И иностранных арбитражных решений 4 страница

Большинство специалистов оценивают "противоречие публичному порядку РФ" как противоречие основам правового строя нашей страны, определенным в Конституции. Так, под противоречием публичному порядку РФ понимается противоречие основам конституционного строя России, закрепленным в гл. 1 Конституции (ст. ст. 1 - 15). При таком подходе отказы в приведении в исполнение по указанному основанию должны быть чрезвычайно редкими событиями <1>.

--------------------------------

<1> См.: Жуйков В.М. Третейские суды: их роль в разрешении гражданско-правовых споров, взаимоотношения с судами общей юрисдикции // Альтернативные методы разрешения споров: посредничество и арбитраж. Материалы международной конференции. М., 2000. С. 8.

Под "противоречием публичному порядку РФ" понимается также противоречие гл. 2 Конституции "Права и свободы человека и гражданина", противоречие общественному правосознанию и фундаментальным принципам права <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комаров А.С. Это просто разные системы координат // Коммерсант. 2001. 20 февраля. С. 8.

В числе иных, помимо Конституции РФ, источников публичного порядка можно также отметить общепризнанные принципы и нормы международного права, а также фундаментальные принципы, закрепленные в законах и в международных договорах РФ.

Отметим, что судебная практика применения оговорки о публичном порядке в России еще только складывается, в то же время ее анализ уже позволяет сделать некоторые выводы. С учетом сформулированного в ст. 243 АПК запрета пересмотра решения иностранного суда по существу одним из самых сложных моментов в связи с оценкой противоречия публичному порядку является объем осуществляемого судом контроля. Ведь, с одной стороны, перед проверяющим судьей стоит задача обеспечить эффективный контроль, при этом не допустив пересмотра решения по существу. В общем виде модель рассуждений должна быть выстроена следующим образом. Опираясь на исследованные иностранным судом (арбитражем) фактические обстоятельства (без возможности иной их интерпретации), а также на обстоятельства, "внешние" по отношению к решению (т.е. не нашедшие своего отражения в тексте решения), и не имея возможности проверки правильности осуществленной иностранным судьей (арбитром) юридической квалификации отношений, судья проверяет, не являются ли противоречащими фундаментальным принципам национального правопорядка признание и приведение в исполнение резолютивной части иностранного решения, основанного на таких обстоятельствах. Обращаясь к судебной практике, можно отметить, что в большинстве проанализированных нами решений суды подтверждают невозможность проверки правильности применения арбитрами норм права. Аналогично судами не допускаются пересмотр правильности совершенной арбитрами оценки доказательств, а также пересмотр выводов арбитров по существу спора.

Важно иметь в виду, что запрет пересмотра не должен рассматриваться как блокирующий любые полномочия судьи по контролю. Данный принцип не затрагивает возможности оценки фактических обстоятельств и правовой квалификации в той мере, в какой они служат разрешению вопросов, охватываемых группой иных оснований к отказу в признании и приведении в исполнение (например, установление того, может ли объект спора быть предметом арбитражного разбирательства, или отсутствия исключительной подсудности спора национальному суду и др.). Запрет пересмотра по существу также не может служить ограничением полномочий судьи в связи с проверкой отсутствия нарушений процессуального публичного порядка. Здесь суд не только не возвращается к пересмотру, но и остается в рамках рассмотренного иностранным судом (арбитражем) спора, без возобновления рассмотрения дела по существу. При этом он не связан примененными иностранным судом или арбитражем нормами права (в частности, иностранный судья не всегда придерживается единой с российским судом концепции прав на защиту) и исследует конкретные обстоятельства дела.

Необходимо также иметь в виду, что в отличие от ч. 3 ст. 233 и ч. 3 ст. 239 АПК, где речь идет о нарушении основополагающих принципов российского права решением третейского суда, вынесенным на территории РФ, в п. 7 ч. 1 ст. 244 АПК, на который также ссылается ч. 2 ст. 244 АПК, речь идет о противоречии публичному порядку не самого иностранного арбитражного решения (решения иностранного суда), а его исполнения. С учетом этого отказ в приведении в исполнение решения международного арбитража (решения иностранного суда) со ссылкой на нарушение публичного порядка возможен, только если последствия такого исполнения (но не само решение) будут несовместимы с основными началами правопорядка РФ. Поэтому ссылка на публичный порядок может делаться лишь в исключительных случаях, и в любом случае российский государственный суд не вправе ревизовать решение по существу.

Практика ВС РФ утрачивает сейчас значение в связи с изменением подведомственности и передачей данных дел на рассмотрение арбитражных судов. Тем не менее можно ознакомиться с ее отдельными положениями как ориентирами толкования, которые могут учитываться в практике арбитражных судов (см.: Определение Судебной коллегии ВС РФ от 25.09.1998, Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 13.04.2001 по делу N 5-Г01-35).

Также полезно будет ознакомиться со следующими примерами судебной практики: Постановление ФАС Московского округа от 08.01.2004 по делу N КГ-А40/10552-03-П, Постановление Президиума ВАС РФ от 26.10.2004 по делу N 3351/04.

По вопросу о возможности применения оговорки о публичном порядке в отношении решений, закрепляющих взыскание штрафных убытков (англ. - punitive damages) либо чрезмерного размера штрафных санкций, арбитражным судам еще предстоит сформировать свою позицию. Вместе с тем следует разграничивать непосредственно вопрос о возможности применения публичного порядка в отношении решений, закрепляющих институт штрафных убытков стран англосаксонского права, например, когда речь идет о взыскании штрафов, в сотни или в тысячи раз превышающих действительный размер ущерба, и здесь публичный порядок может быть применен. В то же время возможность квалификации положений ст. 333 ГК в качестве принципов публичного порядка следует исключить.

10. Вопрос о допустимости применения оговорки о публичном порядке при констатации противоречия иностранного арбитражного решения решению государственного суда становится все более актуальным для судебной практики <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Ярков В.В. Оспаривание договоров, охваченных арбитражным соглашением // Международный коммерческий арбитраж. 2005. N 3. С. 5 - 26; Он же. Иск прокурора и арбитражная оговорка в договоре // Международный коммерческий арбитраж. 2006. N 3. С. 58 - 65; Он же. Отказ в признании и приведении в исполнение вынесенного в Лондоне решения международного арбитража (продолжение Калининградского дела) // Международный коммерческий арбитраж. 2007. N 2. С. 67 - 77.

В таких делах другие лица, не являющиеся участниками арбитражного соглашения, обращаются с иском о признании недействительной сделки, охваченной арбитражным соглашением. Целями таких исков являются признание договора недействительным и тем самым, во-первых, исключение компетенции международного коммерческого арбитража на рассмотрение дела в соответствии с арбитражной оговоркой либо, во-вторых, исключение признания в России иностранного судебного решения или арбитражного решения, обязывающего исполнить обязательства, вытекающие из соответствующего договора, содержащего арбитражную оговорку. В таком случае ставится вопрос о противоречии арбитражного решения с точки зрения последствий его признания и приведения в исполнение публичному порядку РФ.

Данные иски предъявляются в судебной практике в основном акционерами одной из сторон арбитражного соглашения о признании недействительным договора, содержащего арбитражную оговорку. Основанием для такого иска является утверждаемая истцом недействительность договора, в том числе связанная с несоблюдением требований к сделке в связи с ее крупным размером или заинтересованностью; либо прокурором в связи с совершением сделки, содержащей арбитражную оговорку, на основании ст. 52 АПК; либо органами Федеральной антимонопольной службы, которые вправе обращаться с заявлениями о нарушении антимонопольного законодательства, в том числе о признании недействительными полностью или в части договоров и иных сделок, не соответствующих антимонопольному законодательству.

Соответчиками являются обе стороны договора, содержащего арбитражное соглашение, одна из которых - иностранное лицо, российская организация с иностранными инвестициями. При этом одна из сторон (выгодоприобретатель) в юридико-тактическом плане "подыгрывает" истцу и, как правило, признает иск. Последствия вынесения положительного судебного решения о признании договора недействительным - конфликт двух решений: решения арбитража об исполнении российским ответчиком обязательства, вытекающего из договора, и решения российского государственного суда, которым сам договор признан недействительным.

Наиболее важный вопрос - в какой мере можно рассматривать решение российского суда о признании недействительным договора, содержащего арбитражную оговорку, препятствием для признания правовых последствий арбитражного решения. В таком случае сталкивается законная сила двух судебных актов - российского и иностранного. Например, решение иностранного арбитража касается взыскания долга по обязательству, а решение российского суда признает недействительным договор, из которого возникло обязательство и спор по которому был разрешен иностранным арбитражем. Будет ли противоречить такое решение иностранного арбитража публичному порядку нашей страны?

Здесь возможны различные подходы в зависимости от толкования данного вопроса. В соответствии со ст. 16 Конституции положения гл. 1 Конституции составляют основы конституционного строя РФ и не могут быть изменены иначе, как в порядке, установленном Конституцией. Согласно ст. 10 Конституции государственная власть осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны. В соответствии со ст. 11 Конституции суды РФ осуществляют государственную власть. Отсюда вытекает принцип обязательности судебных актов для всех лиц, которые так или иначе оказались в сфере их действия.

Мнения специалистов по вопросу о влиянии решения российского суда о признании недействительным договора, содержащего арбитражное соглашение, на публичный порядок разделились.

Первый подход - арбитражное решение противоречит публичному порядку. Исходной посылкой здесь является то положение, что признание решения иностранного арбитража об исполнении обязательства, которое признано недействительным другим решением государственного арбитражного суда, может быть истолковано как игнорирование принципа обязательности судебных актов и независимости судебных органов в качестве органов государственной власти.

В таком случае исполнением решения иностранного суда будет нарушен процессуально-правовой публичный порядок нашей страны, причем речь идет об императивных нормах национального законодательства России, поскольку конституционно-правовые предписания о самостоятельности и независимости органов судебной власти, об обязательности судебных актов для всех лиц, к которым они обращены, носят императивный характер, отражены в Конституции и ст. 6 ФКЗ о судебной системе РФ.

Подобный результат - исполнение решения иностранного суда, которое построено на отрицании обязательности и законной силы судебного акта российского суда, - может быть истолкован как противоречие публичному порядку России, который основан на признании обязательности и исполнимости судебных актов.

Второй подход - публичный порядок может быть нарушен не всяким решением российского суда о признании сделки недействительной. Например, В.А. Мусин полагает, что следует использовать критерий ничтожности сделки, предусмотренный в ст. 169 ГК, запрещающий заключение сделок с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Исполнение таких сделок в результате признания арбитражного решения может считаться нарушением публичного порядка <1>.

--------------------------------

<1> См.: Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 1. С. 173. Такое же мнение высказано Н.А. Шебановой. См.: Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 1. С. 174.

Как отметил А.В. Асосков, ставить вопрос о противоречии публичному порядку третейских решений можно исключительно в случаях, когда сделка, на которой базировалось третейское решение, была признана недействительной по основанию, установленному ст. 169 ГК <1>. Для примера автор проанализировал Постановление Президиума ВАС РФ от 19.09.2006 N 4780/06.

--------------------------------

<1> См.: Асосков А.В. Параллельные разбирательства в государственном суде и международном коммерческом арбитраже: связан ли проводимый в России международный коммерческий арбитраж актами иностранных государственных судов стран, с которыми Россия имеет договоры о взаимном признании и приведении в исполнение судебных решений? // Международный коммерческий арбитраж. 2007. N 4. С. 27.

Следует отметить, что практика разрешения коллизий между иностранным судебным и арбитражным решением и решением российского суда о признании недействительной соответствующей сделки, об исполнении обязательств из которой разрешил спор иностранный суд или арбитраж, различна.

Например, в Постановлении ФАС Московского округа от 13.04.2004 по делу N КГ-А40/2399-04-П определение об отказе в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда было оставлено в силе. В основу мотивов отказа было положено решение Арбитражного суда г. Москвы от 19.08.2003, которым был удовлетворен иск заместителя прокурора г. Москвы в интересах Министерства здравоохранения РФ (истца) к МНТК "Микрохирургия глаза" и Московскому народному банку о признании недействительности гарантий в связи с их ничтожностью. Суд отклонил заявление Московского народного банка о пропуске истцом срока исковой давности и довод о том, что Министерство здравоохранения РФ является ненадлежащим истцом по делу. Данное решение было оставлено в силе Постановлением ФАС МО от 12.01.2004 по делу N КГ-А40/10598-03.

Б.Р. Карабельников отмечает, что при признании оспоримой сделки недействительной публичный порядок не пострадает, если в России будет приведено в исполнение иностранное арбитражное решение, которым российской организации предписывается возместить иностранному партнеру убытки, причиненные нарушением договора, который российский суд признал недействительным <1>.

--------------------------------

<1> Карабельников Б.Р. Исполнение решений международных коммерческих арбитражей: Комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. и гл. 30 и 31 АПК РФ 2002 г. 2-е изд. М.: ФБК-пресс, 2003. С. 218.

В другом деле было вынесено решение арбитража Торговой ассоциации по зерну и кормам (ГАФТА) от 31.08.2001 о взыскании задолженности по двум контрактам. Определением Арбитражного суда от 16.11.2001 ходатайство о признании и приведении в исполнение арбитражного решения было удовлетворено. Российский ответчик подал иск в суд общей юрисдикции, который своим решением от 24.04.2002 признал контракты между сторонами арбитражного соглашения недействительными. В этой связи российский ответчик подал заявление в арбитражный суд о пересмотре Определения от 16.11.2002 по вновь открывшимся обстоятельствам, ссылаясь на недействительность как контрактов, так и содержащихся в них арбитражных соглашений, определивших компетенцию арбитража ГАФТА.

Определением от 01.07.2002 арбитражный суд отказал в удовлетворении заявления, поскольку признание российским судом недействительными указанных контрактов не является основанием для отказа в признании и приведении в исполнение решения ГАФТА, которое не пересмотрено и не отменено. Поэтому обстоятельства, связанные с недействительностью контрактов, не имеют значения для данного дела и не являются основанием для пересмотра Определения от 16.11.2001 по вновь открывшимся обстоятельствам. Апелляционная инстанция оставила определение без изменения по тем же основаниям, дополнительно указав, что на момент рассмотрения дела в апелляционной инстанции решение суда общей юрисдикции от 29.04.2002 было отменено, в связи с чем отсутствуют основания для пересмотра Определения от 16.11.2001.

Кассационная инстанция (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 05.11.2002 N Ф03-А51/02-1/2333) оставила в силе судебные акты первой и апелляционной инстанций. В ее Постановлении можно выделить три юридически значимых положения. Во-первых, вновь открывшимися обстоятельствами не являются новые обстоятельства, возникшие после рассмотрения дела и вынесения судебного акта. Во-вторых, контракты являются оспоримыми сделками по основаниям, установленным в ст. 174 ГК. В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК оспоримая сделка является недействительной только после признания ее таковой в судебном порядке. Поскольку решение суда общей юрисдикции было принято 29.04.2002, то установленное в нем обстоятельство недействительности контрактов от 30.06.1997 и от 15.07.1997 не является вновь открывшимся по отношению к обстоятельствам, положенным в основу Определения арбитражного суда от 16.11.2001, а является новым обстоятельством, возникшим с момента принятия и вступления в законную силу вышеуказанного решения суда общей юрисдикции. В-третьих, был признан несостоятельным довод заявителя жалобы о том, что он лишен конституционного права на судебную защиту.

Наиболее обоснованный и точный подход был избран в следующем деле.

Прокурор предъявил иск в защиту государственных и общественных интересов к администрации Калининградской области, Региональному фонду развития Калининградской области и Дрезднер Банку АГ о признании ничтожным кредитного соглашения от 18.11.1997, заключенного между администрацией и Дрезднер Банком АГ, как притворной сделки, а также о применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде признания фонда заемщиком по кредитному соглашению.

Иск прокурора подпадал под критерии ст. 52 АПК, поскольку был предъявлен в отношении администрации области, совершившей соответствующую сделку, и фонда как относящегося к собственности субъекта РФ. Однако договор сторон включал арбитражную оговорку, согласно которой возникающие споры должны были рассматриваться арбитражем. Таким образом, в указанном деле возник важный вопрос - связан ли прокурор условиями арбитражного соглашения, имеются ли особенности его процессуального положения, позволяющие определить его статус как самостоятельного истца либо лица, выступающего от имени одной из сторон договора, содержащего арбитражное соглашение, исходя из выгодоприобретателя по иску и судебному решению.

При ответе на данный вопрос необходимо проанализировать совокупность норм арбитражного процессуального законодательства. В соответствии с частью первой ст. 52 АПК прокурор вправе обратиться в арбитражный суд только по определенным категориям дел, в том числе и с иском о признании недействительными сделок, совершенных органами государственной власти субъектов РФ.

Согласно ч. 3 ст. 52 АПК прокурор, обратившийся в арбитражный суд, пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности истца. При анализе процессуального статуса прокурора как истца важно учитывать особенности его положения, связанные с характером заинтересованности прокурора. В частности, согласно ч. ч. 2 и 3 ст. 44 АПК истцами являются организации и граждане, предъявившие иск в защиту своих прав и законных интересов, а ответчиками - организации и граждане, к которым предъявлен иск. Таким образом, под истцом согласно ст. 52 АПК понимается предполагаемый участник спорного материального правоотношения <1>. Данное положение вытекает прямо из ч. 1 ст. 52 АПК, поскольку иск подается с целью защиты органов государственной власти субъектов РФ. Ведь прокурор не вправе обращаться в арбитражный суд для защиты субъектов частного права, что прямо следует из ч. 2 ст. 4 АПК, ст. 52 АПК и самой цели участия прокурора в арбитражном процессе. Поэтому именно субъект РФ должен быть указан в заявлении прокурора в качестве истца (ст. 125 АПК).

--------------------------------

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

Учебник "Арбитражный процесс" (под ред. М.К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2007 (издание третье, исправленное и дополненное).

<1> См., например, толкование: Арбитражный процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2003. С. 120; Арбитражный процесс: Учебник / Под ред. В.В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2003. С. 116.

Данный вывод нашел подтверждение в судебной практике в целом ряде разъяснений и решений по конкретным делам.

Например, в п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 12.11.2001 и Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 N 15/18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности" сказано следующее: "В соответствии со ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, независимо от того, кто обратился за судебной защитой: само лицо, право которого нарушено, либо в его интересах другие лица в случаях, когда закон предоставляет им право на такое обращение (ст. ст. 41, 42 ГПК РСФСР, ст. ст. 41, 42 АПК РФ)".

В Постановлении Президиума ВАС РФ N 11968/01 от 11.02.2003 со ссылкой на приведенное Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 12, 15.11.2001 отмечено по делу, возбужденному прокурором, что иск заявлен в государственных интересах, поэтому при применении исковой давности следует исходить из того, когда орган государственного управления, в чью компетенцию входят вопросы управления и распоряжения собственностью, узнал или должен был узнать о нарушении прав муниципальной собственности. Исходя из этого в иске было отказано в связи с пропуском срока исковой давности.

В Постановлении Президиума ВАС РФ N 4016/98 от 01.12.1998 отмечено следующее: "Иск в защиту права государственной собственности заявлен прокурором в интересах Мингосимущества России, которое согласно ч. 2 ст. 34 АПК РФ является также истцом по делу. Поскольку Мингосимущество России было неосновательно привлечено к делу в качестве третьего лица и спор с его участием в качестве истца, а также по существу судом фактически не рассмотрен, дело подлежит направлению на новое рассмотрение" <1>.

--------------------------------

<1> См. также Постановление Президиума ВАС РФ от 10.12.2002 N 10338/02.

В Постановлении Президиума ВАС РФ N 3907/03 от 30.09.2003 при решении вопроса о возможном тождестве исков обращено внимание на следующее обстоятельство. При возбуждении первого дела прокурором в одном судебном процессе и подаче иска самим материально заинтересованным лицом во втором судебном процессе к одному и тому же истцу суды первой и апелляционной инстанций должны дать правовую оценку возможности рассмотрения дела в связи с предположительным тождеством исков. Поэтому было предложено рассмотреть вопрос об объединении данных дел в одно производство.

Поэтому в данном процессе банк заявил ходатайство об оставлении иска без рассмотрения со ссылкой на п. 5 ст. 148 АПК. Прокурор и администрация области в суде обосновывали, что иск был предъявлен в защиту государственных и общественных интересов, а не интересов администрации области, поэтому на прокурора не распространяется третейская оговорка, в силу чего он вправе обращаться с иском в государственный арбитражный суд в порядке ст. 52 АПК.

Арбитражный суд Калининградской области Определением от 20.01.2005 оставил иск прокурора без рассмотрения, указав, что прокурор, заявляя иск о применении последствий недействительности кредитного соглашения, действует в интересах Калининградской области, администрация которой является стороной по сделке и связана положениями арбитражной оговорки. Саму арбитражную оговорку суд признал действительной.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд Постановлением от 23.06.2005 оставил Определение Арбитражного суда Калининградской области от 20.01.2005 без изменения, а апелляционные жалобы администрации области и прокурора - без удовлетворения. В Постановлении апелляционной инстанции было отмечено дополнительно, что прокурор в арбитражном процессе может распоряжаться лишь процессуальными правами, выступая в качестве процессуального истца в интересах обладателя нарушенного материального права согласно ч. 1 ст. 52 АПК. Заявив иск о признании кредитного соглашения недействительным и применении последствий его недействительности, прокурор выступает в качестве "процессуального" истца в интересах области, которая является стороной арбитражного соглашения. Поэтому действие арбитражной оговорки кредитного соглашения непосредственно распространяется и на прокурора области.

Апелляционный суд не принял возражений прокурора относительно того, что настоящий иск заявлен в государственных интересах, а не интересах области. По существу, заявив настоящий иск, прокурор обратился в защиту интересов субъекта РФ - Калининградской области, которая связана заключенной ею арбитражной оговоркой. Доказательств того, что в рамках настоящего спора прокурор защищает интересы РФ, равно как и доказательств нарушения прав РФ заключенным сторонами кредитным соглашением, прокурором не было представлено.

В Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 23.09.2005 N А21-2499/03-С1 по данному делу было отмечено, что в соответствии с п. 3 ст. 52 АПК прокурор, обратившийся в арбитражный суд, пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности истца. Кассационная инстанция отметила, что, оценив условия, предусмотренные п. п. 27.2, 27.3 кредитного соглашения, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о наличии договоренности сторон о применении к нему норм английского права. Поскольку вступившим в законную силу решением Лондонского международного третейского суда от 01.04.2004 по делу N 3515 рассматриваемое кредитное соглашение признано действительным по английскому праву, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об установлении действительности по английскому праву также арбитражной оговорки, содержащейся в соглашении. Сославшись на международные конвенции и российское законодательство, суд апелляционной инстанции пришел к выводам об отсутствии оснований считать содержащуюся в кредитном соглашении арбитражную оговорку недействительной также в соответствии с нормами российского законодательства и о том, что предмет данного спора подпадает под действие арбитражной оговорки, которая распространяется и на прокурора. Обстоятельства дела были предметом самого тщательного рассмотрения суда апелляционной инстанции и не подлежат переоценке судом кассационной инстанции. Всем доводам подателей жалоб дана надлежащая оценка судом апелляционной инстанции. Поскольку компания "Дюк Инвестмент Лимитед", являющаяся процессуальным правопреемником Дрезднер Банка АГ, заявила до представления суду первой инстанции своего первого заявления по существу спора о передаче дела на разрешение третейского суда, суд правомерно и обоснованно оставил иск без рассмотрения по основаниям, предусмотренным п. 5 ст. 148 АПК.

11. В заключение можно сформулировать несколько общих правил по толкованию и применению категории публичного порядка.

Во-первых, применяя оговорку о публичном порядке и решая вопрос о признании и приведении в исполнение иностранного судебного или арбитражного решения, исключительно важно не допускать выхода за рамки предоставленных суду полномочий по контролю, то есть пересмотра решения по существу.

Во-вторых, следует учитывать, что концепция публичного порядка в отношениях с иностранным элементом является более узкой и не совпадает с кругом императивных норм российского права. Она включает лишь наиболее фундаментальные ценности и принципы российской правовой системы, нарушение которых в конкретном случае способно поставить под сомнение устойчивость такой системы и сохранение ее баланса.

В-третьих, оценке подлежит не само иностранное судебное или арбитражное решение, а результаты его исполнения, которые могут быть несовместимы с публичным порядком РФ. Есть и другие рекомендации специалистов <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Карабельников Б.Р. Признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений: Научно-практический комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. М., 2001. С. 209 - 213; Степаненко Е. Как применять оговорку о публичном порядке при исполнении иностранных арбитражных решений // Хозяйство и право. 2001. N 3. С. 106.

Статья 245. Определение арбитражного суда по делу о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения

Комментарий к статье 245

В ст. 245 раскрыто содержание определения, которое выносится арбитражным судом по результатам рассмотрения заявления о признании и приведении в исполнение решения иностранных судов или арбитража. Арбитражный суд вправе либо удовлетворить соответствующее заявление, либо отказать в его удовлетворении, поскольку он не вправе пересматривать его по существу.

Дата добавления: 2015-09-06