Глава 9. Все, что наделено интеллектом, подвержено паранойе, страху быть преданным

Все, что наделено интеллектом, подвержено паранойе, страху быть преданным. Каждый человек лжет о том, кто он есть, машинально, даже не задумываясь об этом, сам порой заблуждаясь в собственной личности, спрятанной глубоко под шелухой ярлыков, притворства и самоубеждения.
Под обликом труса прячется защитник, под маской силы скрывается слабак. Уроды внутри красивы, красавцы прогнили насквозь и лишены морали. Атеисты верят в добро и свет, верующие неспособны на банальное человеческое сострадание, помешанные на своей вере.
Садисты глубоко в душе являются жертвами.
Мазохисты – это чистое зло, скрывающееся под маской постоянной жертвы, готовой терпеть боль во имя чужого удовольствия. Не испытывающие страха перед болью, как любое живое существо, не боящиеся смерти, способные причинить вред даже самим себе… мазохисты – это настоящие монстры, а не те, кто всего лишь притворяется. Они могут прятаться сколько угодно и сублимировать свои желания перенесением страданий на самих себя, могут подставляться под удары фальшивых садистов, могут сами себя терзать, лишь бы прошел голод по жестокости.
Но рано или поздно даже домашний волк сорвется с цепи и бросится в лес, ведь диких зверей нельзя приручить.
* * *
Патрисия на брата смотрела, как на немного сумасшедшего, уже не один час. Ей все равно было, что говорили другие, что они уже давным-давно поставили ему диагноз.
В этот же раз даже она смотрела огромными глазами, с недоверием, и только бинты с толстой прослойкой ваты под ними подтверждали, что это не было сном.
- О чем ты думал?
- Ты хотела спросить, чем я думал?.. – предположил он более логичный вариант вопроса.
- Да нет, я знаю, что задницей. Мне интересно, о чем она тебе помогала думать.
- Что-то в духе «если хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам». Мама же говорила, что я никогда не добьюсь ни от кого тех вещей, которые считаю необходимыми и вполне нормальными.
- Она имела в виду, что тебе нужно посмотреть на ситуацию с другой стороны.
- Я не так тонко понимаю их психологические намеки. Ненавижу психологов, Пэт. Они берут деньги, а сами говорят сплошными загадками. Даже предки, которые дают советы бесплатно, говорят какими-то ребусами.
- Они имели в виду, что если тебе хочется испытать что-то по отношению к себе, скорее всего, это значит, что подсознательно ты просто хочешь сделать это с кем-то другим.
- Я хотел кому-то отрезать пальцы?..
- Вроде того. Не так точно, но кому-то ты точно больно сделать хотел, тебя это радует, я так понимаю… а раз некому, и никто не может сделать это с тобой самим так, как хочется тебе, ты берешь, выворачиваешь слова мамы через задницу и делаешь совсем дикость.
- Это так забавно, что мне остальными пальцами шевелить нельзя, - не слушая ее, загадочным тоном сообщил он. – И руку носить придется, как сломанную.
- Чему ты так радуешься? Технолог сказал, что на третьем этаже был слышен твой дикий вопль.
- Я орал, чтобы он не подумал, будто я нарочно. Хотя, да, я нарочно. Но они бы опять меня не поняли, а так я пытался бессвязно мычать и бормотать, что хотел доделать работу, которую он задал.
- Но для нее не нужен был станок, идиот.
- Ну, может, я творческий человек, а не строитель, откуда мне знать, куда и что там пихать.
- Уборщица пол терла потом, ругалась долго. С чего ты вообще так взбесился? – Патрисия села напротив него, задом наперед оседлав стул. Паджет отвернулся, делая вид, что не услышал вопроса, чуть ли не насвистывая, расстегнул правой рукой штаны и откинулся на кровать.
- Помоги штаны снять?
- Как руки в станки пихать – ты первый, а как потом раздеваться – помочь тебе надо, - она закатила глаза, вытянула руки и взялась за его штанины, откатилась вместе со стулом назад, стягивая их.
- А для чего еще мне сестра?
- Член мне за тебя в сортире не подержать потом?
- А ты можешь?
- Если ты мне ноги побреешь – запросто.
- Договорились.
- Я пошутила.
- А я – нет. Брить-то я одной рукой могу.
- Почему ты был в школе в это время, вообще? Я сидела на дополнительных по биологии, это понятно, но ты собирался со своим Муром идти в кино, или куда вы собирались?
- Во-первых, он не мой. Во-вторых, в кино мы собирались вечером. А сейчас, как бы, утро, так что я все равно опоздал. Но я и не собирался никуда идти.
- Поругались?
- Тоже решила подработать психологом, что ли?
- Да ты не волнуйся так, меня твои отношения с кем-то там вообще мало трогают, это просто тупое женское любопытство. Люблю перемывать кости людям, мало ли, вдруг ты захочешь облить помоями своего дружка. Или уже не дружка? А еще – банальное человеческое сострадание. Очень больно?
- Нет, наркоз еще действует, и мне таблеток выписали – охренеть, сколько, видишь? – Паджет кивнул на прикроватный столик с высоким стаканом воды и упаковками таблеток рядом. – Мама с таким спокойным лицом их покупала, как будто я к стоматологу ходил, а не обрубки зашивал.
- Она не удивится, даже если ты себе руку оторвешь.
- Печально, когда даже собственные предки считают тебя конченым.
- Правда?
- Нет. Мне без разницы. Если бы они переживали, орали, рыдали и в то же время говорили, что их зарплаты не хватает даже тебе на прокладки, не говоря уже об антибиотиках и обезболивающих, было бы гораздо обиднее. А так все прекрасно, у нас отличная семья, а в семье не без урода. Чур, я – урод.
- А там такие крутые швы, да?.. – Патрисия осклабилась и подвинулась со стулом ближе, как будто можно было снять бинты сейчас и показать.
- Там офигенные швы, но эти жирные бабы так грузили своим этим «руки из жопы растут». Ты бы видела, как они пытались задрать мне рукава, а прикинь, что бы было тогда, увидь они все это?.. Еще бы поняли, что я сам. С матерью психологом суицидальные штучки – это не то, что мне хотелось бы афишировать при всяких дурах в больнице. Маму жалко. Мне в голову не впервые уже пришло, что медицинская страховка – та еще дрянь, обращаются с тобой, как будто ты специально себя калечишь. Ну, то есть… я-то специально, но они об этом не знают, а мне и не обидно ни разу. А представь, каково тем, кто реально случайно себе что-нибудь отрезал?
- Сволочи.
- Да, платная медицина лучше. Но, слава яйцам, теперь я дома...
- Как в носу теперь ковыряться будешь?
- Так ведь не мизинцем и не безымянным, - Паджет отмазался.
Он поднял левую руку на уровень своего лица, рассмотрел повязку, поднял брови критически.
- Черт. Надо было, наверное, указательный.
- Я сейчас задам глупый, наверное, вопрос… больно резать было?
- Да не очень. Слишком быстро. Я хотел сначала щипцами, но потом подумал, что подозрительно. А станком – все аккуратно, - Паджет хмыкнул и вытянул руки. – Я всю ночь не спал, в отличие от тебя. Помоги снять?
Патрисия сняла с него и футболку тоже, одеяло он откинул сам, и залез под него без лишних эмоций по поводу неудобств.
- Ладно, я в школу, а ты спи. Что-нибудь передать Муру, или так сойдет?
- Не смей даже подходить к нему, если сам не подойдет и не спросит.
- Я и не собиралась, я же не овца, чтобы бегать по твоим поручениям. Я к тому, как раз, что если он подойдет и спросит, где ты, что ответить?
- Что я сдох.
- Он поверит. Ты можешь.
- Тогда ничего не говори. Скажи, что ничего не знаешь, не видела меня со вчерашнего дня, пропал бесследно, вообще удивись, о ком он говорит, кто я такой, что за имя такое, откуда он этот бред взял, - Паджет увлекся и осклабился. – Хотя, знаешь, вряд ли он будет спрашивать у тебя что-то. Ему плевать. Спросит у своих лохов, а они сами все ему расскажут. К тому же, вся школа уже знает, скорее всего, если не от технолога, то от тех, кто там еще был, они же не могли не растрепать.
- Всегда мечтала побыть чьей-нибудь сиделкой. Вернусь и буду за тобой ухаживать, - пообещала Патрисия с какой-то садистской улыбкой.
- Я сам могу есть.
- Да ты даже голову сам теперь вымыть не сможешь и одеться, - фыркнула она, вышла и захлопнула за собой дверь, выключив свет.
Пока он горел, казалось, что все еще ночь, и Паджет с матерью только что приехали из больницы. Когда же он погас, оказалось, что за окном уже рассвело, и Патрисия явно опоздала на первый урок, который начинался еще затемно.
* * *
В четверг, после двух дней отсутствия Поуг появился в школе, и за партой сидел совершенно независимо, вокруг него было какое-то мертвое поле, которое все обходили стороной. Злость видна была за несколько метров, чувствовалась кожей, и Кейтлин, поймавшая Шелдона за локоть еще в коридоре, посоветовала ему сразу начать с извинений, если он не хочет разругаться с ним.
Шелдон и так планировал извиниться за то, что не зашел к нему домой ни разу за эти два дня, только звонил. К тому же, он не был виноват, что Паджет сам не брал трубку, как будто просто слушал музыку на звонке, а подходить не собирался.
- Доброе утро, - скрипучим, урчащим голосом, с улыбкой сказал ему Шелдон, поставив сумку на стол и садясь рядом.
Паджету сложно было устоять и не улыбнуться в ответ на такой загадочный, будто интимный и секретный только между ними тон, но у него получилось лучше некуда. Он сам не представлял, каким безразличным его лицо может быть, и как сильно это действует людям на нервы.
- Извини, что я не зашел, я просто не уверен был, что протолкнусь через толпу твоих фанаток, которые там тусовались возле дома.
- Очень смешно, - процедил Поуг, стараясь сильнее отвернуться к окну.
- Что? А Кейтлин сказала, что все пошли тебя проведать.
- Я бы забаррикадировался и никого не впустил.
- Значит, я ничего не потерял, а при родителях трахаться все равно удовольствие то еще.
- Звучит так, будто мы в любой свободный момент трахались.
- Почему в прошедшем?
- Не знаю. Кстати, как, круто было в кино с этим молокососом?
- Что?.. – Шелдон непонимающе прищурился и усмехнулся. – О чем ты?
- Это ты мне расскажи, о чем я, - Паджет повернулся и наклонил голову, чтобы волосы не падали на лицо. – Ты не рассказывал раньше, что спасаешь убогих.
- Что в этом плохого?
- Ничего, - слишком выразительно и четко ответил Паджет и улыбнулся шире некуда, но добротой от улыбки точно не веяло.
Шелдон почувствовал себя так, будто в прямом смысле стоял на лезвии, и стоило отреагировать на эти выпады как-то не так, Паджет из друга станет врагом.
Возможно, куда более страшным, чем был Гудруни младший.
Он решил, что лучшей защитой может быть только нападение, даже если неизвестно, за что на него обиделись, и с какой стати он должен держать оборону. Ведь он не хочет потерять эти отношения. Он не настолько независим и самовлюблен, чтобы с легкостью отказываться от любых отношений и развлекать себя самостоятельно.
- Я прождал тебя два с половиной часа в кинотеатре. Я приехал за час до начала и торчал там, в холле, все время, пока он шел. А ты так и не появился.
- Ой, прости, - передразнил Паджет и хмыкнул. – Я был немного занят.
- Это не могло подождать? Ты, кажется, увлекаешься.
- Я увлекаюсь? Это – главная причина, по которой мы с тобой общаемся. Все остальное – побоку. И я не думал, что это затянется надолго, вот за это прости.
- Так ты собирался прийти?
- Конечно, - не моргнув и даже не отведя взгляд, соврал Паджет.
- Мог бы тогда хоть смс-ку отправить, что твои штучки пошли не так.
- Извини, мне пальцев не хватало, - Паджет показал ему левую руку. Теперь забинтованы были только остатки двух пальцев, и повязка проходила между указательным и большим пальцами, по запястью. Оставшимися тремя он бодро шевелил.
- Забавно, - Шелдон хмыкнул. – Сейчас не болит?
- Терпимо, я таблетки пью. И каждый день в этой траве надо держать с кипятком, она ужасно воняет.
Шелдон смотрел на его пальцы, оставшиеся ногти с которых он собственноручно, по просьбе самого Поуга сорвал плоскогубцами. Теперь раны были намазаны зеленкой и заклеены пластырем. В целом, руки смотрелись весьма красочно.
- Ты, надеюсь, остальных пальцев лишиться не собираешься?
- Если только на ноге. Они там все равно ни к чему, - Паджет меланхолично пожал плечами.
- Кончил, пока кровью истекал? – Шелдон шепнул ему, подвинувшись ближе, пока звенел в коридоре звонок.
- Даже на вкус кровь попробовать успел. Пальцы, правда, пришлось испортить, чтобы не пришили, не дай бог.
- Порезы не увидели?
- Я же не идиот. Так ты не сказал, что там было с тем сопляком.
- Да вообще придурь была. Я не удержался, когда его били, ну знаешь, такое резкое воспоминание, как этот козел меня пинал. И набил морду этому уродцу. А потом отвез этого домой. Его зовут Шейн Дюпон, кстати, не слышал?
- Ни разу. Не интересуюсь жизнью за пределами возрастной границы.
- Короче, они его из ведра облили, и он бы просто насквозь промерз, мне стало жалко, и я решил его подвезти. Я тебе звонил еще от его дома, примерно, ты не взял, хотел потом за тобой вернуться и в паб поехать, но тебя не было, и я поехал домой. Ты, кстати, оглох, наверное, и взять тоже не мог.
- Мне даже сообщений о пропущенных не приходило, - удивился Паджет очень реалистично.
- Ну, вот. А потом я ждал в кинотеатре, и только потом мне позвонил Гранж и проорал, что ты совсем озверел и отрезал себе пальцы, - Шелдон засмеялся тихо.
- Паникер, - Паджет вздохнул. – Когда ему уже станет плевать, что я с собой делаю.
- Долго заживать будет?
- Не очень. Месяц, полтора – максимум, хотя, у меня же быстрая регенерация. Порезы уже на кошачьи царапины похожи, - Поуг пожал плечами. – Просто пока средним пальцем шевелить больно, он связан с безымянным был. С тем, что от него осталось, точнее. И когда он шевелится, судорогой сводит просто. А когда там раны заживут, и нитки вытянут, лучше будет. Но полностью только к рождеству, скорее всего.
- Знаешь, что фигово?
- Внимательно слушаю.
- Что я этому маленькому уродцу морду разбил, чуть еще там что-то в кишках не отбил, а его мамашка даже не пошла жаловаться. Он наврал, что его сбила машина, и уехала, а номера он не запомнил, короче, он уломал ее не возникать.
- Странно.
- Вот и я так подумал. А вчера, короче, они опять его избили. Я увидел и пошел с ним разобраться, а он сказал, что еще раз я его трону, и он скажет, что это я, все подтвердят, и меня из школы выпрут.
- Оборзел вконец, - Паджет прищурился, даже не веря своим ушам. – Ему сколько лет?
- Шестнадцать. Второй год там торчит, он на год старше остальных. И сегодня он опять его собирается бить, представь себе. Он мне это в лицо сказал, а я ничего не могу сделать, только предупредить Шейна. А он и так знает, что это случится. Черт, ненавижу. Какая польза от того, что я старше и сильнее, если это не помогает?
- Ты не умеешь этим пользоваться, - заявил Паджет абсолютно серьезно.
- Да что ты.
- Я просто высказал свое мнение. У меня предки – психологи, спорим, я лучше вижу, что тебе нужно делать, а что – нет?
- Возможно. И что я делаю не так?
- Ты долгое время поддавался чужому террору, потому что чувствовал себя слабее, а теперь чувствуешь свое превосходство над теми, кто кого-то бьет. Ты ассоциируешь их с собой, как меня сначала, и у тебя появляется желание защитить. Но твое превосходство, извини, только физическое, ты слишком Бэтмен, как бы. Ты благородный отморозок, ты избил его во имя добра, все такое. Ты не хулиган. А он – да, так вот, у хулиганов интеллект развит гораздо лучше, чем у жертв, у бывших жертв и у благородных спасателей. Он развит в негативную сторону, поэтому он может защититься от тебя, даже будучи слабее. Ведь тебе ни один нормальный способ не приходил в голову, когда тебя били? Значит, ты в чем-то глупее этих уродов.
- И что ты предлагаешь мне сделать? – Шелдон на него уставился, уже не отрывая взгляда. Паджет расправил плечи, выпрямил спину и почесал подбородок, задумчиво приподняв левую бровь. По ухмылке понятно было, что он давно все придумал, а не всерьез задумался, и Шелдон просто ждал, постепенно все больше и больше привыкая к его замашкам.
- У тебя родители за студию заплатили уже в этом месяце?
- Да, я сказал, что мне все нравится, и они оплатили до января пока.
- То есть, остальные деньги у тебя в полном распоряжении?..
- Именно. Что ты хочешь? – Шелдон фыркнул.
- А вот узнаешь. Я помогу тебе с твоим мелким альтер-эго, за которого ты так переживаешь… а ты оплатишь мне маленькую косметическую операцию, договорились? Это не так уж дорого, не дороже, чем твоя куртка, к примеру.
- Ни за что не поверю, что живя в практически элитном районе, ты не можешь сам.
- Я все потратил за последний месяц, а работать мне лень пока, на что мне родители? Стоит пойти на подработку, они подумают, что я способен обеспечивать себя сам, и выгонят к чертям, а мне это не надо. Так что я делаю вид, что меня все еще нужно пасти, я глупый и маленький мудак. В общем, лимит на этот месяц исчерпан, у меня осталось только на Хэллоуин. А он в выходные, а я хочу успеть до него сделать.
- Договорились. Если тебе удастся сделать так, чтобы он к нему больше не подошел и боялся, как огня, я даже с тобой посижу и за руку подержу, пока делать будут.
- Я не баба, перебьюсь, - Паджет отмахнулся. – И руку лучше не трогать.

Дата добавления: 2015-09-06