Глава 7. В этот раз Гейб осознал в полной мере, что лучше не иметь никаких привязанностей

В этот раз Гейб осознал в полной мере, что лучше не иметь никаких привязанностей, которые могут повлечь за собой неприятные последствия.
Он согласился на это ради Паджета, как и Патрисия, потому что он попросил, жеманно процедив требование сквозь зубы.
Паджет думал, что это забавно, только неудобная одежда терлась о порезы, а в волосах отвратительно шевелились черви из зоомагазина, купленные в целом пакете для «золотой рыбки». Продавщица долго и с подозрением провожала его взглядом, намекая, что золотые рыбки столько не едят.
Поуг вообще согласился на это из-за Шелдона.
Шелдон же подал идею и Кейтлин, которая согласилась чуть ли не так же быстро, как Паджет, воодушевилась и бросилась к очкарику, заведовавшему унылым, разваливающимся театральным кружков в их школе. В Воющей Долине школа не была озабочена актерскими проявлениями учеников так, как в Кричащем Ручье. Поэтому парики Кейт достала без проблем.
Зак вынужден был согласиться из-за нее, не потерпев шантажа отношениями и вопросом «Ты слабак?»
Так они вшестером и оказались дома у Гудруни в отсутствие старшей их представительницы.
«Почему стричься пришлось только мне», - думал Зак недовольно до тех самых пор, пока не увидел фантастическое выражение лица взрослого, казалось бы, уравновешенного актера. Неясно было, то ли он все просек с первой секунды, то ли и впрямь так испугался и удивился.
- Какого черта вы здесь делаете?! – вырвалось у него, а рука потянулась к столу, за ножом, но вошедшая со двора «Шуки» направила ему в грудь тяжелый на вид, самый настоящий пистолет.
Муни травматику от обычного оружия отличить на вид не мог, к тому же, в кухне было довольно темно.
- Как это грубо… - сказала бывшая «подруга» юности. – А я ведь в гости заглянула. Убери нож.
- Ты не можешь быть Шуки, - он усмехнулся, но тянуться за ножом перестал. – Я недавно звонил ей, она слишком далеко, чтобы быть здесь. И выглядит совсем не так.
- Неужели, - совсем непохожим на голос Шуки, спросила похожая на нее в юности девица с большой грудью. Она была даже одета в джинсовые шорты и пошлую кофточку, ее черные волосы были так же подстрижены и уложены, а лицо закрывала белая маска. – Кому, как не тебе знать, что такое постановка, основанная на реальных событиях.
- Смешно, - Гудруни согласился и кивнул. – Но я уже давно не играю в детские шуточки.
- Правда? – спросил кто-то сзади, и Муни невольно вздрогнул, оглянулся. Джейд и Джастина дома не было, они отправились вместе на очередную вечеринку, и вернуться должны были под утро. Муни уже надоели эти подростковые тусовки со стремлением поскорее напиться, обдолбаться и пообжиматься в углу. До дня рождения Джейд еще нужно было ждать, и Муни ее от себя отталкивал то и дело.
Сейчас он немного пожалел о том, что остался один.
В парадную дверь вошел кто-то высокий, худой и сутулый, с типичной для него прической «маллет», коротко стрижеными сверху и спереди волосами, отпущенными сзади.
Не узнать его было невозможно, и Муни округлил глаза, начиная верить, хоть и понимал, что этого не может быть.
- Очень смешно, - повторил он тише. – А это у нас кто?
- А ты возьми и проверь, - наоборот, очень похожим на Картера голосом предложил его клон. В такой же мятой футболке, костлявый, со сползающими узкими джинсами, в высоких ботинках, но тоже с маской на лице. В его руке был такой же ствол, как у «Шуки», но он держал его направленным в пол.
- Класс, - Муни хмыкнул и покивал. – Да, здорово. Какого черта вам от меня нужно, ребята? Насмотрелись боевиков? Видели тот фильм? Вдохновились? Вас кто-то из них подговорил, что ли? Это просто глупо, идите домой уже, - он вздохнул и прошел просто мимо «Картера» к лестнице, но чуть не споткнулся и шарахнулся в сторону. На лестнице сидели с огромными автоматами Робби и Джулия собственными персонами. Большие мышцы на спине и плечах, сладкую прическу с уложенной челкой и клетчатую рубашку трудно было не вспомнить. Муни их и не забывал, постоянно просыпаясь от частых снов с участием бывшего одноклассника. Если бы его лицо не закрывала такая же маска, как у всех, он бы уже сейчас схватился за голову и заорал. Джулия в своем топике без бретелек, с маленькой грудью, длинными светлыми волосами, равнодушной маской и таким же огромным автоматом сидела рядом и молчала.
- Вашу мать, - вырвалось у Муни, и он включил свет, задев выключатель рукой быстро, чтобы прийти в себя, если это – просто дурацкий сон.
Сон стал явью при ярком освещении большой люстры, а Джулия с Робби практически синхронно встали и направили висящие на ремнях через их плечи автоматы прямо на него.
- Рано или поздно все тайное становится явным, - сообщила она.
- И за каждый проступок приходит наказание, - добавил он.
- Так что это была не самая хорошая идея – учить кого-то жизни, Мун Гудруни. Или как там тебя зовут, подкидыш, - закончил единственный, кто явился без маски.
- Господи… - Муни вздохнул, приложив руку к груди. – Полоумный подросток, - он засмеялся, глядя на Шелдона. – Меня чуть удар не хватил. Какого черта это значит? Так обиделся, бедняжка?
- Так обиделся, бедняжка! – передразнила «Шуки» и выстрелила вдруг в торшер у стены. От грохота шарахнулся один только Муни, чуть не вскрикнув, как баба, все остальные были вполне готовы к выходкам Кейтлин, у отца которой оружие они и «одолжили». – Думаешь, они не настоящие? – улыбнулась она, судя по голосу, незаметно за маской и шагнула вперед, поближе к «Картеру». – Ошибаешься.
- А это уже не смешно, - уточнил Муни, посмотрев на продырявленный торшер, но не отличив резиновую пулю от настоящей. Не успев рассмотреть ее, как следует. – Чего ты хочешь от меня теперь? Две недели прошло, если не больше.
- Три, - поправил Шелдон.
- Ты еще не успокоился? Ты не понял, что это был всего лишь урок?
- Ах, я, наверное, невнятно выразился, - вдруг ткнул его дулом в спину Робби, так что Муни оглянулся через плечо и подумал, что это уже действительно перестает быть смешным. Какой-то Робби стал слишком высокий и крупнее, чем был. – Кто тебе дал право учить кого-то? Какое тебе, мать твою, шлюху, дело, кто и чем занимается? Какого хрена ты лезешь в чужую жизнь?..
- Шлюху?.. – Муни прищурился.
- Не надо рассказывать нам только сказок, - Шелдон прислонился бедром к дивану и сложил руки на груди. – Ты же подкидыш. Кто знает, где и с кем тебя твоя настоящая мамашка натрахала. А подбросила-то, смотрю, в удачное место, живешь, как в шоколаде. И наглеешь. Будь ты в тех условиях, которые тебе грозили, вырос бы нормальным, а не моральным уродом. Ты что, шуток не понимаешь?
- Я не понимаю?.. – Муни просто возмутился. – Кому из нас здесь семнадцать, Мур? Ты – мой ученик, пусть и бывший. Я уж точно побольше тебя знаю о жизни. И это ты страдал, что тебя бьют, над тобой так издеваются. Я всего лишь помог тебе, хотел помочь, я же не знал, что ты в конце уподобишься своим же мучителям и захочешь так же грязно отомстить. Я не позволил тебе этого, вот и все.
- Ты мог просто сказать мне не делать этого, но ты лгал, что поддерживаешь меня. Дерьмовый учитель, знаешь. Хреново стремишься к идеалам.
- Действительно, - хмыкнул «Картер», «Шуки» посмеялась, как музыкальное сопровождение.
- А еще ты мог остановить меня как-то иначе, а не позорить при всей школе, чтобы я потом мучился еще сильнее. Это только мое личное дело, как мне поступать с теми, кто меня обидел и довел до ручки. И если тебе что-то не нравилось, разобрался бы со мной, как мужчина с мужчиной, если уж учителем быть не умеешь. Это Ты уподобился своему приемному братцу, а не я, - Шелдон ухмыльнулся. – Я-то просто хотел взять свое и показать ему, какое он ничтожество. А ты повел себя, как последний козел, сначала полез не в свое дело, весь такой сострадающий, а потом личное отношение поперек морали встало, что ли? Передумал и решил отказаться от меня? Перебежал на чужую сторону? Здорово… думал, я тебе ничего не сделаю, да? Ты такой взрослый, большой, а я такое ничтожество. А не ты ли меня научил, что нужно мстить тем козлам, которые на тебя замахнулись? Ну, хоть чему-то научил, спасибо. Вот только я и без тебя знал, просто раньше некому было мне глаза раскрыть на то, что главный козел – это ты.
- И что ты теперь от меня хочешь?.. – сдавленно, с раздражением, но заметно чувствуя себя уязвленным, спросил Муни. Он с трудом сглотнул комок, застрявший в горле, понял, что правда намудрил со своими уроками, и если в юности урок удался на все сто, то жестокая шутка над несовершеннолетним учеником была непохожа на помощь. Она не была смешной для него самого даже чуть-чуть, она была унизительной и грубой, ничему не учила, только вынуждала бежать и выживать в сложившихся обстоятельствах.
- Я чего от тебя хочу? Я ничего не хочу, кроме извинений, потому что ты мне их задолжал, а мне легче станет. А вот чего ты сам от себя хочешь?.. Трахать свою приемную сестру-малолетку? Для этого ты ждешь, когда ей восемнадцать будет? Или, может, ты просто отмазываешься, потому что не хочешь ее, а до сих пор его любишь? Видел я твою рожу, когда ты про него говорил, каким бы ты ни был актером, все на лбу у тебя написано, - Шелдон кивнул на «Робби».

Гудруни вдруг покраснел, хоть и старался постоянно помнить, что настоящего Роберта у него за спиной быть просто не может.
- Как мило! – вырвалось у «Шуки», и она похлопала в ладоши, не убирая пистолет.
- Когда станешь постарше, вся эта глупость у тебя из головы вылетит, я уверен, - отмазался Муни, перенервничав и заметно вздрогнув, так что «Робби» стало его немного жаль.
- Это ты себе скажи, подкидыш, - Шелдон засмеялся снисходительно. – И тебе для этого даже зеркало не понадобится, поверь.
Слева что-то пошевелилось, Муни заметил это краем глаза, а когда повернул голову, просто потерял способность двигаться. Он все это время не видел, что пока болтал с «Шуки» и «Картером» на кухне, в парадную дверь вошли не только «Робби», «Джулия» и Шелдон.
На диване все это время кто-то сидел, обтекая холодной водой, роняя землю и червей на чистую обивку и ковер. Рядом, на спинке дивана стояла ручная камера, развернутая объективом ко всем.
Глаза Гудруни лезли из орбит, он понимал, что это – всего лишь костюм, всего лишь парик или крашеные в такой похожий на его волосы цвет, а на лице – маска. Но кровь в жилах стыла, потому что он был даже такого же роста, какого был сам Муни в шестнадцать лет. Высокий, но еще не похожий на мужчину, в светлом костюме в духе хиппи, насквозь мокром и грязном. Он взял камеру, придерживая локоть второй рукой, чтобы изображение не дрожало, и обошел диван, двигаясь как-то не очень плавно, будто ему было больно шагать.
«Черт…» - подумал Шелдон, глядя, как на бежевой ткани прозрачной кофты расползаются кровавые пятна. На Муни это произвело дикое впечатление, он даже представить никак не мог, как это можно объяснить. Краска? Пакеты с краской, проложенные под одежду, лопающиеся от движений?
Чушь, слишком сложно.
Он почти понял, что чувствовал Роберт, когда увидел его девять лет назад на собственной кухне, грязного, будто вылезшего из могилы.
- Не подходи ко мне, - попросил или потребовал он, делая шаг назад, но натыкаясь снова на дуло автомата, который держал «Робби».
Второй «Муни» не послушался, подошел и встал напротив, направив объектив на его испуганное и напряженное лицо. В прорезях пластиковой маски глаза казались черными, будто у них совсем не было цвета.
Во всем виноваты были черные тени, от которых Паджет даже сегодня отказаться не смог, мотивируя тем, что у него ужасное лицо без них. Маска для него аргументом не стала.
- Ну? Расскажешь себе, чего же ты, мать твою, наконец, хочешь от жизни? И какого хрена ты всех порываешься чему-то научить? Может, потому что тебя мачеха ничему не научила? Сам учился, смотрю? Такой умный еще лет десять назад был, с ума сойти, всех обманул. Кроме себя. Врешь себе столько лет, но себя-то не обманешь, правда?
- Хватит врать себе, - шепотом протянул «Муни», и даже Шелдон подумал, что голос похож на тот, которым в юности Гудруни говорил в камеру. – Пора уже повзрослеть.
- Да, пора повзрослеть, Гудруни. И найти меня, наконец, чтобы принести глубочайшие извинения… - опустив руку с автоматом, прошипел ему на ухо «Робби» и свободной рукой схватил за спокойно лежащие на спине длинные волосы.
- Отпусти, урод малолетний! – взвился Гудруни, дернувшись, но «Джулия» направила на него дуло, и он замер.
- Урод малолетний? – Шелдон хмыкнул. – Как мило. А ты-то кто? Ты так и не вырос, а признаться себе в этом не можешь. Либо признайся и займись тем, что давно нужно было сделать, а не лезь к нормальным людям… либо пора заставить тебя повзрослеть.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь. А, ну, тебе же лучше знать, конечно, что я должен делать… - Муни не мог перестать язвить даже сейчас, несмотря на то, что его снимали на камеру абсолютно внаглую.
- Точно так же, как и тебе, придурок-переросток, - «Шуки» засмеялась и достала из сумки садовые ножницы. – Тебе же лучше знать, что нужно делать другим? Ты в этом так уверен, просто с ума можно сойти. Только вот нам так же, как тебе, плевать на твое мнение, как ты плевал на чужое. Мы же тебе добра, типа, желаем. Так что давай, либо извинения в камеру, либо взрослеешь быстро и безболезненно.
- Я ни перед кем не стану извиняться, - Муни отвернулся от камеры, но «Муни» меланхолично подвинулся за ним, чтобы снимать получше. Настоящий Гудруни в ужасе заметил, что у его двойника на пальцах нет ни одного ногтя. На каких-то они начали отрастать, а на других были практически свежие раны, будто он только что вылез из могилы.
- Тогда поздравляю с днем рождения нового Муна, - «Шуки» фыркнула, «Робби» поднял его волосы выше, и ножницы звякнули всего раз.
От непривычной легкости и неожиданности Муни побелел. Он просто предположить не мог, что эти «одноклассники» смогут сделать что-то такое.
- А теперь прощай, учитель, - Шелдон помахал ему, и Гудруни не успел дернуться в сторону, как раздался выстрел.
Ему что-то ударило в живот так сильно, что вышибло дыхание, а «Робби» перехватил его за шею, прижимая к своей груди спиной и чуть придушив.
- Скажи «сыр» в камеру, детка, - он хмыкнул, наклоняясь ближе, чтобы тоже попасть в кадр, и Муни закатил глаза, теряя сознание. На его футболке расплывалось огромное зеленое пятно от краски для пейнтбола.
Патрисия опустила бутафорский автомат и подняла маску, снимая ее вместе со светлым париком.
- Он что, отключился?
- Это же не больно, - с сомнением, глухо сквозь маску и сам по себе отозвался Паджет.
- Ну, без костюма больнее, наверное, - Кейт пощелкала возле его лица пальцами, реакции не добилась. – Или он от испуга. Поуг, придурок, не снимай меня!! - она закрыла объектив ладонью и отскочила.
- Мы потом вырежем, - Шелдон засмеялся, забирая у него камеру и снимая получившуюся картину. Паджет поставил ногу на ступеньку и посмотрел на бедро.
- Критические дни невовремя? – не удержалась Кейтлин снова.
- Это просто кровь из пореза, дура, - огрызнулся он сквозь зубы.
- Ты снова это делал, - констатировал Шелдон.
- Да, мы вчера не виделись, и я не смог удержаться, - Поуг пожал плечами, снял маску и улыбнулся. – Мне правда идет русый?
- Отвратительно выглядишь, - честно призналась сестра. – В маске еще ничего, но не с твоей рожей русым быть.
- Я же говорил, - он вздохнул. – Мы успеем, пока он без сознания, или просто оставим записку?
- Успеем. Пошли наверх.
- Гейб, ты же его поднимешь? – Паджет оглянулся и выразительно посмотрел на «Робби». Тот тяжело выдохнул, опустил маску, так что она осталась болтаться на шее, подхватил жутко тяжелое тело под коленками и с надрывным стоном понес вверх по лестнице.
- Эй, Гранж, рабство отменили, вообще-то! – крикнул ему вслед Зак, не удержавшись, не в силах смотреть, как один парень прислуживает другому.
- Хочешь сам его нести? – ткнула его Кейт и прошла мимо, тоже поднялась наверх.
- Так ему и надо. Я не жалею, что пошла не в кино, а с вами, - заверила Патрисия, помогая Паджету снимать с волос оставшихся червей, которые не упали сами.
- Я не слишком коротко обрезала даже! – гордясь собой, крикнула откуда-то сверху Кейт. – Поправит в салоне, и будет выглядеть очень даже неплохо! Ему и так хорошо!
- Придурочная, - прошипел Паджет, еле сдерживаясь, чтобы не убежать с раздраженным криком. Но ради дела объединиться с врагами стоило.
- Надо успеть скопировать и оставить ему на память, чтобы не побежал никуда жаловаться. Особенно, мамашке, а то будет нам праздник. Мне, то есть. А через меня и вас точно найдут. А так он будет молчать, не хочет же он, чтобы его позор увидели все.
- Да, конечно, ты же не мерзавец, который без спроса будет выставлять в интернет эту перепуганную рожу, расстрелянную зеленой краской, - Паджет покивал, будто это и правда было верхом благородства.
- А мне нравится русый. Но бордовый лучше.
- У меня с собой краска, я поеду к тебе, чтобы родители не увидели, и покрашусь обратно.
- Договорились, - Шелдон подмигнул и с чувством наступил на рассыпавшиеся по полу волосы, только потом бодро пошел наверх.

Дата добавления: 2015-09-06