Клинтон: эйзенхауэровский республиканец

Хотя консерваторы спорили между собой, консерватив­ные убеждения и ценности, а также новая избирательная гео­графия США по-прежнему определяли политическую повес­тку дня. На выборах 1992 года христианские консерваторы усилили свое влияние в ходе местных выборов в южных шта­тах. Только в Южной Каролине перед президентскими выбо­рами они распространили 840 тысяч избирательных листо­вок¹⁵. Определяющими экономическими аргументами в период выборов стали сокращение дефицита и снижение налогов. Если Клинтон и заявлял о разработке общенациональной програм­мы медицинского страхования, то делал это осторожно, убеж­дая всех, что одновременно говорит о более низких налогах и сокращении федеральных расходов. Получив подавляющее большинство голосов чернокожих избирателей, он старался позиционировать себя как защитника белых. Реформа соци­ального обеспечения и жесткость в отношении уголовников были явно нацелены против чернокожих, но прямо об этом никогда не заявлялось. Клинтон не оспаривал консерватив­ную повестку дня, а скорее работал в ее рамках, преследуя долгосрочные цели демократов только по трем вопросам, по которым имелся консенсус, - образованию, защите окружаю­щей среды и проблемам пожилых людей. Если бы не нелояль­ная часть республиканцев, проголосовавших за Перо, Буш выиг­рал бы выборы даже несмотря на рецессию 1991-1992 годов.

Восемь лет спустя комментаторы ухода Клинтона с поста президента сходились в том, что, несмотря на все неприятно­сти, связанные с расследованием Старра и «делом Левински», одно из его главных достижений состояло в решительном пе-

Бескровная война: крах американского либерализма

ремещении демократов в политический центр. Фактически же, у него не было альтернативы. С самого начала президентства Клинтон не располагал достаточно сильной политической коалицией, чтобы предпринять нечто большее, чем коррек­ция политического курса в рамках консервативного консен­суса. Известно его замечание, что сам он стремился к немно­гим большему, чем республиканец Эйзенхауэр, и что для Аме­рики выбор заключался между ним и республиканцами типа Рейгана¹⁶. Христианская коалиция, Национальная стрелковая ассоциация и интеллектуальные центры правого крыла про­должали серьезное идеологическое наступление при помощи и подстрекательстве нового поколения ведущих ток-шоу (в частности Раша Лимбо), призывавших свою аудиторию нена­видеть либералов как антиамериканцев. Хотя имелся консен­сус насчет того, что экономическим приоритетом является сокращение бюджетного дефицита (составлявшего почти пять процентов ВВП США, когда Клинтон занял свой пост), никто не знал, как его добиться. А для консерваторов бюджетный дефицит был доказательством того, что центральное прави­тельство чересчур велико и что слишком мало сделано для сокращения системы социального обеспечения и подавления культуры иждивенчества. То, что сокращение налогов и рецес­сию времен Рейгана можно порицать, было выше их понимания. Таким образом, для администрации Клинтона вопрос со­стоял в том, как сократить бюджетный дефицит, одновремен­но сохраняя стержень прогрессистской социально-экономи­ческой программы, особенно в части увеличения инвестиций в социальный (человеческий) капитал и материальные акти­вы, - но оставаясь в рамках доминирующего консервативного консенсуса. Ответ Клинтона заключался в повышении нало­гов, частично путем отмены налоговых льгот, предоставлен­ных богатым при Рейгане, снижении расходов на оборону и введении налоговых стимулов с целью побудить трудоспособ­ных бедняков искать работу. Однако Клинтон так и не осме­лился напрямую противопоставить себя неистовым консер­вативным реакционерам. Несмотря на амбициозные заявле­ния, роста государственных инвестиций не наблюдалось даже в сфере образования и профессиональной подготовки. Наобо-

Глава третья

рот, за время двух сроков его президентства существенно сни­зилась доля в ВВП расходов на образование, транспорт и на­уку, то есть сфер, куда намечались существенные дополнитель­ные инвестиции¹⁷. Из-за отсутствия денег Клинтон не смог профинансировать свой план создания общенациональной системы медицинского страхования. Он попытался найти под­держку у бизнеса, но тот отверг его предложения и использо­вал свои лоббистские организации, чтобы изобразить ини­циативы Клинтона как коммунистические. План потерпел крах. Короче говоря, президент Клинтон не смог претворить в жизнь даже осторожный, так называемый «современный», прогрессизм, в выработке которого участвовал до занятия президентского кресла. Совет за демократическое лидерство, соучредителем которого был Клинтон, начиная с 1988 года пытался переформулировать либеральную программу с уче­том трех проигранных президентских выборов и изменений в экономической структуре США. В конечном итоге, Совет выступил с концепцией, которую сторонники Клинтона по­зднее назвали «третьим путем». Он включала в себя три ос­новных направления: радикально преобразовать и тем самым вновь сделать легитимным правительство; придать новые фор­мы поддержке безработных и бедняков за счет массирован­ных инвестиций в их образование и профессиональную под­готовку с тем, чтобы они меньше зависели от государственного социального обеспечения; активизировать гражданское обще­ство, например, запустив общенациональную программу со­циальных услуг. Одновременно демократы пытались оградить себя от нападок со стороны консерваторов, в тактическом пла­не сдвигаясь в сторону центра по таким спорным вопросам как смертная казнь или «утверждающие» действия¹⁸. Были полностью отброшены амбиции в традициях Рузвельта - Кен­неди - Джонсона реконструировать американский капитализм и сплотить общество вокруг более благородных идеалов. Та­кая стратегия помогла Клинтону завоевать власть, но он по­терпел неудачу в процессе руководства, осуществлявшегося в рамках консервативного консенсуса. Демократы не смогли переспорить и осадить консерваторов из-за отсутствия доста­точно сильной коалиции, способной послужить в качестве

Бескровная война: крах американского либерализма

противовеса. Как уже отмечалось, реформа здравоохранения зашла в тупик; пришлось аннулировать даже символическую уступку либеральным настроениям в виде признания прав военнослужащих-гомосексуалистов.

Однако наибольший пожар раздуло повышение налогов. Идеологи правых - прямые наследники Страусса, Ванниски и Фридмена, ведомые таким активным противником повыше­ния налогов как Гровер Норквист, были настолько уязвлены повышением налогов при президенте Буше, что в 1993 году организовали кампанию, направленную на то, чтобы каждый новый конгрессмен-республиканец подписывал обязательство не голосовать за какое бы то ни было повышение налогов. Гровер Норквист, одержимо ненавидевший Клинтона, создал коалицию «Оставьте нас в покое» с целью объединить всех правых и, сорганизовав оппозицию Клинтону, помочь респуб-ликанцам завоевать большинство в Конгрессе на выборах ^994 года. Лидер республиканцев в палате представителей Ньют Гингрич тонко уловил общее настроение в своем «Контракте с Америкой» - желательном списке популистских мероприя­тий республиканцев, которые могли бы упрочить семью к бе­зопасность Соединенных Штатов, одновременно способствуя ограничению власти федерального правительства, сокраще­нию налогов и сбалансированности бюджета. В результате выборов 1994 года республиканцы впервые с 1952 года доби­лись контроля и над палатой представителей, и над сенатом.

Воспользовавшись двумя годами очень умеренного и со­глашательского либерализма, консерваторы преодолели свои разногласия. Они воссоздали рейгановскую коалицию и снова еще более явно, чем раньше, стали фундаменталистами. Консервативный коктейль - против направленности системы социального обеспечения в пользу чернокожих, в защит) бе­лых владельцев оружия и против абортов, и все это сдобрен­ное изрядной дозой риторики по поводу сокращения нало­гов, религии и патриотизма - по-прежнему оставался весьма востребованным. Президентство Клинтона превратило в маневры по сдерживанию бунтующих правых и сохранению за собой политического центра любой ценой. Единственной надеждой Клинтона было инициирование таких мероприя-

Глава третья ______________________________________________________________

тий, с которыми мог согласиться контролируемый республи­канцами Конгресс. Отсюда заключение Соглашения о свобод­ной торговле в Северной Америке [НАФТА], дерегулирова­ние деятельности банков и телекоммуникационных компаний и знаменитая «реформа» системы социального обеспечения, при которой социальные пособия были ограничены перио­дом в пять лет.

Поразительно, но республиканцы просчитались. Чрезмер­но самоуверенный Гингрич открыто пригласил коммерческие фирмы писать для республиканцев законодательство в пользу бизнеса при участии политических лоббистов с К-стрит. Даже вашингтонские инсайдеры сочли это неприемлемым. Самое главное, Гингричу и республиканскому руководству пришлось осознать, что согласие Америки на снижение налогов не рас­пространяется на сокращение медицинской помощи преста­релым, то есть на программу «Медикэйр». Поскольку планы республиканцев натолкнулись на общественное несогласие, Клинтон блестяще повернул в свою пользу взрыв в Оклахо­ма-Сити, связав фундаментализм в духе Гингрича с сумасше­ствием антиправительственного экстремизма. В 1995 году он своими маневрами заставил республиканский Конгресс на шесть дней заблокировать работу правительства, наложив вето на планы республиканцев сократить налоги за счет сокраще­ния программы «Медикэйр». Позже в своих мемуарах Гинг­рич признал: «Мы ошибочно приняли энтузиазм правых за мнение всей американской общественности»¹⁹.

В 1996 году экономический подъем продолжился; стало очевидно, что хотя Клинтон недостаточно силен, чтобы пред­принять что-либо, чего не одобрили бы консерваторы, он спо­собен блокировать фундаментализм республиканцев. Он лег­ко выиграл президентские выборы 1996 года, тщательно позиционируя себя как прагматика, желающего позаимство­вать работоспособные идеи республиканцев, и одновременно умелого управляющего американской экономикой, по возмож­ности ставящего во главу угла интересы простых трудящихся. Однако его послание «О положении страны» 1996 года, про­возгласившее завершение эпохи «большого государства», и сделанное позднее в том же году заявление, что его цель зак-

Бескровная война: крах американского либерализма

лючается в том, чтобы «покончить с существующей системой социального обеспечения», еще раз подчеркнули силу кон­сервативного консенсуса.

«Триангуляция» -политика, заключавшаяся в том, чтобы взять лучшее из предложений обеих партий и включить их в собственную программу, могла стать, по оценке эксперта по избирательным технологиям Дика Морриса, блестящей так­тической уловкой для переизбрания Клинтона. Однако она была бесполезна в качестве инструмента строительства серь­езной коалиции и формирования связного политического нарратива. В конце 1990-х годов Клинтону благоприятствовал небывалый экономический бум (оказавшийся, правда, недо­статочно устойчивым - см. первую и четвертую главы), кото­рый якобы подтверждал действенность фискального консер­ватизма, навязанного Клинтону во время первого срока его президентства. В реальности, экономические успехи США 1990-х годов были связаны не только с внутриэкономической динамикой, но и с тем, что тогда мировая система функциони­ровала на пользу Америке (как показано в первой главе), спо­собствуя низкой инфляции и финансированию колоссального внешнеторгового дефицита. Ситуация 1970-х годов повтори­лась с точностью до наоборот. Несмотря на неспособность де­мократов найти свой политический курс и бросить вызов ге­гемонии консерваторов, их позиции усиливались, республи­канцы же были не в состоянии повернуть ситуацию в свою пользу. Их наиболее эффективная стратегия состояла в актив­ных усилиях по дестабилизации положения лично Клинтона. Этот фронт был открыт в 1993 году началом расследования «дела Уайтуотер» в связи с приписываемыми Клинтону зло­употреблениями в бытность губернатором штата Арканзас и расширен расследованием Старра по «делу Левински», а так­же попыткой импичмента президента в 1998-м - начале 1999 года. Дэвид Брок (один из консервативно настроенных жур­налистов, осуществлявших нападки на Клинтона путем голос­ловных утверждений о его сексуальной неполноценности, зло­употреблении властью и даже пристрастии к наркотикам) не­давно открыто признал, что имели место скоординированные усилия опорочить президента в интересах консерваторов²⁰.

Глава третья

По «делу Уайтуотер» не удалось представить ни одного доказательства, импичмент был постоянно на грани срыва (от­сутствовало необходимое большинство в Конгрессе); однако цель республиканских стратегов состояла в другом. Консер­ваторы-ортодоксы искренне негодовали по поводу грешков президента, несмотря на многочисленные аналогичные слу­чаи в собственных рядах. В их глазах Клинтон персонифици­ровал моральный упадок, который они хотели прекратить. Более того, возможность отплатить за импичмент президента Никсона была слишком привлекательной, чтобы ее упустить. В политическом плане в 2000 году это создавало труднораз­решимую проблему для любого кандидата в президенты от демократов. Использовать кредит доверия, полученного де­мократами в результате экономического бума времен Клин­тона, значило навлечь на себя обвинение, что кандидат смот­рит сквозь пальцы на поведение президента; отделять себя от Клинтона - признать обоснованность обвинения республикан­цев в том, что президент недостаточно чист в моральном пла­не, тем самым сводя на нет главное преимущество демокра­тов - благоприятную экономическую ситуацию. Гор попал в эту «ловушку для слона»; ему пришлось проводить предвы­борную кампанию, дистанцируясь от Клинтона. Решимость республиканцев поставить все на победу четко проявилась в том, насколько они превзошли Гора в расходах на политичес­кую рекламу в ходе этих президентских выборах, самых доро­гостоящих за всю историю США. Тем не менее, Буш чуть не проиграл, недобрав 537 тысячи голосов. Без денег и заранее рассчитанных деструктивных последствий импичмента рес­публиканцы не отыграли бы назад Белый Дом.

Дата добавления: 2015-07-16