Доказательство третье: давность событий и преступления пап.

Даже несмотря на то, что филологический разбор текста дает все основания говорить о подложности документа, Валла предугадывает возражения своих противников, которые могут заявлять о том, что на протяжении стольких лет Константинов дар признавали многие авторитетные люди, как папы, так и императоры. Но и на этот счет у него есть, что сказать.

В Риме, как пишет Валла, великое множество вещей, которые церковь выдает за настоящие, хотя они таковыми не являются. В пример приводятся список Библии, написанный якобы рукой блаженного Иеронима, изображение апостолов Петра и Павла, якобы переданное Сильвестром Константину. Наконец, в Риме ходит множество совершенно невероятных легенд, вроде легенды о статуи Юноны, которая после победа Рима над Веями пожелала переселиться в Рим. Все это, по словам Валлы, очень похоже на различные языческие сказания, но язычники, в отличие от церковников, повторяют их из уважения к древности, а не потому, что действительно в них верят.

Все это описывается для того, чтобы была возможность получше разобрать главный источник «дара» - «Деяния Сильвестра». Оно, по заявлению Валлы, является лживым, так как там рассказываются нереальные истории, вроде истории о драконе, которого якобы укротил Сильвестр (причем, остается неясным, почему дракон предпочитал в пищу именно невинных дев, и как он питался после того, как Сильвестр заточил его в пещере). Но папы на протяжении веков верили в историчность «Деяний», а, соответственно, и в правдивость «дара».

Что же касается императоров, то здесь все еще проще. Именно верховный понтифик возродил должность императора после падения Западной Римской империи. Фактически, папа «создал» нового императора. Как же тот после этого мог пойти наперекор тому, кому он был обязан всем своим существованием?

Как пример Л. Валла приводит договор (также признанный впоследствии фальшивым) между Людовиком Благочестивым и Пасхалием, который якобы подтверждает права пап на определенные территории в Италии. Если территории, о которых идет речь, принадлежали Людовику, то зачем ему было отдавать их кому-то другому? Если они были у папы, то зачем понадобилось от Людовика подтверждение «Константинова дара»? Во всей этой истории, однако, чувствуется некая ирония. Как сказал Валла, «что может быть более противоречивым: короноваться римским императором, отказавшись от самого Рима; принять корону от того человека, которого признаешь и, насколько это в твоих силах, делаешь владыкой Римской империи; подтверждать дар, который, окажись он истинным, не оставляет императору от империи ничего!»

Странно, однако, что практически от каждого императора римские понтифики требуют подтверждения «Константинова дара», как будто действительно сами сомневаются в его правоте. Кроме того, по этому документу получается, что христиане, освобожденные от рабства, сами вновь оказываются в рабстве, причем, не у кого-нибудь, а у наместника Христа, выкупившего их из рабства.

Впрочем, заявляет Валла, испокон веков у племен, присоединенных к Риму, было право выбрать себе короля, либо сохранить республику. При этом, если эти племена имели право отколоться от римского народа, то тем более сейчас они имеют право отколоться от того, кому Константин передал свои права. «Скажу смелее: если римляне были вправе или изгнать Константина, как Тарквиния, или убить его, как Юлия Цезаря, то в гораздо большей мере римляне или жители провинций вправе убить того, кто каким-то образом занял место Константина», добавляет он.

Кроме того, даже если бы и существовал действительно дар Константина (хотя, уже было неоднократно доказано обратное), то все права на эти территории давно исчезли бы из-за преступлений папства против народа. В доказательство Валла приводит бесчинства кардинала Виттелески, опустошение и разорение народа, произошедшего в ходе борьбы за власть между империей и папством и борьбой пап друг меж другом. «Папа обогащается не только за счет государства, чего не осмелились бы сделать ни Веррес, ни Катилина, ни другие казнокрады; он извлекает доход из церкви и из святого духа, а этим гнушался бы сам Симон-маг. И когда папе напоминают об этом, когда некоторые порядочные люди упрекают его, он не отрицает, а открыто признает это и хвастливо заявляет, что он вправе любым образом вырывать у похитителей имущество, подаренное церкви Константином» - возмущается Валла.

Во времена Валлы папская казна сказочна богата, и деньги свои святейший престол тратит на войны и содержание армии, в то время как по миру ходит бесчисленное множество голодающих и нищих, которых церковь должна защищать. Сами же священники утопают в роскоши и наслаждениях вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями.

Однако же, гуманист быстро оговаривается и заявляет, что не призывает к открытому восстанию против пап, а лишь надеется, что народы и правители подадут папам «добрый совет». «Быть может, узнав истину, он по своей воле перейдет из чужого дома в своей собственный и возвратится в гавань, уйдя от опасных течений и лютых бурь», мечтает Валла. И тут же добавляет: «если же он откажется сделать это, то тогда мы приступим ко второй речи, которая будет гораздо более грозной», показывая тем самым, что отнюдь не все так радужно, как хотелось бы. [22]

Глава II. «О монашеском обете»

Диалог «О монашеском обете», адресованный Джованни Батисте Пталомоне, как уже сказано, был написан для очень узкого круга лиц. Возможно, именно поэтому автор в данном сочинении выступает не так резко, как в разобранном нами «Рассуждении».

Действие происходит в Риме в некой базилике, прилегающей к Форуму. Там собирается, видимо, группа гуманистов, из которых несколькими репликами наделен только Паоло Кринито (под именем Павел Корбион), остальные остаются безмолвными на протяжении всего развития сюжета. К гуманистам присоединяется некий безымянный монах, после чего начинается обсуждение недавно раскрытого заговора против папы. Один из собравшихся не выдерживает и довольно резко критикует священников – участников заговора, а также заявляет, что не удивился бы, если бы в заговоре также участвовали и монахи. Естественно, находящийся при гуманистах брат не может не отреагировать на такие обвинения, и между Валлой и братом начинается диспут.

Сам диспут, хоть и является довольно пространным, в целом ведется по четырем основным вопросам.

Дата добавления: 2015-09-07