|
Читайте также: |
Удивленные, они приступили к поискам.
— Почему? — спросил смущенно Роран. — Что случилось?
Карн мрачно указал на грудь Рорана. — Если ты не ранен, тогда что это?
Роран посмотрел туда, куда указывал Карн и увидел длинную глубокую рану на груди, скрытую среди волос и запекшейся крови, которая начиналась в середине правой грудины, проходя через всю грудную клетку, и заканчивалась только ниже левого соска. В самом широком месте рана была около четверти дюйма, разрез напоминал своим видом огромный,страшный оскал. Самой тревожной особенностью раны, однако, было полное отсутствие крови. Роран мог ясно видеть тонкий слой желтого жира под своей кожей и, ниже него, темно-красные мускулы груди, которые были цвета куска сырой оленины.
Приученный к ужасным ранам, которые мечи, копья и другое оружие могли оставить на плоти и костях, Роран все же, нашел её вид страшным. Он получил многочисленные ранения в ходе борьбы с Империей — наиболее серьезное, когда во время похищения Катрины один из раззаков укусил его правое плечо, но никогда прежде, он не получал такую серьезную рану.
— Тебе больно? — спросил Карн.
Роран покачал головой, — Нет. — Его горло напряглось, и сердце которое все еще колотилось от борьбы с удвоенной скоростью, стуча настолько быстро, что один удар нельзя было отличить от следующего. "Был ли отравлен нож?" — задавался он вопросом.
— Роран, ты должен расслабиться, — сказал Карн. — Я думаю, что могу вылечить тебя, но будет сложно сделать, если ты упадешь в обморок. — Подхватив его за плечо, он вел Рорана назад к раскладушке, которую Хамунд только что вынес из палатки, и Роран покорно сел.
— Как я могу расслабиться? — спросил Роран одновременно с коротким, неуверенным вдохом.
— Сделай глубокий вдох и представляй, что ты погружаешься в землю каждый раз как выдыхаешь. Поверь мне, это сработает.
Роран сделал так, как сказал Карн, но когда он в третий раз выдохнул, его онемевшие мышцы вдруг начали сокращаться и кровь брызнула из раны, оросив лицо Карна. Маг отшатнулся и выругался. Кровь, горячая на голой коже, потекла из раны вниз, на живот Рорана,
— Теперь больно, — сказал он, стиснув зубы.
— Ой! — воскликнул Карн, и помахал Дельвину, бегущему к ним, в руках у него были бандажи и другие предметы. Он положил все вещи на один конец раскладушки, Карн схватил кусок ткани и прижал им рану Рорана, ненадолго останавливая им кровь. — Ложись, — приказал он.
Роран подчинился. Хамунд принес табурет для Карна, на который он сел, все время прижимая ткань. Вытянув свободную руку, Карн щелкнул пальцами и сказал: — Откройте медовуху и дайте ее мне.
Пока Дельвин передавал ему кувшин, Карн посмотрел прямо на Рорана и сказал: — Я должен очистить рану прежде, чем я смогу вылечить ее с помощью магии. Хорошо?
Роран кивнул. — Дайте мне что-нибудь, чтобы я мог закусить.
Роран услышал звук расстегивающихся пряжек и ремней, затем Дельвин или Хамунд поместил плотную портупею между его зубами, и он сжал их со всей силы. — Давай! — сказал он так внятно, как это было возможно с предметом во рту.
Прежде чем Роран успел среагировать, Карн сорвал ткань с груди, и в то же самое время вылил медовуху на его рану, запекшуюся кровь и другую грязь, оставшуюся в разрезе. Как только медовуха коснулась раны, Роран сдавленно застонал и выгнул спину, царапая кровать по бокам.
— Так, все готово, — сказал Карн и отложил в сторону кувшин.
Роран смотрел на звезды, пытаясь игнорировать боль, когда каждый мускул в его теле дрожал. Карн положил руки на его рану и начал шептать на древнем языке.
Через несколько секунд, хотя они казались минутами для Рорана, он почувствовал почти невыносимый зуд глубоко внутри своей груди, когда Карн лечил повреждения, нанесенные ножом убийцы. Зуд пополз вверх, к коже, и боль исчезала там, где он проходил. Тем не менее, ощущение было настолько непереносимым, что он захотел царапать место зуда до тех пор, пока не сорвет плоть.
Как только все закончилось, Карн вздохнул и опустил голову, придерживая ее своими руками.
Принуждая сопротивляющиеся конечности поступать так, как ему нужно, Роран опустил ноги за край кровати и сел прямо. Он провел рукой по груди. Не считая волос, она была совершенно гладкой, полностью безупречной. Такой же, какой была до того, как одноглазый человек прокрался в его палатку.
"Магия..."
Хамунд и Дельвин стояли и смотрели неподалеку. Они выглядели немного удивленными, хотя он и сомневался в том, что кто-то другой заметил бы это.
— Идите в постель, — сказал Роран и махнул рукой, — Мы выдвигаемся через несколько часов, и я хочу, чтобы вы были настороже.
— Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? — спросил Дельвин.
— Да, конечно, — соврал Роран, — Спасибо за помощь, но вам надо идти. Как я должен отдыхать с вами, следящими за мной, как наседка за цыплятами?
Как только они ушли, Роран провел ладонями по лицу, а затем сидел и смотрел на свои дрожащие, окровавленные руки. Он чувствовал себя выжатым. Пустым. Как будто он сделал недельную работу за несколько минут.
— Ты по-прежнему будешь способен сражаться? — спросил он Карна.
Маг пожал плечами. — Не настолько хорошо, как раньше... Это цена, которую пришлось заплатить. В любом случае, мы не можем идти в бой без тебя во главе.
Роран не стал спорить. — Ты должен отдохнуть, скоро рассвет.
— А что ты будешь делать?
— Я пойду умоюсь, найду одежду, а затем посмотрю, нашел ли Балдор еще убийц Гальбаторикса.
— Ты не собираешься ложиться?
— Нет, — он почесал грудь,однако остановился, когда понял, что делает, — Я не мог спать до этого, а уж теперь...
— Я понимаю, — Карн медленно встал. — Я буду в своей палатке, если понадоблюсь.
Роран смотрел на него, не в силах встать на ватные ноги. Когда его уже не было видно, Роран закрыл глаза и подумал о Катрине, пытаясь успокоиться. Призвав все силы,что остались, он добрался до своей развороченной палатки и отыскал свою одежду, оружие, броню и дождевик. Во время этого он старательно избегал смотреть на тело убийцы, хотя иногда мельком замечал, как двигается край запутанной ткани.
Наконец, Роран опустился на колени и, отведя взгляд, выдернул кинжал из тела. Лезвие свободно вышло с звуком металла, скользнувшего по кости. Он сильно встряхнул кинжал, чтобы очистить его от крови, и услышал как несколько капель коснулись земли.
В холодной тишине ночи, Роран медленно готовился к бою.Затем он разыскал Балдора — который уверял его, что больше никто из часовых не пострадал — и пошел по периметру лагеря, прокручивая в голове все моменты предстоящего нападения на Эроуз. После этого он нашел оставшуюся с обеда половину холодной курицы и сел, глодая курицу и смотря на звезды.
Тем не менее, что бы он ни делал, его мысли снова и снова возвращались к сцене, в которой мертвый молодой человек лежал рядом с его палаткой.
"Кто, кто же решает, кому жить, а кому умереть? Моя жизнь стоила не больше, чем его жизнь, но он мертв, в то время как я могу наслаждаться по крайней мере еще несколькими часами жизни. Это случайность, жестокая и необъяснимая, или в этом есть какая-то упорядоченная цель, даже если она и лежит за пределами нашего понимания?"
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
—Ну, и каково тебе жить с сестрой? — спросил Роран Балдора, когда они проезжали рядом с самоцй близкой мельницей в полумраке, который предшествует рассвету.
— Здесь особо нечем наслаждаться, правда? В смысле, она еще маленькая, как котенок. — Балдор вел лошадь под уздцы, поскольку она постоянно поворачивала полоске сочной травы около дороги. — Странно иметь еще одного родственника — брата или сестру — спустя столько лет.
Роран кивнул. Повернувшись в седле, он оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что колонна пехотинцев из шести ста пятидесяти человек, не отстает от них. Около мельниц Роран спешился и привязал коня к столбу перед самым низким из трех зданий. Один воин остался, чтобы отвезти лошадей обратно в лагерь.
Роран пошел к каналу и спустился по деревянной лестнице, построенной на грязном берегу, которая вела к самому краю воды. Потом он взошел на одну из четырех барж, выстроенных в одну линию.
Баржи, скорее были похожи на сырые плоты, чем на плоскодонные лодки, на которых жители Карвахолла спустили от Нарды к Тирму; Роран был благодарен, что у барж не было носов. Это позволяло, соединить четыре баржи досками, гвоздями и веревками, сделав, таким образом, сплошную палубу пятиста фунтов длиной.
Куски сланца, которые мужчины, под руководством Рорана, привезли в вагонах из шахты, лежали впереди и по бокам первой и второй барж. Наверх клали мешки с мукой - которую они нашли на мельницах, пока не образовалась защитная стена. Где закончился сланец, стена продолжалась, сложенная из мешков муки: два мешка в ширину и пять в высоту.
Огромный вес сланца и плотно упакованной муки, объединенный непосредственно с самими баржами, смог бы послужить чем-то вроде массивного, водного тарана, который, как надеялся Роран, сможет сломать уже полусгнившие ворота в конце канала. Даже, если ворота были защищены магически -— хотя Карн не верил в это — Роран не думал, что любой маг, защищающий Гальбаторикса, окажется достаточно сильным, чтобы остановить набирающую скорость баржу.
Кроме того, насыпь из камней и муки обеспечивала определенную степень защиты от копий, стрел и других снарядов.
Роран аккуратно пробирался к верхней части баржи. Он втиснул свое копье и щит между двумя штабелями сланца, а затем повернулся посмотреть на воинов между рядами.
Все люди, находящиеся около баржи, толкали нагруженную сланцем баржу глубже и глубже в воду, пока она не продвинулась на несколько дюймов вниз по течению.
Карн, Балдор, Хамунд, Дельвин, и Мандель присоединились к Рорану, где он стоял. Они выбрали для себя самую опасную позицию на плавающем судне. Если вардены должны были пробиться в Эроуз, он потребовал бы высокой степени удачи и умения, и ни один из них не был готов доверить эту попытку кому-либо еще.
Находившейся на задней части баржи, Роран бросал взгляды на Бригмана, стоявшего среди воинов, которыми он недавно командовал. Ослушившейся вчера приказа, Бригмал был отстранен Рораном от командования и не имел права покидать свою палатку. Тем не менее, Бригман просил Рорана позволить ему учавствовать в последней битве за Эроуз, и Роран неохотно согласился; меч Бригмана может оказаться полезным, и, вообще, любой меч будет иметь значение в наступающей битве.
Роран все еще задавался вопросом, принял ли он правильное решение. Он был довольно уверен, что воины были теперь лояльны к нему, не к Бригману, но Бригман был их капитаном в течение многих месяцев, и о таких отношениях трудно забыть. Даже если Бригман не пытался доставить неприятности в рядах, он оказался способным проигнорировать приказы, по крайней мере когда их отдавал Роран.
"Если он даст мне любую причину для недоверия, я выкину его за борт", — подумал Роран. Но мысль оказалась бесполезной. Если бы Бригман действительно обернулся против него, то это бы произошло в таком беспорядке, что Роран не заметил бы ничего, пока бы не было слишком поздно.
Когда все люди за исключением шести, взошли на баржу, Роран приставил ладони ко рту и прокричал: — Молитесь за на нашу победу!
Двое мужчин стояли на дамбе на самой вершине холма, на дамбе, которая замедляла и сдерживала поток воды, текущий от болот к северу. Двадцатью футами ниже, находилось первое водяное колесо с бассейном под ним. Перед бассейном находилась вторая дамба, где также стояло два человека. Еще двадцатью футами ниже было расположено второе водное колесо и второй, все еще глубокий бассейн. И в самом конце бассейна находилась последняя дамба с парой людей, стоявших на ней. А в основании последней дамбы находилось третье и последнее водное колесо. Начиная от него, поток воды беспрепятственно тек по земле, пока не достигал Эроуза.
В дамбы было встроено трое шлюзовых ворот, на закрытии которых Роран, по совету Балдора, настоял еще во время их первого посещения мельниц. В течение двух прошедших дней, отряды мужчин, орудуя лопатами и кирками, погружались под продолжающую подниматься воду и выкапывали землю с задней части дамб, пока среди уплотненных слоев земли наконец не образовался проход. Затем они клали длинные и прочные балки в грязь по обе стороны от шлюзовых ворот.
Потом мужчины на средней и верхней дамбах хватали эти балки, которые торчали на несколько футов от насыпей, и начинали укладывать их спереди и сзади в устойчивом ритме. В соответствии с их планом, двое, стоявшие на нижней дамбе, выждали пару минут, а затем присоединились к общему делу.
Роран как раз схватил мешок муки, когда увидел это. Если бы они промедлили хоть на несколько секунд, катастрофа была бы неминуема.
Почти минуту ничего не происходило.
Затем, с ужасающим грохотом, верхние шлюзовые ворота сорвало. Дамба разрушилась, земля ломалась и крошилась вокруг, и огромный поток грязной воды залил водное колесо внизу, крутя его быстрее, чем оно когда-либо крутилось.
Поскольку дамба разрушилась, двое мужчин, стоявших на вершине, поспешили для безопасности спрыгнуть на землю.
Брызги взмыли вверх более чем на тридцать футов, когда поток воды ворвался в спокойный черный бассейн под водным колесом. Благодаря толчку, пенящаяся волна смогла подняться еще на несколько футов, чтобы достичь следующей дамбы.
Увидев, что вода приближается, люди, стоявшие на средней дамбе, также покинули свои посты и спрыгнули на землю, ища спасения.
И хорошо, что они это сделали. Когда волна достигла дамбы, тонкие струйки воды начали просачиваться сквозь следующие шлюзовые ворота, которые затем вылетели со своего места, как будто их выбил дракон, и пенящееся содержимое бассейна смыло то, что оставалось от дамбы.
Бурный поток врезался во второе водяное колесо с еще большей силой, чем в предыдущее. Древесина стонала и скрипела под натиском волны, и Рорану впервые пришло в голову, что одно или несколько колес могут вырваться из гнезд. Если это произойдет,то возникнет серьезная опасность как для его людей, так и для барж, и нападение на Эроуз вполне может закончиться, даже не начавшись.
— Режьте веревку! — закричал Роран.
Один из мужчин отрезал веревку, которой они были привязаны к берегу, в то время как остальные подняли десятифутовые шесты, опустили их в канал и оттолкнулись изо всех сил.
Тяжело нагруженные баржи медленно двигались вперед, набирая скорость гораздо медленнее, чем Рорану хотелось бы.
Двое мужчин, стоящих на нижней дамбе до сих пор продолжали разрушать дамбу,не обращая внимание на приближающуюся волну. За секунду до того,как поток добрался до дамбы,она вздрогнула и осела, а люди бросились врассыпную.
Вода пробила словно кулаком отверстие в глиняной дамбе так легко, как будто она была сделана из промокшего хлеба и столкнулась с последним водным колесом. Древесина разрушалась — звук столь же громкий и острый как, ломающийся лед — и колесо несколько наклонилось в наружном направлении, но, к облегчению Рорена, оно удержалось. Тогда, с грозовым ревом, столб воды разбился об основы террасного холма со взрывом тумана.
Порыв холодного ветра ударил Рорану в лицо, в более чем двухста ярдах вниз по течению.
— Быстрее! — Крикнул он мужчинам, отталкивающим баржи, а закручивающиеся массы воды возникли из складок тумана и мчались вниз по каналу.
Наводнение настигло их с невероятной скоростью. Когда оно столкнулось с задней частью четырех соединенных барж, все суда понеслись вперед, бросая Рорана и воинов к корме, сбивая многих из них с ног. Некоторые мешки с муой скатились в канал или катились внутрь баржи.
Поскольку прибывающая вода подняла заднюю баржу на несколько футов выше остальных, почти пятисотфутовое судно начало поворачиваться боком. Если тенденция сохранится, Роран знал, что они в скором времени вклинятся между берегами канала, и что, несколько минут спустя, сила течения разобьет баржи друг об друга.
— Держите нас прямо! — ревел он, поднимаясь с мешков муки на которые упал. — Не дайте нам развернуться!
При звуке его голоса воины взбирались, чтобы отолкнуть грохочущее судно от скошенных берегов к центру канала. Прыгая на грудах сланца на носу, Роран выкрикивал указания, и вместе они успешно вели баржи вниз по изгибающемуся каналу.
— Мы сделали это! — воскликнул Балдор, не пытаясь скрыть глупую улыбку на лице.
— Не каркай, — предупредил Роран. — Нам еще многое предстоит сделать.
Восточное небо превратилось соломенно-желтое к тому времени, когда они были наравне с их лагерем, в миле от Эроуза. Двигаясь с такой скоростью, они доберутся до города, прежде чем солнце поднимется над горизонтом, и серые тени, которые покрыли землю помогут скрыть их из дозорных, размещенных на стенах и башнях.
Хотя передняя кромка воды уже опередила их, баржа по-прежнему набирала обороты, так как город лежал ниже мельницы и там не было ни одного холма или возвышенности между ними, чтобы замедлить их продвижение.
— Слушайте, — сказал Роран, складывая рупором свои руки у рта и повышая свой голос так, чтобы все мужчины могли услышать. — Мы можем попасть в воду, когда будем поражать внешние ворота, так что будьте готовы плыть. Пока мы не сможем добраться до суши, мы будем лёгкой целью для врагов. Как только мы высадимся на берег, у нас будет только одна цель: пробиться до внутренней стены прежде, чем они додумаются закрыть ворота там, потому что, если они это сделают, мы никогда не захватим Эроуз. Если мы сможем захватить ту вторую стену, тогда мы сможем найти Лорда Халстеда и вынудить его сдаться. Сделав это, мы обеспечим укрепления в центре города, затем переместим направленние наружу, улица за улицей, пока весь Эроуз не будет находиться под нашим контролем.
— Помните, мы будем превзойдены численностью больше чем в два раза, так что старайтесь держаться ближе к товарищам и будьте всегда начеку. Не блуждайте одни, и не позволяйте себе быть отделенными от остальной части группы. Защитники знают улицы лучше, чем мы, и они заманят в засаду вас, когда вы меньше всего будете ожидать это. Если Вы действительно останетесь одни, направляйтесь в центр, потому что это то место, где мы будем.
— Сегодня мы наносим мощный удар ради Варденов. Сегодня мы выиграем честь и славу, такую как большинство мужчин видят во сне. Сегодня … сегодня мы оставим наш след в истории. Чего мы достигнем за следующие несколько часов, барды будут петь в течение ста последующих лет. Думайте о своих друзьях. Думайте о своих семьях, родителях, женах, детях. Сражайтесь храбро, поскольку мы боремся за них. Мы боремся за свободу!
Мужчины ревели в ответ.
Роран позволил им впасть в безумство; затем он поднял руку и сказал: — Щиты! — И, как один, мужчины присели и подняли свои щиты, прикрывая себя и своих компаньонов так, что это выглядело, как будто середина импровизированного тарана одета в масштабную броню рассчитанную на гиганта.
Удовлетворенный, Роран спрыгнул с кучи сланца и посмотрел на Карна, Балдора, и четырех других мужчин, которые приехали с ним из Белатоны. Младший, Мандель, внушал опасения, но Роран знал, что его нервы не подведут.
— Готовы? — Спросил он, и каждый из них ответил утвердительно.
Роран рассмеялся и когда Балдор спросил, чему он так рад, тот ответил: — Если бы только мой отец мог видеть меня сейчас!
И Балдор засмеялся тоже.
Роран не спускал внимательного взгляда с главной выпуклости воды. Как только они вошли в город, солдаты могли бы заметить, что что-то было нетак, и поднять тревогу. Он хотел, чтобы они подняли тревогу, но не по этой причине, и таким образом, когда она появилась, выпуклость была на расстоянии приблизительно в пять минут от Эроуза, он подошел к Карну и сказал: — Пошли сигнал.
Маг кивнул и сгорбившись, начал шевелить губами, которые они образовались странные слова древнего языка. Через несколько мгновений, он выпрямился и сказал: — Сделано.
Роран посмотрел на запад, там, на поле перед Эроузом, стояли катапульты, баллисты, и осадные башни варденов. Осадные башни оставалась неподвижными, а другие военные машины пришли в движение, бросая свои дротики и камни в высокие нетронутые белые стены города. И он знал, что пятьдесят из его людей на противоположной стороне города трубили в трубы, кричали боевые кличи, выпускали горящие стрелы, и делали все возможное, чтобы привлечь внимание защищавших солдат и сделать вид, как будто большие силы пытались взять город штурмом.
Рораном овладело полное спокойствие.
Битва вот-вот начнется.
Люди могли погибнуть.
И он мог быть одним из них.
Знание этого дало ему ясность мысли, и чувство истощения исчезло, наряду со слабым состоянием, которое было от попытки покушения на его жизнь за несколько часов до этого. Ничто не было столь бодрящим как битва — ни еда, ни смех, ни работа своими руками, ни даже, любовь — и хотя он ненавидел битву, он не мог отрицать ее привлекательность. Он никогда не хотел быть воином, но он им стал и был полон решимости стать лучше, чем все, кто был до него.
Присев на корточки, Роран заглянул между двумя острыми краями плиты сланца при стремительном приближение к воротам, которые преградили им путь. Над и под поверхностью воды, потому что вода поднялась, были ворота из массивных досок дуба, окрашенные в темный цвет от возраста и влаги. Под водой, он знал, что находится сетка из железа и дерева, такая же, как решетка, через которую вода могла бы свободно пройти. Верхнюю часть будет труднее всего разрушить, но он догадывался, что длительное пребывание решетки в воде ослабило ее, и если часть ее может быть разбита, пробить дубовые доски выше будет гораздо легче. Поэтому он приказал привести в готовность два толстых тарана, прикрепленных к нижней части баржи. Поскольку они находились под водой, они нанесут удар по нижней части ворот, как раз когда нос ударится в верхнюю часть.
Это был хороший план, но Роран не имел ни малейшего понятия, сработает ли он.
— Готовьтесь, — прошептал он больше для себя, чем для кого-то еще, в то время как ворота приближались.
Несколько людей возле задней части баржи продолжали направлять ее шестами, но остальные оставались скрытыми под нагромождением щитов.
Отверстие арки, которая вела к воротам, лежало перед ними как вход в пещеру. Как только бока баржи проскользнули под тенью прохода, Роран увидел лицо солдата, появившегося над краем стены более чем на тридцать футов выше, круглое и белое, как полная луна. Он всматривался вниз с выражением ужаса и удивления.
Баржи двигались так быстро,что Роран успел только единственный раз выругаться, пока они не проплыли в прохладную темноту коридора, и сводчатый потолок защитил их от взгляда солдата.
Баржи ударили по воротам.
Сила удара отбросила Рорана прямо на стену сланца, за которой он сидел. Голова отскочила от камня, и, несмотря на то, что он носил шлем и подшлемник, в ушах Рорана зазвенело.
Одна из сланцевых плиток соскользнула назад и упала на него, оставив кровоподтеки на руках и плечах. Роран схватил ее по бокам и, с внезапной яростной силой, бросил за борт, где она разбилась о стену прохода.
В окружавшем их полумраке было трудно увидеть, что происходит; все были в замешательстве, и было слышно лишь эхо от шума. Увидев воду, заливающую его ноги, Роран понял что баржа начинает тонуть, но не мог сказать, что будет дальше.
— Дайте мне топор! — закричал он, отведя руку за спину. — Топор, мне нужен топор!
Он пошатнулся, когда баржа накренилась вперед, чуть не сбив его с ног. Ворота заметно прогнулись внутрь, но все еще держались. Со временем, давление воды может протолкнуть баржу через ворота, но у него не было времени ждать, пока это случится.
Как только гладкая рукоятка топора коснулась его протянутой руки, шесть святящихся треугольников появилось в потолке, там, где раньше их прикрывали заслонки. Прямоугольники коротко мигнули и арбалетные болты полетели к барже, добавляя гулкие удары об деревянные борта в общее смятение.
Где-то закричал человек.
— Карн! — закричал Роран. — Сделай хоть что-нибудь!
Оставляя мага с его заклинаниями, Роран начал ползти по поднимающейся палубе и по грудам сланца на носу баржи. И баржа покачнулась вперед еще на несколько дюймов. Другой оглушительный стон звучал от центра ворот, и свет сиял через трещины в дубовых досках.
Арбалетный болт попал в сланцевую плитку рядом с правой рукой Рорана, оставив пятно от железа на ней.
Он удвоил свою скорость.
Когда он достиг передней части баржи, звук треска, трения и разламывания вынудили его прикрыть ладонями уши и отступить.
Тяжелая волна нахлынула на него, ослепляя на мгновение. Мигая, чтобы очистить глаза, он видел, что часть разрушенных ворот упала в канал; теперь было достаточно пространства для баржи, чтобы войти в город. Однако, выше носа судна, торчали остатки ворот в виде сломанных деревянных досок, достигавшие высоты по грудь человека, шею, или голову.
Недолго думая, Роран перекатился назад.
— Опустите головы! — проревел он прикрываясь щитом.
Баржи скользили вперед под градом смертоносных болтов арбалетов в огромную каменную комнату, освещенную факелами, установленными вдоль стен.
В дальнем конце комнаты вода в канале текла через другие спущенные в воду ворота. Через решетку из древесины и металла, Роран мог видеть здания в самом городе.
Расширение с обеих сторон комнаты были каменными причалами для погрузки и разгрузки грузов. Шкивы, канаты, и пустые сети висели под потолком, а краны были установлены на высоких каменных платформах в середине каждого искусственного берега. Впереди и сзади комнаты были видны лестницы и проходы, высовывающиеся от покрытых плесенью стен, которые позволяли человеку пересекать канал не промокнув. Задний коридор также позволял добраться до караульных помещений выше туннеля, в который по каналу вошли баржи, к верхней части обороноспособности города, такой как парапет, где Роран видел солдат.
Разочарование затопило душу Рорана, когда он посмотрел на опущенные ворота. Он надеялся, что сможет доплыть до основной части города не попав в ловушку охраников.
"Ну, с этим я ничего не смогу сделать", — подумал он.
За ними на дорожку высыпали солдаты, одетые в красное, они встали на колени и приготовили арбалеты к залпу.
— Туда! — кричал Роран, махая рукой в сторону доков слева. Воины схватили свои шесты еще раз и подтолкнули зацепившуюся баржу к краю канала. Множество болтов,торчащих из их щитов, подтолкнули людей построиться "ежом".
Поскольку баржа приближалась, двадцать охранников обнажили мечи и побежали вниз по лестнице, чтобы помешать варденам сойти на берег.
— Скорей, скорей! — продолжал кричать Роран.
Болт попал в его щит, ромбовидный наконечник пробил полтора-дюймовое дерево и вышел прямо напротив предплечья. Роран споткнулся и поймал себя на мысли, что у него есть лишь несколько мгновений, прежде чем его нашпигуют арбалетными болтами.
Затем Роран вскочил на край дока и развел руки в стороны, балансируя. Он тяжело приземлился,упав на одно колено, и едва успел вытащить свой молот из-за пояса, прежде чем солдаты бросились на него.
Именно с чувством облегчения и дикой радости Роран встретил их. Он устал придумывать планы и заговоры, планировать их действия и волноваться о том, как все должно произойти. Здесь, наконец они были честными противниками — не жалкими, ползающими убийцами, — тут они могли честно бороться и убивать.
Столкновение было недолгим и чертовски жестоким. Роран убил или вывел из строя трех солдат в течение всего первых нескольких секунд. Затем Балдор, Дельвин, Хамунд и Мандель присоединились к нему, чтобы помочь вынудить солдат отступить от воды.
Роран не был великим фехтовальщиком, именно поэтому он не стал предпринимать попытки фехтовать с противниками. Вместо этого он позволял им наносить все удары на свой щит, впрочем, что они и пытались сделать, в это время орудуя своим молотом, вовсю ломая им кости. Иногда ему приходилось парировать выпад или удар, но он все же пытался уворачиваться и при этом наносить еще больше ударов и повреждений, чем наносили его противники, он понимал, что нехватка опыта во владении мечем может скоро плохо для него кончиться. Самая полезная уловка боя, которую он обнаружил, заключалась не в том, чтобы необычно размахивать мечом и пытаться выполнять маневры, которые могли занять годы тренировок, а скорее захват инициативы боя и просчет возможных ходов противника.
Освободившись от сражения, Роран побежал к лестнице, которая вела к проходу, из которого лучники стоя на коленях, обстреливали людей, выбирающихся из баржи.
Роран вскочил вверх по лестнице перепрыгивая через три ступеньки, размахивая молотом, поймав первого лучника с полным лицом. Другой солдат после выстрела из арбалета, бросил его и потянулся за коротким мечом, отступая назад.
Солдат только успел вытащить меч на половину из ножен, как Роран ударил его в грудь, сломав ему ребра.
Одна из причин, почему Роран любил драться молотом, то что он мог не обращать внимания на броню, в которую одеты его противники. Молот, как и любое тупое оружие, наносит травмы в зависимости от приложенной силы, а не от порезов или прокалывания плоти. Простота подхода помогала нему.
Третьему солдату на помосте удалось выстрелить в него болтом, прежде чем он сделал еще один шаг. На этот раз болт пробил щит и застрял, чуть не попав грудь. Держа пробитый щит достаточно далеко от его тела, Роран подбежал к солдату и замахнулся молотом. целясь в плечо.Солдат использовал свой арбалет, чтобы блокировать атаку, тогда Роран сразу ударил слева щитом, перекинув кричащего солдата за перила помоста.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав