Глава 8. Главное - это любить себя, не осуждать и не оценивать

Главное - это любить себя, не осуждать и не оценивать. Лина Афинская.

Мечта – это безмолвная и яркая надежда на лучшее. Словно легкий ветер в тёплой гавани морей, мечты проникают в нас, а уходя, не исполняясь, заставляют ощущать нечто большее простой потери. А, может, в погоне за мечтой, как в погоне за ветром, мы теряем нужное направление? Ты видишь так близко то, что желаешь получить, и какое значение имеет что-то препятствующее тебе? Плохой человек? Разве? А человек, сидящий на месте и ждущий чуда, как тогда его можно назвать? Действие – это жизнь. Именно в действиях заключается наша жизнь. Слова, поступки, мысли, осуществимые или нет, - всё это первично исключительно действия и ни что иное.

Наверно, некоторым людям свойственно желание – быть не теми, кем они являются. Это как иллюзия создания иного мира, в котором всё идеально. И, возможно, однажды проснувшись, ты осознаешь, что хочешь быть другим человеком, иметь совершенно иную жизнь. Но что делать с этим чётким желанием? Ведь не идти в обменный пункт. Оставить всё, как есть, в надежде, что само всё образуется? Ну не наивно ли? Хотя… а что ты можешь сделать? Поэтому ты просто закроешь глаза, вздохнёшь по глубже и прикажешь себе жить дальше так, как жила, а эти глупые мысли о нужных изменениях пройдут, как всё проходит.

- Ты где?
- Покоряю альпийские горы.
- Забавно, - со смешком отозвалась Марина. – И как там? Свежо?
- Прохладно, я бы сказала.
- Ты помнишь, что нам ещё нужно купить тебе платье?
- Разве? А я и забыла, - невинно произнесла Лина. – Но в любом случае, я сейчас занята.
- Ничего страшного. Ради меня, думаю, ты отложишь все дела.
- Ты – настоящий узурпатор.
- Перезвоню через десять минут.

Лина бросила газету с объявлениями о работе, уже третью по счёту, и пошла на кухню, приготовить себе кофе. На столе стоял маленький магнитофон, она по привычке включила музыку, даже не осознавая своих действий. Насыпала кофе в кофеварку, налила воды, включила. Сходила в спальню, взяла телефон и, быстро напечатав сообщение о том, что будет свободна только через несколько часов, отправила его Марине. Выпила кофе, оделась, спустилась вниз, села в машину.

Было жаркое, яркое солнце, которое лично Лина совершенно не переносила. Она любила дождь, прохладу, ветер, тучи, что угодно, что спасало от давящей жары солнца. Через десять минут она уже была рядом с больницей. Шлагбаум поднялся, она въехала, поставила машину и пошла к входу. Зашла, села на стул, надела бахилы, отдала пропуск и, поднявшись по лестнице, повернула направо. В больнице был какой-то свой, специфический запах, какая-то своеобразная атмосфера, которая изначально казалась давящей, чужой, но в тоже время, когда ты привыкал к этим стенам, запахам, всё становилось каким-то странно привычным, но не родным. О нет, здесь всегда присутствовало ощущение боли людей, их чувств, их отчаяния, страдания, безмолвного, но не менее явного. Здесь всё было пропитано болезнью, словно другой мир. Бабушка просто ненавидела такие места. Она, человек другого поколения и воспитания, всегда считала себе достаточно здоровой и мудрой, чтобы в случае необходимости найти самой способ как-то справиться с болячкой. Глупо, конечно, но у каждого есть свои определённые принципиальные позиции.

Оказалась около нужной палаты. Постучавшись, вошла. Обычная стандартная палата с белыми стенами. Белые стены разве не удручающе? Большое окно, умывальник, пять коек, рядом с которыми стояли маленькие тумбочки.

- Всем доброго утра, - с улыбкой произнесла она. Женщины в палате отозвались приветствиями. Она прошла к койке, ближайшей к окну, справа к стене, присела. – Как ты себя чувствуешь?
- Почти прекрасно, - слабо улыбнулась бабушка. Лина почувствовала, как сердце сжалось. Никогда до этого она не замечала или не обращала внимания, как возраст отразился на бабушке.
- Что говорит врач?
- Молчит, как партизан, - проворчала женщина в ответ, но даже её голос, тихий, сухой, словно пересохло горло, какой-то шелестящий. Всё было не так. Лина выдавила нежную улыбку, наклонилась, поцеловав бабушку в щёку, и тихо сказала:
- Через пару дней ты будешь уже дома.

Лина ещё немного посидела в палате, а потом, попрощавшись, пошла к врачу. Это был высокий мужчины, с лёгким намёком на животик, но, в общем-то, довольно стройный и симпатичный. С первого взгляда он казался неприятным, из какой-то угрюмости на лице, возможно, но когда он улыбался, и его глаза начинали святиться природной добротой, сказать, что у этого человека были недостатки, становилось невозможно.

- Я бы сказал, что ей надо остаться в больнице. Видимых улучшений не наблюдается. Но что-то мне подсказывает, что лучше ей будет дома.
- Она просто не переносит больницы, - признала Лина. – Я заберу её через пару дней.
- Надеюсь, вы понимаете, что вашей бабушке нужно будет создать все условия. Уход, покой.
- Естественно. Я найму сиделку.
- Хорошо, - согласился врач, и на прощание мягко ей улыбнулся, словно пытаясь поддержать, придать ей сил в дальнейших сложностях и проблемах.

Лина вышла из больницы, села в машину в каком-то коматозном состоянии. Это предчувствие… словно что-то должно случиться, неминуемо. Она откинула голову на сиденье и глубоко вздохнула. Подъехала к дому. Марина уже ждала её, облокотившись на машину. На ней была соломенная шляпка, которая, в общем, выглядела очень элегантно и модно, майка и шорты, туфли на устойчивом каблуке. Они сели в её машину и поехали по выбранному Мариной курсу, за платьем, как изначально думала Лина.

- И зачем мы приехали в клуб? – удивленно спросила Лина, разглядывая вывеску, которая ярко свидетельствовала, что это клуб «Dream».
- Сюрприз, - громогласно объявила Марина.
- Надеюсь, он будет приятным?
- Это с какой стороны посмотреть.
- Не пугай меня, Марин.

Они зашли в клуб, и им навстречу вышла Анастасия Кремнёва. Это была миниатюрная блондинка с идеальной фигурой, живыми чертами лица, с яркими, проницательными, теплыми глазами, с особенно нежной, ободряющей и поддерживающей улыбкой. Она была волшебной. На самом деле, без преувеличение. Добрая, но одновременно сильная, неуловимо нежная, с твёрдым характером. Это был поистине тот человек, который не обращал внимания на неудачи, который не придавал значимости плохим дням или чему-то, что не получалось.

- Рада вас видеть, - улыбнувшись, сказал она.
- А теперь, надеюсь, мне кто-нибудь объяснит, что я тут делаю? – выразительно спросила Лина.

То, что было дальше, стало большой неожиданностью. В какой-то степени ожидаемой неожиданностью. Марина была оригинальной личностью, не особо любящей, когда жизнь тормозила на месте в нерешительности. Насколько знала Лина, никто как Марина так не ценил каждую минуту, именно поэтому любое мгновение её жизни было всегда для чего-то предназначено. Это походило на отчаянный бег от чего-то неизвестного, но определённо не райски прекрасного. Это было похоже на прятки с самой собой от себя самой. Вот, оказывается, и у самых ярких и жизнерадостных людей есть что-то далеко не светлое и приятное в жизни.

Анастасия Кремнёва скоро выпускала свою первую, дебютную коллекцию лето-осень. Лина была не очень хорошо и близко знакома с Асей, та была сводной сестрой Алины по отцу. В общем-то, друг о друге они узнали совсем недавно, хотя после того, как Аля потеряла отца, которого безоговорочно любила, даже боготворила, найти сестру было особенно значимо для неё. Но, тем не менее, эта личность заставляла испытывать окружающих только восхищение. Она была целеустремлённой, выбрала свою определённую позицию в жизни.

Показ «Fata Morgana». Название определённо красивое. Показ должен был произойти через два дня, и подготовка шла полным ходом. Клуб «Dream», в котором проходило вышеупомянутое мероприятие, сейчас являлся местом для тренировки моделей, для разработки плана показа, для всей работы по подготовке.

- Не отказывайся стразу, - настаивала Марина.
- Просто попробуй, - твердила Ася.

Они обе, конечно, над ней смеялись. Стать моделью? За… хм, два дня?

- Да вы обе сошли с ума. Я просто грохнусь с подиума и сверну себе шею.
- Что тут сложного? – фыркнула Марина. – Прошлась красиво, переоделась, ещё разочек прошлась. Вот и всё!
- Раз всё так просто, почему ты сама не сделаешь это великое дело? – огрызнулась Лина.
- А я под типаж не подхожу, - передразнила её Марина.
- Стоп-стоп, – встав между девушками, сказала Ася. Потом посмотрев на Лину, вопросительно подняв бровь, спросила: - Так ты попробуешь?
- Бессмысленно, - не сдавалась Лина.
- Показ через два дня. Мне не хватает девушек.

Беспроигрышный аргумент. В помощи этой девушке Лина отказать не могла.

- Я только попробую, - наконец сдалась она.
- Прекрасно, - с видом победительницы провозгласила Марина.
- Я ещё не согласилась, - предостерегла её Лина.
- Не согласилась, не спорю, - поддакнула ей подруга. Лина тяжело вздохнула и направилась к подиуму.

Поздним вечером Лина припарковала машину в отдалении от здания журнала «Unusual». Ждала его. Однажды заснуть и, проснувшись, перестать любить. Однажды заснуть и, проснувшись, перестать чувствовать всё то, что она чувствовала сейчас. Может, лишь тогда она сможет начать жить, не мечтая о чём-то несбыточном, не вспоминая Андрея. Просто избавиться от любви к нему, как от грязи на одежде, как от ненужной вещи. Невозможно, но так желанно.

Как сумасшедшая, нуждающаяся в напоминании о своём безумии, она нуждалась в нём. Словно свежий глоток воздуха, посреди постоянной его не хватки, он входил в неё с дыханием, согревая и одаривая мгновением, пускай и фантомной, но близости. Сколько ещё нужно подняться и сколько упасть? Где, в конце концов, раз за разом находить силы? Раз за разом делать шаг вперёд и всё равно стоять на месте. Любить или не любить? Вопрос на миллион. Хоть плачь, хоть молчи. Хотелось бы ей забыть его, оставить в прошлом, чтобы он был лишь воспоминанием, хранимым где-то в сердце, но забытым. Быть ближе к нему, убирая любой миллиметр расстояния. Любовь, наверное, можно назвать болезнью. Ты как умалишённый, психически больной сходишь с ума по одному человеку. Весь мир как мелкая песчинка по сравнению с ним одним. Ничего значительного нет нигде, не будет никогда, кроме него одного. Словно эйфория, наркотик.

Она мечтала, как однажды он обнимет ее и скажет, как любит, как она ему нужна, как необходима. Это было прекрасно, этот мираж, в осуществление которого хотелось верить. Она жила в ожидание тогда. И это было приятно. Но каждый раз хотелось всё большего, с каждым разом начинало не хватать того, что было. И она уже не чувствовала себя счастливой, просто любя. Ее мысли становились всё более угнетающими, разочарование всё больше давило, чувства уже не радовали. И просто ждать, просто верить, что если суждено, судьба даст шанс - этого было мало.

Наконец, она увидела его. Час ожидания, час огненного мучения и терзаниями мыслями. Это того стоило. Его медленная, уверенная походка, очертания его тела, заставляющие её сердце ускорять бег. Один лишь взгляд на него и всё летит к чертям. Она бы могла провести так вечность, просто смотря на него издали и, ощущая эфемерную близость. Самый счастливый человек – этот тот, кто, вернувшись в прошлое, не захочет ничего менять. Она бы поменяла, многое. И в первую очередь изменила бы свои поступки, избежала бы ошибок и глупых действий, приводящих к печальному итогу. И возможно, между ними всё сложилось бы иначе.

Андрей проснулся среди ночи, словно ведомый странным порывом. Пошёл на кухню сделать себе кофе. Как-то слишком давяще тихо в квартире, слишком запустело, словно сюда слишком редко приходили живые люди. Он поставил чайник и подошёл к окну. Распахнув его, он глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Он так и стоял, уставившись в пространство и ощущая, как холодные порывы воздуха бьют по его обнажённому телу. Чайник закипел. Он подошёл к столу и его взгляд замер на фотографии, которая стояла на столике. Рука, потянувшаяся к чайнику, замерла и упала на стол, лицо окаменело, а челюсть напряглась. С силой треснув рукой, он перевернул фото лицевой стороной вниз. Но перед глазами всё так же была она…

Не удержавшись, он поднял фотографию и посмотрел. Они вместе стояли около клуба, Алина прижималась к нему, обнимая за талию, а его губы целовали её в макушку, вдыхая запах, который он никогда бы не смог забыть. На её лице гуляла счастливая улыбка, но теперь он знал, что она не была такой счастливой, какой хотела казаться. Андрей видел, как изменилась Алина, когда в её жизни появился Кирилл Марвол. Она стала совершенно другой. Она улыбалась иначе, смеялась по-другому, взгляд её стал другим. Он думал, что их отношения с Алей стали достаточно хорошими, достаточно похожими на любовь. Он думал, что того, что было между ними достаточно, чтобы попробовать создать семью. Но ошибался. Это была крупная ошибка, за которую он теперь сполна расплачивался. Андрей не винил Алину ни в чём, нет, он просто пытался справиться с тем, что теперь бушевало внутри него. При воспоминании губ, которые совсем недавно целовал он, Андрей с силой сжал фотографию пальцами, почти раскрошив рамку. Он любил её, возможно не так сильно, как это бывает в сопливых книгах и фильмах, но для него даже то, что уже было, казалось когда-то нереальным. Пускай она будет счастлива, это главное. Слишком дорога была её улыбка, пускай и не предназначенная ему.

Дата добавления: 2015-10-16