Глава 17. - Знаешь по чему я точно не скучаю в Нью-Йорке?

- Знаешь по чему я точно не скучаю в Нью-Йорке?

Вероника тихо раскачивалась в гамаке, подвешенном между двух больших дубов на заднем дворе Кита, палец придерживал страницы дневника Авроры Скотт. Они только недавно поужинали, заходящее солнце мягко светило сквозь листья.

Кит посмотрел на нее с того места, где сидел, выдергивая сорняки вокруг агапантуса. Грязные тарелки и остатки лазаньи стояли на небольшом деревянном столе во дворе, они вышли насладиться вечером во время еды. Заслуженный перерыв.

- Я слышал крокодилы в канализации довольно пугающие, - сказал он, вытирая пот со лба.

Она откинулась на гамаке, наслаждаясь чувством поддержки.

- Я не скучаю по убогим маленьким квартиркам без задних дворов или садов или окон, которые можно открыть. По этому я точно не скучаю.

Двор был ее любимой частью дома отца. Когда она училась в школе, после выборов, когда они потеряли все, они поселились в квартире, менее убогой и маленькой чем те, в которых она жила на Манхеттене, но точно далекой от всеобщих представлений о хорошей жизни. Хотя она была удобной, и была их. Тогда они были вдвоем против всего мира. И, по крайней мере, там был двор с бассейном, где она могла сесть и подышать воздухом.

Но это было настоящей роскошью, возможность сидеть в маленьком саду, пока солнце садится, следить за растениями, мягко качаться между дубов, которые были старше ее.

- О да? Ты можешь заскучать по ним после стрижки газонов каждые выходные на протяжении нескольких месяцев, - он взглянул на нее, его рот скривился в усмешке.

- Хм. Я думала занять руководящую должность, когда дело дойдет до работы в саду. Но я буду приносить тебе лимонад между стрижками.

Он вытянул жесткий, яркий сорняк из почвы. Его корни были плотными и корявыми.

- Что ты читаешь?

Она показала блокнот.

- Дневник Авроры. Последняя запись сделана чуть больше года назад, так что это не совсем актуальная информация. Но это старт.

Дневник на самом деле был альбомом для зарисовок, наполненным строками широкого и петельного почерка разных цветов. Были видны эскизы и рисунки карандашом - мультяшный Франкенштейн ковылял через страницу, красивое изображение цветка в вазе, абстрактные каракули на полях. Аврора была хорошим художником. Иногда текст был написан прямыми линиями, но иногда она переворачивала дневник или писала странными кругами, которые закручивались вокруг ее рисунков.

"Терпеть не могу еще один день рядом с толпой зомби".

"Каждый раз, когда миссис Нельсон произносит слово "хламидиоз" на занятиях, ангел получает свои крылья. Или может у него появляется хламидиоз?"

"Сегодня мне прочитал лекцию про наркотики и алкоголь сам лицемер. Сборища анонимных алкоголиков делают из тебя умственно отсталого, или он уничтожил свой мозг до этого?"

Аврора не всегда была такой враждебной - почти на каждой странице были отсылки на Баркли, иногда отмеченные сердечками или смайликами. Баркли была собакой, как поняла Вероника. И целая страница дневника была отведена под набросок на Хантера, выглядящего спокойным и скептичным, подписанного словом "Шеф". Но образ Авроры Скотт, который стал проявляться сквозь слова, был колючим и нетерпеливым. Она была умной, креативной, дерзкой, скучающей. В отличие от Хейли Диволт, она не казалась стремящейся угодить никому, кроме себя.

- Так как твоя мама?

Вероника посмотрела вверх сквозь листья. Этим утром, увидев Лиэнн на маленьком экране в кухне, никто из них даже не произнес вслух ее имя. Вероника смотрела пресс-конференцию с открытым ртом, потерявшись в своем собственном ужасе, и, пока картинка не вернулась к Триш Терли, она даже не подумала, что чувствует ее отец. Но времени на обсуждения не было, позвонила Петра Ландроз, и ей пришлось быстро одеваться и бежать.

Когда она пришла домой, Кит поставил на стол ужин и бокалы для вина. Они поели почти в вежливой тишине. Она чувствовала, что он ждет, когда она заговорит об этом. Она раз или два открывала рот, чтобы начать, но передумывала. Может было так трудно из-за привычки. Они с Китом говорили почти обо всем, но Лиэнн была одной из тем, которых они всегда избегали.

Она приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него.

- Опустошена. Она напугана.

Кит кивнул, не посмотрев на нее. Он ткнул тяпкой в нежную землю, пытаясь вырвать глубокие и кривые корни другого сорняка. Она наблюдала за ним какое-то время, прежде чем продолжить.

- Но кроме этого? Кажется, она хорошо живет, - она замолчала - У нее есть ребенок. Маленький мальчик.

Он кивнул.

- Я видел это в одной из статей, - он помолчал - Ты его видела?

- Да. Он милый, - ей придется избегать слова "брат", и она сможет держаться нормально. - И Таннер довольно милый. В смысле, он немного мутный. Мак нашла какие-то обвинения в подделке чеков до того, как он женился на матери. И он говорит эту лживую, сказочную историю, которую рассказывают все зависимые. Но кажется, он правда о ней заботится. С тех пор как они сошлись, он завязал и чист.

- Я за них счастлив, - просто сказал Кит. - В смысле, не за то, через что они сейчас проходят. Но я рад, что они нашли друг друга.

Она села в гамаке и свесила ноги.

- Что насчет тебя?

- Меня?

- Да, тебя. Прошло много времени. Когда ты уже снова сядешь в седло?

Кит поморщился.

- Не знаю, заметила ли ты, дорогая, но в последнее время я очень занят, восстанавливаясь после значительных травм. Не уверен, что сейчас смогу справиться с отношениями.

- Брось, дамы любят слабость. Тебе просто нужно дохромать туда и быть самим собой.

- А что, ты знакома с какой-нибудь мадам, которая ищет калеку? - он пошевелил бровями. (в оригинале Кит говорит MILF - Mother I'd Like to Fuck. Имеется в виду сексуальная дама в возрасте - прим. переводчика)

- Боже мой. Пожалуйста, никогда больше в моей жизни не говори мадам.

Ее смех был прерван звуком звонящего телефона в кармане. Она встала из гамака и вытащила его.

- Вероника Марс.

Некоторое время она слышала только посторонние шумы - машины или, может, телевизора. Потом послышался мокрый кашель.

- Я взял этот номер из листовки.

Она застыла, ее чувства обострились.

- Я слушаю.

- У меня для вас может быть информация - прозвучал еще один приступ кашля. - Вам, вероятно, следует приехать по адресу 20111 Мэдоу Вью Роуд.

- Буду там через 40 минут.

Она ехала среди табачных магазинов, бесплатных клиник и дешевых отелей, которые стояли на Мэдоу Вью. Адрес привел ее к небольшому квадратному зданию, ярко-желтый баннер висел на фасаде с надписью "Мы покупаем золото". На окне была нарисована фигура лепрекона. Железная решетка создавала ощущение, будто он в тюрьме.

На двери был колокольчик, который зазвонил, когда она зашла. Запах жженого кофе и сильных очистителей ударил в нос. Внутри была комната ожидания с маленьким виниловым стулом, стоящим рядом с пустым кулером. В стене было окошко, закрытое искаженным оргстеклом, как в банке. Слева была дверь с надписью "Только для сотрудников".

- Привет?

С другой стороны стекла появилась расплывчатая фигура. Потом маленькое окошко открылось, и появилось дряблое, рыхлое лицо с красными глазами и жидкими седыми волосами.

Вероника вытащила листовку из сумки.

- Вы звонили мне. По поводу листовки?

Его выражение лица не поменялось, но в глазах появился блеск. Они были бледно-голубыми, с прожилками как у мрамора.

- Награда есть?

- Зависит от информации, - она перестала улыбаться. - Если вы дадите мне зацепку, которую я смогу использовать, то у меня есть хрустящие 100 долларов с вашим именем. Вообще, это скорее пять смятых двадцаток. Но сути не меняет.

- Сотня маловато, если за нахождение девушки обещана награда в десятки тысяч.

- О, это значит, что вы ее вернете домой? - Вероника притворно утерла лоб. - Какое облегчение. Потому что я весь город облазила в поисках информации, но если вы знаете где она, тогда мне нечего делать.

- Эй, я просто хочу убедиться, что мою информацию правильно оценят, - он печально поднял к губам соломинку и громко отхлебнул, отслеживая каждое ее движение.

Вероника сжала губы. Могут быть другие способы узнать его информацию, но каждая секунда, которую она тут проводила, была потерянной возможностью найти девушек.

- Ладно. Дам вам сейчас сто пятьдесят долларов за все, что вы знаете. И если я найду Хейли Диволт, то я вернусь и дам вам еще 50.

Он пил свой напиток, потом закрыл окошко.

На секунду она подумала, что все - она проиграла. Потом дверь распахнулась. Лицо теперь было с телом, сутулым и медленным, в мятой рубашке цвета хаки того же жалкого оттенка, что и ковер со стенами. Он поманил ее за собой в заднюю комнату.

Его рабочее место было тесным и загроможденным, каждая поверхность покрыта мешаниной из оборудования - электронные датчики и сканеры, пинцеты, весы, манометры. Маленькие контейнеры выстроились на полках вдоль стен, пыльные и полные запчастей. Сломанные часы лежали на столе по кускам. Маленький телевизор опасно стоял на углу стола, включенный на новости по каналу ФОКС, экран был покрыт чем-то жирным.

Хозяин наклонился и вытащил небольшую корзинку с полки над столом. На одной стороне этикетки значилось 12/3. Внутри Вероника могла видеть мешанину пластиковых пакетиков, в каждом что-то лежало - золотой браслет, старая некрасивая брошь. Несколько обручальных колец. Она ненадолго задумалась, были ли их владельцы ее клиентами или отца.

- На ней этого нет ни на одной фото, которое показывали в новостях, - пробормотал он. - Но я узнал ее, когда увидел на листовке. Никогда такой не видел.

Вероника собиралась спросить, о чем он говорит, когда он нашел то, что искал. Он открыл пакетик и положил подвеску на удивительно тонкую руку.

Это был кулон - маленькая золотая клетка на тонкой золотой цепочке.

Вероника смотрела на подвеску в его руке. Какое-то время она ее не узнавала. Потом поняла. Она полезла в сумку и вытащила листовку. Вот она, свисает с шеи Хейли в ночь исчезновения. Она болталась в ее декольте, клетка касалась холма груди.

- Это поступило спустя два дня после пропажи девушки.

- Симпатичная, - пожала плечами Вероника, сохраняя спокойствие. - Вы уверены, что не все девушки носят подобное? Это не выпускалось в массовое производство для Урбан Аутфитер или что-то такое? Птички в наши дни в моде.

- Это не массовая продукция, - он усмехнулся. - Кто бы это не сделал, он настоящий художник. И посмотрите... - он открыл дверцу клетки на крошечных петлях. - Ее инициалы выгравированы внутри. Я заметил их, но не придал значения, пока не увидел листовку.

Вероника протянула руку. Мужчина неохотно дал подвеске опуститься на ее ладонь. Он был прав - даже она могла видеть, а она не была экспертом-ювелиром. Клетка была сделана умело, стержни на ней тонкие и блестящие. Три маленьких алмаза были сверху. И там, внутри, были инициалы ХД.

- Большую часть товара, который я получаю, я отдаю на металлолом. Это? Это особенное. Я собирался ее перепродать.

- Вы храните записи клиентов? Кто ее принес?

Он поставил свой напиток на стол и болезненно перегнулся через телевизор. Небольшая кучка видеокассет лежала рядом.

- Вам повезло, что я увидел листовку. Я обычно храню их только неделю, - он взял кассету, которая гласила "Среда", и вставил ее в плеер.

Несколько напряженных минут он мотал кассету. Вроде бы он не был очень занят до вечера, но в 21.00 начинался парад отчаяния. Очень молодая женщина с маленькими детьми, жмущимися к ее ногам, шатающийся старик с неопрятной бородой, худые личности неопределенного возраста. Они заходили, один за другим, черно-белая камера захватывала их грубую надежду, а затем поражение, когда они понимали, как мало принесло им их сокровище.

Потом, в 22.05 зашел белый парень со светлыми дредами. Хозяин нажал на проигрыш.

- Вот, - сказал он, указывая на экран. Его ногти были грязными, но руки чистыми.

-У меня есть его имя. Уильям Мерфи, 24 года. Он подписался как Уилли. Очень нервный пацан - я предположил, что у него ломка. Не затыкался.

- О чем он говорил?

- О, у него была длинная история о том, где он ее взял. Лучшая подруга кузины его сестры послала его посмотреть, сколько он сможет за это выручить, потому что ей нужно было молоко для ее больного малолетнего сына или какая-то такая чушь. Очевидно, не хотел, чтобы я подумал, что он ее украл.

- Во что вы, конечно, поверили, потому что покупать и продавать украденное - преступление, - Вероника сухо улыбнулась. Мужчина махнул рукой, как бы говоря, конечно, как скажешь.

Она придвинулась ближе к экрану, стараясь увидеть его лицо. Что-то в Уилли Мерфи казалось ей знакомым. Она видела его где-то в городе – или, может, он был одним из тех богатеньких хиппи, которые приехали в Нептун на каникулы. Он нервничал - звука не было, но она могла сказать по быстрым, птичьим движениям его рук, что он возбужденно говорил. Он продолжал оглядываться, как будто думал, что за ним мог кто-то следить.

Когда он повернулся уходить, убирая деньги в бумажник, он поднял взгляд на секунду, прямо в камеру.

- Вот. Вы можете перемотать и поставить на паузу, когда он поднимает голову?

Хозяин так и сделал.

И тогда она его и узнала.

Он был на заднем плане одной из фото, которые ей дали друзья Хейли, держа пиво, пока Хейли Диволт кормила клубникой Рико Гутьерреса. И он был на вечеринке в ночь, когда пропала Аврора - она видела, как он прыгал в бассейн.

Она отвернулась от хозяина, вытаскивая из сумки телефон. Когда она набирала номер, она положила подвеску в бумажник.

- Эй, вы это купите? - потребовал хозяин. Она фыркнула, прикрывая микрофон.

- Вы имеете в виду украденную подвеску, которую вы незаконно приобрели? Не думаю. Это улика, - она убрала руку с микрофона. - Привет, Мак, прости. Да, мне нужно, чтобы ты провела проверку и взломала почту, быстро.

- Конечно, - ответила Мак. - Как имя?

- Уилльям Мерфи.

Она замолчала. На секунду она подумала сказать Мак, что она планирует делать. Но потом она вспомнила, как они с Уоллесом смотрели на нее в ту ночь в квартире Мак, после того как выяснилось, кому принадлежит дом на Манзанита.

Ну, то о чем они не знают, их не встревожит. И если она хочет найти Уилли Мерфи, у нее нет выбора.

Ей придется вернуться на вечеринку.

Дата добавления: 2015-10-16