступать и мы – те, кто ведёт постоянную битву против врага душ».

Тогда я замолчал, но в сердце сказал: «Больше никогда не пойду на народные гуляния, разве только по обязанности, для совершения религиозных церемоний».

После того дня мне пришлось заняться собой. Та жизнь, какую я вёл до сих пор, нуждалась в радикальном реформировании. В годы, оставшиеся за плечами, я не был злодеем, но был легкомысленным, тщеславным, увлекался играми, прыжками, забавами и тому подобным, что приносило минутную радость, но не насыщало сердце.

Чтобы устроить себе упорядоченный образ жизни и ничего не упустить, я записал следующие решения:

1º Впредь никогда больше не буду участвовать в публичных зрелищах на ярмарках, рынках, не пойду смотреть на танцы и в театры. Насколько возможно, не стану ходить на обеды, обычно устраиваемые по таким случаям.

2º Никогда больше не буду играть в напёрстки, показывать фокусы, акробатические трюки, демонстрировать свою ловкость, ходить по канату; больше не буду играть на скрипке, не пойду на охоту. Всё это, полагаю, противоречит серьёзности и церковному духу.

3º Возлюблю и буду практиковать уединение и сдержанность в еде и питье; на отдых буду отводить не больше часов, чем требуется для здоровья.

4º Как в прошлом я служил миру светским чтением, так в будущем позабочусь о служении Богу чтением религиозных сочинений.

5º Буду изо всех сил бороться с тем, что противоречит добродетели целомудрия, будь то чтение, мысль, разговоры, слова или дела. Напротив, буду держаться всего – даже мелочей, – что может содействовать сохранению этой добродетели.

6º Помимо обычных практик благочестия не буду пренебрегать ежедневным кратким размышлением и духовным чтением.

7º Ежедневно буду приводить какой-нибудь пример или изречение, благотворное для других душ, в беседах с товарищами, друзьями, родственниками, а когда нет рядом других, то с матерью.

Такие постановления я принял после облачения в платье клирика; чтобы они хорошо отпечатались у меня в памяти, я подошёл к образу Пресвятой Девы, зачитал их и после молитвы принёс формальный обет Небесной Благодетельнице соблюдать их ценой любых жертв.

Дата добавления: 2015-07-20