Ораторий в доме Моретта

В следующее после запрета воскресенье множество ребят пришло к церкви Св. Петра в узах, поскольку не представилось возможным хоть как-то их предупредить заранее. Увидев, что всё заперто, они толпой отправились в моё жилище при Больничке. Что делать? На руках у меня оказалась гора церковной утвари и предметов для досуга, толпа ребят повсюду следовала за мной по пятам, у меня же не было ни клочка земли, где мы могли бы собраться.

Тем не менее, скрывая свои горести, я всем показывал хорошее настроение, и все веселились, рассказывая тысячу чудес о будущем Оратории, пока существующем лишь у меня в голове и в замыслах Господа. Итак, чтобы как-то занять их в выходные дни, я водил их то в Сасси, то в Мадонна-дель-Пилоне, Мадонна-ди-Кампанья, на гору Капуцинов и даже на Супергу[58]. В этих церквях я старался служить для них св. мессу утром с толкованием на Евангелие. Вечером – краткая катехизация, пение хвалы, какие-нибудь рассказы, потом прогулки до того часа, когда нужно было возвращаться в семьи. Казалось, критическое положение должно было развеять любые мысли об Оратории, а получалось наоборот: число приходивших увеличивалось необыкновенно.

Тем временем наступил ноябрь (1845 года), пора неблагоприятная для загородных прогулок и походов. Уговорившись, мы с богословом Борелем взяли внаём три комнаты в доме дона Моретты – в том, что стоит рядом, почти напротив нынешней церкви Девы Марии – Помощницы христиан. Теперь этот дом благодаря ремонтным работам почти переделан. Там мы провели четыре месяца, в тесном помещении, но довольные, что у нас есть хотя бы эти комнаты для того, чтобы собирать наших учеников, наставлять их и служить им, в первую очередь, исповедью. Более того, именно той зимой мы начали вечерние занятия. В наших краях подобные школы появились впервые, поэтому вызвали много разговоров – и за, и против.

Именно в то время о нас поползли весьма странные слухи. Одни называли дона Боско революционером, другие – сумасшедшим либо еретиком. Они рассуждали так: «Этот Ораторий отдаляет молодёжь от приходов; настоятель видит, что церковь опустела, сам больше не может познакомиться с ребятами, о которых будет обязан дать отчёт на Суде Господнем. Пусть дон Боско отправит юношей по их приходам и перестанет собирать их в других местах».

Это говорили два уважаемых в городе настоятеля, нанесшие мне визит от имени своих коллег.

– Ребята, которых я собираю, – отвечал я им, – не влияют на посещаемость приходов, поскольку большинство из них вообще не знают ни прихода, ни настоятеля.

– Почему?

– Потому что они почти все не местные, оставлены в городе родственниками или пришли сюда в поисках работы и не нашли её. Савойцы, швейцарцы, молодые люди из Валле-д’Аоста, из Бьеллы, новарцы, ломбардцы – вот кто обычно посещает мои собрания.

– Разве вы не можете отправить этих юношей в соответствующие приходы?

– Они своих приходов не знают.

– Так почему бы им не показать?

– Невозможно. Разлука с родиной, языковые отличия, непостоянное место жительства, незнание города затрудняют, если не сказать, препятствуют посещению приходов. К тому же, многие из них уже взрослые: кое-кому исполнилось 18, 20 и даже 25 лет, а они совершенно несведущи в религиозных вопросах. Кто убедит их присоединиться к детям 8 или 10 лет, намного более образованным, чем они?

– А вы сами не могли бы отвести их и проводить катехизацию в приходских церквях?

– Я мог бы ходить, самое большее, в один приход, но никак не во все. Можно было бы это устроить, если бы каждый настоятель пожелал прийти к этим ребятам или послал кого-то, кто бы их собирал и направлял в соответствующие приходы. Но и это сложно, поскольку среди ребят немало легкомысленных сорванцов: привлечённые нашей рекреацией, прогулками они соглашаются заодно посещать катехизацию и участвовать в иных практиках благочестия. Поэтому в каждом приходе необходимо специальное место, чтобы собирать этих ребят и развлекать приятным досугом.

– Это совершенно невозможно. Нет ни помещений, ни священников, у которых были бы свободные выходные для подобных занятий.

– Итак?

– Итак, делайте, как считаете полезным, а мы тем временем решим между собой, как лучше всего поступить.

После этого перед настоятелями туринских приходов встал животрепещущий вопрос: развивать или запретить Оратории. Высказались сторонники и противники. Настоятель Борго-Дора дон Агостино Гаттино и богослов Понсати, настоятель церкви Св. Августина, передали мне ответ: «Настоятели города Турина на своих обычных собеседованиях обсудили уместность Ораториев. Взвесив опасения и надежды, с той и другой стороны, поскольку не каждый настоятель в состоянии обустроить Ораторий в своём приходе, они ободряют священника Боско продолжать до тех пор, пока не будет принято иное решение».

Пока происходили эти события, наступила весна 1846 года. В доме Моретты было множество жильцов, которых раздражали крики и постоянный шум, производимый приходом и уходом молодых людей. Жильцы нажаловались хозяину, заявив, что все съедут со снятых квартир, если подобные встречи не прекратятся навсегда. Итак, доброму священнику Моретте пришлось известить нас о том, чтобы мы немедленно искали другое помещение для собраний наших ребят, если хотим сохранить живым Ораторий.

Дата добавления: 2015-07-20