Сложная деструктивная дилемма 4 страница

2) Некоторые устрицы молчаливы; молчаливые существа не очень-то забавны.

3) Ни один император не дантист; всех дантистов боятся дети.

4) Ни один вор не честен; некоторых нечестных людей удается уличить.

б) 1) Все секретари заняты полезным делом; некоторые птицы —

секретари.

2) Ни один банкрот не богат; некоторые купцы не банкроты.

3) Ни один старый скряга не весел; некоторые старые скряги тощи.

4) Всякому доводилось видеть свинью; никто не приходил в восторг от свиньи.

7. Считая предлагаемое рассуждение энтимемой, восстановите в ней пропущенную посылку:

а) 1) «Услышав, что даже издержки по купчей он принимает на себя,

Плюшкин решил, что гость должен быть совершенно глуп и

только прикидывается, что служил по статской, а верно, был

в офицерах» (Н. В. Гоголь).

2) Данное решение суда не является оправдательным, так как оно требует увольнения от должности.

б) 1) Получение взятки — посягательство на нормальную работу госаппарата, так как получение взятки — должностное преступление.

2) Муж говорит жене: «Ты идиотка».

«Да, — соглашается жена и добавляет, — а вот если бы я вышла замуж за генерала, я была бы генеральшей».

Заключение

Так что же такое логика?

Как-то на вечеринке автор данного учебного пособия наблюдал, как хозяин квартиры распивает с неожиданно пришедшим по вызову водопроводчиком принесенную кем-то из гостей (как выяснили впоследствии — из ближайшего ларька) бутылку водки. Остальные оказались уже выпиты. Переместившись затем по чистой случайности на балкон, автор увидел, как водопроводчик нетвердой походкой (конец рабочего дня, последний вызов) выходит из парадной, входит в растущий поблизости кустарник, но не выходит оттуда. «Пойти сказать хозяину», — думает автор и обнаруживает хозяина в одной из комнат, но на время полностью отключившегося от внешнего мира. «Логично», — подумал автор данного учебного пособия. Почему он так подумал?

Вспомним методы установления причинной связи явлений, в частности метод сходства. Разумеется, в этом нет ничего сложного «Тоже мне, бином Ньютона», — как говорил один булгаковский герой. И вывод, получаемый с помощью методов установления причинной связи явлений, — вероятностный, то есть не всегда достоверный. Но логика позволяет делать разные выводы, — как вполне достоверные, так и не вполне; последнее имеет место, если недостает исходной информации. В чем же специфика логического?

Что обычно говорят человеку, который не может упорядочить свои мысли и потому произносит нечто несуразное? Ему говорят: «То, что Вы сказали, — абсурд». Абсурд — это нарушение требований логики, условий, которые логика налагает на говорящего, если он желает, чтобы его рассуждения принимались окружающими всерьез. Значит, логика — это нарушение условий абсурда, то есть наличие порядка в наших мыслях или, говоря философским языком, упорядоченность универсума дискурса (universe of discourse — универсум рассуждения). Означенный порядок предполагает то, что мышление и, соответственно, рассуждение протекают в определенных устойчивых структурах, называемых логическими формами.

Речь идет о формах мышления, коими являются понятие, суждение, умозаключение. Читателю данной книги понятно, что изучение традиционной логики алгоритмически построено по принципу детского конструктора: с помощью понятий образуются суждения, а с помощью суждений — умозаключения. Напрашивается вывод о том, что логическая форма есть способ связи элементов мысли. Однако данное определение, верное по сути, слишком абстрактно или, как сказали бы математики, — неэффективно, поскольку не помогает нам понять, как выглядит этот способ связи в каждом конкретном случае.

Более конкретно высказывается Н. Н. Непейвода, говоря, что «логика — наука, изучающая с формальной точки зрения понятия, методы их определения и преобразования, суждения о них и структуры доказательных рассуждений»1.

Итак, что специфически логического несет в себе понятие как форма мышления?

В первую очередь это характеристика объема понятия. Важно, что еще вXX веке, применительно к понятию, к объему стремились свести всю специфику логического. Выдающийся американский логик А. Тарский писал: «…не раз было отмечено, что наша логика на деле есть логика объема. Это означает, что два понятия неразличимы, если они имеют один и тот же объем, даже если у них различные содержания»2.

В то же время в неклассических логиках приходится учитывать не только отношения объема (экстенсионал), но и отношения по содержанию (интенсионал) между понятиями. То есть логическая форма в таких логиках (называемых интенсиональными) проникает гораздо глубже, чем простые отношения между классами (объ­емами понятий).

В еще большей степени сказанное верно для темы «Суждение». Что здесь относится к логической форме? Прежде всего структура простого суждения, например, некоторые S не есть Р и формула сложного, например, (А & В) Й (`А &`В) — известное суждение из детской считалки А и В сидели на трубе, А — упало, В — пропало...). В первом случае логическая форма характеризует прежде всего способ связи S и Р, во втором она определяется свойствами соответствующих логических союзов. И опять перед нами поверхность или верхушка айсберга. Движение в глубину ведет к появлению кванторных приставок по предикатам, а также модальных операторов, что усложняет формализм, ведя от логики предикатов первого порядка к высшим порядкам, от ассерториче­ских суждений к тем, которыми занимается модальная логика и т. д.

Что же касается темы «Умозаключение», то здесь логическая форма видна «невооруженным глазом». Рассмотрим умозаключение:

Все планеты вращаются вокруг Солнца.

Земля вращается вокруг Солнца.

Следовательно: Земля — планета.

Сам по себе вывод — истинное суждение, но он не следует из посылок (как мы уже знаем, нарушено одно из правил терминов). Тем не менее многие готовы считать данный вывод вполне приемлемым. Но тогда им придется согласиться и со следующим:

Все гусеницы едят капусту.

Я ем капусту.

Следовательно: я — гусеница.

Почему? Потому что оба данных умозаключения имеют одну и ту же логическую форму, один и тот же (неправильный) модус второй фигуры простого категорического силлогизма. Форма в данном случае не зависит от содержания мысли; она одна и та же и для планет, и для гусениц. Наиболее важно здесь, что логическая форма способна гарантировать то, что при истинности посылок мы получим истинный вывод (независимо от содержания суждений, входящих в эти посылки). Послед­нее позволяет сформулировать отношение логического следования. Само выражение «логически следует» в естественном языке имеет множество аналогов — «поэтому», «значит», «следовательно», «откуда», «отсюда», «таким образом», «вытекает»... Между тем точный смысл логического следования ясен из определения: Из Г логически следует В, если при любой интерпретации параметров в составе Г и В, при которой все выражения из Г принимают значение «истина», выражение В также примет значение «истина»1.

Изучение свойств отношения логического следования применительно к способам доказательства значительно расширило представление о логической форме вXX веке, ибо формализованный язык математики дал возможность использовать более сильный логический аппарат, чем это позволяет естественный язык. Однако, хотя современная математическая логика не очень напоминает логику Аристотеля, на самом деле логика как наука едина, что в данном случае нетрудно обосновать фактом погружения аристо­телевской логики (правильных модусов простого категорического силлогизма) в исчисление предикатов первого порядка.

Широкий спектр применения логики — от основания математики и программирования до анализа естественного языка, теории аргументации и конфликтологии — обусловлен тем, что специфика логического по-разному проявляет себя в различных областях человеческой деятельности.

И последнее: иногда приходитсяслышать такие высказывания: У вас своя логика, а у меня своя или Я женщина и у меня женская логика. Тот, кто так рассуждает, не понимает объективного характера законов логики, того, что ее природа не в психологии человека, а в свойствах окружающего мира. Лучше всего об этом 200 лет назад сказал И. Кант: «Вносить в логику такие (психологические — Н. Ф.) принципы так же бессмысленно, как черпать мораль из жизни»2.

Литература

Учебники

1. Асмус В. Ф. Логика. М., 1947.

2. Бочаров В. А., Маркин В. И. Основы логики. М., 1998.

3. Гетманова А. Д. Логика. М., 1986.

4. Ивлев Ю. В. Логика. М., 1997.

5. Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика. М., 2000.

6. Светлов В. А. Практическая логика. СПб., 1995.

7. Свинцов В. И. Логика. М., 1987.

8. Челпанов Г. И. Учебник логики. М., 1994.

9. Формальная логика / Под ред. И. Я. Чупахина, И. Н. Бродского. Л., 1977.

Первоисточники

1. Аристотель. Первая аналитика. Вторая аналитика // Соч.: В 4 т. М., 1978. Т. 2. С. 117–346.

2. Аристотель. О софистических опровержениях // Соч.: В 4 т. М., 1978. Т. 2. С. 533–593.

3. Аристотель. Риторика // Античные риторики. М., 1978. С. 15–166.

4. Арно А., Николь П. Логика, или Искусство мыслить. М., 1991.

5. Кант И. Логика. Пособие к лекциям // Трактаты и письма. М., 1980.
С. 319–444.

6. Кэррол Л. Логическая игра. М., 1991.

Учебные пособия

1. Асмус В. Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М., 1954.

2. Войшвилло Е. К. Понятие как форма мышления. М., 1989.

3. Ивин А. А. Риторика: искусство убеждать. М., 2002.

4. Маковельский А. О. История логики. М., 1971.

5. Непейвода Н. Н. Прикладная логика. Ижевск, 1997.

6. Пиаже Ж. Логика и психология // Избранные психологические труды. М., 1969. С. 567–612.

7. Поварнин С. Спор. О теории и практике спора // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 57–133.

8. Поппер К. Логика и рост научного сознания. М., 1983.

9. Сборник упражнений по логике. М., 1995.

10. Светлов В. А. Аналитика конфликта. СПб., 2001.

11. Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1988.

12. Смаллиан Р. Алиса в Стране смекалки. М., 1987.

13. Смаллиан Р. Принцесса или тигр? М., 1985.

14. Упражнения по логике. М., 1990.

15. Яшин Б. Л. Сборник задач и упражнений по логике. М., 1996.

Дата добавления: 2015-07-25