Енöшка, енöшка. . .

Тонька сё жö дядьсö кыскылiс городскöй больницаö. Кык лун сiйö новйöтiсö кабинетiсь кабинетö, но нем сэтшöмсö эз адззö и советуйтiсö чöскытжыка сёйны да овны öтöрын, а сьöрас сетiсö быдкодь лекарствосö. Тонька эшö и ассяняс содтыштiс кытшöмкö пагыр таблеткаэз — эд ачыс мöдгод врач лоас! Ньылалiс Андрей Никитич лекарствоэсö öтiк лун, но юрыс сьöкытжык лоис и мороспань увтас кутiс мидзöвтны.

Котöрок, кöр локтiс Андрей Никитич дынö, курмыштiс вайöм лекарствоэсö гублянкаас да чапкис нужникö, а ны туйö сетiс ассис. И неделя бöртi висись мортлöн рожабан йыввезас öзйисö жельнöг цветтэз, öшöтчöм пельпоннэс лэбисö, ачыс лоис визывжык.

— Мак-маковей! — радуйтчис старик. — Вот эта öльöксир дак öльöксир — вились мортсö чужтiс!

Сэтшöм жö гажöн, кöр локтiс гортас да казялiс дядьсö, öзйыштiс и Тонька: больница тöдö ассис делосö! Но кöр лекарствоэс местiсь адззис дука лязгайсö, ньывйö биöн чепöссис:

— Тэ, образованнöй морт, веритан Дзолиньлö? Сiя колдуннялö, кöдö важын ни тюрьмаыс видзчисьö?

— Дзолиньлö — ог, а Карп Ивановичлö — да. Тонькалöн синнэс баралiсö:

— Котöрок дедлö? Сылöн, кажитчö, быдöс валеттэс гортас, а тожö тöдiсьö пуксьö?

— Оз пуксьы, Тонька. Тшöктiс только пешлыны, ме мымдакö юи — долытжык лоис. Ма да вирвужья. Кофе сорöн ювла.

— Вирвужья? Чистотел?! Сiя жö яд!

— Ядыс тожö лекарство — ачыт тöдан. И эн тöждiсь, пожалуйста, меным öддьöн бур. Сьывны и йöктыны охота.

— Эшö сымда жö юан — и стена вылö пондан чывны. А медбы сiя эз шогмы, ме дзимляла этö, — и Тонька босьтiс бутылкасö. — Анализ керам.

И сэк жö лэдзчöтiс бы городö, кöбы не мамыс:

— Эн жö пизь, Тонька, эн позорит пöрись мортсö... Да и дядьтö. Крестьянаыс вексö сiйö ювлiсö, и некин сысянь эз кувлы... Бöбмылiс миян сосед, дак Питкин, Котöрокыслöн ёрт вöвлi, сiйöн жö, тыдалö, лечитiс.

— Питкиныс, мама, медик, а Котöрокыс — вöв сторож... Но, видзöтам, мый лоас, — лöньсис Тонька.

А одзлань... Больничнöй лабораторияын Котöрок лекарствоись нем умöльсö абу адззöмась, и Андрей Никитич юис сiйö эшö öтiк неделя. Но этö сы коста ни, кöр колхоз петiс ытшкисьны. Кокалiсö умöль местаэсö — нюррез да кырассэз, и тэчисö силос. Турунавны видззез вылын эз на туй, и Андрей Никитич, медбы не чужьявны тöв, кутчис отсасьны Максимовналö.

Эта вöлi каторга, но долыт, гажа каторга — керны, кыдз шуис Максимовна, дискочудо. Колiс йитны-öтлаöтны музыка да свет, мöднёж шуны, кыдз кажитчис Андрей Никитичлö, öтiк додьö доддявны туриöс да кöчöс и скач вашöтны этö парасö волшебнöй туй вылöт,— и не му кузя, и не Туритуй увтöт, а кыткö ны коласöт.

Андрей Никитич абу музыкант, абу живописец, но бура адззö и кылö рöмлiсь да звуккезлiсь бытшöм гаммаэз, нылiсь ритммез, нылiсь вынсö. Öтнас бы, натьтö, сэтшöм дженыт кадö эз и ешты керны, но адззисис студент-радиотехник, и нiя кыкöн керисö этö чудосö: клубись аркасö пöртiсö енöшкаö, а сцена пытшкас, сайись стена вылас, öшöтiсö гирляндаись гöглян, кöда быд секунда вежлалö рöмсö и дзардöтö сценасö то зарни шондiöн, то лöзкодь тöлiсьöн, то асъя заряöн и сэтшöм бытшöма лöсялö да йитсьö öння музыкакöт — этадз висьталiсö районнöй комиссия да Максимовна.

Комиссия мунiс. Нiя, и мыдзöсь, и гажöсь, дзимлялiсö инструмент да приборрез, иньдöтчисö сельсоветö, кытöн мöдiсö вештiсьны уджыс понда, но пантасис Олявка, и Верепов кольччис ёртыс сьöрись.

— Здравствуй, Андрюша! Мый нö öнi эн мыччась?

Олявка шынньöвтiс, и серöмтчисö öм дорсис гöпоккес, синнэс, и югйöвтiсö чочком-чочком пиннес, кöдна коласiсь öтiк петыштöм öтöрасжык, дзик сiйö пичкöмась мöддэс.

— Некöр вöлi, Оля: шабашка кери.

— Тэ деньгатöм? А ме ог и юавлы, — Олявка судзöтiс сумкасис кынымкö десятка. — Тэ шоччись, Андрюша, эн шабашит. Менам эм деньгаыс, на.

— И менам эм, — Андрей Никитич вештiс сылiсь кисö деньганас. — Ме не деньга понда, Оля. Сiя меным... кыдз бы тэныт висьтавны... Сiя менам сьöлöм бурмöтан и оланыслöн плетёк: медбы эг дышсяв и эг шöммы. Тöдан, мый керам? Лок пырам, мыччала, — и сiя кутiс Олявкасö чунь йыввезöттяс да пыртiс клубас, пуксьöтiс небыт креслоö.

Минута бöртi гымыштiс басöк музыка, югйöвтiс чардби и ножö чарлавны-вирдавны, ножö гажсö койны! Эта шумын, эта биын да сы нёштöм вуджöррезын ымьялiс-орсiс йöй вын, дзирыт рöм, тöдтöм гор да эшö мыйкö невежöртана, но лайкыт да властнöй, шоныт и полöтан, мыйкö öддьöн тöдса и пантасьлытöм, кöдасянь пот мунö сьöлöм, кöдасянь вот-вот быдмасö борддэз, и тэ орöтчан джодж бердсис...

Верепов сибöтчис Олявка дынö, юалiс:

— Но, мый висьталан?

— Мый висьтала? — сiя чеччöвтiс местасис, сывтыр кутiс Андрей Никитичöс, чуп да чуп окыштiс, лэдзис и öдззис вежлавны коккесö, öвтчыны пидзыртыштöм кулаккезнас, быдсöн вывтырнас, а сыбöрын кыскис дынас и Вереповсö. Сiя перво эз мöд, но сэсся сылö тожö сюрис гаж майöлыс и пондiс ветлыны Олявкалö паныт-паныт.

Йöктiсö нiя жаравтöдз, а кöр Андрей Никитич сувтöтiс музыкасö и кусöтiс уна рöма енöшкасö, кыкнанныслö лоис мыйкö недолыт, бытьтö керисö небытшöм дело. Олявкалö кажитчис, что сiя неважын, клубö пыртöдз, вöлi смев и серьёзнöй морт, а часöт лоис сэтшöм жö ылöстöм нывкаöн, кыдз Андрюшакöт медодзза пантасикö. Андрей Никитич дзик кылiс сылiсь думаэсö и асьнысö осудитöмöн горöтчис:

— Йöзыс уджалöны, а мийö... Кыдзкö некин эз адззыв.

Олявка тупкалiс сылiсь öмсö шоколаднöй конфеткаöн, и нiя тэрмасьöмöн петiсö öтöрö.

Öтöрас вöлöма тожö енöшка — лöнь, жаг и, конечно, рöмнас унаись басöкжык, нежели клубас. Нiя, кыдз челядь, сувтiсö да видзöтiсö сiйö сэтчöдз, кытчöдз эз брызнит зэрок. Кöть и югьялö шондi, а ны весьтын небоас ош моз быгыльтö-кыссьö дузöм кымöр, доррезöттяс серöтöм серакутшша каймиöн.

— Талун конференция — кылiн? — висьталiс-юалiс Олявка. — Босьтасиссесö чукöртам. Ме доклад кера... Локтан?

— Локта, Оля. И нiя янсöтчисö.

Енöшка пичкö-юö Гублянка кöджись васö, оз и вöрзьöтчы. А может, не юö, а баитö аслас соседкöт — му öшкакöт нето ва öшкакöт, кöда куйлö йирас?

Мыс увтас боргöны кык ключ, чеччöвтöмöн визывтöны Гублянка ю дынö, ошшасьöны кымöрыс одзын — вот пö мийö писькöтiмö изъя керöссö, петiм югытiнас, и пондыв пö миянöс кутны, пондыв йöртны! И немись мийö, сöстöммес да вольнöйес, огö полö: не жарись, не кöдзытiсь, не биись, не чаргымись.

А мыс вылас шувгöны-сёрнитöны Жогор да Бакар — не тэрмасьöмöн, дзик кык богатырь, кöдна асланыс кузь векын уна пантавлiсö бурсö и лёксö, но не оз ошшасьö, не оз лёкöтчö, буди керсьыштасö оча чужöм, гогыш-гогыш керасö, лэбтыштасö юррезнысö енöшка ладорö, здоровайтчасö сыкöт и вились кутчöны шувгыны-сёрнитны, но öнi гажöнжыка ни, шынньöв пыр. И ештас кö локны кин эта кадö ны дынö, то, может, и кылас нылiсь серöм сора шушкöм: «Енöшка, енöшка, йöрнöштö эн öшты!»

Зэгнитчасö-серöмтчасö асланыс шуткасянь, коснысö мутш-мутш веськöтасö и улö, ключчес шöрö, кытöн ны кодь жö богатырь эм — Которковлö памятник, — юрнысö размöдöн копыртласö и пыдына ловзисясö. А мый лоö эта ловзисьöмыс — некин оз висьтав — то ли жалейтöны сiйö, качтöм да увтöмсö, то ли завидуйтöны, что сылöн нимыс да славаыс сэтöн и гижöма, и изовöй богатырь йылiсь тöдö ыджыт и учöт. Ловзисясö, качайтöв-керасö юррезнаныс и лöньсясö мыйкö дырна кежö...

Рытнас Андрей Никитич мунiс конференция вылö.

Клуб посöдзын öшалiс басöка гижöм объявленнё, кöда корис отирсö пантасьны сельпоись уджалiссезкöт да небны сельскöй ярмарка вылын быдкодь бур товарсö, а медбöрын гажöтчыштны дискотека коста.

Посöдз дынас сулалiс легковöй машина — этö районiсь, и кынымкö мотоцикл. Сiдзкö, отирыс етша чукöртчис.

И фойеас тожö — не шувк, не шовк. Сiя öнi лоöм гажажык, нежели луннас: потолокас сотчö люстра, стенаэс вылын öшалöны серöтöм чышкöттэз, кушаккез и неыджыт пызандöраэз. Порогувтас, пырансяняс öтлань и мöдлань, пызаннэз вылын чукöрöн-чукöрöн куйлö уна товар. Залiсь ыбöс дорын вузасьöны юан-сёянöн. Сэтчин и иньдöтчис Андрей Никитич.

— Эта кытшöм юан? — мыччалiс сiя сёёвöй кувшин вылö.

Басöк кокошника и лöз дубаса нывка кытчöкö бокö видзöттöн горöтчис:

— Ас керöм сур.

— Мöдiкыс нем абу?

Нывка дзар керис сы вылö, кыдз бы малыштiс синнэзнас юрсянь кокöдз, кыскис пызансис стакан, юалiс:

— Джынъяс али тыр?

— Ме ваюись.

— Сэк Жогор ключö котрась, — велöтiс нывка и бöра бергöтiс нырсö мöдöрö да пондiс тарскöтны чунь йыввезнас кокнитик ритм.

Гырскыштöмöн оссис залiсь ыбöс, кок чуннез вылас петiс синнэзви тошсялöм мужик, фуражкаасис, шуис:

— Не инька, а вöрисика! Эта керас порядоксö! Гуддисис-керис карманнэзас и кыскис копейкаэз да рочалiс Андрей Никитичöс:

— Öй, мыжык, карманыт ыджыт, вай-ко пятакасям!

— Огö на...

— А-а, казялi: гöнаыс кушыслö не ёрт... Вот сiя вöрисикаыс лöсялiс бы тэныт!

— Сiя и сiдз лöсялiс ни меным...

Залтырьяс пукалiс отир. Верепов кошшис, кытчö бы пуксьыны, и эз адззы. Сiйö казялiс Олявка, мыччалiс чуньнас стена бердiсь стуллэз вылö. Кöд коста лöсьöтчис местаас, пондiс баитны школаись директор.

— Ме тожö шуа: сельпо таво уджалö унаöн буржыка, и эта понда сылö ыджыт спасибо. Но сы уджын эшö не быдöс бур. Ежели продмагын лэбис культура и содiс товар, то хозмаг сё нятьöсь, кöть и джаджжес одззамоз пустöйöсь, а ылiсь точкаэс торгуйтöны, кыдз инмас. И быдлаын — вина, вина, вина. А тöдат, мый сiя керö, кытчö нуöтö миянöс?

Залыс вöрзьöтчис, пондiс шушкöтчыны. Öнi вöлись Верепов казялiс, что конференцияыс — «женскöй»: мужиккес тыдалiсö öтi-öтi.

— Мийö, инькаэс, тöдам: шумöдз да синва дорöдз...

— И не только синва дорöдз, — баитiс одзлань директор. — Вот факттэз. Эта пятилеткаись. Первöй годас миян школаö локтiсö тридцать челядь — тiян челядь, инькаэз! — а тöвнас ны коласiсь куимö иньдöтiм спецшколаö; мöд годас локтiсö двадцать восемь — тожö куимö иньдöтiм; мöйму примитiм двадцать шестьö, а иньдöтiмö нёльö ни. Казялiт, мый шогмö? Öддьöн умöль дело шогмö!.. Медбы общество оськалiс одзлань, медбы вöлi прогресс, то миян челядьлö колö лоны миянся буржыкöн, а буржыкнас вермас лоны только здоровöй — повторяйта — только здоровöй поколеннё! А миян не сiдз петö. И кин виноватыс сэтöн? Мийö, медперво мийö!

— Мийö огö юö да...

— Зато ог падмöтö мöдiккезöс, а кöр и асьным юкталам...

Президиумсянь шуисö:

— Миян талун мöдiк вопрос.

— Эта сэтiсь жö, тожö миян, — эз сетчы директор. — И ме предлагайта: вина вузавны только вторникö, четвергö и субöтаö. Но и праздниккезöн. А мукöдыслö совсем не вузавны.

— Правильно!

— Совсем не вузавны, мед дукыс сылöн эз вöв! Сувтiс Африкан, пондiс баитны местасяняс:

— Совсем не вузавны — оз туй. Вот чужис менам кага — кыдз винатöг? А гöсь, а свадьба? Öтiк оськöв проклённöйтöг он кер. И он! Но колö норма керны: эм семьяын мужик — на тэныт литра и ю месяц. Абу мужик — гöрд бутылка... Ме бы сiдз кери. И пенсионерресö кутлi бы. Эстöн нiя джыныс, ась бура кывзöны... Картов быдтасö, лук-кушман — вузаласö, а подалö — лавкаись нянь кыскалöны. Чиг няньöн подасö вердöны. Двенадцать буханкаöн луннас босьтöны. Да сахар — самогон керны.

— Тэ кинöс бы павкöтан, Африкан? — юалiс кöс голосок. — А-а?

— Кöть бы и тэнö, Катя!

— Асьтö эн вунöт, Африкан! Но, ваяла... и юыштла, да эд лекарство туйö. А тэ? Дернитан идзасок — стокан капкан, телега пес — кыкö! Да базарскöйö коран, гортовöйыс кезöтö!

— Гортовöйсö, Катя, ачыт ю, тэ петiн годдэсит. А меным быдтiсьны колö. Кылiн, мый директорыс висьталiс? Во-во! Пондам кö и самогонсö юны — армияö некинöс лоас иньдыны. Бельме али не бельме? Керны норма — и шабаш!

Африкан пуксис. И лэбис шум: кин сералö, кин видчö, кин шовкöтö. Мыйкö шувлöны президиумсянь, да нем оз позь вежöртны.

Этö шумсö Верепов вежöртiс сiдз, что вина вылö нормаыс оз ков. И пенсионеррес, натьтö, правöсь: мый бы эн кутчы керны — сё колö кинöскö медавны, а винатöг некин оз медась. Вина талун лоис и дяв, и ен, быдлаын командуйтö сiя — чочком ли, гöрд ли, аскур ли, а сiя. И чуть я не быдöс умöльыс, мый эм талуння деревняын, йитсьöм-лякасьöм сыкöт, сы нимкöт.

Докладчиклö сетiсö бöркыв.

Савыркина сувтiс трибуна бокас, матöжык йöзыс дынö. Öт киас видзис кöсталöм бумажка, мöднас кутчис трибуна дор бердö и пондiс видзчисьны, кöр öвсяс отир.

Не öддьöн югыт бисянь небурика, дзик джыння тöлiсь югöр увтын, дзардiсö арка бердiсь гирляндалöн быдкодь рöма виззес, стена пыдöсас веж видзис стекляннöй круг. Олявкалöн юрыс лöсялiс как раз сы кытшö, и сылöн чужöмыс Вереповлö тыдалiс, кыдз рисуйтöм ен — мыдзöм, тöждiсяна, кöдзытöв. И пондöтiс баснисö кöдзытöла, казённöй кыввезöн:

— Конференция паськытжыка осьтiс миянлiсь синнэз, мыччалiс сельпо уджлiсь бансö и мöдöрсö. Быдöс, мый баитiт талун тiйö — правда: и растратаэз эмöсь, и товарсö тшыкöтам да суськам, вузасям не сiйöн, мыйöн колö. Правда и сiя, что ме эг контролируйт, кытчö мунiсö песласян да вурсян машинаэз. Этö мийö бöрьям сельпоын и виноватöйесö накажитам... Да, столовöйным миян вачкисьö гид вылö. Но керны вильö — немöн. И ме кора тiянöс: давайте отсалö асьныт. Миян эм делянка, а керасьны некинлö. Ась быд пайщик кералас да ваяс Гублянö öтiк керöн — и миян лоас кафе. Согласнöйöсь?

— Öтiкнас етша — кыкöн колö!

Мыччис кыв и Чикиськин. Сiя талун садь и баитны абу охота, но эстöн, тыдалö, эз вермы видзсьыны.

— Ваям и лэбтам...

— А кытшöм фондiсь вештан, Гавриловна?

— Помечöн керам, Кирилл Потапович.

— Пондыв инö, кужан дак...

Голосуйтiсö кер ваялöм понда — некин эз откажитчы, только Чикиськин и эз ешты — кыкнан кинас тулис нырсö чышьянокöн.

Пондiсö голосуйтны, кыдз вузасьны винаöн, и вились лэбис спор, вились кöритчисö-видчисö и решитiсö: вина вузавны вторникö, четвергö и выходнöйезöн, а умöлик гöрд вина, кöдö Гублянын шуöны бадра, кöда винаюисьсö кок йылас сiсьтö, — сэсся не вузавны.

Конференция игнассис, но унажык йöзыс кольччис клубас: томмес — йöктыны, пöриссес — медбы ас синöн адззывны, мый сэтшöм дискотека.

Зонкаэс некой пору вешталiсö бокö стуллэз да креслоэз, и Максимовна аслас лайкыт голосöн гублянса шоччисьöмын осьтiс виль эпоха.

Кöр Андрей Никитич да Олявка петiсö клубись, Чикиськин шовкнитöмöн пöдналiс ыбöссö газиклiсь, кöда сэк жö и нетшкöвтчис ыджыт туй ладорö, а Чикиськин шупыт, но небыт оськöввезöн бöр иньдöтчис посöдзлань: кöркö ештöма ни кодззыны.

— Томмезлö — рытся привет! — и чöвтыштiс шляпасö да юалiс Олявкалiсь: — Эта и эм тэнат законнöйыт, Гавриловна? О-о, ничево! И ним-айнимнас ничево пö: Андрей Никитич!.. Дак вай гывьялам сiйö, Гавриловна.

— Огö на, Кирилл Потапович.

— Сэки — чöскыт ой томмеслö! — Чикиськин зэгнитiс оча чунь замокалöм киэзнас и чуть пезьдалöмöн пырис клубас.

Андрей Никитич ыш ловзисис, гажтöма висьталiс:

— То кытшöм сiя — коми мужикыт — алям да ошшасись. Кытшöм чуд вöлi одзжык, сэтшöм и кольччас.

— Сякöйыс эм отирас, — шуис Олявка. — И одзжык вöвлöма, и öнi, но сё жö аляммес етшажык... Ветлам ме ордö, мыччала тэныт гижöттэз. Ныын как раз коми мужиккес йылiсь баитсьö.

Андрей Никитич не öддьöн сэтшöмсö радейтö лыддьöтны, но сё жö мунiс, и Олявка сетiс сылö веж тетрадьсö, а Верепов лыддьöтiс то энö быллесö и миффесö.

Дата добавления: 2015-11-16