Натуралистическая философия эволюции

Все рассмотренные нами выше течения —традиционалисты, модернис-

ты и либералы —придерживались различных форм теизма. Однако суще-

ствовали и мыслители, использовавшие идеи эволюции для поддержки аг-

ностицизма, атеизма или материализма. Герберт Спенсер соединил эволю-

цию и агностицизм в стройную систему. Он считал, что Бог —это ≪Непозна-

ваемое≫, непостижимый Абсолют, о котором мы не можем сказать ничего,

кроме того, что Он существует. Как принцип интерпретации, эволюция была

для Спенсера не просто биологической теорией. Он признавал ее ключом

ко всем областям знания40. Спенсер полагал, что и звезды, и организмы, и

общества развиваются в соответствии с одним и тем же принципом: интег-

рацией материи ≪от относительно неопределенной, бессвязной гомогенно-

сти до относительно определенной и связанной гетерогенности≫. Как орга-

ны животных, так и ≪органы≫ общества становятся более дифференциро-

ванными и специализированными, и одновременно более интегрированны-

ми и координированными. Мы уже отмечали попытки Спенсера выводить

этику из эволюции, его оправдание конкурентного индивидуализма в тео-

рии социального дарвинизма и веру в автоматический прогресс.

Интересный ответ Спенсеру предложил гарвардский философ Чонси Райт,

который указывал, что основной принцип Спенсера, ≪стремление материи к

относительно концентрированному, многообразному и определенному уст-

ройству≫, настолько неясен, что его невозможно подтвердить эксперимен-

тальным путем. Он пишет о том, что Спенсеру не удалось разграничить на-

уку и философию и осознать методологические ограничения науки. Вера в

автоматический прогресс, по мнению Райта, не может получить подтверж-

дения в биологии, а должна произрастать из того, ≪что человеку необходи-

ма та или иная нравственная вера≫. Райт считает, что из эволюции нельзя

выводить более общие заключения относительно космологии, метафизики

и религии. Эволюция —лишь биологическая концепция, а не универсаль-

ный принцип объяснения41.

4° Herbert Spencer, First Principles, 6th ed. (Akron, OH:Werner, 1900).

41 Chauncey Wright, Phi/osophico/ Discussions (New York: Henry Holt, 1878).

ГЛАВА ТРЕТЬЯ I о с

БИОЛОГИЯ И БОГОСЛОВИЕ В XIX ВЕКЕ I 00

Немецкий зоолог Эрнст Геккель был сторонником материалистической

формы натурализма, иногда называемой эволюционным монизмом. По его мне-

нию, естественный отбор и механическая причинно-следственная связь пред-

лагают решение ≪Загадки вселенной≫, как озаглавлена наиболее известная

книга Геккеля. Материя и силы представляются ему единственной объектив-

ной реальностью. Геккель неоднократно выражает свою убежденность в

том, что новая биология способна объяснить абсолютно все:

Клетка состоит из материи, именуемой протоплазмой, в состав которой входит углерод с при-

месью водорода, азота и серы. Должным образом соединенные, эти составные части образуют

тело и душу животных, а при определенных условиях и человека. Этим объясняется тайна

вселенной, Божество отменяется, и наступает новая эра неограниченного знания42.

Материализм утверждает, что принципиально новые существа возникать

не могут, поскольку ≪каждое новое явление —это лишь перестройка суще-

ствующих единиц≫. С материализмом как метафизическим учением о при-

роде действительности иногда связывался детерминизм. Однако иногда де-

терминизм отбрасывали (поскольку существуют и случайные вариации), не

отказываясь от материализма и считая результаты эволюции лишь следстви-

ем действия материальных факторов43. И тогда жизнь становилась лишь слу-

чайным следствием взаимодействия материи и сил, ≪простым комком пер-

вобытной грязи≫. Но подобный пессимизм не соответствовал той вере в

природу, которая господствовала в викторианскую эпоху. Для этого мень-

шинства природа была не благосклонным родителем или гостеприимным

домом, но чуждой сферой, управляемой слепыми законами и случайностями,

властвующими над бесцельной материей, безразличной к интересам челове-

ка. В таком мире человеку оставалось либо впасть в отчаяние, либо стоичес-

ки смириться, либо взбунтоваться подобно Прометею, как писал в следую-

щем столетии Бертран Рассел:

Человек —это следствие причин, не имевших представления о цели, которой они должны дос-

тичь. Его происхождение и развитие, его надежды и опасения, любовь и вера —лишь результат

случайной расстановки атомов.... Безразличная к добру и злу, неразборчивая в разрушении, все-

могущая материя неумолимо идет своим путем.... Это для Человека, гордо восстающего против

неумолимых сил, которые лишь на мгновение допускают его знание и с которыми он вынужден

сражаться в одиночку, усталый, но упорный Атлас, это для него —мир, который вылепили его

собственные идеалы, невзирая на безжалостную поступь бессознательных сил44.

В заключение коротко остановимся на том, какое место занимала эволю-

ционная теория в представлениях Фридриха Ницше. Он считал, что если

действительно принять эволюцию за норму, то все наши традиционные цен-

4 2 Ernst Haeckel, цит. по: Eiseley, Darwin's Century, p. 346.

4 3 Frank Turner, Between Science and Religion: The Reaction to Scientific Naturalism in Late Victorian England

(New Haven:Yale Univ. Press, 1974); Frederick Gregory, Scientific Materialism in Nineteenth Century

Germany (Dordrecht, Holland: Reidel, 1977).

4 4 Bertrand Russell, Mysticism and Logic (New York: Doubleday, 1957), pp. 45,54.

Дата добавления: 2015-11-14