|
Читайте также: |
"Как ты..."
"Ты в порядке..."
"Ты..."
Остальные тоже говорили, а именно: Арья, Бледхарм, еще два эльфа, которых Эрагон не смог узнать — и их масса противоречивых слов гремели вместе в непостижимом разногласии.
"Довольно, — повторил Глаэдр, устало и раздраженно. — Вы хотите привлечь нежелательное внимание?"
Все сразу замолчали, ожидая услышать, что еще скажет золотой дракон. Взволнованные, Эрагон с Арьей переглянулись.
Глаэдр продолжил не сразу, наблюдая за ними в течение нескольких минут, его присутствие ощутимо давило на сознание Эрагона, и Эрагон также был уверен, что тоже самое было и с остальными.
Тогда, своим звучным, властным голосом, Глаэдр сказал: — "Это продолжалось достаточно долго. … Эрагон, ты не должен уделять так много времени поединку. Это отвлекает тебя от более важных вещей. Меч в руке Гальбаторикса - это не то, что должно пугать тебя больше всего, и не оружие в его устах, а прежде всего его ума. Его самый большой талант заключается в его способности проникать, словно червь, в самые малые уголки твоего существа, и вынуждать тебя повиноваться его желанию. Вместо этих тренировок с Арьей, ты должен сконцентрироваться на повышении своего мастерства в контроле своих мыслей; они все еще, очень удручающе недисциплинированны... Почему тогда вы все еще продолжаете это бесполезное занятие?"
Множество ответов крутилось в сознание Эрагона: и что ему нравится скрещивать клинки с Арьей, несмотря на досаду, что сулить ему это; что ему хочется стать лучшим фехтовальщиком, каким только может стать — лучшим фехтовальщиком мира, если это возможно; что упражнения помогают успокоить нервы и улучшить тело, а кроме этого ещё множество других вещей. Он попытался избавиться от сумбура, царившего в его мыслях, а также хоть в какой-то мере сохранить свою частную жизнь и избежать затопления мощным сознанием Глаэдра, чтобы показать, что мнение дракона о его недисциплинированности неверно. Он не достиг в этом большого успеха и почувствовал слабый поток разочарования, исходящий от Глаэдра.
Эрагон привёл сильнейшие свои аргументы:
"Если я смогу удержать разум Гальбаторикса — даже не победить, а всего лишь удержать — всё можно будет решить мечом. В любом случае, король — не единственный наш враг. Мы также должны опасаться Муртага, да и кто знает, какие ещё люди и существа находятся на службе у Гальбаторикса? Я не был способен победить в одиночку ни Дурзу, ни Ворога, ни даже Муртага. Всегда мне помогали. Но я не могу рассчитывать на помощь Арьи, Блёдхгарма или Сапфиры каждый раз, когда у меня возникают проблемы. Я должен научиться лучше обращаться с клинком, но всё же я не делаю успехи, как ни стараюсь."
"Варог? — Спросил Глаэдр. — Я не слышал это имя раньше."
Это удивило Эрагона, тогда, он рассказал Глаэдру о захвате Фейнстера, и как он и Арья убили новоиспеченного Шейда, как раз когда Оромис и Глаедр встретили свои смерти — различные смерти, но обе со смертельным исходом — борясь в небесах над Гиллидом. Эрагон также рассказал о действиях варденов после этого, поскольку он понял, что Глаэдр держал себя настолько изолированным, что немногое знал о том, что происходило вокруг. У Эрагона заняло несколько минут, чтобы представить, в течение какого времени он и эльфы стояли замороженные на поле, смотря мимо друг друга невидящими глазами, их внимание стало внутренним, поскольку они сконцентрировались на быстром обмене мыслями, изображениями, и чувствами.
Последовала ещё одна пауза, во время которой Глаэдр переваривал полученную информацию. Когда он продолжил говорить, в его голосе можно было уловить веселье:
"Ты слишком амбициозен, если твоей целью является возможность убивать Шейдов безнаказанно. Даже старейшие и мудрейшие из Всадников не решались атаковать Шейдов в одиночку. Ты уже пережил бои с двумя из них, что на два больше, чем большинство других. Радуйся своей удаче и оставь всё как есть. Пытаться превзойти Шейда — всё равно, что пытаться летать выше солнца."
"Да, — ответил Эрагон, — но наши враги так же сильны как тени, или даже сильнее, и Гальботорикс может создать их больше, просто что бы замедлить наше продвижение вперед. Он использует их небрежно, не обращая внимания на разрушения, которые они могут вызвать по всей стране."
"Эбрисил,— сказала Арья,— Он прав. Наши враги смертельно опасны... как ты хорошо знаешь, — добавила она мягким тоном. — И уровень Эрагона недостаточно высок. Чтобы подготовиться ко всему, что лежит перед нами, он должен достичь вершин мастерства. Я сделала всё возможное, чтобы научить его, но мастерство в конечном счёте должно происходить изнутри, а не снаружи."
От ещё защиты на сердце Эрагона потеплело.
Как и прежде, Глаэдр не спешил отвечать:
"Эрагон не подчинил себе свои мысли, что должен был сделать. Ни умственные, ни физические способности не имеют особо смысла сами по себе, но из них всё же следует выбрать ум. С помощью ума в одиночку можно выиграть и у мага, и у мечника. Ум и тело должны быть сбалансированы, но если ты должен выбрать что-то одно, то ты должен тренировать собственный ум. Арья... Блёдхгарм... Йаэла... Вы знаете, что это правда. Почему никто из вас не взялся продолжить обучение Эрагона в этой области?"
Арья вперила свой взор в землю, как наказанный ребёнок, в то время как шерсть на плечах у Блёдхгарма встала дыбом, а из-под его сжатых губ показались кончики острых белых клыков.
Ето был Блодхгарм, который наконец осмелился ответить. Говоря полностью на древнем языке, сказал он, Арья здесь в качестве посла нашего народа. Я и моя группа здесь, чтобы защитить жизнь и Сапфиры Блятскулар и Эрагону Губителя шейдов, и это была трудная и трудоемкая задача. Мы все старались помочь Эрагону, но это не наша задача тренировать всадника и не мы исходим из того, чтобы хотеть етого когда один из его законних учителей еще жыв... даже если этот учитель пренебрегает своим долгом.
Темные тучи гнева Глаедром, как масивний гром над зданием. Эрагон, опасающийся гнева дракона отдалился от сознания Глаедра. Глаедр был уже не в состоянии физически навредить никому, но он был все еще невероятно опасен, и если он потеряет контроль и набросится умом, никто из них не смог бы выдержать его мощь.
Грубость и бесчувственность Блёдхгарма поначалу шокировали Эрагона - ему еще не доводилось слышать, чтобы эльф разговаривал с драконом в подобном тоне - но после минутного размышления Эрагон понял, что Блёдхгарм сделал это для того, чтобы привлечь внимание Глаэдра и не дать ему опять погрузиться в омут своих страданий. Эрагон конечно восхищался мужеством эльфа, но сомневался, было ли оскорбление Глаэлра лучшим выходом из ситуации. Это точно не было самым безопасным планом.
Мысли Глаэдра напоминали надвигающуюся грозу,окруженную короткими вспышками молний.
- Ты переступил границы, эльф, - прорычал он, тоже на древнем языке - Ты не можешь даже начать понимать то, что я потерял. Если бы не Эрагон и Сапфира, и мои обязательства перед ними, я бы давно сошел с ума. Так что не обвиняй меня в халатности, Блёдхгарм, сын Илдрида, если ты не хочешь встать на пути последнего из верховных Старейшин.
Еще более оскалившись, Блёдхгарм зашипел. Несмотря на это, Эрагон заметил отражение удовлетворения на лице эльфа. К ужасу Всадника, Блёдхгарм продолжил: - Тогда не обвиняй нас в пренебрежении твоими обязательствами, а не нашими, Старейшина. Вся наша раса оплакивает ваше поражение, но ты не можешь ожидать от нас, что мы сделаем поправку на твою жалость к себе, когда продолжается война с самым опасным врагом в истории.C тем же врагом, который уничтожил практически весь твой род и убил твоего Всадника.
Ярость Глаэдра была сродни извержению вулкана. Черное и ужасное, это чувство разрывало сознание Эрагона на части с такой силой, что он почувствовал себя парусом на ветру. Он увидел на другой стороне поля мужчин, опускающих оружие и хватающихся за головы, морщась от боли.
- Моя. Жалость. К. Себе? - сказал Глаэдр, выделяя каждое слово, и, каждое слово звучало как смертельный приговор. Эрагон чувствовал, что в глубине сознания дракона формируется что-то ужасное, что может быть причиной множества горя и сожаления.
Затем Сапфира начала говорить и ее мысленный голос прорезался сквозь воронку эмоций Глаэдр, как нож через масло.
- Учитель, - сказала она - Я беспокоюсь о вас. Приятно знать, что вы здоровы и сильны. Никто из нас вам не ровня, и нам нужна ваша помощь. Без вас у нас нет надежды сокрушить Империю.
Глаэдр грохотал зловеще, но он не игнорировал, не прерывал или оскорблял ее. В самом деле, ее похвалы, похоже доставили ему удовольствие,хоть и небольшее. Как Эрагон заметил, единственная вещь, хоть как-то влияющая на драконов - это лесть, что было хорошо известно Сапфире.
Не делая пауз, чтобы Глаэдр смог ответить, Сапфира продолжила.
- Так как вы больше не можете использовать свои собственные крылья для полета, позвольте мне предложить мои в качестве замены. Ветра нет, небо чисто, и было бы удовольствием полетать высоко над землей, даже выше чем смеют подниматься орлы. После столь долгого заточения в вашем Эльдунари, вы должны стремиться оставить его и еще раз почувствовать потоки воздуха, подымающие вас вверх.
Черная буря в душе Глаэдра несколько утихла, хотя и осталась огромной и угрожающей, балансируя на грани возобновления насилия. "Это... было бы приятно."
"Тогда мы можем полетать вместе в скором времени. Но, Учитель?"
-Да, дитя?
-Есть кое что, что я хотел бы спросить.
-Так спрашивай.
"Ты поможешь Эрагону с его навыками владения мечом? Он не так опытен, как хотелось бы, и я не хочу терять своего Всадника" - слова Сапфиры были произнесены с достоинством, но в ее голосе были умоляющие нотки, что вызвало у Эрагона спазмы в горле.
Грозовые облака обрушились, оставляя за собой голый, серый пейзаж, который казался невыразимо грустным Эрагону. Глаэдр остановился. Странно, но едва различимые фигуры медленно двигались вдоль массивного пейзажа-мололита, и у Эрагона не было никакого желания встретиться с ним поближе.
“Очень хорошо” в конце концов, сказал Глаэдр. “Я сделаю то, что смогу для твоего всадника, но после этого, он должен позволить мне учить его тому, что я считаю более нужным.”
“Согласна”, сказала Сэфира. Эрагон видел как Арья и другие эльфы расслабились, как будто они задерживали дыхание.
Эрагон отошел от других, в то время как Трианна и другие маги, что служили у Варденов, потребовали связаться с ними. Каждый из них хотел узнать, что было за непонятное давление, разрывающее их умы, что так расстроила людей и животных в лагере. Трианна подавляла все остальные зовы, спрашивая:
- Нас кто-то атакует, Губитель Шейдов? Это Торн? Это Шрюкн?! Ее паника была настолько сильна, что Эрагон чуть не бросил свой щит и меч, и пошел искать безопасное место
Нет, все нормально, сказал он, так спокойно, как мог. Существование Глаэдра было все еще тайной для большинства варденов, в том числе Трианны и магов, за которых она отвечала. Эрагон хотел сохранить его таким образом, чтобы золотой дракон мог достичь шпионов Империи. Лгать во время общения с другим человеческим разумом было в высшей степени сложно - позднее это было почти невозможно избегать думать о чем-то, что ты хотел спрятать - поэтому Эрагон поддерживал разговор настолько коротким насколько он мог.Эльфы и я практиковали магию. Я объясню это позже, но нет никакой необходимости беспокоиться.
Он мог сказать что его уверения, не полностью убедили их, но они не осмелились требовать от него более подробного объяснения и простились с ним перед отгораживанием своих умов от его внутреннего глаза.
Арья, должно быть, заметила изменения в его поведении, потому подошла к нему и тихо спросила: "Все в порядке?"
- Хорошо - ответил Эрагон аналогично вполголоса. Он кивнул в сторону мужчин, которые было поднимали оружие - Я должен был ответить на несколько вопросов
- Ах. Ты не говорил им кто —
- Конечно, нет.
Займите прежние позиции, прогремел Глаэдр, и Эрагон с Арьей разошлись на двадцать футов в противоположных направлениях.
Зная, что это может быть ошибкой, но не в силах сдержать себя, Эрагон сказал: "Учитель, вы действительно сможете научить меня тому что я должен знать до прибытия в Урбаен? Так мало времени осталось для нас, Я- "
"Я могу научить тебя прямо сейчас, если ты будешь меня слушать,"- сказал Глаедр." Но тебе нужно будет слушать внимательней, чем раньше".
Я слушаю,Учитель. Тем не менее, Эрагона не мог не задаваться вопросом, как много дракон действительно знал о мечах. Глаэдр многому научился от Оромиса, так же как Сапфира узнает многое от Эрагона, но несмотря на эти попытки поделились опытом, Глаэдр никогда сам не держал меч-как он мог? Инструктаж Глаэдра по фехтованию все равно, что инструктаж Эрагона о том, как ориентироваться в потоках воздуха со стороны горы; Эрагона мог это сделать, но он не смог бы объяснить это, а также Сапфира, с ее знаниями из вторых рук, и никакое количество абстрактного созерцания(отсутствие практического опыта) не может преодолеть это неудобство.
Эрагон держал свои сомнения в себе, но что-то из них все равно просочилось через препятствия, возведенные им от Глаэдра, потому что дракон издал смешной, забавный звук, или, скорее, он воспроизвел его в уме."О привычках тела, трудно забыть, -и добавил- все великие бои, Эрагон, также, как и все великие воины одинаковы. В определенный момент не имеет значения, владеете ли Вы мечом, когтем, зубом, или хвостом. Правда, вы должны быть способны со своим оружием, но любой, со временем и склонностью может приобрести технические знания. Чтобы достичь величия, требуется мастерство. Оно требует воображения и вдумчивости, и это те качества, которые выделяют лучших воинов, даже если, на первый взгляд, они кажутся совершенно другими.
Глаедр замолчал на минуту, затем сказал, Теперь, что же это я говорил тебе раньше?
Эрагону не пришлось остановиться, чтобы обдумать. Я должен был научиться видеть то, на что смотрю. И я пытался, учитель. Пытался.
Но тем не менее ты не видишь. Взгляни на Арью. Почему она в состоянии побеждать тебя снова и снова? Поскольку она понимает тебя, Эрагон. Она знает, кто ты и как ты думаешь, и именно это позволяет ей побеждать тебя так последовательно. Почему, Муртаг смог наказать тебя на Горящих Равнинах, даже при том, что он нигде не был столь же быстр или силен как ты?
-Потому, что я был утомлен и...
И как ему удалось ранить тебя в бедро, когда вы встретились, в то время как ты оставил лишь царапину на его щеке? Я скажу тебе Эрагон. Это произошло не потому что ты устал, а он нет. Нет, это произошло потому, что он понимает тебя Эрагон, а ты его нет. Муртаг знает больше тебя, и таким образом он имеет власть гад тобой, также как и Арья.
И Глаэдр продолжил говорить:" Посмотри на нее Эрагон, посмотри на нее хорошенько. Она видит тебя, видит кто ты, а ты видишь ее? Видишь ли ты ее достаточно ясно, чтобы победить в бою?
Эрагон посмотрел в глаза Арьи и увидел в них решительность и защиту, как будто она бросала вызов ему попытаться открыть ее тайны, но она также боялась того, что произошло бы, если бы он это сделал и достиг успеха. Сомнение заполнило Эрагона. Он действительно знал ее, так же как он думал? Или он обманул себя в принятие внешнего за внутреннее?
Вы позволили себе стать злее, чем нужно, заявил Глаэдр мягко. У гнева есть свое место, но он не поможет вам здесь. Путь воина есть путь познания. Если это знание требует использования гнева, то вы используете его, но вы не можете использовать свои знания, потеряв самообладание. Боль и разочарование будет вашей единственной наградой, если вы попытаетесь.
Вместо этого, вы должны постараться быть спокойным, даже если сто хищных твари кинутся на пятки. Очистить свой разум и позволить ему стать, как тихий бассейн, который отражает все, окружающее его, и все же остается нетронутым его окружение. Понимание придет к вам в этой пустоте, когда вы свободны от иррациональных страхов о победе и поражении, жизни и смерти.
Ты не можешь предсказать каждую возможность. И не можешь гарантировать успех каждый раз, когда сталкиваешься с врагом, но видя все и не обесценивая ничто, Вы можете без колебания приспособиться к любому изменению. Воин, который может приспособить к неожиданному, это воин, который будет жить долго.
Так, посмотри на Арью, посмотри, на что ты смотриш, а затем прими решение, которое сочтеш наиболее подходящим. И когда вы находитесь в движении, не позволяй твоим мыслям отвлечь тебя. Думай, не задумываясь, так, что вы действуете так, как если бы тебя вел инстинкт, а не разум. А теперь иди, и попробуй.
Эрагону понадобилось время, чтобы опомниться и вспомнить все, что он знал о Арье: её симпатии и антипатии, её привычки и манеры, важные события её жизни, страхи, надежды и, самое главное, её основной темперамент, который диктовал её подход к жизни... И боевые действия. От всего этого Эрагон пытался достигнуть божественной сущности её личности. Это было сложной задачей, тем более, что он делал над собой усилие, чтобы посмотреть на неё не как обычно делал, как на красивую женщину, которой он восхищался и жаждал, а как на личность, кем она была на самом деле, пытался смотреть адекватно, цельно и отдельно от своих желаний и потребностей.
Он обдумывал какие выводы он мог за такой короткий промежуток времени, хотя он волновался, что его замечания были по-детски и слишком упрощенными. Затем он отложил свою неуверенность, шагнул вперед и поднял свой меч и щит.
Он знал, что Арья будет ожидать его, чтобы попробовать что-то другое, что он дважды использовал на их дуэлях до этого: шагая по диагонали в сторону правого плеча, как будто для того, чтобы обойти ее щит и атаковать ее сбоку, где она была менее защищена. Эта уловка не может обмануть ее, но он будет держать ее вдали, что он делал до этого, и чем дольше он мог убеждать ее с своей неопределенность, тем лучше.
Небольшой, грубый камень подвернулся под его правую ногу. Он переступил в сторону, чтобы сохранить равновесие.
Движение вызвало почти неразличимую заминку в его плавной походке, но Арья заметила неравномерность, и с громким криком бросилась на него.
Их мечи пару раз скрестились и отлетели друг от друга, а затем Эрагон повернулся и внезапно, с глубоко укрепившимся убеждением, что Арья собирается ударить в голову, ударил в грудь так быстро, как мог, стремясь ударить около ее груди. Он подумал что ей придется оставить ее открытой, так как она качнется в его сторону.
Его интуиция была права, но расчет был отключен.
Он ударил так быстро, что Арья не сумела сдвинуть руку в сторону, и рукоять ее меча отклонилась от синего кончика Брисингера. Ее меч легко и безвредно пронесся по его щеке.
Мгновение спустя, мир наклонился вокруг Эрагона. Красные и оранжевые искры вспыхнули у него перед глазами. Он пошатнулся и упал на одно колено, опираясь обеими руками о землю. Глухой рев наполнил его уши.
Звук постепенно затих, и на затем Глаэдр сказал, не пытайся двигаться быстро, Эрагон. Не пытайся двигаться медленно. Двигайся только в нужный момент, а твой удар будет ни быстрым, ни медленным, но без усилий. Время - это все в бою. Ты должен обратить пристальное внимание на закономерности и ритмы твоих противников, видеть где они сильны и там, где они слабы, где жесткие и где гибкие. Поединок этих ритмов, это и является вашей целью, почувствуй их, и тогда сможеш формировать поток сражения, как тебе угодно. Это ты должен полностью понимать. Исправь это в своем уме и думаю, и обдумай это позже.... Теперь попробуйте еще раз!
Глядя на Арью,Эрагон поднялся на ноги, потряс головой, чтобы прояснить ее, и, казалось, в сотый раз, принял защитную стойку. Его порезы и синяки вспыхнули с новой болью, заставляя его чувствовать себя больным стариком.
Арья отбросила назад волосы и улыбнулась ему, обнажив свои крепкие белые зубы.
Жесты не влияли на него.Он был сосредоточен на задаче и не собирался позволить себе влюбиться в тот же трюк дважды.
Он бросился вперед ещё до того, как ка улыбка стала исчезать с её губ. Он держал Бриссинг концом вниз и чуть в сторону, в то время как надвигался на неё со щитом. Как он и надеялся положение его меча ввело Арью в искушение нанести упреждающий удар: это был рубящий удар, который должен был должен был попасть ему по ключице лопатки, если бы она попала.
Эрагон нырнул под удар, принимая его на щит, и направил Бриссинг вверх и вокруг, как бы пытаясь подрезать ей ноги и бедра. Она заблокировала его со своим щитом, затем пихнула его далеко, выбивая воздух от его легких.
Затем последовало короткое затишье, во время которого они кружили друг перед другом, выискивая уязвимые места. Напряжение в воздухе было почти осязаемым, пока они изучали друг друга, их движения были быстрыми и резкими, похожими на птичьи, из-за переизбытка энергии, текущей по их венам.
Напряжение сломалось щелчком, как стеклянная трубочка на две части.
Он нападал на нее, она парировала его удары, их клинки перемещались с такой скоростью, что казались невидимыми. Пока они сражались, Эрагон не отводил взгляда от ее глаз, при этом продолжая стараться - как посоветовал Глаэдр - подмечать все привычки и движения ее тела, помня при этом кем она являлась и как она обычно действует. Он хотел победить так сильно, что чувствовал, что может взорваться, если у него не выйдет.
И все же, несмотря на все его усилия, Арья поймала его врасплох с обратным ударом задевшим его ребра.
Эрагон остановился и выругался
Лучше, сказал Глаэдр Уже гораздо лучше. Твой расчет был почти идеален.
- Но не совсем.
"Нет, не совсем. Вы все еще слишком сердиты, и Ваш ум все еще слишком загроможден. Держитесь за вещи, которые Вы должны помнить, но не позволять им отвлекать Вас от того, что случается. Найдите место спокойствия в пределах вас непосредственно, и позвольте проблемам мира нахлынуть на Вас, не отметая Вас с ними. Вы должны чувствовать, поскольку Вы сделали, когда Оромис сделал так, чтобы Вы слушали мысли всех существ в лесу. Тогда Вы знали обо всем, что происходило вокруг Вас, все же Вы не были зафиксированы ни на каких деталях. Не смотрите на одни только глаза Арьи. Ваш центр является слишком узким, слишком детальным".
- Но Бром сказал мне —
"Есть много способов использовать глаза. У Брома был свой, не самый гибкий из стилей, не совсем подходил для больших сражений. Он потратил большую часть своей жизни, борясь один на один, или в небольших группах, и его привычки отразили это. Лучше видеть широко, чем видеть слишком узко и позволить некоторой особенности места или ситуации неожиданно поймать тебя." Ты понимаешь?
- Да учитель.
“Тогда еще раз, и на сей раз, позволь себе расслабиться и расширить свое восприятие. “
Эрагон вновь обдумал все что ему известно об Арье. Когда он выбрал план, он закрыл глаза, замедлил свое дыхание, и погрузился глубоко себя. Его страхи и тревоги постепенно вышли из него, оставляя за собой пустоту, притупленая боль от ран и дал ему чувство необыкновенной ясности. Хотя он и не потерял интерес к победе, перспектива поражения не беспокоила его больше. Что бы ни было,он не будет бороться с перепетиями судьбы.
- Готов? спросила Арья, когда он открыл глаза.
- Готов.
Они заняли свои стартовые позиции, а затем постояли так, не шевелясь, каждый из них ждал другого, чтобы напасть первым. Солнце было справо от Эрагона, а это означало, что если бы он мог маневрировать в противоположном направлении от Арьи, свет должен будет попасть ей в глаза. Он пытался сделать это раньше, но без успеха, а теперь он думает, что в состоянии управиться с этой задачей.
Он знал, что Арья была уверена, что сможет побить его. Он был уверен, что она не игнорирует его способности, но тем не менее она сознавала его мастерство и его желание совершенствоваться, она выиграла подавляющее большинство своих поединков. Этот опыт показал ей, что она будет легко побеждать, даже интеллектуально, она знает его лучше. Ее уверенность, таким образом, была также ее слабостью.
"Она думает, что она лучше меня во вледении мечом," - сказал он себе. "Может быть, так и есть, но я могу использовать ожидания Арьи против её самой. Они будут ее поражением."
Он прошел боком вперед несколько метров и улыбнулся Арье и она улыбнулась ему. По лицу было видно что ее это не впечатлило. Мгновение спустя по ее лицу читалось обвинение, предъявленное ему, как будто она собирается спустить его с небес на землю.
Он прыгал назад, продвигаясь направо, чтобы увести ее в нужном направлении.
Арья резко остановилась на расстоянии в несколько ярдов от него и осталась стоять неподвижно,как пойманный зверь.Он подумал,что присутствие Глаэдра родило в ней желание проявить себя.
Она потрясла его тем, что издавало мягкие, кошачьи рычания. Как и ее улыбка, так и рычание было оружие для него, это сильно тревожило его.. И это сработало, но лишь отчасти, ибо он ожидал от нее подобные выходки.
Арья пересекла расстояние между ними одним прыжком и пыталась нанести ему тяжелые, цикличные удары, но он заблокировал их своим щитом. Он позволил ей атаковать без сопротивления, как будто ее удары были слишком сильны для него и он не может ничего сделать кроме того чтобы защищаться. С каждым громким, болезненным толчком в его руки и плечи, он отступал все правее и правее, делая впечатление что он отходит.
И всё же он остался спокоен в сформированной пустоте
Он знал,что подходящий момент скоро настанет.И когда он настал,Эрагон действовал без мыслей и колебаний,не стараясь быть быстрым,или медленным,стремясь выполнить потенциал этого момента.
Как меч Арьи спустился к нему в мигающей дуге, он поворачивался направо, обходя лезвие при этом положив солнце прямо на спину.
С характерным звуком, конец её меча скрылся в земле.
Арья повернула голову, чтобы держать его в поле зрения и сделала ошибку, глядя прямо на солнце. Она прищурилась, и её зрачки сузились до небольших темных пятен.
Пока она была ослеплена, Эрагон острием Брисингра ударил её в бок под левую руку. Он мог ударить ее по затылку, и, если бы они действительно боролись, так бы и сделал но он воздержался, потому что даже с притупленным мечом такой удар мог убить.
Арья издала резкий крик, в то время когда Брисинг коснулся ее, и отступила на несколько шагов. Он стояла, прижав рукой бок и скосив бровь, и уставилась на него с удивленным видом.
- Превосходно!, - крикнул Глаэдр, - Еще разок!
Эрагон почувствовал теплое кратковременное удовольствие, а затем очистил свой разум и вернулся к прежнему состоянию невозмутимой бдительности.
Лицо Арьи прояснилось, опустив руку, она и Эрагон осторожно обогнули друг друга, пока солнце не перестало бить в глаза, после чего все начиналось заново. Эрагон быстро заметил, что Арья обращалась с ним с еще большей осторожностью, чем раньше. В большинстве случаев, это вдохновило бы его на атаку более агрессивную чем прежде, но он подавил в себе этот порыв, для нее теперь было очевидно, что он делает это нарочно. Если бы он проглотил эту наживку, то скоро отдал бы себя на ее милость, как это часто бывало раньше.
Дуэль длилась всего несколько секунд, хотя и этого было достаточно, чтобы обменяться им шквалами ударов. Шиты трещали, куски разорванного дерна летели на землей, и мечи звенели друг против друга, текли от одной позиции к другой, а тела скручивались в воздухе, как подобные столбы дыма.
В конце концов, результат был тот же, как раньше. Эрагона проскользнул мимо охраны Арьи с ловким битом ног и одним движением запястья, в результате чего его рубящее Арье по груди, от плеча до грудины.
Удар поразил Арью и она рухнула на одно колено, дыша через прищемленные ноздри.она вся побледнела,не считая дыух малиновых пятен с каждой стороны лица.
Ещё! - приказал Глаэдр.
Эрагон и Арья повиновались без колебаний. После двух побед усталость Эрагона снизилась, хотя он не мог сказать того же об Арье.
Следующий поединок не имел явного победителя; Арья собралась и сумела обойти все трюки и ловушки Эрагона,даже когда он сделал ее.Все дальше и дальше сражались они, пока, наконец, они оба так устали,и не могли продолжать,и они стояли опираясь на мечи,которые были слишком тяжелы, чтобы их поднять,тяжело дыша, пот стекал с их лиц.
- Еще, - уже вполголоса призывал Глаэдр.
Эрагон скривился, когда дернул Брисингр из-под земли.Чем более усталым он становился, тем труднее было держать свой ум лаконичным и игнорировать жалобы и боль тела.. Кроме того,ему становилось все труднее поддерживать спокойный характер и не стать жертвой дурного настроения,которое обычно окружает его,когда он нуждается в покое.Умение справиться с этой задачей, он полагал, было частью того, чему Глаэдр пытался его научить.
Его руки и плечи горели и слишком устали, чтобы держать щит и меч перед собой. Вместо этого Эрагон повесил их на талию, и понадеялся, что сможет вынуть достаточно быстро, когда в этом будет необходимость. Арья сделала то же самое.
Они устремились навстречу друг другу, не сколько не заботясь о красоте боя.
Эрагон был совершенно выдохшимся, но сдаваться не собирался. Он не заметил, когда их тренировка стала чем-то большим, чем просто испытанием оружия; Это стало испытанием его самого – того, кем он был: его характера, силы и духа. И это было нужно не столько Глаэдру, сколько Арье. Как будто она чего-то хочет от него, чтобы он смог доказать… что именно, он не знал, но был полон решимости и оправдывался как только мог. Однако она, как и он, была готова еще долго продолжать тренировку, и не имело значения, насколько это будет больно.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав