Глава 14. Все влюбленные – эгоисты

Все влюбленные – эгоисты. Эту истину Гарри познал во всей ее красе, когда однажды утром обнаружил в себе зеленые и молоденькие росточки себялюбия, и это его здорово сбило с толку.

В тот день дворец пустовал: слуг отпустили сразу после завтрака, подарив заслуженный выходной перед напряженной неделей. На носу ведь пышный праздник единения двух людей, и работники должны как следует набраться сил перед нашествием сотен гостей. Обыкновенно голодных, жадных до питья и жутко неуклюжих.

Тишина была непривычной, Гарри даже передергивало, когда он оказывался в пустых комнатах. Оказывается, замок такой большой, когда в нем остаются два человека: сам Стайлс и Луи.

Многое обещало измениться в системе управления страной после того, как Его Величество вышвырнул всех бесполезных уродов из дворца, оставив только самых порядочных людей. Эдуард был среди оставшихся, что не могло не раздражать Гарри, но ему пришлось признать, что Вишневски, будучи главным министром, мог управлять людьми и направлять их способности в нужное русло. Успокаивало только то, что после свадьбы Эдуард сам обещался благородно оставить пост – сам чувствует, что теряет хватку.

«Хочется уже успокоиться, заняться воспитанием внуков», - сказал он королю, и тот, конечно же, согласился дождаться его собственного решения об уходе.

- Внуки? У него есть внуки? – шокированно кричал тогда Гарри, пихая в рот горстями орешки, сидя на кровати, пока Луи возился с документами. – То есть… У него есть дети? – словесный поток, кажется, нельзя было остановить, поэтому Луи терпеливо выслушивал тучу вопросов, свалившихся на него. – Значит, у него была женщина! Какой ужас! У Вишневски была женщина! – воскликнул он так громко, что вот-вот и лопнули бы стекла.

Так что Эдуард с кучей папок с документами наперевес, вошедший в покои короля без стука, не мог не расслышать.

Томлинсон тихо похихикал над тем, как мгновенно стал пунцовым Гарри – прямо с головы до ног, а министр закатил глаза:

- Естественно, у меня была женщина, господин Стайлс, - он нарочито сладко протянул «господин» и слегка поклонился, ухмыляясь. – Моя жена была ангелом, - Гарри показалось, что Вишневски, заговорив о таинственной жене, смягчился весь и оттаял. – До сих пор не понимаю, как такая солнечная фея, как она, могла полюбить такого крокодила, как я, - тихо куда-то в пустоту сообщил он и, отдав все бумаги королю, удалился, осторожно прикрыв за собой дверь.

- Оу, - протянул Гарри, заваливаясь на постель. Томлинсон его заверил, что тот не мог знать, что единственная любовь Эдуарда умерла при родах, оставив его с крохотной девочкой на руках, которой он и подарил всю свою нерастраченную любовь и нежность.

- Всегда существует причина. Для всех поступков и сказанных слов, - Луи произнес это тоном учителя, и Гарри впитал каждое слово, запоминая навсегда. Ему действительно было так стыдно, но он не был виновен.

Если бы Эдуард не вел себя порой как ублюдок, Стайлс не подумал бы о нем плохо.

Но этим «одиноким» утром думать об Эдуарде не хотелось. Всю кудрявую голову занимал Луи, чьего внимания требовали в один голос тело и душа Гарри. Они буквально бунтовали, но разум пытался их одергивать – король занят работой над десятками анкет кандидатов на посты министров.

Это была сложная, кропотливая работа, потому что люди на должностях решают все, в особенности, они определяют направления политики королевства. И она не терпела отвлечений.

Гарри в свою очередь был для Луи сплошным отвлекающим фактором, об этом ему завуалированно и вежливо сказал сам король, и слуга согласился, покинув покои, но в груди отчего-то невыносимо ныло.

«Ты что-то сделал не так», - крутилось в голове. – «Упс, он тебя не хочет больше! Поигрался и бросил».

Гарри зарычал и потряс головой, но противные липкие мысли крепко сидели в мозгу. Только работа могла избавить его от собственного эгоизма и собственничества, но ее как назло не было! Парень даже перемыл все чистые тарелки, но на этом занятия трудом подошли к концу за неимением материала.

Он мог бы поболтать с Найлом, но тот проводил время дома вместе с семьей, Джемма и Лиам поехали отдохнуть за город, да и вообще… Никого не было.

Единственным его спасением стал голос Даниэль, донесшийся из прачечной, мимо которой пролегал маршрут прогулки Гарри. Она напевала какую-то песенку и мотала головой в такт, и ее кудряшки забавно подпрыгивали.

- Эй, Дани, - Стайлс натянул улыбку и вошел в царство ароматного мыла, стирального порошка и чистого белья. – Ты тут?

- Да, - она достирывала в огромной деревянной лохани наволочки. – Остались наволочки, а потом я ухожу. На свидание, - добавила она, и Гарри захихикал, подначивая ее:

- О-о, и кто же этот счастливчик?

- Он продает хлеб, - девушка засмеялась и оставила отпечаток мокрой ладони на плече парня. – Ты его не знаешь.

- А жаль, - Гарри пожал плечами. – Помочь?

Даниэль не могла отказаться от пары рабочих рук. Дело пошло быстрее: девушка отстирывала белье, а Гарри его выжимал. Через полчаса болтовни, работы и мыльных пузырей в воздухе Стайлс чувствовал себя пропущенным через мясорубку.

Как с этим справляется хрупкая и тоненькая девчонка?

- А как у вас… с Луи? – осторожно спросила она, смывая с рук мыло. Гарри повесил последнюю простынь на бельевую веревку и обернулся к ней с неловкой улыбкой:

- Нормально.

- В смысле «нормально нормально» или «не очень нормально»? – уточнила девушка, смутив Стайлса еще больше.

- Не очень, - выдохнув, Гарри повесил голову и сгорбился. – Нет, в смысле все хорошо, даже очень, но… у нас не было еще полноценного… хм, соития, и…

Хихиканье Даниэль заставило порозовевшего парня замолчать и неуверенно поджать губы.

- Соитие, Гарри? Серьезно?

- Занятия любовью, - исправился он, закатывая глаза. – И я…

- Подумал, что он не хочет тебя, - закончила за него брюнетка. – Так-так-так, проблема не нова, поверь. И я точно знаю, что Луи тебя хочет, глупенький Гарри, - пропела она, но Стайлс только нахмурился.

- Откуда ты это знаешь? – его брови сошлись на переносице, и теперь парень напоминал сердитого воробушка.

- Это знают все! – воскликнула прачка, чуть не опрокинув таз с водой. – Все видят, какими черными голодными глазами он смотрит на тебя, - Даниэль изобразила волка или какого-то другого хищника, зашипев и царапнув предплечье друга. Гарри наконец засмеялся, расслабившись.

- Но если ты хочешь проверить на практике, то… - она кокетливо повела бровью. – Могу я тебя научить парочке штучек… Сто процентов гарантия, - подмигнула Дани, и Гарри закивал, пока предложение было в силе.

***

Гарри с некой опаской заглянул в комнату, но ничего. Луи все также, ссутулившись, сидел за столом, погруженный в ворохи бумаг. Слуга хотел было войти бесшумно, но дверь-предательница скрипнула, и король инстинктивно повернулся на звук. Он отложил перо, отодвинул чернильницу и откинулся в кресле.

Его тело ломило от недостатка движения, но пока все его внимание было направлено на какого-то странного Гарри, неумело покачивавшего бедрами, приближавшегося к нему.

Ему неловко, и Луи видит его насквозь: его карамельный мальчик пытается его соблазнить, крайне неумело, поэтому Томлинсону хочется рассмеяться. Но он любит Гарри, поэтому сдерживается.

Ну, еще и потому, что действия Гарри, присевшего на подлокотник в псевдо-соблазнительную позу, хоть и неловкие, но действенные.

Его Величество чувствовал приятное и легкое, как шампанское, возбуждение, усилившееся, когда тонкие пальцы Гарри стали перебирать его волосы.

Сам парень даже чуточку покачивал ножкой, и Луи принялся думать, кто мог научить Гарри этому? Но как-то особенно усердно думать об этом не хотелось.

Было только необъяснимо сильное желание знать, чем закончится весь этот спектакль с Гарри Стайлсом в главной роли, и поругать самого себя за то, что довел Гарри до такого.

Но Гарри явно растерялся: Луи не проявлял никакой инициативы, только прожигая голубыми глазами, а что делать дальше, по-видимому, таинственный учитель молодой куртизанке не сообщил.

Смешок все-таки сорвался с губ Томлинсона, и он быстро встал, схватив за руку Гарри.

Он расстегивал пуговичку за пуговичкой на рубашке смущенного и ничего не понимающего парня, но потом развеял все его сомнения, повалив на мягкую постель и прошептав:

- Тебе не нужно раздеваться или вести себя развязно, чтобы я захотел тебя. Потому что я и так хочу тебя всего, с головы до ног, каждой своей клеточкой, - Луи толкнулся вперед, и его слух усладил нежный стон удовольствия.

Дата добавления: 2015-10-16