Решающий удар

Кольцо, окружающее будапештскую группировку, все более сжималось. Гитлеровцы с фанатичностью, упрямо цеплялись за каждый клочок земли. Но тщетно; неизбежный и бесславный конец приближался, силы противника были уже на пределе. В окруженном Будапеште немцы по-бандитски грабили его жителей, отнимали последний кусок хлеба.

Пришли наши войска - стали делиться с ними всем, что имели. Все это не могло не воздействовать на венгров, они увидели в нас своих настоящих освободителей, избавителей от коричневой чумы. Убедившись, что удержать город им не удастся, немцы стали искать пути выхода из окружения. Попробовали прорваться в юго-западном направлении - получили отпор, в северо-западном - то же самое. 13 февраля столица Венгрии была освобождена. Советские войска взяли в плен 110 тысяч фашистских солдат и офицеров. В результате успешного завершения Будапештский операции из войны вышла последняя союзница Германии в Европе. Это было событие большого значения.

Усилия нашего полка после падения столицы Венгрии полностью пееосятся на внешнее кольцо окружения - на линию фронта. Сопровождение "Бостонов" и "Илов", прикрытие наземных войск, разведка.

Во второй половине февраля противник нанес главный удар между озерами Балатон и Веленце. Советские войска стойко отбивали вражески атаки, направляя основное усилие на разгром танковых дивизий врага. Только в течение 6 марта 17-я Воздушная армия, несмотря на плохую погоду, произвела около 360 вылетов, из них 230 по 6-й танковой армии СС. Прорвав первую полосу обороны, сильными бронированными клиньями они ринулись к Дунаю. Началась последняя в минувшей войне оборонительная операция советских войск, получившая название Балатонской. Чтобы сдержать натиск врага, командующий фронтом бросил в бой все имеющиеся в его распоряжении силы, даже дивизию тихоходных ночных бомбардировщиков По-2. [77]

Нам, летчикам приходилось драться круглые сутки. Массированные действия нашей артиллерии и авиации нанесли врагу большие потери, а последующие попытки его добиться успеха тоже ни к чему не привели. К исходу 15 марта контрнаступление гитлеровцев было приостановлено. Значительную роль в успешном отражении контрнаступления танковых войск противника сыграла наша авиация. Несмотря на сложные метеорологические условия, она непрерывно наносила удары по танкам и артиллерии противника и вела борьбу с самолетами в воздухе. С каждым днем возрастала ожесточенность сражения. В нем и на мою долю выпало испытание.

На следующий день четверка "лавочкиных": Скоморохов, Цыкин, Горъков и Кисляков вылетели на сопровождение группы штурмовиков ведомых Героем Советского Союза старшим лейтенантом Е. Прохоровым. Задание было выполнено успешно, штурмовики поработали хорошо. Идем назад, пересекаем Дунай, скоро и аэродром. Слышим голос Прохорова:

- Скоморох, благодарю за прикрытие, мы уже дома. До новой встречи в воздухе!

- Рады служить славным боевым труженикам.

Мы осматриваем четкий строй "Илов": идут красиво, крыло в крыло. Никто им не угрожает, можно и уходить. Но Скоморох передает по радио: "Пройдем немного рядом с "горбатыми" сопроводим их до посадки". Через считанные секунды я заметил как снизу к штурмовикам подкрадываются "мессеры". "Скоморох", "мессеры", "мессеры"! Ближе всех к противнику находился я, резко поворачиваю свой самолет, даю заградительный огонь - не действует, - немец идет прямо к "Илам".

- "Горбаты", убирайте шасси, Цыкин, атакуй! - передал по радио Скоморох. Я повторно делаю разворот на "месса" даю длинную очередь из пушек. Ме-109 отворачивает, второго атакует Скоморохов. Подоспели Горьков с Кисляковым. Враг стал уходить.

Мы устремились в погоню. Зло нас взяло: обнаглели фашисты, надо их проучить. За Дунаем Скоморохов настигает "мессершмитта", длинной очередью сваливает его. За вторым иду я, даю очередь, "месс" идет и не падает. Скоморох передает: "Миша, не спеши, спокойнее прикрою". Я продолжаю сближение и с дистанции 100 м даю длинную очередь. "Худой" клюнул носом и взорвался.

Ведомый не только прикрывает, но и атакует, когда нужно. Сейчас это вошло в нашу повседневную практику. На аэродроме Скоморохов поздравил меня с очередной четырнадцатой победой. Это был наш последний совместный воздушный бой.

Бои продолжаются. После обеда я повел шестерку "лавочкиных" на прикрытие своих войск. При подходе к линии фронта с командного пункта передали: "Окунь", будьте внимательны, на подходе к нам группа "фоккеров", атакуйте, не допустите их к переднему краю".

- Вас понял, иду на сближение, Я "Окунь!

Вот ведущий "фоккер" начал выполнять разворот. Я доворачиваю свой самолет и быстро настигаю "фоккера", с дистанции 150 м открываю огонь, огненная трасса тут же полоснула его по крыльям, а затем по мотору Он падает рядом с КП командира корпуса, на виду у наших войск. Строй "фоккеров" распался. Я продолжаю атаку, беру на прицел замыкающего "фоккера", даю очередь: он задымил, потянул по направлению своего переднего края. Налет "фоккеров" сорван. Оставшиеся перешли на бреющий полет, поспешили покинуть поле боя, ушли в западном направлении. С командного пункта передали: "Спасибо, "Окунъ", молодцы - вы свое сделали, по истечении времени прикрытия можете идти домой". На аэродроме боевые друзья поздравили с пятнадцатой победой.

18 марта поступило задание шестеркой "лавочкиных" прикрыть наземные войска между озерами Балатон - Веленце. Ведущим нашей группы был назначен инспектор-летчик нашей дивизии майор Ковалев, я у него ведомым. Перед вылетом уточнили воздушную обстановку и метеоусловия. Погода: облачность 6-8 баллов, высота 2000-2500 м, видимость - 4-5 км, дымка.

"По самолетам!" - дал команду Ковалев, направляясь к своему самолету, быстро подошел к нашему ведущему и попросил его прикрытие производить на высоте 3500 м, выше облаков.
Подошли к линии фронта под разорванными облаками. Передаю по радио: "Коваль" набираем высоту, надо выйти выше облаков.

Развернулись вдоль линии фронта, прошли под облаками 1-2 минуты. Не нравится мне такое прикрытие, так и жди, что тебя атакуют "мессера". Не успел подумать, как сверху из-за облаков выскочили два "мессершмитта". Ведущий "месс" открыл огонь по моему самолету, снаряды его ударили по плоскостям и кабине моей машины, я ощущаю сильный удар, в глазах темно, а из-под приборной доски начало выбивать горячее масло, жжет лицо.

Самолет, перевернувшись через крыло, вышел в крутой штопор, устремился к земле. Пытаюсь вывести его из штопора, даю рули на вывод, - никакого эффекта, работаю педалями и сектором газа, но самолет идет стремительно к земле. В кабину бьет горячее масло, обжигает лицо. Я уже не могу определить в каком положении самолет падает к земле и сколько до нее осталось - тысяча, пятьсот метров?... Мелькнула мысль покинуть машину, но я вижу, что если я выброшусь с парашютом, то попаду в плен. Делаю последнюю попытку - даю рули на вывод, двинул сектор газа до отказа. Мой самолет прекращает вращение, плавно начинает выходить из штопора, посмотрел на приборы - высота 300 м. Этого еще не хватало! Самолет вывел из такого. сложного положения, так сейчас добьют. Отжимаю ручку от себя, занял высоту 15-20 метров, лечу над гладью озера Веленце, следую по направлению нашего переднего края. Осмотрелся кругом, шоковое состояние прошло. Иду по направлению своего аэродрома. Постепенно набираю высоту.
На всякий случай освободился от привязных ремней, приготовился к покиданию израненной машины. Пробую самолет на разных режимах. Опробовал управление самолетом на скоростях, близких к посадочным, в наборе и снижении, крен с разворотом влево и вправо, поведение самолета с выпущенными, убранными шасси. Все нормально, самолет идет устойчиво. А вот закрылки забыл попробовать из-за которых я чуть не поплатился жизнью. При заходе на посадку на планировании выпустил их, но оказалось что у левого закрылка тяга была перебита вражеским снарядом. Идет устойчиво, закрываю замок привязных ремней. Связываюсь по радио с КП полка. Докладываю: "Я, "Окунь". На подходе, ранен, прошу обеспечить посадку". Онуфриенко отвечает: "Заходи на посадку, полоса свободна". После четвертого разворота выпускаю шасси, планирую, смотрю за землей и скоростью, напрягаю все свои силы, почувствовал сильные боли в животе. На высоте 50-70 метров выпускаю закрылки, мой самодат резко перевораиается через крыло, ложится вверх колесами. Мгновенно даю рычаг на уборки закрылок, выправляю машину, но она делает просадку, цепляясь фюзеляжем за высоковольтную линию. Произвожу приземление с недолетом до взлетной полосы 50 метров. Выключаю мотрр, на пробеге умышленно уклоняюсь в правую сторону. В конце пробега я потерял сознание. К моему самолету быстро подъехала санитарная машина, вытащили меня из кабины, доставили во фронтовой госпиталь. Здесь хирурги забыли, когда спали: столько у них работы. Я лежу на соломе во дворе, жду очереди на операцию. А состояние мое крайне тяжелое. Приехали командир полка Онуфриенко и начальник политотдела дивизии Крыловецкий, обратились к начальнику госпиталя, попросили его сделать мне операцию вне очереди. Часа через три меня оперировали. Из моего тела было изъято много осколков, один из осколков пробил брюшную полость и зацепил кишечник. Через неделю меня из фронтового госпиталя перевезли на санитарном самолете в армейский авиагоспиталь.

Мои боевые друзья продолжают боевые действия. После ожесточенных боев войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили разгром будапештской группировки. Прорвав оборону противника между Секешфехерваром и Эстергомом, они развернули успешное наступление на венском направлении. 3-й Украинский фронт левым крылом двигался на Вену, а 2-й - на Брно.

Наш полк в этот сложный по характеру выполнения задач период совместно с "Илами" штурмует узлы сопротивления, сопровождает бомбардировщиков в район Комарно - Братислава, прикрывает свои войска от налетов вражеской авиации. Правда ее активность на нашем участке заметно снизилась, летчики порой выходили на свободную охоту. Маршрут выбирали, как правило, вдоль дорог. Если в процессе охоты не встречали вражескую авиацию, то штурмовали скопления войск противника. По всему было видно, что вражеские силы как наземные, так и воздушные, истощены.

4 апреля 1945 года последний гитлеровец был вышвырнут за пределы Венгрии. Над страной взвилось знамя свободы. Последнюю свою ставку гитлеровцы делали на оборонительные рубежи вдоль восточной границы Австрии. Но и здесь им было не удержаться. Советские войска решительным натиском преодолевали сопротивление фашистов и уже 5 апреля вышли на подступы к Вене. Первый аэродром нашего полка на территории Австрии. I4 апреля войска 3-го Украинского фронта штурмом взяли Вену. Война совсем уже подходила к концу. Сообщения, одно радостнее другого, поступали об успешном развитии берлинской операции войсками 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов.

Приближается 1 мая 1945 года. Весна, победа! Долгожданный, добытый в невероятных трудностях, в ожесточенных боях. Идет штурм Берлина. Все ждут с нетерпением его падения. В начале мая полк перебазируется в Фишелиндорф - восточнее Вены. [82] Это населенный пункт прямо на берегу Дуная, возле которого расположился обычно оборудованный аэродром. Летчики полка по заданию командования вылетали на боевые задания. В воздухе спокойно, вражеская авиация практически прекратила свои боевые действия, отдельные бои ведут наши наземные войска с разрозненны группами. Война подходила к своему финишу.

Дата добавления: 2015-09-06