Введение 4 страница. Насколько грамматическая форма сложного суждения может не совпадать с его логической

Насколько грамматическая форма сложного суждения может не совпадать с его логической формой, можно понять при анализе, например, статьи 183 УК РСФСР: «Понуждение свидетеля, потерпевшего или эксперта к даче в суде либо при производстве предварительного следствия или дознания ложных показаний, совершенное путем угрозы убийством, насилием, истреблением имущества этих лиц или их близких и равно подкуп свидетеля, потерпевшего или эксперта с целью дачи ими ложных показаний, наказывается лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами на тот же срок».

Если принять:

за суждение А1предложение Понуждение свидетеля к даче в суде ложных показаний;

за суждение А2предложение Понуждение свидетеля к даче при производстве предварительного следствия ложных показаний;

за суждение А3предложение Понуждение свидетеля к даче при производстве дознания ложных показаний;

соответственно: суждения Б1– Б2будут касаться потерпевшего;

суждения В1– В2будут касаться эксперта;

далее:

угроза убийством этих лиц с целью дачи ими ложных показаний — суждение Г1;

угроза насилием этих лиц с целью дачи ими ложных показаний — суждение Д1;

угроза истреблением имущества этих лиц с целью дачи ими ложных показаний — суждение Е1;

угроза убийством близких этих лиц — суждение Г2;

угроза насилием над близкими этих лиц — суждение Д2;

угроза истреблением имущества близких этих лиц — суждение Е2;

и наконец:

подкуп свидетеля с целью дачи им ложных показаний — суждение Ж;

подкуп потерпевшего с целью дачи им ложных показаний — суждение З;

подкуп эксперта с целью дачи им ложных показаний — суждение К;

лишение свободы на срок до двух лет — суждение М;

исправительные работы на тот же срок — суждение Н.

То в итоге сложное суждение, выражающее данную статью уголовного кодекса, примет вид:

((А1Ъ Б1Ъ В1) Ъ (А2Ъ Б2Ъ В2) Ъ (А3Ъ Б3Ъ В3)) &

((Г1Ъ Д1Ъ Е1) Ъ (Г2Ъ Д2Ъ Е2) Ъ (Ж Ъ З Ъ К)) Й (М Ъ Н).

Данный пример указывает на то, что всякий юридический текст насыщен логическими связями, без анализа которых невозможно его правильное понимание.

Таблицы истинности для сложных суждений

Истинность или ложность сложного суждения можно определить, построив для него таблицу истинности.

Рассмотрим пример:

суждение Ш(А & В) Й (ША Ъ ШВ) будет иметь следующую таблицу истинности:

Перед нами тождественно-истинная формула, то есть сложное суждение, принимающее значение истина при любых значениях, входящих в нее простых суждений.

Если в итоговом столбце таблицы истинности наряду с истинными суждениями находятся ложные, то перед нами формула, которая называется выполнимой.

Если же в итоговом столбце все значения — ложь, то тогда перед нами будет невыполнимая или, иными словами, тождественно-ложная формула.

Разберем сложное суждение вида

((А Й В) & (В Й С)) Й (А Й С).

Сколько строк будет в соответствующей таблице истинности? Оно определяется формулой — 2n, где n — количество простых суждений, входящих в данное сложное суждение.

Значит, в рассматриваемом нами примере в таблице будет 8 строк. При этом мы должны получить для входящих в это сложное суждение простых суждений все возможные между ними сочетания по истинности и ложности.

Итак, сначала мы определили в таблице истинностные значения всех простых суждений, входящих в формулу. Теперь, зная свойства логических союзов, заполнив соответствующие столбцы, можем получить значения подформул данной формулы:

(А Й В), (В Й С), (А Й С).

После этого, соответственно, можно определить истинностное значение формулы.

(А Й В) & (В Й С).

В результате таблица примет следующий вид:

Выделенный курсивом столбик истинностных значений — последний, поскольку определяет значение главного в данной формуле союза.

Истинностное значение всего сложного суждения определяется по истинностному значению главного логического союза.

Логический союз, чье истинностное значение может быть определено в таблице в последнюю очередь (когда истинностные значения всех остальных логических союзов уже выяснены), называется главным логическим союзом. В данном примере главный логический союз — это импликация. Закончив последний из оставшихся столбцов, легко понять, что наше сложное суждение тождественно-истинно, то есть истинно при всех логических значениях входящих в него простых суждений.

Попробуем применить теперь наше умение строить таблицу истинности к анализу сложных суждений в рамках естественного языка.

Рассмотрим пример из книги Р. Петер «Игра с бесконечностью» (М., 1966).

В деле об убийстве имеются двое подозреваемых — Петр и Павел. Допросили четверых свидетелей. Показания первого: Я знаю, что Петр не виноват. Показания второго: Я знаю, что Павел не виноват. Показания третьего: Я знаю, что из первых двух показаний по крайней мере одно истинно. Показания четвертого: Третий свидетель лжет. При условии, что четвертый свидетель оказался прав, кто совершил преступление?

Решим эту задачу, построив соответствующую таблицу истинности, где в виде формул представим показания свидетелей.

Показания первого свидетеля — ША.

Показания второго свидетеля — ШВ.

Показания третьего свидетеля — ША Ъ ШВ.

Показания четвертого свидетеля — Ш(ША Ъ ШВ).

В итоге таблица истинности принимает следующий вид:

Из таблицы истинности видно как соотносятся с точки зрения истинности и ложности показания свидетелей. Очевидно, что показания четвертого свидетеля истинны лишь в том случае, когда истинно суждение А и истинно суждение В, то есть и Петр, и Павел совершили это преступление.

Обратим внимание на одну важную деталь: третий свидетель сказал: Я знаю, что из первых двух показаний по крайней мере одно истинно. А если бы он выразился резче — из первых двух показаний истинно одно? Казалось бы, какая разница?

Но этот случай иллюстрирует то обстоятельство, что в логике, как и в свидетельских показаниях, нет мелочей. Показания третьего свидетеля в этом случае выглядели бы так:

либо Ш А, либо Ш В — ША є ШВ,

а таблица истинности имела бы следующий вид:

В этом случае Петр и Павел либо оба виновны, либо оба невиновны в преступлении. Такова цена «мелочи».

Равносильные формулы сложных суждений

Разные по своей логической структуре формулы могут иметь при одинаковых наборах логических значений входящих в них простых суждений одинаковые логические значения в соответствующих строках заключительных столбцов, например, формулы А Й ШВ и соответственно Ш(А & В) — равносильны.

Допустим: суждение А — Адвокат поверхностно ознакомился с делом, суждение В — Он выиграет процесс. В итоге у нас два равносильных сложных суждения:

Если адвокат поверхностно ознакомился с делом, то он не выиграет процесс и Неверно, что адвокат поверхностно ознакомился с делом, и он выиграет процесс.

Свойство равносильности транзитивно, то есть если А равносильно В, а В равносильно С, то А равносильно С.

Следствием вышесказанного является то обстоятельство, что все тождественно-истинные формулы равносильны друг другу; то же касается и тождественно-ложных формул.

Равносильные сложные суждения, состоящие из одних и тех же простых суждений, равнозначны, то есть взаимозаменимы в языковом контексте.

Так, если равносильны формулы (В Ъ С) & А и (В & А) Ъ (С & А), то равнозначны и соответствующие им сложные суждения:

Будет хорошая погода или будет лить дождь, а студенты будут убирать урожай картофеля и

Будет хорошая погода, и студенты будут убирать урожай картофеля или будет лить дождь, и студенты будут убирать урожай картофеля.

Еще пример равносильности:

Ш(А & В) равносильно ША Ъ ШВ.

Равнозначны в данном случае будут суждения:

Неверно, что он служил в армии поваром и плохо готовит и Или он не служил в армии поваром, или он неплохо готовит.

Кстати вспомнить здесь рассмотренную ранее задачу про Петра и Павла. Наличие указанной выше равносильности подсказывает нам еще одно ее решение.

Поскольку показания третьего свидетеля формулировались как
ША Ъ ШВ, значит, по равносильности их можно переформулировать в Ш(А & В).

Тогда показания четвертого свидетеля будут ШШ(А & В), что (благодаря снятию двойного отрицания) эквивалентно А & В, то есть преступление совершили оба подозреваемых.

§ 7. Анализ сложных суждений
с помощью семантических таблиц

Построение таблицы истинности дает нам исчерпывающий анализ суждения, с точки зрения условий его тождественной истинности, ложности или выполнимости.

Однако таблица истинности, если в состав сложного суждения входят несколько простых суждений, может быть весьма велика и даже громоздка, скажем, при шести составляющих сложное суждение простых суждений, число ее строк 26= 64.

Существует иной и в ряде случаев более удобный способ выяснить, является данное сложное суждение тождественно-истинным или нет.

Напомним, что сложное суждение может быть истинно при определенных значениях входящих в него простых суждений и ложно при других значениях этих же суждений. В этом случае такое сложное суждение будет считаться выполнимым.

Если же сложное суждение истинно при любых значениях входящих в него простых суждений, оно будет считаться тождественно-истинным.

Семантическая таблица представляет собой, в принципе, две колонки, заполняемые формулами по определенным правилам. Правая колонка представляет считающиеся ложными формулы, левая — формулы, считающиеся истинными. Общая схема работы с семантическими таблицами состоит в том, что мы помещаем начальную формулу (тождественную истинность которой хотим доказать) в правую колонку таблицы (как бы предполагая, что эта формула ложна), а затем стремимся прийти к логическому противоречию, возникающему в том случае, когда одна и та же формула оказывается в таблице и слева, и справа. Логика здесь такова: записывая сложное суждение в виде формулы в правую часть таблицы (в правую колонку), мы постулируем, что эта формула как бы ложна. Разлагая далее эту формулу на ее составляющие по определенным правилам, мы стремимся получить одинаковую формулу в левой и правой частях таблицы, что означает логическое противоречие. Такая таблица будет называться замкнутой. Если же мы, постулировав ложность данной формулы, пришли к логическому противоречию, — значит, эта формула истинна.

Правила построения семантических таблиц

1. (Ш) справа (формула со знаком отрицания в таблице справа) — если формула вида ША имеется в правой части таблицы, то в левой ее части пишем А.

Например:

2. (Ш) слева — если формула вида ША имеется в левой части таблицы, то в правой ее части пишем А.

3. (Ъ) справа (формула со знаком нестрогой дизъюнкции в таблице справа) — если формула вида А Ъ В имеется в правой части таблицы, то далее в той же правой части таблицы пишем формулы А, В.

Пример использования обоих правил:

4. (Ъ) слева — если формула вида А Ъ В имеется в левой части таблицы, то образуем две новые подтаблицы и в левой части одной из них пишем А, а в левой части другой — В.

Например:

Существенно иметь в виду, что таблицы (подтаблицы) (2), (3) являются как бы продолжением таблицы (1).

Появление подтаблиц модифицирует условие доказательства тождественной истинности начальной формулы. Если начальная таблица в ходе доказательства распадается на две или более подтаблиц, то искомое доказательство имеет место, только если в итоге все они окажутся замкнуты. Подтаблица считается замкнутой при тех же условиях, что и таблица.

5. (&) справа (формула со знаком конъюнкции в таблице справа) — если формула вида А & В имеется в таблице справа, то образуем две новые подтаблицы и в правой части одной из них пишем А, а в правой части другой — В.

Например:

6. (&) слева — если формула вида А & В имеется в левой части таблицы, то в той же части пишем формулы А, В.

Например:

Пояснение: (С Ъ D) — это как бы формула А, (А Ъ ШВ) — формула В.

7. (є) справа (формула со знаком строгой дизъюнкции в таблице справа) — если формула вида А є В находится в таблице справа, то образуем две новые подтаблицы, в одной из них пишем А, В слева, а в другой — А, В справа.

Например:

Пояснение: уточним, что в результате применения данного правила замыкания таблиц (2) и (3) не проходит, ибо, будучи альтернативными, они могут быть замкнуты лишь внутри себя или с помощью таблицы (1).

8. (є) слева — если формула вида А є В имеется в левой части таблицы, то образуем две новые подтаблицы, в одной из них А пишем справа, а В — слева, а в другой наоборот: А пишем слева, а В — справа.

Например:

Пояснение: как и в предыдущем случае применение данного правила не приводит к замыканию таблицы, ибо таблицы (2) и (3) представляют собой альтернативы и могут сопоставляться лишь с «породившей» их таблицей (1).

Рассмотрим пример:

1 шаг Ш(А & В) Ъ (А Ъ В) –

2 шаг Ш(А & В) –

3 шаг А Ъ В –

4 шаг А & В –

5 шаг А –

6 шаг В –

7 шаг А –

8 шаг В –

Теперь проанализируем шаги доказательства:

1 шаг — записали интересующую нас формулу справа в таблице.

2–3 шаги — данная формула по главному логическому союзу — нестрогая дизъюнкция; нестрогая дизъюнкция, как мы знаем, ложна, только если оба входящих в нее дизъюнкта ложны. Поэтому, применив соответствующее правило, пишем эти дизъюнкты в таблице справа (заметим попутно, что анализ формулы, проводимый с помощью семантических таблиц, начинается с главного логического союза (а не заканчивается им, как это было при построении таблиц истинности)).

4 шаг — если формула со знаком отрицания ложна, то она же, но без знака отрицания, будет истинна. Применим по этому поводу правило (Ш справа).

5–6 шаги — аналогичны 2 и 3 шагам.

7–8 шаги — если у нас слева конъюнкция, то она истинна только при истинности обоих конъюнктов. Следовательно, применив соответствующее правило, мы пишем каждый из них в таблицу слева.

Таблица замкнута, поскольку одна и та же формула (в данном случае даже одни и те же формулы А и В) появилась в таблице слева и справа. Мы пришли к противоречию, означающему, что начальная формула тождественно-истинна.

Тире справа от таблицы означает законченность данного шага.

Разберем по данному поводу построение одной и той же таблицы при законченном первом (таблица — а) и законченном втором (таблица — б) шагах.

а) б)

Ш(А & В) Ъ С – Ш(А & В) Ъ С –

Ш(А & В) Ш(А & В) –

С С

А & В

Как мы видим, шаг считается законченным, когда в таблицу записаны все последствия применения правил к имеющейся на этом шаге формуле.

Однако даже последовательное применение всех правил не гарантирует нам того, что таблица может замкнуться.

Например:

Пояснение: если у нас уже есть одно вхождение формулы с определенной стороны таблицы и может появиться еще одно с той же стороны (в данном случае формула ША на втором и после третьего шага), то второе вхождение мы опускаем в целях экономии.

Таблица незамкнута. Это значит, что формула ША Ъ (В Ъ ША) не является тождественно-истинной.

Важно отметить, что незамкнутая таблица указывает нам на опровергающую модель рассматриваемой формулы.

То есть формула ША Ъ (В Ъ ША) ложна, если суждение А — истинно, а суждение В — ложно.

Разберем еще несколько примеров использования семантических таблиц. Является ли тождественно-истинной формула

Ш(ША Ъ В) Ъ Ш(А & ШВ)

Комментарий к рассмотренному примеру:

2–3 шаги — применения правила (Ъ справа).

4–5 шаги — применения правила (Ш справа).

6 шаг — применение правила (Ъ слева) к формуле четвертого шага.

7–8 шаги — применения правила (А слева) к формуле пятого шага. Отметим здесь попутно, что хотя (А слева) не предполагает деления таблицы на подтаблицы, но поскольку это уже произошло на предыдущем шаге, то результаты применения правила (А слева) вписываются в обе подтаблицы.

9–10 шаги — применения правила (Ш слева). На девятом шаге замыкается и левая, и правая подтаблицы и десятый шаг, в общем, избыточен.

Еще один пример: является ли формула Ш(Ш А Ъ (А Ъ С)) тождественно-истинной?

Формула не является тождественно-истинной, поскольку таблица и подтаблицы незамкнуты. Зато мы имеем «опровергающую модель», точнее две «опровергающие модели».

Рассматриваемая формула ложна в случае, когда суждение А — ложно, а также в случае, когда суждение А — истинно и суждение С — тоже истинно.

§ 8. Модальность суждений

Посмотрим внимательнее на структуру простого суждения S есть Р. Зададим вопрос: выражает ли связка есть или не есть все возможные взаимоотношения между субъектом и предикатом? Нельзя ли было бы уточнить: необходимо или случайно S есть Р, как долго S есть Р и даже по какому праву S есть Р?

Подобная постановка вопросов приводит нас к тому, что S может принадлежать Р в большей или меньшей степени, то есть связка «есть», а точнее логическая связка между субъектом и предикатом, в суждении может носить модальный характер (от лат. modus — степень).

Различают разные виды модальности суждений. Так, рассматриваемые нами до сих пор суждения со связкой есть или не есть можно считать модальностями действительности или ассерторическими (немодальными) суждениями, так как в них лишь фиксируется наличие или отсутствие связи между субъектом и предикатом, но не описывается модус этой связи.

Наряду с ассерторическими логика изучает разные типы собственно модальных суждений, то есть суждений, модальность которых выражена в явной форме с помощью особых слов, называемых в логике модальными операторами. К таким операторам относятся, в частности, слова всегда, иногда, необходимо, обязательно, возможно, случайно и т. д. Рассмотрим подробнее классы модальных суждений.

Алетические модальности

Алетическими (от греч. «алетейя» — истина) называют суждения с модальными операторами необходимо и возможно (их обозначают соответственно? и а).

Алетическая модальность может быть выражена явно. Например: Квадрат гипотенузы необходимо равен сумме квадратов катетов; но может и подразумеваться, постольку, поскольку необходимость считается присущей действию законов природы, научным истинам и следствиям из них.

Алетическая необходимость обычно подразделяется на логическую и физическую. Наиболее «сильной» необходимостью считается логическая, ибо 2 ґ 2 = 4 есть истина, необходимая везде и всюду, в отличие от необходимости, выраженной физическими законами. Скажем, параметр формулы ускорения свободного падения есть истина, необходимая лишь на Земле, на Луне или Венере будет иметь место другая физическая закономерность.

Логически возможно все то, что не противоречит законам логики. И если логическая необходимость уже необходимости физической (все то, что физически необходимо, — необходимо логически), то логическая возможность, наоборот, шире возможности физической.

Например: падение метеорита на крышу нашего вуза логически возможно, ибо не противоречит законам логики, но физически крайне мало­вероятно, ибо реальных физических предпосылок такого катаклизма вроде бы нет.

Алетические модальности могут быть выражены друг через друга следующим образом. Если у нас:

є — символ эквивалентности,

? — оператор необходимости,

а — оператор возможности,

Ш — символ отрицания, с помощью которого выражение ША читается как не-А, то:

? А = Ш а ША

а А = Ш? ША

Отношения между модальными суждениями могут быть выражены в рамках так называемого «модального шестиугольника».

Опишем его, следуя Я. А. Слинину1:

Отношения в модальном шестиугольнике в принципе те же, что и в уже известном нам логическом квадрате.

Отношение подчинения

Это отношение имеет место на отрезках аb, bс, ас и соответственно de, еf, df модального шестиугольника.

Из истинности суждения?А следует истинность суждений А и
аА; аА также следует из истинности суждения А.

В точности то же самое имеет место для правых граней и отрезков шестиугольника (отрезков de, еf, df).

Таким образом, если суждение?А является истинным, то истинным будет соответствующее суждение А, например: Если выброшенный из окна предмет под воздействием земного притяжения необходимо упадет вниз, то он действительно упадет вниз (а не полетит вверх).

Если истинно суждение А, то, следовательно, истинным будет и суждение аА, например: Если Сергей Бубка действительно прыгнул на высоту 6 метров и 15 сантиметров, то это, возможно, имеет место.

Из ложности аА следует ложность А и?А, последнее также следует из ложности А.

То же симметрично выполняется и для правых граней шестиугольника.

Отношение противоречия (контрадикторности)

Как мы уже знаем из анализа этого отношения внутри логического квадрата, истинностные значения суждений, находящихся в отношении противоречия, — противоположны. Внутри модального шестиугольника это отношение характеризуют отрезки аf, сd, bе.

То есть если у нас суждение вида?А — истинно, то соотносимое с ним в рамках отношения противоречия суждение аША — ложно, например: если А — суждение Живые существа смертны, то при истинности суждения Необходимо, что живые существа смертны, ложным будет суждение Возможно, живые существа бессмертны. (Впрочем то, что ША и аША противоречат друг другу, следует из того, что?А = ШаША.)

Заметим попутно, что линия bе шестиугольника выражает так называемый закон «двойного отрицания» — А = ШША.

В рамках данного закона любое четное число отрицаний равносильно утверждению, а любое нечетное — отрицанию.

Отношение контрарности (противоположности)

Линии аd, ае, bd выражают на шестиугольнике отношение контрарности, то есть отношение, характеризующееся тем, что связанные им суждения могут быть одновременно ложными, но не могут быть одновременно истинными. Например, одновременно ложны суждения:

Необходимо всем студентам вузов изучать английский язык и

Необходимо всем студентам вузов не изучать английский язык.

Отношение субконтрарности

Данные отношения имеют место между суждениями, связанными на шестиугольнике отрезками bf, се, сf.

Если суждения субконтрaрны, то из ложности одного из них следует истинность другого, но из истинности одного из них ничего об истинном значении другого с определенностью сказать нельзя.

Случай, когда суждения, связанные отношением субконтрарности, оба истинны, дает нам формальное определение случайности:

Случайно А = аА & аША. Суждения Возможно, будет снегопад и Возможно, снегопада не будет эквивалентны суждению Снегопад случаен.

Деонтические модальности

Существуют различные варианты перевода модальных операторов? и а на естественный язык, но не обязательно совпадающие по значению со словами необходимо и возможно.

Другие способы их понимания:

1)? означает везде или всегда, а означает кое-где или иногда.

2)? означает обязательно (долженствование), а означает позволено (разрешение).

Эти способы, приведенные нами выше как примеры понимания операторов необходимости и возможности, отличные от алетического их понимания, задают так называемые временные и деонтические модальности. Ввиду их частого употребления в юридическом языке охарактеризуем более подробно деонтические модальности. Для этого вернемся к уже разобранной нами ранее схеме модального шестиугольника.

Неизбежно возникает вопрос: как изменяются логические отношения внутри шестиугольника, если он будет выражать отношения между суждениями модальностей, которые являются деонтическими, а не алетическими? Начнем наш анализ с отношения подчинения.

Отношение?А Й аА характеризуется отрезком ас (и соответственно df), остается в силе относительно деонтических модальностей и читается: Из обязательности следует разрешение.

Отношения подчинения, характеризуемые отрезками аb, bс (соответственно de, еf), на деонтическом шестиугольнике не выполняются. Почему?

Отрезок аb — это формула?А Й А, которая в деонтической интерпретации читается как Если А обязательно, то А имеет место. То есть это утверждение о том, что все законы (правовые нормы) выполняются в реальной жизни. К сожалению, это не так. Законы как правовые нормы, в отличие от законов науки (природы), могут нарушаться.

Отрезок bс символизирует формулу А Й аА, что в деонтическом смысле значит: Если А имеет место, то А разрешено. Если бы эта формула была истинной, она закрепляла бы в правовом сознании разрешенность любого произвольного действия (ведь на А не наложено никаких ограничений), например грабежа или разбоя.

Следовательно, отношение подчинения в деонтическом шестиугольнике (в отличие от алетического) выполняется только на отрезках ас, df.

Отношения же контрадикторности, контрарности и субконтрарности в рамках деонтического шестиугольника совпадают с теми, которые уже рассмотрены нами при анализе алетических модальностей.

Анализ суждений, содержащих модальности

Модальность выражается в естественном языке с помощью самых разных слов и словосочетаний. Так, алетическая модальность может быть выражена как с помощью вводных слов вероятно, видимо, скорее всего, может быть, так и с помощью слов необходимо и возможно, непосредственно выражающих модальные операторы.

Модальность может иметь отношение к простому суждению, например: Может быть, коллега Петров не женат. Перед нами суждение вида аША, где А — суждение Коллега Петров женат.

Однако следует иметь в виду, что в естественном языке модальный оператор способен влиять не только на суждение, в котором он употреблен, но и на окружающий данное суждение контекст.

Что такое контекст? Это законченный в смысловом отношении отрывок текста, достаточный для определения смысла отдельно входящего в него слова или фразы. В этом плане модальный контекст — это законченный в смысловом отношении отрывок текста, на содержание которого влияет наличие в нем модального оператора (или операторов), выраженного словами естественного языка.

Разберем в качестве примера отрывок из речи известного русского адвоката Н. П. Карабчевского по делу братьев Скитских. Касаясь одного из обстоятельств дела, он в своей речи сказал: «Припомните показания свидетеля Головкова и объяснение Петра Скитского. Бывший полтавский полицмейстер Иванов на том основании, что они не дворяне, объяснялся с ними весьма энергично. Он имел, по-видимому, повадку в подобных случаях жестикулировать кулаком более выразительно, чем это обыкновенно принято»1. Модальный контекст здесь представлен суждением, начинающимся словами он имел … Употребление здесь модального оператора возможности, выраженного с помощью слова по-видимому, приводит к тому, что нарисованная в речи картина альтернативна: адвокат ведь не утверждает категорически, он лишь описывает возможный мир, где полицмейстер Иванов имел повадку жестикулировать кулаком, который может существовать рядом с возможным миром, где полицмейстер Иванов такой повадки не имел.

Почему Н. П. Карабчевский прибегает в данном отрывке речи к модальности? Он не имеет достаточных в юридическом смысле оснований для однозначного вывода о том, что показания из подследственных выбиты, а сделай он его в категорической форме, и со стороны полицмейстера Иванова могло бы последовать контробвинение в клевете. Но мы видим, что ослабленный модальным оператором контекст не дает оснований для этого.

Какова же логика модального контекста с оператором возможности?

Такой контекст, в зависимости от числа входящих в него суждений, можно рассматривать как простое или сложное суждение А, предваренное оператором возможности аА. Таким образом, в речи содержатся как суждение В — бывший полтавский полицмейстер Иванов, на том основании, что они «не дворяне» объяснялся с ними весьма энергично, — являющееся категорическим, а значит, — относящееся к действительному миру, так и указанное выше суждение аА.

Мы уже выяснили, что а А означает утверждение того, что А имеет место в некоем возможном мире, совместимом, однако, с миром реальным.

Степень же связи реального мира с энергично объясняющимся полицмейстером, с возможным миром, где этот полицмейстер еще и выразительно жестикулирует кулаком, — это или утверждение, требую­щее более основательных подтверждений, снимающих с него модальность возможности, или лишь риторическая фигура, способная тем не менее воздействовать на воображение участников процесса. В любом случае действительный и возможный миры могут быть связаны между собой по смыслу или не связаны, если свойства населяющих возможный мир персонажей не стыкуются с персонажами действительного мира. Не может же полицмейстер Иванов из рассмотренного выше примера быть женщиной или подростком. Эту связь иногда называют отношением достижимости — (R) — между мирами. Ничего сверхъестественного здесь нет. В естественном языке данное отношение R может быть истолковано как смысловая связь между действительным и возможным положениями дел.

Дата добавления: 2015-07-25