Ну и наконец все использованные герои, места действия, реплики и характеры принадлежат их создателям, мне, пожалуй, только Ханна. 3 страница

- Ты учил Каса летать?

- Хоть чему-то его да научили. Он больше мечтал, чем делал, а мне некогда было следить только за ним. Не мой он был, из Майкла отряда, правильный слишком, но на голову стукнутый, кто знает, где Майкл его нашел. Ангелов и так немного, пришибленных пыльным мешком и того меньше, трудно было бы не запомнить его, - пожал плечами Габриэль. – Обычно я их собираю, но очень уж Кастиэль романтично был настроен, идеалы всякие, Добро, Зло и все такое. Меня осуждал как вы за мой уход, неудивительно, что степень взаимной привязанности возросла настолько, что пережить потерю вам трудно.

- Может он осуждал не за то, почему ты бросил, а за то, когда бросил? – тихо заметил Сэм, не предполагая, что сидя в теплой гостиной, еще не прибранной к Рождеству, но уже готовой ее принять, можно было обсуждать проблемы такого размера, как небесные беспорядки. Он по-прежнему не хотел понимать, что ангельскую логику, в отличие от демонской, вместе с кровью ему не дали. Он был слишком любознателен и слишком наивен, настолько, что от удивления окружающих ему все сходило с рук.

- Я что-то не помню, чтобы я кому-то мамочкой становился, - нахмурился Габриэль, задумавшись всего на секунду. – Из меня довольно никудышный всеотец и советчик, я не смог себя спасти, а толпу молодых идиотов – куда уж мне.

- Они, должно быть, восхищались тобой, - абсолютно прозрачно пихал его дальше Сэм, надеясь узнать что-то еще. Он представлял себе, как Габриэль мог бы учить Каса летать, но пока ему виделся только пинок под зад прямо с облака.

- Никто не мешал им придумать в футбол и сыграть Видением Майкла в него, - подпер щеку рукой бывший архангел, легко почесывая макушку. – Нет, серьезно, я в эти дела правления не лез, не лезу и лезть не буду, для этого Отец старшенького и придумал. Младшенького тоже, но как-то не получился… О чем мы вообще?

- О том, что ты много пропустил?

- Кажется, ничего, что могло бы удивить. Последнего Левиафана я на шашлык порезал, последнее копье об него сломал, жалко было ужасно, так что вряд ли вашему миру что-то угрожает, кроме повального оджентельменивания демонов. Ручку дамам целовать начнут перед убийством, а так пока этот Костюмчик правит Адом, беспокоиться особенно не стоит.

Он продолжал рассказывать, что-то о том, что, в общем-то, человек создан выбирать, потому уничтожение Ада нецелесообразно, что, пожалуй, они поторопились с уничтожением Кроули, который лично им в отличие от заигравшегося Люцифера не сделал, что тот тоже наломал дров, сунувшись исполнять детскую мечту, он рассказывал тихо, так, чтобы Ханна не вздумала заинтересоваться, но и так, что у Сэма против воли закрывались глаза. Ночь он провел за ноутбуком, бесцельно разглядывая последние новости и карауля снова пьяного Дина, под утро ввалившегося в комнату, запнувшегося за порог и ударившегося головой, отчего его и так невеселое настроение ухудшилось. Он не завтракал, проведя утро в поисках таблеток и рейда в аптеку, завязывал голову храпевшему брату и пытался убрать номер, не зная, что ему еще делать. Он не обедал, выслушав очередной монолог ни о чем рассерженного и разбуженного невовремя брата, кинул ему очередную банку пива и позорно сбежал, не в силах больше выносить давящей атмосферы потемневших досок, ограниченности интернета для человека без увлечений, какого-то мелочного Дина, сползавшего с кровати, чтобы добежать до туалета по кривой, не мог выносить безделья, но и убивать больше не хотел. Он устал бегать, и снова сбежал, на этот раз в центр.

Ему не приходилось думать ни о чем, кроме каких-то мимолетных удивлений и бытовых выборов, пусть и сложных, но настолько реальных, что он хотел бы научиться делать их быстрее, сделать тем самым нормальным себя, кроме представлений о том, как пострадал, должно быть, детский дом от присутствия в нем Габриэля и Ханны одновременно. Кроме догадок о том, что они, должно быть, здорово повлияли друг на друга, не приходилось думать уже несколько часов, пользоваться ножом не как оружием и даже не вспоминать об этом, поесть то, что приготовлено отчасти самим, а не питаться чем и когда попало, и пить не спиртное, а апельсиновый сок, а теперь удобно пригреться на великолепном диване. Он не просто засыпал, он разом отключился, все еще продолжая слушать тихий голос и не понимая, о чем он говорит.

Казалось, он открыл глаза в ту же секунду. Но в комнате уже было темно, а на плечах – одеяло, которое он не помнил на диване, и телевизор был выключен, горела лишь лампа на другом конце дивана, где все еще сидел Габриэль. На этот раз он держал в руках одну из тех внушительных стопок листочков, которые он проглядывал, держа в зубах маркер и сравнивая один лист с другим.

Он осторожно почесал нос о подушку. Он должен был быть в мотеле несколько часов назад, так давно, что Дин должен был оборвать мобильник, который, однако, как и не зазвонил. Он скользнул рукой в карман, но привычного корпуса не нащупал. Он похолодел, должно быть, Дин ищет его по всему городу, и хорошо, если без отряда охотников. Он вновь злился на себя, за то, что забыл собственные обязательства, забыл собственную ответственность за и перед братом. Он хотел, было, сбросить одеяло, но вместо этого едва успел схватить летевший в него мобильник.

- Я послал ему смску, - предупредил его Габриэль, снимая очки и потирая переносицу. – Он тебя не так давно потерял.

- Сколько… - он потряс головой. Ощущение того, что он выспался, рождало легкую тревогу. Ему потребовалось бы несколько десятков часов, прежде чем он бы выспался. – Сколько я проспал?

- Час, может, два, я решил тебя не будить, - Габриэль снова надел очки, всем видом демонстрируя, что лично он никого тут насильно не держал и вообще хотел помочь, и теперь больше не причем, совсем тут не причем.

- Я хорошо поспал, - он проверил смски и в самом деле обнаружил отправленную Дину с чем-то совершенно нейтральным, которую обязательно бы скинул сам, если бы не забыл. Но он все равно заторопился. Неуверенно попытался снова заправить одеялом диван, поставил кружку едва не мимо стола, а затем вылетел в коридор, забыв про злополучную ступеньку. Пытался найти выключатель, но плюнул и схватился за куртку.

- Я забил наши номера в книжку, если что, - он стоял в дверях, принимая неожиданную вспышку Сэма как нечто естественное.

Сэм только кивнул.

«Быть может ты небо, что льется над нами,
Быть может ты воздух, которым дышу»

Дин все еще или уже был пьян. Или он не был пьян, но изображал похмелье, или все сразу, но его глаза оставались удивительно трезвыми. Он лежал на кровати, раскинув руки в стороны, в трехдневной рубашке, заляпанной чем-то красным, и молчал. Молчал час, два, три… Он не спал, а затем словно вдруг отключился на пару минут.

Сэм беспокоился. Гораздо сильнее, чем в каждое из предыдущих приключений. И гораздо яснее ощущал свою беспомощность. Вряд ли Дин в самом деле волновался о том же, о чем и младший. Тот, сидя на скрипучем стуле, смотрел на мерцающий в темноте экран компьютера, и, не видя из-за него ничего в комнате, пытался представить, как это было бы в своем доме. Он, наверное, лежал бы на кровати, ноутбук бы стоял рядом на деревянном столике, бормотало радио на первом этаже, а он пил бы собственноручно сваренный глинтвейн и что-нибудь изучал. И он мог бы, наверное, восстановиться в Стэнфорде и защищать людей от самих себя…

Но он не мог избавиться от яркой картины перед глазами – тысячи женщин и детей погибают на глазах своих мужей от обезумевших соседов и знакомых, коллег и родственников, и понимал, что если выберет свое будущее, то к этому количеству прибавится еще полсотни – тех, кого они спасали. Кого должны спасать.

Был довольно поздний час, когда Сэм собрался закрывать ноутбук. Неожиданно вспыхнувшее в уголке экрана сообщение гласило:

«С Дином все еще плохо?»

Он обернулся на брата. Даже в неоновом свете вывески с улицы цвет его кожи отдавал зеленым, а опухшие глаза и запущенный вид кричали о том, что все безнадежно. Сэма скорее томила не хандра брата, а то, что он с трудом мог предположить, чем она была вызвана. Он предполагал, что Дин не мог простить себя за смерть Каса. За то, что единственный мог отговорить Кастиэля, посчитал, что тот не будет его слушать… Тот и не стал, но это была совсем не вина Дина. Его брат не выглядел как ругающий себя человек. Его болезнь пошла глубже. Он считал себя виноватым во всем.

«Хуже, чем могло бы быть».

Он щелкнул по сообщению. Он не считал, что Габриэль успел порыться в его мобильнике, но и сообщения от него – стопроцентно набранные вручную на таком же компьютере – все еще было странно видеть.

«Нужно его чем-то занять».

«Я думал об этом. Никакой охоты в округе, даже в ста милях».

«Это не должна быть охота. У вас осталось что-нибудь от Каса?».

«Только плащ».

«Вы его раздевали что ли, прежде чем на смерть отправить? =D».

Сэм медлил. С одной стороны, он подвис от смеющегося смайлика – богатое воображение прорисовывало ему светлые волосы и почему-то очки, с другой, - не хотел вспоминать.

Как они в спешке метались, пытаясь достать все необходимое, чтобы открыть Врата, как Сэм, отправившись за банкой крови, вновь увидел призрак Люцифера и клетки, о которой он не помнил, как не смог вернуться обратно вовремя…Как они пытались удержать Каса, осознав, что с Вратами что-то не так, и как он вырвался, уже будучи не Кастиэлем, и исчез в зияющем проломе, оставив на стене огромные темные отпечатки крыльев. В руках Дина остался только плащ, измазанный в крови и грязи. Собой Кастиэль закрыл Чистилище, но не смог вернуться.

«Он закрыл Чистилище собой?»

Нечего было отвечать. Если Габриэль сумел предугадать каждое событие, случившееся после его «смерти», то и здесь ему бы не составило большого труда связать одни слова с другими.

«Мы могли бы отправить его куда-нибудь с плащом, на артефакт не потянет, но в целом у дуба в Ирландии позвать можно и мертвых ангелов».

«Ты перепутал волшебный народец с пернатыми. Даже если я не против дать ему надежду, что жестоко, потому что мы не знаем, где Кастиэль может быть, если он не умер, то как мы это ему внушим?»

«Он может просыпаться без ножика в руке?»

«Смотря как его будить».

«Тогда жди».

И он вышел из сети. Сэм смотрел на маленькую иконку, только сейчас догадавшись открыть полную версию. Это была фотография из тех, что делают на расстоянии вытянутой руки, когда весь кадр занимают шапки, шарфы и волосы. Прямо в камеру смотрел легко улыбающийся Габриэль в темном пальто и без шапки, а рядом с ним, крепко обнимая, была Ханна, со светлыми кудряшками на все фото и забавными резиночками с божьими коровками. Он выглядел обыкновенным тридцатилетним мужчиной, пожалуй, даже младше, чем наверняка зарегистрировано, с ямочками на щеках и высоким лбом. А Ханна, улыбающаяся во весь рот, чем-то напоминала его теперь особенно сильно.

Он просидел так еще добрых полчаса, бездумно листая страницы в интернете. Это умение отключаться иногда помогало ему убивать время и делать жутко занятой вид, когда Дин сходил с ума от безделья и требовал даже в этом компанию. Сэм даже не сразу услышал вибрацию телефона, отражавшую смску от загадочного G, содержащую только одно слово: «открывай».

Он, сняв ботинки, чтобы не шуметь, осторожно открыл дверь и впустил Габриэля, одетого в яркую в темноте белую рубашку. Однако тот входить не стал, приложил палец к губам и поманил за собой в коридор, отступая на несколько шагов. Чувствуя себя почти глупо, Сэм в одних носках прошлепал в темный коридор вслед за бесшумно передвигавшимся Габриэлем.

- У меня не так много времени, не могу оставлять Ханну одну надолго. Если у меня получится сказать ему все, что нужно, и он воспримет это так, как нужно, он может исчезнуть на пару недель, возможно, вернется даже несколько другим, - шепотом протараторил Габриэль, активно жестикулируя. Мимо прошелестела какая-то тень, напоминавшая одного из жителей непрезентабельного мотеля, не представлявшая угрозы, но вызывавшая отвращение. Они проследили за ней, пока та не скрылась за углом, а потом архангел, во избежание таких же незаметных ночных гостей, жестом попросил Сэма склониться. Тот почти начинал привыкать. – Скажи, как сделать так, чтобы неполностью разбудить его, а сам подожди здесь.

Сэм замялся. С одной стороны, он сам никогда не будил брата подобным образом, но у Каса каким-то образом получалось. Он попробовал описать то, что видел пару раз – как ангел успокаивал Дина одним прикосновением, не давая ему проснуться полностью, и уверенность Габриэля слегка приутихла.

- У меня нет сил даже мыльный пузырь надуть, а ты про Прикосновение говоришь, - пробормотал он, потирая руки. – Это не всякий ангел сможет, а только очень близкий по ауре... А у меня с Касом различается примерно как озеро и океан. Даже такой идиот, как твой брат, заметит.

- Ты же без сил, - подколол его Сэм, не думая о том, что архангел откажется. Это было не просто не в его характере, это почему-то было ему еще и невыгодно, судя по озабоченному выражению лица.

- Это ж не значит, что моя аура сдулась, как воздушный шарик, - явно обиделся Габриэль, протянув руку к шее Сэма и педантично ощупывая область грудины. Он нашел быстрее, чем младший Винчестер успел возразить, и стащил через голову еще быстрее, чем тот смог понять, какую из цепочек успел свистнуть архангел. В темноте коридора и неверном свете с улицы он увидел мелькнувшую тусклую позолоту амулета, который Дин выкинул сразу же, как тот оказался бесполезен. Но Сэм не мог избавиться от того, что когда-то подарил брату. Это была настоящая память, которой он, однако стеснялся, – Подожди меня здесь, - Габриэль намотал амулет на левую руку, подождал пару секунд, пытаясь разглядеть в темноте.

Мягкое золотое свечение, пусть и слабое, мгновенно засияло на его ладони, сначала на одной, а затем и на второй. Увидев его и будто не поверив, Габриэль замер, но поторопивший Сэм отвлек его от размышлений. Он открыл дверь и так же тихо вошел в комнату. Прошла минута, две, он слышал сонное и сиплое диновское «Сэм?», потом невнятное возмущение, слишком слабое для полностью проснувшегося человека, потом – совсем неразборчивое журчание. Прошла вторая минута, и из-под двери вспыхнуло то самое сияние, гораздо ярче того, что увидел Сэм в коридоре, и он всерьез обеспокоился происходящим. Архангел ведь был обычным человеком и технически не имел возможности создать даже маленькое, какое-либо свечение. Он не заметил, как и на его шее сверкнула маленькая призрачная ниточка, обвившая так же, как недавно - дешевый кулон.

Мгновение спустя Габриэль вышел из номера, разматывая темную веревку. На ладони оставались красные следы, видные даже в сумерках, а сам он дышал тяжело и часто, ухватившись за косяк. Он бросил Сэму кулон обратно, и молча кивнул в сторону комнаты.

- Может тебя… - начал Сэм, оценивая бедственное положение бывшего архангела.

- Он проснется совсем скоро. И ты должен быть на месте, иначе он подумает, что я на самом деле был вполне реален и хотел сплавить его из города, чтобы похитить невинного тебя, - несмотря на общее состояние, он все еще был способен на длинные речи, что ясно говорило – это не было смертельным истощением. – Я справлюсь, - зачем-то добавил он и спустился по стенке на корточки, касаясь макушкой стенки и запрокидывая голову назад. – Давненько я не изображал Ангела Господня.

- Но ты же.., - снова попытался Сэм, не зная, что ему делать.

- Иди уже, не заставляй меня придавать тебе ускорения, - достаточно резко оборвал его Габриэль и посмотрел практически по-архангельски непреклонно, не оставляя младшему Винчестеру выбора. Тот с сожалением взглянул на него последний раз и скользнул за дверь.

Он уже лежал в кровати, кинув одежду на ближайший стул и вспоминая теплый золотой свет, когда Габриэль за дверью наконец-то сумел подняться. На его спине все тем же сиянием обозначились оба шрама. Он поморщился и медленно пошел в сторону выхода из мотеля.

Сэм не слышал, как проснувшийся резко спустя пару секунд Дин подпрыгнул на кровати, издав непонятную смесь имен, с секунду оглядывался по сторонам, не понимая, где он, а затем уставился на уже успевшего задремать брата. Он не слышал, как, спуская ноги с кровати и нащупывая на тумбочке банку с пивом, Дин облегченно вздохнул:

- Приснилось.

***

- Что ты сказал ему, что он вскочил аж в шесть утра и собрался, будто на войну? – с этими словами Сэм снова появился в маленькой прихожей, стягивая шарф и задевая одним локтем стенку, а другим – висящие куртки. Он потряс головой, заставляя снежинки на волосах растаять, и стянул толстые перчатки, оставив их на маленькой полочке у зеркала.

- Он у тебя упрямый, все ему расскажи, откуда я такой нарисовался и куда дел Каса, - к концу фразы Габриэль говорил громче, скрываясь на кухне. Сэм застал их за завтраком, постучавшись в дверь с искусственной зеленью над полукруглым окошком, даже не задумываясь, что еще вчера не имел права в собственных глазах сюда возвращаться.

- Он даже побрился, Габриэль, скажи честно, - требовательно повторил Сэм, снимая ботинки и оставляя их у входа. Куртка привычно заняла свое место на вешалке, изрядно ту накренив, но Сэм уже миновал арку, чтобы заметить это. Он приветливо махнул Ханне, измазанной в клубничном варенье и разглядывавшей лежащие перед ней цветные карточки. Она поприветствовала его махом ложки. Одной рукой девочка пыталась есть шоколадные кольца с молоком, а второй закусывала блином с джемом.

- Да я не помню, болтал что-то, пока он не успокоился, что-то вроде «Приди-и-и-и туда-а-а-а-, не-е-е-е зна-а-а-а-ю ку-у-у-у-да», - протянул он зловеще, стоя спиной к Винчестеру и закрывая собой, судя по запаху, самое идеальное блюдо на свете. – «И найди Каса», - добавил он быстро. – Где-то так. На самом деле картинку трехмерную показал, да ушел. Много ли нужно тому, кто хочет поверить.

- Вообще-то он даже надел рубашку для специальных случаев. Ты его на секретную базу ЦРУ не отправил? – Сэм неловко замер на пороге, только сейчас осознавая, что явился без приглашения на завтрак в чужой дом. Габриэль оглянулся, окинул его взглядом, вздохнул и придвинул к себе картонную коробку с яйцами.

- Нафиг бы я его отправил, - он поставил вторую сковородку на плиту, поспешно что-то нарезая. Обернувшись еще раз, чтобы что-то взять с кухонного стола, он обнаружил, что Сэм все еще стоит в дверях. – Ты что, эльф какой, чтобы тебя каждый раз разрешать входить надо? Садись, раз пришел.

Сэм, заметив за собой плохую привычку краснеть каждый раз в этом доме, сел напротив Ханны. Она тут же сунула ему яркую карточку, одновременно с этим набивая щеки колечками. Он взял ее в руки – красивый заяц прятался за пышным кустом – разглядывая ее и пытаясь понять, что он должен с ней делать.

- Она тренирует телепатию, - подсказал ему Габриэль, все еще вертясь на кухне. – Хочет научиться смотреть сквозь. Подержишь карточку – назовут «хорошим мальчиком». Мы уже пробовали с утра, вместо того, чтобы зубы чистить.

- О, - Сэм тут же поставил карточку перпендикулярно, картинкой к себе, принимая правила игры. Ханна нахмурилась, потерла измазанными пальцами виски и выдала. – Это заяц.

- Да ты что, - восхитился Сэм, прекрасно зная, что девочка видела карточку своим чудным зрением. – Ну, это просто волшебство какое-то.

- Настоятельно советую доесть, юная леди, - удерживая на одной руке внушительных размеров тарелку, Габриэль потрепал ее по волосам. – Потому что я-то гулять пойду, а ты не успеешь со мной, - он поставил тарелку перед Сэмом, уже учуявшим, что там определенно есть несколько кусочков бекона, по которому он успел соскучиться. Это оказалась не маленькая яичница, до которой они с Дином иногда добирались в дешевых кафе, а настоящий омлет, причем именно тех размеров, который подходил Сэму. Он почти с благодарностью посмотрел на Габриэля, будто тот знал, что Сэм провел все утро, вышагивая по номеру с телефоном. Он ждал, что Дин поймет по пути, что Кастиэля вряд ли можно найти одним плащом, но брат так и не позвонил. Дождавшись более приличного часа, он тут же бросился к знакомому дому, до которого и в самом деле оказалось полчаса напрямик.

Девочка, доев стремительно и оладьи, и колечки, бросилась умываться, громко топая по лестнице наверх. Габриэль с улыбкой проводил ее взглядом.

- Почему не удочеришь ее? – с искренним интересом спросил Сэм, доедая омлет в рекордные сроки. Он оказался настолько вкусным, что после этого он вряд ли мог снова посещать какие-то смутные забегаловки.

- Потому что у вас такие интересные законы, что холостякам детей не отдают, - мгновенно посерьезнел Габриэль, садясь на место Ханны и принимаясь за еду. – Для того, чтобы назвать ее своей дочерью, мне нужно найти кого-нибудь для ношения второго кольца, а я не такой мастер врать о человеческой жизни.

- Тяжеловато объяснить некоторые…детали, - согласился Сэм, с довольным видом отодвинув тарелку. – А жениться и не жить вместе?

- Кто из нас на юриста учился? – сделал страшные глаза Габриэль. Он ел гораздо меньше Ханны и больше задумчиво смотрел на еду. – Проверки едва ли не каждый день, не так посмотрел – и ребенка забирают, особенно – слепого. Я многое пробовал. Бесполезно до ее восемнадцатилетия.

Они сидели молча: Габриэль поспешно доедая, Сэм смотря куда-то в пространство. Очнулся он только тогда, когда прибежала обратно Ханна, уже одетая, со свисающими лямками комбинезона и абсолютно беспомощным видом. Пока бывший архангел застегивал хитроумные застежки, Сэм автоматически поднялся со стула и взял всю посуду. Это дало время Габриэлю и Ханне окончательно собраться для прогулки. Сам Сэм думал дойти с ними только до угла, а после уйти, не совсем зная, чем будет заниматься.

- То, из-за чего вы сейчас на перепутье, довольно сильно захватило каждого из вас, - задумчиво протянул Габриэль, когда они шли по заснеженному тротуару, каждый по своей стороне, спрятав руки в карманы и наблюдая за бегущей впереди девочкой. – Я бы даже подумал, что жениться собираетесь, детей заводить и осесть на месте, вести здоровый образ жизни и отращивать пузико.

- Кто бы говорил, - со смехом возмутился Сэм, застигнутый за самой главной проблемой нынешнего периода жизни. Он увернулся от ленивого снежка, пущенного в него бегущей спиной вперед Ханной, и потер замерзший нос. – Разве не это делают нормальные люди?

- Тогда что тебе мешает стать нормальным, если ты этого хочешь, - Габриэль прятал нос в воротнике пальто, решив, что в куртке, пожалуй, будет слишком жарко. А теперь он нестерпимо мерз, но терпел, чтобы не возвращаться домой. – Что-нибудь возвышенное или просто Дин?

- Как мы можем спокойно обустраивать дом, зная, что каждый день кто-то гибнет от сверхъестественной дряни?!

- А как они гибли тысячелетия до вас, Сэм, - он на мгновение вновь показался архангелом, знающим больше, жертвующим многим. Но это было только мгновение. – Охотники были не всегда, не столько, чтобы спасти какую-либо значительную часть людей. Есть Мать, сдерживающая своих монстров, есть должность главы Ада, забирающего души исключительно провинившихся, в том числе занимая их тела. Большое количество жертв демонов говорит лишь о количестве грехов, под которым погибло это поколение. Охотники – идеалисты. Они те, кто уже кого-то терял. Как правило, они успокаивались и терялись среди других. Но вы переплюнули всех. Спасли вы или нет человечество, это вряд ли, а спасти пару-тройку архангелов – это дело чести.

- Спасли архангелов?

- В данный момент мои любимые братья затеяли переезд вместе с близняшками, поэтому Майкл сходит с ума, пытаясь и дела сделать, и девочкам не дать пораниться и потеряться, и Люцифера от глупостей удержать… А он без внимания долго не может, поэтому я ему на самом деле не завидую.

- Но разве они не...?! – на удивление немногословен был Сэм.

- Клетка, Сэм, - тот же самый человеческий мир. Попадая сюда, они словно лишаются возможности считаться ангелами. Хотя и сохраняют свои силы… как сказать, законсервированными, что ли. Они не теряют себя, но вынуждены жить как люди, оставляя за собой право чувствовать, как ангелы. Для них это как свадебное путешествие, так что они не опасны.

- Но я видел… Люцифера…Когда мы Каса пытались спасти, - пробормотал едва слышно Сэм, потирая макушку.

- Люди внушаемы, Сэм. Ты был с моими братьями так недолго, что они вряд ли успели повлиять на тебя, да если бы и смогли, то только научили бы носки раскидывать. Твоя фантазия сама придумала большинство образов, взяв за образец Люцифера как идеал зла. Хотя зло по сути - противопоставление добру, а у него просто проблемы с авторитетом. Короче говоря, это вряд ли была проблема того значения, чтобы бороться с ней древними зельями и ломающими язык заклинаниями. Тебе нужно было выспаться и отдохнуть от охоты. Желательно навсегда. Человеческая психика – странная штука, она сильнее, чем путы демона или любые другие. Эмоции стирают личность сильнее, чем вы думаете. Злость затмевает сильнее демонских желаний, справедливость обманывает так, что вы оправдываете самые крайние поступки. Так и страх, и беспокойство способны так правдоподобно изобразить иллюзию необходимости борьбы, что вы и сами не отличите ее от реальности.

- Но тогда было реально, - Сэм вновь испытал волну безысходности, беспомощности, предрешенности, слишком часто за два дня. Слишком много для одного него. Как будто ему приходилось вновь решать проблему целого мира, но на этот раз – его собственного.

- Это не выяснить никогда, боюсь, - Габриэль похлопал по карманам, проверяя, на месте ли все важные вещи. – Достаточно лишь убедиться сейчас, реально происходящее или нет.

- У тебя все реально, Гейб? – сначала сказал, а потом сообразил, что явно ляпнул то, что не вписывалось в рамки. Он собирался покраснеть в очередной раз, но Габриэль ответил прежде, чем Винчестер успел осознать свою глупость.

- Реальнее, чем когда бы то ни было, Сэм, - излишне серьезно, но так, что не оставалось сомнений, сказал он, балуясь облачками пара на холодном воздухе. Он успевал уклоняться от снежков быстрее, чем младший Винчестер, но при каждом движении практически незаметно морщился, практически. Впрочем, это наблюдение Сэм быстро забыл.

- А как это узнать? – он был более практичен, нежели легкомысленнее настроенный архангел.

- Наверное, почувствовать. Оно не исчисляется цифрами. Это чувство. И моментами, оно просто в одну секунду захватит и заставит поверить – это реально, ты можешь, вперед, - он посмотрел на белое небо, рябое от тихо падающего снега. – Не торопись, Сэмми, просто представляй и примеряй.

- Я бы мог закончить Стэнфорд, - рискнул он заметить, автоматически готовясь принять отрицательный ответ и любые насмешки. – Ну, попытаться, то есть, я могу восстановиться…

- Почему нет, - помолчав, ответил ему Габриэль спокойным взглядом. – Если ты все еще желаешь защищать людей, то защищай от них самих. Нет существ страшнее в этом мире. Люцифер это понял первее всех, хотя и весьма эгоистично заявил об этом.

- Ты все еще можешь читать мысли? – раздраженно отозвался Сэм, пряча глаза под самой шапкой.

- Нет, с чего бы мне, - пожал плечами Габриэль, как будто и в самом деле не заметив уязвленности Винчестера.

Они брели по пустой улице, в тишине облачного зимнего дня, не разговаривая больше, но чувствуя себя при этом не обязанными к разговору. До площадки оставалось совсем чуть-чуть, и когда Ханна уже подбежала к замерзшим качелям, а они только ступили на заполненную площадку, Габриэль остановил его на секунду и сказал, глядя в глаза:

- Но откладывать и не проявлять решительность тоже нельзя.

- То есть вроде как будь готовым стать готовым? – не понял Сэм, неосознанно поправляя слишком широкий клетчатый шарф Габриэля, заправляя его за расстегнутый воротник пальто.

- Просто посмотри, что нужно для восстановления сразу же, как вернемся, - и с этими словами он побежал к Ханне, уже нетерпеливо залезающей на качели.

Они провели на площадке почти весь день. Необычайно полная энергии Ханна заставила их соорудить аж троих снеговиков. Снова на скорость, снова с поддразниваниями и боями за снег, они строили своих подопечных на краю площадки, так что к ним подбегали, но не мешали, затем, передохнув на скамейке и разыграв, кому искать автомат с кофе. За ним отправился Габриэль, оставив свои перчатки девочке, не слушая возражений, стянув с нее мокрые и забрав с собой. Стоило ему отойти, как надувшаяся Ханна высунула нос из-за воротника, и решивший поправить ей шапку Сэм почувствовал, что ткань намокла почти полностью. Он стащил свой шарф, расстегнул куртку и перемотал так надежно, чтобы не было ни единой возможности простудить горло. Девочка, все еще дувшаяся за перчатки и невозможность играть дальше, смирно сидела рядом. Но ни это, ни способность обижаться не были в ее характере, и спустя минуту она уже прыгала вокруг Сэма, предлагая снова на качели.

Наконец оставив стаканчики на головах своих снежных творений, они довольно быстро добрели до дома, изрядно промокшие и замерзшие. Сперва Ханну, а затем и самого Сэма непреклонный Габриэль заставил пойти в душ, заявив, что только соплей ему в доме не хватало. Проблемой сталось только найти Сэму сменную одежду, пока остальная сохла рядом с разожженным камином. Поиск вещей оказался заданием более трудным, и когда Сэм вышел из ванной комнаты в самых широких штанах Габриэля, оказавших ему очень и очень короткими, и бывший архангел, и Ханна сидели с такими каменными лицами, что их впечатление вряд ли было многозначным.

Дата добавления: 2015-11-16