|
Читайте также: |
Когда эльфы закончили, лиственные дуб стоял двадцать футов высотой, с длинными букетами зеленых цветов в конце каждой ветки.
Эрагон подумал, что это самый хороший способ захоронения на котором он когда-либо присутствовал. Он уважал традиции гномов о погребений своих умерших в твердый, холодный камень глубоко под землю, но ему более нравилась идея своим телом обеспечить пищу для дерева которое могло бы жить на протяжении сотен лет. Если он должен был умереть, он решил, что он хотел бы чтоб над ним посадили яблоню, так что его друзья и семья могла б есть плоды которые выросли из его тела.
Концепция была чрезвычайно забавной,хоть и в довольно болезненной форме.
Помимо поиска собора и преданию земле тела Вирдена, Эрагон также сделал одну другую значимую вещь в Драс-Леоне после ее захвата. Он, с одобрением Насуады, объявил каждого раба в городе свободным человеком, и он лично пошел в поместья и аукционные дома и освободил большинство мужчин, женщин, и детей прикованных там цепью. Это дало ему большое удовлетворение, и он надеялся, что это улучшит жизни людей, которых он освободил.
Когда он приблизился к своей палатке, то увидел Арью, ждавшую его у входа. Эрагон ускорил шаг, но не успел он поздороваться, как кто-то крикнул:"Убийца Шейда!"
Эрагон обернулся и увидел одного из слуг Насуады бегущего к ним. "Убийца Шейда", повторил мальчик, несколько запыхавшись, и поклонился Арье. "Леди Насуада хочет, чтобы вы пришли к ней в палатку за час до рассвета завтрашнего утра, для переговоров с ней. Что я скажу ей, леди Арья? "
"Вы можете сказать ей, что я буду там, когда она захочет," ответила Арья, склонив чуть-чуть голову.
Слуга ещё раз поклонился, потом повернулся и побежал в ту сторону откуда он пришёл.
"Это немного странно, особенно сейчас, когда мы оба убили Шейда," Эрагон уловил слабую улыбку.
Арья также улыбнулась, движения ее губ были почти незаметны в темноте. - Может ты бы хотел, чтобы я оставила Варога в живых?
“Нет. нет, ничуть.”
-Я могла бы сохранить его как раба,выполнящего мои распоряжения.
Теперь ты дразнишь меня," сказал он.
Она издала мягкий смешок.
"Возможно я должен называть тебя вместо этого принцессой -принцесса Арья". Он сказал это опять, наслаждаясь ощущением произнесённых им слов.
"Ты не должен меня так называть," сказала она серьезнее."Я не принцеса."
"Почему нет?Твоя мать королева.Кем ты еще можешь быть кроме как не принцессой?Ее титул дреттнинг, твой дреттнингу.Первое означаает "королева," а второе-"
"Не означает принцесса", сказала она."Не совсем.Нет точного эквивалента на языке людей."
"Но если твоя мать умрет или откажется от своего трона, ты займешь ее место как правитель своей расы, разве нет?"
"Все не так просто"
Арья, казалось, не была склонна объяснять дальше, так что Эрагон сказал: "Ты хотела бы взойти на трон?"
Я взойду, сказала она.
Эрагон приоткрыл полог от его палатки, пропуская Арью внутрь. После быстрого взгляда на Сапфиру - которая лежала, свернувшись неподалеку и готовясь ко сну - Эрагон последовал за Арьей.
Он подошел к фонарь, который свисал с шеста в центре палатки и пробормотал, "Исталри", не используя брисингр, во избежании воспламенения его меча. Получившееся пламя заполнило палатку теплым, устойчивым светом, который заставил едва заставленную мебелью армейскую палатку казаться почти удобной.
Они сидели, и Арья сказала, “Я нашла это среди вещей Вирдена, и я подумала, что мы могли бы насладиться этим вместе.” Из бокового кармана ее штанов она достала резную деревянную флягу размером с руку Эрагона. Она вручила ее ему.
Эрагон откупорил флягу и вдохнул аромат ртом. Он поднял брови, когда он почувствовал сильный, сладковатый вкус ликёра.
"Неужели это Фёльнирв?" спросил он название, которое эльфы дали напитку сделанному из ягод бузины и выдержанному при лунном свете.
Арья засмеялась, и ее голос звучал как хорошо-закаленная сталь(меч). "Да... но Вирден добавил сюда еще что-то"
“О?”
"Листья растения, которое растет в восточной части Дю Вальденвардена, вдоль берега озера Рёна".
Он нахмурился. "Знаю ли я название этого растения?"
"Возможно, но это не имеет никакого значения. Вернёмся к выпивке. Тебе понравится, я обещаю ".
И она снова засмеялась, приведя его в замешательство. Он никогда не видел ее такой. Она, казалось обреченной и безрассудной, и удивившись, он понял, что она уже порядком навеселе.
Эрагон колебался, и он задавался вопросом, наблюдал ли Глаэдр за ними. Тогда он преподнес флягу к губам и сделал глоток, наполнив рот Фёльнирвом. На вкус ликёр был не таким как прежде; у этого был мощный, мускусный аромат, подобный аромату куницы или горностая.
С гримасой на лице Эрагон думал притормозить, так как Фельнирв жег ему горло. Он сделал еще один глоток, но меньше чем предыдущий, и передал флягу обратно Арье, которая тоже выпила.
Прошлый день был чередой крови и ужаса. Он потратил большую часть дня сражаясь, убивая, почти сам будучи убитым, и он нуждался в разгрузке. … Он должен был забыть. Напряженность, которую он чувствовал, была настолько глубоко запрятана, что он не смог бы справится одной только медитацией. Что-то еще требовалось. Что-то, что прибыло из за пределов его самого, как и насилие в котором он участвовал, по большей части, было внешним, не внутренним.
Когда Арья передала ему флягу, он сделал большой глоток и захихикал, неспособный помочь себе.
Арья приподняла бровь и посмотрела на него с вдумчивым, ели веселым выражением. “Что тебя так развеселило?”
"Это...Мы...Факт, что мы все еще живы,а они"-он махнул в сторону Драс-Леоны-"нет".Жизнь забавляет меня, жизнь и смерть."Теплый свет начал формироваться в его животе, и кончики его ушей начали покалывать.
"Хорошо быть живым," сказала Арья.
Они продолжали передавать флягу назад и вперед, пока внутри ничего не осталось.После Эрагон закупорил флягу пробкой — задача, которая потребовала нескольких попыток, поскольку его пальцы чувствовали себя толстыми и неуклюжими, и раскладушка, казалось, наклонилась под ним, как палуба судна в море.
Он отдал пустую флягу Арье, когда она взяла ее, он схватил ее правую руку и повернул к свету. Кожа была гладкой и чистой. Не было никакого следа раны.
– Блёдхгарм излечил тебя? сказал Эрагон.
Арья кивнула, освобождая руку;
- Главным образом. Я могу в полной мере пользоваться рукой. Она продемонстрировала это, открыв и закрыв ее несколько раз. Но есть небольшой участок в основе большого пальца, где я ничего не чувствую. Она указала пальцем.
Эрагон протянул руку и слегка коснулся. "Здесь?"
"Здесь", сказала она, и переместила его руку немного правее.
"И Блёдхгарм был не в состоянии ничего с этим поделать?"
Она покачала головой. "Он попробовал полдюжины заклинаний, но нервы отказываются вернуться." Она сделала пренебрежительное движение. "Это не имеет никакого значения. Я все еще могу работать мечом и стрелять из лука. Это все, что имеет значение."
Эрагон колебался, затем сказал: "Ты знаешь... как же я благодарен за то, что ты сделала- что вы пытались сделать. Я сожалею, что оставил тебя с отметиной. Если бы я мог бы предотвратить это как-то... "
"Не чувствуй себя плохо из-за этого. Невозможно пройти по жизни невредимым. Не должен даже хотеть этого. Увечьями мы накапливаем, мы измеряем как наши глупости и наши достижения. "
"Анжела сказала нечто похожее о врагах- что если вы ихне приобрели, то были трусом или еще хуже."
Арья кивнула."В этом есть доля правды."
Они продолжали говорить и смеяться всю ночь. Вместо ослабления,эффект измененного фельнира продолжал усиливаться.Легкомысленный туман овладел Эрагоном, и он заметил,что карманы,в тени палатки стали вращаться,а так же,те странные, сигнальные огни — которые он обычно видел, когда он закрывал глаза ночью,чувствуя их с помощью мыслей.Кончики его ушей горели горящим пламенем,а кожа на его спине зудела и покрылась мурашками, как будто по ней ползали муравьи.Кроме того,некоторые звуки приобрели специфическую интенсивность — щебетание насекомых у берега озера имело свой ритм,или потрескивание факела возле его палатки; они перекрывали друг друга,из-за чего Эрагон так и не смог выбрать,на что именно обратить свое внимание.
"Разве я был отравлен?" Он удивился.
"Что это такое?" Спросила Арья, заметив его тревогу.
Он увлажнил свой рот, который стал невероятно, крайне сухим, и рассказал ей, что он испытывал.
Арья смеясь откинулась назад,ее глаза были полуоткрыты.Все так,как должно быть.Эти ощущения исчезнут к рассвету.До тех пор расслабься,и позволь себе наслаждаться ими.
Эрагон спорил сам с собой несколько мгновений, пока он обдумывал, следует ли ему использовать заклинание, чтобы очистить разум от воздействия алкоголя,если это вообще возможно. Но в конце концов, он решил довериться Арье и последовать ее советам.
Как только мир начал изменяться под воздействием алкоголя, Эрагон подумал, возможно он определить, что реально, а что порождение фёльнирва. Он мог бы покляться, что огни были реальными, хотя разум ему подсказывал, что они были вызваны воздействием фёльнирва.
Они продолжили говорить, но их разговор становился все более бессвязным и непоследовательным. Тем не менее, Эрагон придавал всему,что они говорили первостепенное значение, но не мог обьяснить почему, как и не мог вспомнить, что они обсуждали лишь за несколько мгновений до этого.
Некоторое время спустя Эрагон услышал низкий, хриплый звук трубы тростника, играемой где-нибудь в лагере. Сначала он думал, что ритмичные тоны играли в его воображение, но тогда он видел, что Арья подняла свою голову и повернула её в направлении музыки, как будто она тоже слышала это.
Эрагон не мог сказать, кто это играл и зачем. Он и не думал об этом. Казалось, что мелодия возникла из ночной мглы, как ветер, забытый и одинокий.
Он слушал, отклонив голову назад и практически закрыв глаза, в то время как фантастические образы кружились в его сознании, изображения, навеянные фёльнирвом, но лишь музыка придала им форму.
Мелодия становилась все более дикой, и из жалобной превратилась в назойливую, и звуки становились то тише,то громче, музыка становилась быстрее, сложнее, настойчивее, тревожнее. Эта музыка казалась слишком быстрой и искусной, что было невозможно даже для эльфа.
Арья рассмеялась, когда музыка достигла особенно лихорадочного темпа, она вскочила на ноги и приняла позу, подняв свои руки над головой. Она топнула ногой о землю и хлопнула в ладоши, - раз, два, три раза - и потом, к удивлению Эрагона, она начала танцевать. Сначала ее движения были медленными, почти томными, но вскоре они стали все быстрее и быстрее, пока она не совпала с бешеным ритмом музыки.
Музыка вскоре достигла пика, а затем начала постепенно ослабевать, Дудочник наигрывал последние темы мелодии. Но прежде чем музыка прекратилась, неожиданно, правую руку Эрагона охватил зуд заставляя чесатся ладонь. В тоже время внезапный пристиуп боли проник в его сознание сжигая все его барьеры и предупреждая об опасности.
Cекунду спустя вверху раздался драконий рев.
Страх накрыл Эрагона.
Рев не принадлежал Сапфире.
Слово Всадника
Эрагон схватил Брисингр и вместе с Арьей выбежал из палатки
Снаружи, Эрагон зашатался и упал на одно колено, как земля, казалось, сделала шаг под ним. Он схватился за пучок травы, используя ее как якорь, пока он ждал, головокружение стихать.
Когда он осмелился посмотреть, он прищурился.Свет от близлежащих факелов был до боли яркий; пламя плавало перед ним, как рыба, словно отделен от масла пропитанной тряпки, что их кормили.
Баланс исчез, подумал Эрагон. Не могу доверять своему видению. Придется очистить ум. Придется-
Он мельком заметил какое-то движение и пригнулся. Хвост Сапфиры просвистел всего лишь в нескольких дюймах над его головой, ударился об его палатку и снес ее, ломая деревянные шесты как сухие ветки.
Сапфира рычала, огрызаясь в пустоту, и пыталась подняться на ноги. Потом она остановилась, в замешательстве.
Маленький брат, что...
Звук, похожий на свист сильного ветра, прервал ее, и из мглы появился Торн, красный как кровь и сверкающий как миллион движущихся звезд. Он приземлился недалеко от палатки Насуады, и земля содрогнулась под тяжестью его тела.
Эрагон услышал, как закричали охранники Насуады; затем Торн покачал своей правой передней лапой поперек земле и половина криков стихло.
С приспособлений, прикрепленных по обеим сторонам от красного дракона, спрыгнули несколько дюжин солдат и разбежались по лагерю, тыча мечами в палатки и убивая караульных, которые убегали от них.
Сигнал тревоги разнесся по всему лагерю. В то же время, звуки битвы доносились так же и с внешней границы, Эрагон подумал, что вторая атака идет с севера.
Сколько же солдат здесь? изумился он. Неужели мы окружены? Паника настолько охватила его, что почти перевесила здравый смысл и заставила вслепую бежать в ночь. Только знание того, что это фельнирв так действует на его реакцию, удерживало его на месте.
Он быстро прошептал исцеляющее заклятье в надежде, что это поможет противостоять действию напитка, но безрезультатно. Разочарованный, он осторожно встал, вытащил Брисингир и присоединился к Арье, чтобы встать плечо-к-плечу с ней, пятеро солдат уже бежали к ним. Эрагон не совсем понимал, как он и Арья будут сражаться с ними. Не в их состоянии.
Мужчины были в двадцати шагах от них когда Сапфира зарычала и ударила по земле своим хвостом, сразив всех солдат.
Эрагон, который почувствовал, что Сапфира собралась сделать, схватил Арью, она сделала тоже самое и так, поддерживая друг друга, они были в состоянии стоять на ногах.
Блёдхгам и ещё один эльф, Лауфин, выскочили из лабиринта палаток и убили пятерых солдат до того, как они смогли подняться на ноги. Остальные эльфы бежали следом.
Еще одна группа солдат, на этот раз более двадцати сильных, побежала к Эрагон и Арие, почти как если бы люди знали, где их найти.
Эльфы выстроились в линию перед Эрагоном и Аьей. Но до того как солдаты оказались в досягаемости мечей эльфов, одна из палаток распахнулась, и Анжела ворвалась в самую середину, застав солдат врасплох.
Травница носил красную длинную ночную рубашку, ее вьющиеся волосы были в беспорядке, и в каждой руке она держала шерстяную гребенку. Гребенки были три фута длиной и имели два ряда стальных зубцов, установленных под углом на концах. Зубцы были длиннее предплечья Эрагона и были острыми как иглы — он знал, что, если бы кто-то поранил себя то сразу бы получил заражение крови от невымытой шерсти, которые были на данном оружие.
Двое из солдат упали, когда Анжела воткнула гребенки им в бок, ведя зубцы прямо через колчугу. Травница была больше чем на фут короче чем некоторые из мужчин, но она не показала признака страха, когда её окружили. Наоборот, она была свирепой с ее дикими волосами, ее криком и ее темноглазым взглядом
Враги окружили Арью со всех сторон, скрывая ее от чужих глаз, и в этот момент Эрагон испугался, что они убьют (сокрушат) ее.
Затем, откуда то из лагеря, он увидел Солембума мчавшегося к группе солдат, уши кота-оборотня были прижаты к голове. Остальные коты-оборотни бежали следом: двадцать, тридцать, сорок целая стая, и все в кошачьем обличие
Вся эта какофония шипела, выла, и крики наполняли ночь, когда коты-оборотни прыгали на солдат и тянули их к земле, разрывая их когтями и зубами. Солдаты сопротивлялись и отбивались как только могли, но у них не было шансов против огромных косматых кошек
Всё с появления Анжелы до вмешательста котов-оборотней случилось, с такой скоростью, Эрагон едва успел среагировать. Поскольку коты-оборотни напали на солдат, он моргнули облизнул пересохшие губы, испытывая чувство нереальности вокруг себя
Затем Сапфира сказала, Быстро, на спину, и она присела, чтобы он мог взобраться на нее.
"Подожди", сказала Арья, и положил руку ему на плечо. Она пробормотала несколько фраз на древнем языке. Мгновение спустя, искажение чувства Эрагона исчезла, и он снова оказался в полной мере владеют своим телом.
Он сделал Арье благодарный взгляд, а затем бросил Брисинг в ножны на останки своего шатра, вскочил на Сапфиру по ее правой передней лапе, и уселся на свое прежнее место у основания ее шеи. Без седла, с острыми краями чешуя ее впились в внутренности его ноги, чувствуя, что он хорошо еще помнил свой первый полет.
- Нам нужен Даутхдаерт, - выкрикнул он Арье.
Она кивнула и побежала к своей палатке, которая была на несколько сотен футов от него, на восточной стороне лагеря.
Другое сознание, не Сапфиры давило на ум Эрагона, и он укрепил свою мысленную защиту. Затем он понял что это был Глаэдер. Эрагон позволил Золотому Дракону пройти мимо его охраны.
"Я помогу," сказал Глаэдр. За его словами, Эрагон чувствовал страшную силу, кипящую гневом, направленную на Торна и Муртага, гнев, который казался достаточно мощным, чтобы сжечь мир дотла. Соединяйте ваши умы со мной, Эрагон, Сапфира. И вы также, Бледхграм, и вы, Лауфин, и все оставшиеся маги. Позвольте мне видеть своими глазами, и позвольте мне слушать своими ушами, и я смогу посоветовать вам, как что делать, и смогу дать вам свою силу, когда это понадобится.
Сапфира прыгнула далеко вперед, полу летя, полу паря над рядами палаток к огромной рубиновой массе Торна. Эльфы бежали ниже, убивая солдат, с которыми сталкивались.
Сапфира имела преимущество высоты, так как Торн был все еще на земле. Она летела под углом к нему, намереваясь, как Эрагон понял, совершить посадку на спину Торна и захватить его челюстями за шею, однако, Торн увидел, как она летит, и красный дракон зарычал и развернулся к ней лицом, присев, словно меньшая собака собирается сбить большую.
Эрагон лишь успел заметить, что седло Торна было пустым, а затем дракон встал на дыбы и схватил Сапфиру одной из его толстых, мускулистых передних ног. Его тяжелые лапы качнулись в воздухе с громким стремительныи звуком. Во мраке, его когти выглядели поразительно белыми.
Сапфира свернула в сторону, изворачиваясь, чтобы избежать удара. Земля и небо поменялись местами вокруг Эрагона, и он соорентировался, глядя на лагерь в то время когда край правого крыла Сапфиры разорвал чью то палатку.
Сила в свою очередь, потянула Эрагона, оттягивая его от Сапфиры. Ее спина начала выскальзывать из его ног. Он сжал бедра и пытался удержаться за шип перед ним, но движение Сапфиры было слишком сильным, чтобы выдерживать его и через секунду он оказался в воздухе, без четкого представления о том, в каком направлении летел и где был низ.
Даже сейчас, когда он падал, он удостоверился, что Брисингр находится в его руках и старался держать лезвие достаточно далеко от его тела; в ножнах или нет, меч все еще может ранить его, из-за заклинаний Руноны..
Маленький брат!
"Летта!" Крикнул Эрагон, и с толчком он застыл в воздухе, не более чем на десять футов над землей. В то время как мир, казалось, держыт спиннинг еще несколько секунд, он мельком увидел сверкающий контур Сапфиры, как она кружила вокруг, чтобы Поймать его.
Торн проревел и распылил ряды палаток между ним и Эрагоном со слоем раскаленного добела огня, который подскакивал к небу. Крики мучении, бытро сопроводили людеи в пределах смертельного огня.
Эрагон поднял руку, чтобы оградить лицо. Его магия защищала его от серьезных травм, но тепло не устраивола его. Я в порядке. Не повертайтесь назад, сказал он, не только Сапфиры, но и для Глаэдра и эльфов. Вы должны остановить их. Я встречу вас в павильоне Нусуады.
Неодобрение Сапфиры было ощутимым, но она изменила свой курс, чтобы возобновить свою атаку на Торна.
Эрагон снял свое заклинание и упал на землю. Он легко приземлился на носочки, и начал бежать между горящими палатками, многие из которых уже рушились, поднимая столбы оранжевых искр.
Из-за дыма и запаха сожженных палаток Эрагону стало трудно дышать. Он закашлял, и его глаза начали слезиться, размывая изображение перед глазами…
На несколько сотен футов вперед, Сапфира и Торн боролись, два гиганта ночью. Эрагон испытывал чувство первобытного страха. Что сделанное сработало бы по отношению к ним, к паре снимков, рычащих существ, каждое больше, чем дом -больше двух домов в случае Торна,- для каждой из которых когти, клыки, шипы больше, чем все его тело? Даже после того, как первый скачок страха ушел, небольшое количество трепета осталось, когда он мчался вперед.
Он надеялся что, Роран и Катрина были в безопасности. Их палатка была на противоположной стороне лагеря, но Торн и солдаты могли оказаться в той стороне в любой момент.
"Эрагон"!
Арья скользнула сквозь горящие развалины, неся Даутдаред в ее левой руке. Слабый зеленый нимб окружил колючее лезвие копья, хотя жар было трудно видеть на фоне огня. Нестись рядом с нею был Орик, который несся через языки огня, как будто они были не более опасными чем пучки пара. Гном был без рубашки. Он держал древний военный молот Волунд в одной руке и небольшой круглым щит в другой. Кровь намазала оба конца молотка.
Эрагон поприветствовал их поднятой рукой и криком, довольным тем, что с ним его друзей. Когда Арья догнала его, она предложила ему копье, но Эрагон покачал головой. “Держи при себе!” он сказал. “У нас будет лучше возможность остановить Торна, если ты используешь Ньёрнен, а я использую Брисингр.”
Арья кивнула и сильнее сжала копье. В первый раз Эрагон задавался вопросом, как эльф, как она сможет заставить себя убить дракона. Затем он повернул мысли в сторону. Если была одна вещь, которую он знал о Арья, это было то, что она всегда делала то, что было необходимо, каким бы трудным это ни было.
Торн хватал ребра Сапфиры, и Эрагон задыхался, поскольку он чувствовал ее боль через их связь. Из мыслей Бледхгарма он заключил, что эльфы были близко к драконам, занятые борьбой с солдатами. Но даже они не смели двигаться немного ближе к Сапфире и Торну из страха того, чтобы быть раздавленными под их ногами.
"Вон там", сказал Орик, и указал своим молотом в сторону скопления солдат, проходящих через ряды уничтоженных палаток.
"Оставьте их," сказала Арья. "Мы должны помочь Сапфире".
Орик хмыкнул. "Значит, так,тогда мы идем."
Втроем они бросились вперед, но Эрагон и Арья вскоре покинули Орика далеко позади. Ни один гном и не надеялся бежать наравне с ними, даже такой сильный и выносливый как Орик.
"Вперед!" Кричал Орик сзади. "Я буду следовать так быстро, как я могу!"
Поскольку Эрагон избежал остатков горящей ткани, которые летали в воздухе, он смог различить Нар Гарцвога в группе из десяти солдат. Рогатый Кулл казался нелепым в свете огня; его губы были приоткрыты,обнажая его клыки, а тени на его лице предали ему тяжелый, зверский взгляд, как будто его череп был вытесан из камня с помощью долото. Борясь голыми руками, он схватил солдата и вырвал его конечности так легко, как у Эрагона получалось разве что с жареным цыпленком.
Несколько шагов спустя, горящие палатки закончились. С другой стороны пламени, все были в смятении.
Блёдхгарм и двое его заклинателей стояли лицом против четырех мужчин в черных одеждах которые,как предполагал Эрагон были магами импереи. Ни мужчины, ни эльфы не изминяли выражение лиц, хотя по их лицамотображается огромного напряжения. Десятки солдат лежали мертвыми на земле, но другие все еще свободно бежали хоть раны екоторых из них были настолько ужастны что Эрагон наконец понял что мужчины были невосприимчивы к боли.
Он не мог видеть остальных эльфов, но он чувствовал их присутствие в другой стороне красного павильона Насуады, который стоял в центре хаоса.
Группы котов оборотней преследовали солдат вперед и назад по всей поляне вокруг павильона. Король Хэлфпоу и его супруга, Тень охотника, были во главе двух групп; Солембум привел третью.
Ближе к павильону стояла травница, борясь с большим, здоровенным войном — Анжела билась со своим шерстянным гребнем, он с булавой в одной руке и цепью в другой. Они были под стать друг другу, несмотря на их разичия по полу, весу, высоте, и радиусу действия их оружия.
К удивлению Эрагона, Эльва был там и сидя на конце бочки. Ведьма-ребенокобернув руки вокруг ее живота казалось смертельно больна, но она тоже принимала участие в битве, хотя своим собственным уникальным методом. Перед ней были десятки солдат, и Эрагон увидел, что она им что-то быстро говорила Когда она говорила, каждый человек реагировал по-разному: один стоял зафиксирован на месте, казалось бы, не в состоянии двигаться,, один съежился и закрыл лицо руками,третий опустился на колени и ударил себя в грудь длинным кинжалом, четветый бросил свое оружие и побежал по лагерю. Ни один воин не поднял свой меч против нее, и ни одинне продолжал атаковать кого-либо еще.
И нависшеми над етим хаосом, как две жывые горы, Сапфира и Торн. Они летали слева от павильона, и кружили друг круг друга, вытаптывая ряды палаток. Языки пламени вырывались из в глубины их ноздрей и в промежутках между их зубами как сабли.
Эрагон колебался.Сумбурные звуки и движения было трудно принять, и он был уверен, где он нужен больше всего.
- Муртаг? - спросил он Глаэдра.
- Мы должны все же найти его, если он даже здесь. Я не могу чувствовать его ум, но трудно знать наверняка с очень многими людьми и битвами в одном месте.
Через их связь Эрагон мог сказать, что золотой дракон делал намного больше чем только говорил с ним; Глаэдр слушал одновременно мысли Сапфиры и эльфов, так же как помогал Блёдгарму и его двум компаньонам в их умственной борьбе против магов Империи.
Эрагон был уверен, что им удастся победить магов, так же, как он был уверен, что Анжела и Эльва были вполне способны защищать себя от остальных солдат. Сапфира, однако, была уже ранена в нескольких местах, и она с трудом сдерживала Торна от нападения на остальной лагерь.
Эрагон взглянул на Dauthdaert в руке Арьи, а затем обратно на массивные формы драконов. Мы должны убить его, мысли Эрагона, и его сердце отяжелели. Затем его взгляд упал на Эльву, и новая идея пустилась в корни в его ума. Слова девушки были более мощными, чем любое оружие, никто, даже Гальбаторикс, не могли противостоять им. Если бы она могла поговорить с Торном, она могла прогнать его.
Нет! прорычал Глаэдр. Вы напрасно тратите время. Пойдите к своему дракону — срочно! Она нуждается в Вашей помощи. Вы должны убить Торна,а не испугать его, чтобы он смог сбежать! Он сломан,и вы ничего не сможете сделать, чтобы спасти его.
Эрагон посмотрел на Арью, и она посмотрела на него.
"Эльва будет быстрее", сказал он.
“У нас есть Даутдаерт —”
"Слишком опасно. Слишком трудно».
Арья колебалась, затем кивнула. Вместе они направились к Эльве.
Прежде, чем они достигли ее, Эрагон услышал приглушенный крик. Он повернулся и, к своему ужасу, увидел Муртага вышедшего из палатки, волоча Наусаду за ее запястьях.
Волосы Наусады были растрепанны. Множество неприятных царапин омрачают одну из ее щек, ее желтый халат был разорван в нескольких местах. Она ударила ногой колено Муртага, но ее пятка отскочила, не задев Муртага. Он притянул ее ближе, а затем ударил ее в висок Зарроком, и она потеряла сознания.
Эрагон кивнул и повернул к ним.
Муртаг взглянул на него беглым взглядом. Затем он вложил меч в ножны, поднял Наусаду на плечо, и опустился на одно колено, где он склонил голову, словно в молитве.
Всплеск боли от Сапфиры отвлек Эрагона, и она воскликнула: остерегайся! Он убежал от меня!
Эрагон перепрыгнул через гору трупов, он рисковал, быстрый взгляд вверх и увидел сверкающий живот Торна и его бархатные крылья уничтожившие половину звезд в небе. Красный дракон дрейфовал вниз, как большой лист.
Эрагон прыгнул в сторону и покатился за павильон, пытаясь увеличить расстояние между ним и Торном. Скала повредила его плечо когда он приземлился.
Не снижая скорости, Торн протянул вниз его переднюю лапу, такую же толстую как ствол дерева, и приобнял ею Муртага и Насуаду. Его когти вонзились в землю, выскабливая шмотки грязи, глубиной несколько футов, когда он подбирал этих двух людей.
Потом с ужасным ревом сотрясающим землю,Торн начал подниматься над лагерем Варденов.
Оттуда, где они с Торном сражались, Сапфира ринулась в погоню, струйки крови, катились от укусов и ран, сделанных когтями, вдоль ее конечностей. Она была быстрее чем Торн, но даже если бы она настигла его, то Эрагон не мог бы вообразить, как она могла спасти Насуаду, не раня ее.
Подувший ветер потянул его за волосы, когда Арья пронеслась мимо него. Она пробежала через кучу бочек и прыгнула, и ее прыжок поднял ее высоко в воздух, намного выше, чем любой эльф может прыгать без посторонней помощи. Изловчившись, она схватила хвост Торна и повисла болтаясь на нем, как украшение.
Эрагон прошел полшага вперед, словно чтобы остановить ее, тогда выругался и проворчал: "Audr!"
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав