Что Европа может дать европейцам

Самое главное, подобные намерения должны быть конк­ретизированы в формах, вызывающих доверие населения. Например, после 11 сентября 2001 года в числе наиболее нео­тложных оказались инициативы по укреплению безопаснос­ти. Важным шагом стало взаимное признание ордеров на арест лиц, подозреваемых в терроризме. На авансцену интеграции выдвинулась сфера юстиции и внутренних дел - а ведь она течение длительного времени считалась сферой жизненно важ­ных интересов государств-членов и наиболее ревностно ох­ранялась ими от вмешательства извне. Следующим шагом мог-

Ответный удар

ло бы стать создание единой полицейской системы, способной улучшить информационный обмен и координацию действий по уничтожению террористических группировок. Только си­стема общеевропейского масштаба способна гарантировать максимальный уровень безопасности в аэропортах всего кон­тинента и во время воздушных перелетов. В ней не должно быть слабых мест. Безопасность в аэропортах должны обеспе­чивать высокооплачиваемые, хорошо подготовленные служа­щие панъевропейской полицейской организации, использую­щей в своей работе самые передовые технологии. Все внешние границы Европы должны находиться под контролем общеев­ропейской иммиграционной службы, руководствующейся со­вместно установленными принципами. Сила объединенной Европы определяется состоянием ее самого слабого звена; поэтому действовать совместно - в общих интересах.

Повышение безопасности - лишь один из способов пред­ложить гражданам ЕС нечто осязаемое. Чтобы заложить осно­вы будущего процветания, Европе следует вооружиться твор­ческими идеями, позволяющими по-новому определить национальные приоритеты. Немногие из европейских универ­ситетов соответствуют стандартам двадцатки лучших универ­ситетов Америки, а потому в Европе не происходит такого расцвета «идеаполисов», как в США. ЕС нужно развернуть масштабную программу строительства и развития на конти­ненте университетов мирового класса, причем у каждого из них должна быть своя программа научных исследований. Ре­гиональную политику следует сосредоточить прежде всего на взращивании подобной инфраструктуры знаний. Этому сле­дует отдавать приоритет даже по сравнению с развитием ма­териальной инфраструктуры в депрессивных районах. Пос­леднее крайне важно для поддержки экономического роста, но не может служить его источником. Лучше сначала выпес­товать в депрессивном регионе университет мирового класса, нежели совершенствовать материальную инфраструктуру, Которую в противном случае невозможно будет использовать ^с максимальной отдачей.

Следует также с большей серьезностью отнестись к обяза­тельствам ЕС в отношении транспорта, связи и энергетики.

Глава одиннадцатая

На Дублинском саммите в 1990 году была поставлена задача создать в Европе «взаимосвязанные и взаимодействующие сети в сферах транспорта, телекоммуникаций, энергетики, а также профессиональной подготовки в интересах граждан, предпри­ятий и местной власти»¹. Обязательство, касающееся так на­зываемых трансъевропейских сетей, записано и в Маастрихт­ском договоре. В «Белой книге» 1993 года по экономическому росту, конкурентоспособности и занятости они названы од­ной из основ развития континента в будущем. Но, несмотря на все разговоры, даже семь лет спустя участники Лиссабонс­кого саммита призывали к созданию самой «конкурентоспо­собной и динамичной в мире экономики знаний», как будто ничего подобного не предлагалось никогда прежде. Лишь мельком сославшись на обязательства, о которых заявлялось в предыдущее десятилетие, они высказывали сладкую надежду, что для получения желаемого результата хватит «либерализа­ции» и благих пожеланий.

Всякая возможность действенной мобилизации сил пара­лизована смычкой между правительствами, боящимися осуществлять активные действия, и Комиссией ЕС, остающейся в плену философии превосходства частного над общественным. Даже когда стало очевидно, что транспортная система Евро­пы несовершенна и работает на пределе своих возможностей, что телекоммуникационная система фрагментирована и не­достроена, а эффективное распределение газа, нефти и элект­роэнергии ограничено национальными рамками, практичес­ки ничего не было сделано для исправления ситуации. Доступ к хорошо функционирующему общественному транспорту должен стать правом каждого гражданина, а сам транспорт следует считать частью сферы общественных услуг, за обеспе­чение которых возьмется ЕС. Нужно работать над созданием единого европейского рынка в этих секторах, пока слишком подверженных протекционизму, закладывая базовые стандар­ты их функционирования. Если какие-то страны не дотягива­ют до стандартов, национальные министерства должны пред­ставить детальный план доведения местной системы транспорта до необходимого уровня, а также график прове­дения соответствующих мер. Такой же подход должен при-

Ответный удар

меняться и ко всем прочим общедоступным сетям. Например, ЕС мог бы взять на себя обязательство создать широкополос­ную кабельную сеть общеевропейского масштаба, скажем, к 2010 году.

Нельзя также тянуть с реформой европейского сельского хозяйства, всей системы производства и распределения про­довольствия. Общая сельскохозяйственная политика стиму­лирует производство в ущерб качеству, а после скандалов, свя­занных с «коровьим бешенством» и эпидемией ящура, стало ясно, что взаимопроникновение европейских рынков требу­ет создания системы совместного регулирования. Сейчас об­щественность большинства стран не доверяет способности правительств в должной мере обеспечивать соблюдение стан­дартов качества продовольствия. Поэтому рост торговли пи­щевыми и сельскохозяйственными товарами требует более жесткого регулирования и контроля. Европе следует отказать­ся от агроферм индустриального типа с присущими им недо­статками и ориентироваться на выпуск экологически чистой продукции с высокой добавленной стоимостью, на поддержа­ние жестких стандартов качества во всех звеньях продоволь­ственной цепочки. Система контроля за качеством могла бы основываться на моделях, разработанных для борьбы с терро­ризмом и поддержания безопасности в аэропортах. Надо от­казаться от системы гарантированных цен на базовые продук­ты, заменив ее гарантированными ценами на товары с высокой добавленной стоимостью (например, на экологически чистые продукты питания).

Что касается экономики в целом, важно отказаться от пас­сивной позиции. Наоборот, важно поддерживать дух и спе­цифику европейского капитализма - как и те ценности и про­цессы, которые обеспечивают его успехи. Налицо признаки того, что европейцы начинают осознавать реальность и рабо­тоспособность своего особого подхода к предпринимательству, отличающегося от американского. Например, председатель Европейской комиссии Романо Проди пишет, что европейс­кой модели одновременно присущи новаторский характер и социальная ориентация².

Европе следует быть более разборчивой в отношении

Глава одиннадцатая

импортируемых ею элементов американской социально-экономической модели и не считать ее универсальным образцом. Американский подход к университетским исследованиям, привлечению женщин на рынок труда, деловому риску и созданию эффективного сектора услуг наглядно показывает Европе, чего можно добиться. Но к американскому подходу к финансам и, в особенности, к благоговению перед фондовым рынком это относится в меньшей степени. Фондовые рынки сами по себе не составляют угрозы для европейской предпринимательской модели, если не приобретают чрезмерного влияния; они обеспечивают полезные индикаторы стоимости ком­паний и их кредитного рейтинга, а порой выступают в качестве совсем не лишнего дополнительного источника финансирования. Но плохо, если европейские страны начнут строить свои фондовые рынки по американскому образцу, наделяя их та кой властью, когда они смогут навязывать всем идею, будто единственной задачей корпорации является служение крат­косрочным интересам максимизации прибыли. Тогда европей­цы окажутся под огромным давлением, побуждающим их отказаться от своей уникальной модели капитализма.

Отдельные фондовые рынки в Европе уже находятся в состоянии осады, что заставляет их приводить свои требова­ния по листингу в соответствие с действующими в Нью-Йор­ке и Лондоне. Министры финансов и торговли подвергаются активному воздействию лоббистов, добивающихся изменения национального законодательства о компаниях в таком направ­лении, чтобы оно лелеяло и продвигало в первую очередь интересы акционеров. Комиссию ЕС даже соблазнили на раз­работку директивы, которая во имя «эффективности рынка» облегчает недружественные поглощения компаний и финан­совые махинации на фондовом рынке. Тем самым создается общеевропейский рынок в сфере так называемого «корпора­тивного контроля». Правда, в 2001 году Европарламент при поддержке правительства ФРГ воспротивился этой тенден­ции и, несмотря на серьезную критику в свой адрес, заблоки­ровал директиву. Это было правильно. Как мы уже убедились, недружественные поглощения ведут к снижению стоимости предприятий, препятствуют конкуренции и создают корпо-

Ответный удар

ративную культуру, в которой главное - прибыль. Это проти­воречит апробированным и испытанным временем представ­лениям европейцев о способах созидания богатства. Еврокомиссии следует учесть подобные факты и действовать вопре­ки оказываемому на нее давлению. Данные четвертой главы свидетельствуют, что успешно функционирует только часть по­глощенных фирм. Без высококвалифицированного менедж­мента и серьезных усилий по взаимной притирке культуры разных компаний большинство поглощений оказываются не­удачными - так как слишком мало внимания уделяется идеям, о которых идет речь в этой книге. Крупные компании - это нечто большее, нежели просто машины по производству при­были. Их нельзя произвольно сцеплять друг с другом, чтобы потешить самолюбие кого-то из их руководства. ЕС нужно не соглашаться с идеей, будто недружественные поглощения весь­ма важны для повышения эффективности бизнеса, а опроверг­нуть ее на основе собственной концепции созидания богатства.

Союзу нужно захватить лидерство в этом споре и устано­вить такие общеевропейские стандарты законодательства о компаниях, а также принципы формирования компаний и листинга на фондовых биржах, которые были бы способны стимулировать инвестиционную активность, рост и ответствен­ность бизнеса. В предстоящие десятилетия Европу ожидает существенная промышленная и финансовая перестройка. Од­нако она должна быть добровольной и ориентироваться на реальные потребности рынка, а не на амбиции крупных аме­риканских инвестиционных банков и их кузенов в Европе, слепо подражающих им в попытках обогатиться за счет гро­тескно высокого комиссионного вознаграждения за организа­цию сделок по слияниям и поглощениям, не имеющим веских деловых причин. Новые стандарты должны возлагать на ру­ководителей компаний обязательство действовать в интере­сах организации в целом, а не только ее акционеров, а также требовать, чтобы цели корпораций были зафиксированы в их Учредительных документах. Необходимы общеевропейские нормы относительно принципов и процедур финансовой про­верки компаний, чтобы не допустить злоупотреблений с ба­лансами и отчетами о прибылях в угоду фондовому рынку (что

Глава одиннадцатая

было одним из ключевых элементов скандала с «Энрон»); же­сткие правила использования опционов на акции; требова­ние от корпораций систематических отчетов о том, как они реализуют свои общественные обязательства; а также доку­ментальное признание права работников на получение ин­формации и участие в управлении бизнесом, уже зафиксиро­ванного в соответствующей директиве Еврокомиссии. Не следует полностью запрещать недружественные поглощения, но они должны оставаться непростым процессом. Важно со­здать стимулы к объединению партнеров, стремящихся к совместной работе, а не поиску потенциальных жертв, которых нужно проглотить в угоду аппетитам финансового рынка.

Только это позволит Европе сохранить свой особый под ход к капитализму и претворить в жизнь нарастающие требо­вания своих граждан о политической ответственности ЕС. В последнее время такие требования звучат все громче. Их под­питывают повышение уровня образованности населения, боль­шая придирчивость потребителей и трудящихся, активность средств массовой информации, а также проникновение част­ного бизнеса в такие области, где раньше доминировал госу­дарственный сектор. Благодаря этим тенденциям высвечива­ются те социальные и нравственные аспекты поведения корпораций, к которым общество не может относиться рав­нодушно. Сегодня, после террористических актов, необходи­мость отреагировать на такого рода беспокойства настоятель­на как никогда. Иначе западный капитализм не сможет сохранить свою легитимность в глазах скептически настроен­ного мира и проиграет в борьбе за сердца и умы людей. Идея американских консерваторов, будто общество должно испы­тывать столь сильную признательность бизнесу, что обязано позволять тому вести дела на любых устраивающих его усло­виях, никогда не находила в Европе особого понимания. Пос­ле событий 11 сентября 2001 года это все отчетливее выража­ется и в деятельности ЕС, и в более широком контексте. Необходимы формальные механизмы, заставляющие бизнес ответственно подходить к своим действиям. В отличие от боль­шинства американских компаний, европейским фирмам гораз­до легче усвоить подобную мысль, так как она созвучна прин-

Ответный удар

ципиальному подходу Европы к созиданию богатства. Соб­ственность накладывает обязательства; успеха добиваются бизнес-организации, признающие, что их достижения зави­сят от их функционирования в качестве социального институ­та не в меньшей мере, чем от чисто экономической эффектив­ности. Это в равной мере применимо к их отношениям с рынками и собственными работниками. Зацикленность на повышении капитализации препятствует пониманию, что право на ведение бизнеса нужно заслужить, обеспечив его ле­гитимность как внутри самой организации, так и в обществе.

Предлагаемый подход к корпоративному управлению, социальным обязательствам и ответственности должен стать общеевропейским. Нельзя позволять отдельным государствам-членам снисходительно трактовать ответственность, которую влечет за собой создание компании (подобно тому, как в США штат Делавэр регистрирует компании, предъявляя к ним ми­нимальные требования). Это приведет только к утверждению корпоративной практики на основе наименьшего общего зна­менателя и вызовет ненужную конкуренцию между странами [за благосклонность компаний]. В ответ на критику, будто пред­лагаемый подход невозможно реализовать, можно указать на два крупных козыря ЕС - евро и масштабы единой экономи­ки. Союз может настаивать на том, чтобы в зоне евро финан­совые контракты, деноминированные в евро, признавались правомочными только в случае, если обе стороны сделки пол­ностью соблюдают европейское законодательство. Иными сло­вами, компании, не соблюдающие европейских законов, рис­куют лишиться возможности реализовывать свои контракты. Если такую позицию займет одна страна ЕС, это будет угро­жать ей бойкотом со стороны инвесторов или бегством капи­талов; однако ни одна солидная компания, банк или инвести­ционный фонд не захочет лишиться операций на всем пространстве зоны евро. Современные корпорации в состоя­нии шантажировать отдельные страны, но не целый конти­нент с единой валютой.

Нужно изменить и международные финансовые связи Европы. Евро предначертано стать второй резервной валю­той наряду с долларом, и отношения между ними могли бы

Глаза одиннадцатая

послужить осью стабильности международной финансовой системы - в случае, если США готовы взаимодействовать с Европой. Европейский центральный банк и Федеральная ре­зервная система способны совместными усилиями выдержи­вать курсовое соотношение между евро и долларом в заранее объявленном диапазоне - в особенности если введут «налог Тобина», затрудняющий краткосрочные спекуляции на валют­ных рынках. Франция и ФРГ уже выразили готовность испро­бовать это новшество на практике. Идея состоит в том, что крохотный налог - не более 0,1-0,2 процента от стоимости финансовой трансакции - не повлияет на планы долгосроч­ных инвесторов, но полностью съест ту микроскопическую маржу между ценой покупки и продажи, на которой строится большая часть краткосрочных спекуляций на рынках капита­лов. Тем самым он разрушит их деструктивную логику. Если США откажутся от партнерства в таком начинании, зона евро достаточно велика, чтобы Европа смогла ввести подобный налог самостоятельно. Наказание за уклонение от его уплаты было бы таким же, как и упомянутое выше в контексте обсуж­дения закона о компаниях: нарушители не смогут обращаться в европейские суды по поводу несоблюдения заключенных контрактов.

Мощь евро и размеры объединенной экономики позво­лят Европе противостоять некоторым изменениям, происшед­шим в последние 30 лет, когда она не была столь сильна. Одна из особенностей глобализации связана с тем, что современ­ные компании высокомобильны, они способны быстро сменить место своего размещения, если там слишком высоки налоги. Пытаясь привлечь новых инвесторов, европейские правитель­ства соревнуются в предоставлении им налоговых льгот; а что­бы компенсировать постоянное снижение налогообложения компаний, они повышают налоги на труд и потребителей. Средняя ставка налога на наемную рабочую силу в ЕС вырос­ла с 35 процентов в 1980 году до 43 процентов в 1996 году, а налогообложение капитала сократилось с 42 до 35,6 процен­та³. Повсюду в Европе налогообложение выходит на уровень, за которым оно перестает быть политически приемлемым. Это ограничивает возможности государства благосостояния и сни-

Ответный удар

жает привлекательность найма немолодых и менее квалифи­цированных работников, за которых нужно производить столь же высокие социальные отчисления, как и за работников, спо­собных трудиться более производительно. Такая тенденция особенно отчетлива в странах, где государство благосостоя­ния финансируется за счет системы социального страхования. На нее возложена задача компенсировать снижение налого­обложения корпораций: от нанимателей требуют более круп­ных выплат по социальному страхованию, тем самым отвра­щая их от найма не самых привлекательных работников. Если занятость мужчин в возрасте от 25 до 49 лет составляет в Ев­ропе 90 процентов (то есть равна аналогичному показателю в США), то спрос на работников более старшего возраста и мо­лодежь подавляется необходимостью отчислять весьма значи­тельные суммы на их социальное страхование. Общий уровень занятости может оставаться стабильным, но ухудшается состо­яние с занятостью в крайних возрастных группах. ЕС нужно установить минимальные ставки корпоративного налогообло­жения, чтобы не позволить компаниям играть на конкурен­ции между отдельными странами и тем самым определять об­щую динамику изменений в налоговой сфере. Это укрепит базу налогов и фондов социального страхования, за счет которых финансируются социальное обеспечение, образование и здра­воохранение в Европе, и остановит дрейф от обложения ка­питала к обложению труда.

По возможности, каждая европейская страна хотела бы сохранить свой общественный договор. Как мы видели в восьмой и девятой главах, отдельные страны Европы по-раз­ному структурируют государство благосостояния, хотя в стрем­лении иметь общедоступную систему социального обеспече­ния исходят из одних и тех же ценностей. Вероятно, унифи­цировать существующие системы невозможно; этого и не следует пытаться делать, поскольку они сформированы исхо­дя из неодинакового исторического опыта. Фактически тре­буются лишь правила, определяющие нижнюю планку нало­говых ставок и гармонизирующие национальные обществен­ные договоры в части, устанавливающей минимум задач в области социальной политики. Нахождение же способов до-

Глава одиннадцатая

стижения этих результатов, которые учитывали бы нацио­нальные особенности систем всеобщего благосостояния, сто­ит оставить на усмотрение отдельных государств. Взаимно согласовав нижний предел налоговых ставок (а потолок уста­навливать не следует) и таким образом обеспечив себя надеж­ной налоговой базой, а также совместно определив основные задачи, государства-члены с помощью коллективных действий на общеевропейском уровне смогут предложить своим граж­данам лучшие, нежели прежде, условия в социальной сфере. Разница в уровнях налогообложения сохранится: те государ­ства, где налоги выше, смогут - и должны - продемонстриро­вать, что высокое налогообложение ведет к улучшению обще­ственной инфраструктуры и социальных достижений. Как было показано в седьмой главе, есть подтверждения того, что при повышении налогового бремени до определенных разум­ных пределов конкурентоспособность страны растет. ЕС даст государствам возможность воспользоваться правом выбора вместо того, чтобы волей-неволей участвовать в разрушитель­ной гонке снижения налогов на корпорации.

Одним из важнейших вкладов ЕС в жизнь государств-чле­нов могло бы стать возрождение веры в то, что деятельность государства может быть результативной, а активное участие в публичной сфере - делом стоящим и полезным. В данном от­ношении чрезвычайно привлекательно предложение Лионе ля Жоспена о разработке директивы ЕС, которая установила бы единую правовую основу оказания общественных услуг в Европе⁴. Речь идет об определении основных требований (на­чиная с подотчетности перед гражданами и кончая общедос­тупностью) и конкретного списка услуг (от здравоохранения до образования), которые должны соответствовать подобным критериям. Это позволит четче обрисовать границы рыноч­ного общества и права гражданства. Ценности, зафиксирован­ные в Хартии фундаментальных прав, нашли бы тогда вопло­щение в систематизированном подходе к общественным услугам; таким образом, будут установлены рамки участия ча­стного сектора в их оказании. В британской ситуации это ста­ло бы важным механизмом обеспечения того, чтобы частные фирмы, берущиеся за предоставление общественно значимых

Ответный удар

услуг, строго соблюдали установленные в данной сфере стан­дарты. Самое главное, такая директива способствовала бы ут­верждению общеевропейского идеала общественных услуг.

На зону евро уже приходится одна шестая часть мирово­го ВВП. Впервые со времен Второй мировой войны Соеди­ненным Штатам противостоит экономическая группировка, догоняющая их по масштабам и степени интегрированное когда к ней присоединится Великобритания, в целом она бу­дет сопоставима с США. Ставки в самом деле очень высоки. Очевидно, что условия Раx Ameicana, хорошо послужившие миру после 1945 года, существенно меняются. Осуществляя односторонние действия, США теряют доверие к себе как га­ранту интересов мира в целом. Либеральный международный порядок, выстроенный после 1945 года, рушится из-за нарас­тания мощи частных корпораций и невозможности приспосо­бить сложившиеся правила игры к новым реалиям и новым требованиям справедливости - идет ли речь об окружающей среде, сельском хозяйстве, внешней задолженности, помощи развитию или торговле. Организация данных сфер по рецеп­там, устраивающим корпоративные и финансовые интересы США, оказывается губительной. Триумф американского кон­серватизма внутри самой Америки подвергает опасности весь международный либеральный порядок, от которого зависит мирное сосуществование на земном шаре.

Благодаря евро ЕС получил в свое распоряжение оружие, с помощью которого он может дать отпор. Взносы ЕС в МВФ и Всемирный банк ныне превосходят вклад США; если на долю США там приходится 17,78 процента голосов, то у ЕС, если он будет голосовать единым блоком, их около 28 процентов (око­ло 23 процентов у стран зоны евро плюс 4,98 процента у Ве­ликобритании). Таким образом, Союз уже может настаивать на более серьезном отношении к своим представлениям о том, каким должен быть международный финансовый режим. МВФ Должен изменить свой подход к регулированию международ­ной валютной системы и разработать механизм обеспечения большей стабильности обменных курсов. МВФ следует учесть озабоченность европейцев по поводу неконтролируемости перетока капитала; Менее развитым странам необходимо пре-

Глава одиннадцатая

доставить возможность ограничивать утечку капиталов из их экономик, что позволит избежать одновременного введения жестких программ структурного приспособления в целых ре­гионах мира. Разумные меры по облегчению долгового бреме­ни должны занять более приоритетное место в международ­ной повестке дня. Если Америка откажется в этом участвовать, у евро есть достаточный потенциал, чтобы стать мировой ре­зервной валютой, а ЕС располагает финансовыми средствами, чтобы обеспечить МВФ и ВБ необходимым капиталом.

Отныне ЕС может гораздо активнее отстаивать свои ин­тересы по всем вопросам, начиная с международных стандар­тов финансовой отчетности и регулирования финансовых институтов вплоть до правил патентования. Он может более настойчиво требовать, чтобы критерии, применяемые в пре­делах ЕС, находили отражение в глобальных правилах и про­цедурах. Мир больше не будет задним двором дядюшки Сэма, а трансатлантические связи, которые жизненно важны для построения более справедливого мирового социально-эконо­мического порядка, следует осуществлять на условиях боль­шего равноправия. В столь несоизмеримых областях, как ох­рана окружающей среды, торговля оружием и торговая политика, США придется излагать свои аргументы в дебатах с остальным миром, а не в одностороннем порядке устанавли­вать стандарты, которые должны приниматься как данность. Европа в состоянии разрабатывать собственные альтернативы.

Одной из важных областей является, например, космос. ЕС продемонстрировал готовность отстаивать здесь свои ин­тересы, когда на саммите в Барселоне в марте 2002 года стра­ны-участницы договорились запустить европейскую спутни­ковую систему навигации и глобального позиционирования «Галилей» стоимостью 2 миллиарда долларов, предназначен­ную для гражданского использования (в отличие от амери­канской системы СР8, созданной в военных целях). Европейс­кая система даст возможность любому пользователю, включая самолеты и корабли, определять свое местонахождение с точ­ностью до метра, не опасаясь, что подача соответствующих радиосигналов будет вдруг в одностороннем порядке временно прекращена американскими военными (как в случае с СР5)-

Ответный удар

США стремились захватить полную монополию на создание подобных систем, поскольку альтернативная система могла бы мешать работе американской - о чем сообщил в НАТО самый радикальный ястреб, заместитель министра обороны Пол Вулфовиц. Однако ЕС отстоял собственную позицию в интересах не только Европы, но и всего мира, выдержав неистовый на­жим со стороны США. В преддверии решения ЕС президент Франции Жак Ширак выступил с предупреждением, что аме­риканское доминирование в космосе «неизбежно приведет к превращению наших стран сначала в научно-технических, а затем промышленно-экономических вассалов США»⁵. Данное событие - это одновременно и важная декларация об общно­сти интересов, и свидетельство технического первенства Ев­ропы: по своим характеристикам «Галилей» превосходит СР8. Более твердая позиция ЕС неизбежно приведет к измене­нию соотношения сил в мире и политики Вашингтона, сейчас столь сильно отражающей консервативные интересы. Напри­мер, если ЕС и впредь станет выступать главным источником помощи развитию, то США будет не так просто сохранять монополию на определение западных интересов. Уже сейчас ЕС предоставляет 55 процентов всей гуманитарной помощи и 2/3 помощи, поступающей к получателям в форме грантов. Если Союз увеличит свой вклад до ранее согласованной, но до сих пор не достигнутой планки в 0,7 процента от ВВП, он станет бесспорным лидером по выделению средств на цели развития. Тогда он начнет определять коллективные интере­сы Запада в горячих точках мира - как географических (Ближ­ний Восток), так и идеологических (проблема исламского ра­дикализма). В марте 2002 года на Конференции по вопросам помощи, торговли и развития в Монтеррее ЕС взял на себя обязательство к 2006 году дополнительно повысить свой вклад в оказание помощи на 7 миллиардов долларов в год, в то вре­мя как США предложили увеличение только на 5 миллиар­дов, растянутое на трехлетний период, начиная с 2004 года. Разрыв между ролью ЕС и США в содействии развитию ста­новится все внушительнее. Пусть у США есть «В-52», но раз ЕС располагает деньгами, то европейские взгляды получат влияние, с которым Вашингтону придется считаться.

Глава одиннадцатая

Более того, если Европа сумеет скоординировать коллек­тивную внешнюю политику и найдет разумное обоснование для развития и функционирования своих сил быстрого реаги­рования, она обретет возможность не только формулировать свои внешнеполитические интересы, но и отстаивать их. Та­кой императив начал вырисовываться еще до 11 сентября 2001 года. В частности, будучи кровно заинтересованным в поддер­жании мира на Балканах, ЕС придавал большое значение об­ретению самостоятельной способности к вмешательству в си­туацию в этом регионе. После 11 сентября альтернатив не осталось. Новые конфликты, скорее всего, не будут войнами между ведущими державами; с большей вероятностью речь пойдет о необходимости военного вмешательства в целях сдер­живания чисто локальных междоусобиц и уничтожения гнезд международного терроризма. Ни у одного из европейских государств не хватит финансовых и военных ресурсов, чтобы реагировать на подобные ситуации в одиночку.

Короче говоря, членам ЕС нужно действовать согласован­но; иногда вместе с США, а в иных случаях в противовес им, но всегда реализуя просвещенный взгляд на глобальные ин­тересы. В европейском регионе только Европейский Союз является реальным средством защитить особый подход евро­пейцев к капитализму и общественному договору; на между­народной арене - это единственная сила, способная противо­стоять попыткам консервативной Америки подчинить мировое развитие своим представлениям. ЕС должен действо­вать мощно, совместно и последовательно, чтобы сформиро­вать собственное видение мира и убедить США в необходи­мости сменить курс.

Дата добавления: 2015-07-16