Врачи-философы СССР

Зиновий Петрович Соловьев (1876—1928), так же как и Н. А. Семашко, был не только врачом-революционером, одним из первых организаторов советского здравоохранения, но и те­оретиком по вопросам социальной гигиены и социологическим проблемам, имеющим важное значение для исторического ма­териализма.

Пройдя путь от врача отряда Красного Креста во время русско-японской войны до заместителя наркома здравоохране­ния РСФСР, 3. П. Соловьев за 24 года своей врачебной дея­тельности, помимо большой революционной и организаторской работы, многое сделал в научно-теоретическом плане. В доре­волюционный период им были созданы работы о зависимости состояния развития здравоохранения и сохранения здоровья населения, прежде всего рабочих и крестьян, от экономики, социальной политики и особенностей государственного уст-

ройства в той или иной капиталистической стране. Рассматри­вая уровень развития здравоохранения и состояние здоровья широких трудящихся масс в России, он использовал приведен­ные им факты как фон, на котором отчетливо были видны ни­щета эксплуатируемого народа, пренебрежение эксплуататорс­ких классов к его нуждам. Данные работы носили не только социологический характер, но и повышали революционную на­строенность их читателей, служили наглядным материалом для пропагандистов среди трудящихся масс.

В советский период работы Соловьева отражали преимуще­ство социалистического,, общества в решении - основных задач здравоохранения. Он подчеркивал принципиальные особеннос­ти социалистического здравоохранения, которые направлены на гармоничное слияние интересов общества и трудящихся в це­лях максимального сохранения здоровья населения. Еще в на­чале 20-х годов (1924) 3. П. Соловьев высказывал мысль о едином начале в проведении лечебных и профилактических мероприятий. Теперь эта идея является программным вопросом партии в области здравоохранения.

В целях сохранения здоровья народа 3. П. Соловьев считал необходимым уделять серьезное внимание контролю за окру­жающей средой, постоянно принимая меры по ее оздоровле­нию.

3. П. Соловьев написал работы, освещающие с позиций марксистского анализа состояние здравоохранения в дорево­люционной России. Это наиболее ярко отражено в его работах «Пятидесятилетие земской медицины», «Как не следует бороть­ся с холерой», «Пути и перепутья современной медицины». Он пел активную борьбу также против евгеники.

Иван Петрович Павлов прожил долгую и содержательную жизнь. Родился в 1849 г., в 1875 г. окончил Петербургский университет, а в 1879 г. — Медико-хирургическую академию. Начав свою научную деятельность с изучения физиологии сер­дечно-сосудистой системы, он постепенно перешел к глубокому изучению центральной нервной системы. Его основная научная деятельность приходится на конец XIX в. и два первых десяти­летия XX в.

Весомый вклад в развитие философии внес выдающийся
русский ученый академик И. П. Павлов. Будучи новатором в
физиологии человека, первооткрывателем многих ранее неиз­
вестных явлений, своим учением он способствовал утвержде-/
нию материалистического мировоззрения. /'

И. П. Павлов был передовым ученым своего времени. Он глубоко изучил труды великих русских мыслителей А. И. Гер­цена, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролю­бова. Ему хорошо были знакомы публицистические труды Д. И. Писарева. Как физиолог он формировался на бессмерт­ных работах «отца русской физиологии» И. М. Сеченова. «Реф-

лексы головного мозга» И. М. Сеченова стали отправной точ­кой его мышления.

До учения И. П. Павлова организм человека представлялся как пассивная сумма деятельности всех органов и систем. Вла-сителем таких взглядов был немецкий ученый Р. Вирхов, ко­торый не мог себе представить, что на определенном этапе развития организма или при определенном состоянии его клет­ки отдельного органа могут выполнять какую-то другую роль. Не сумев преодолеть метафизики, многие другие крупней­шие физиологи второй половины XIX в. оказались во мраке идеализма. Французский ученый Клод Бернар, немецкие — Г. Гельмгольц, Э. Дюбуа-Реймон и К. Людвиг, не владея ди­алектическим мировоззрением, в конечном счете зашли в тупик: и вынуждены были признать, что наряду с познаваемыми яв­лениями есть и такие, которые познаны быть не могут. Огром­ная заслуга И. П. Павлова заключается в том, что он свои научные эксперименты делал «в чистом виде», изучая физио­логию того или иного органа в условиях нормального функцио­нирования организма в целом. Им были разработаны опыты, позволяющие получать слюну и поджелудочный сок с помощью знаменитых павловских фистул, которые не калечили организм животного и давали возможность извлечь необходимый матери­ал в натуральном виде при акте питания. Следует отметить, что впервые желудочные фистулы были продемонстрированы в России в 1842 г. профессором физиологии А. М. Филома-фитским. И. П. Павлов высоко ценил эти опыты, так как они позволяли «...оценить значение каждого органа с его истинной и жизненной стороны, указать его место и соответствующую ему меру»¹. Эти опыты одновременно позволили ему познать сущность так называемой душевной деятельности, в основе ко­торой лежал феномен психической секреции. А все это связано-с новым словом в науке об условных рефлексах, т. е. о различ­ных раздражителях, как о временной связи в жизни отдельно взятого индивида. Возникновение их И. П. Павлов связывал с воздействием на организм внешней среды. Он писал: «После настойчивого обдумывания предмета, после нелегкой умствен­ной борьбы я решил, наконец, и перед так называемым психи­ческим возбуждением остаться в роли чистого физиолога, т. е. объективного внешнего наблюдателя и экспериментатора, име­ющего дело исключительно с внешними явлениями и их отно­шениями»². А это и было признание материи, объективно су­ществующей независимости от нашего сознания.

Однако, воспроизведя эти слова, он явно недооценил значи­мости своих открытий, так как они одновременно имели боль­шую ценность не только для физиологии, но и для подтвержде­ния философских понятий душевной деятельности.

¹ Павлов И. ЯУ/Полн. собр. соч.— 2-е изд. — 1951.— Т. 1. —С. 574'..

² Там же.— Т. 3. — С. 14.

В. И. Ленин придавал большое значение научному обосно­ванию философских проблем. Еще в своей работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демокра­тов?» он писал: «Нельзя рассуждать о душе, не объяснив в частности психических процессов: прогресс тут должен сос­тоять именно в том, чтобы бросить общие теории и философс­кие построения о том, что такое душа, и суметь поставить на научную почву изучение фактов, характеризующих те или дру­гие психические процессы»³.

Учение И. П. Павлова о душевной деятельности помогло философии избавиться от мистики, утвердиться на материали­стических позициях. Он прочно связывал человека с природой. «Постоянную связь внешнего агента с ответной на него дея­тельностью организма, — писал он, — законно назвать безус­ловным рефлексом, а временную — условным рефлексом»⁴. Эта часть его учения тесно перекликается с другим важным направлением — изучением высшей нервной деятельности. Глу­бокое познание ее позволило И. П. Панлопу раскрыть тайну действия анализаторов, что способствовало пониманию слож­ных процентом, происходящих II деятельности органов чувств. Субъективные методы исследования их были заменены науч­ными объективными понятиями.

Изучая высшую нервную деятельность человека, И. П. Пав­лов создал учение о двух сигнальных системах. Первая сиг­нальная система, которая присуща как человеку, так и всему животному миру, есть результат сенсорных реакций на различ­ные внутренние и внешние раздражители. Вторая сигнальная система присуща только человеку и есть результат реакции его на услышанное слово или воздействие другим путем. Вторая система не может существовать без первой, так как для этой сигнальной системы также нужны органы чувств (слух, зре­ние). Слово для человека стало не только сигналом, но и вы­ражением определенных понятий, образов. С помощью слов, превращенных в фразы, человек способен воспринимать мысль. На базе слов он может абстрактно мыслить. И центром этого сложнейшего процесса является центральная нервная система, которая, как диспетчер, ведет четкое распределение всех дей­ствий, строго координируя их.

О сигнальных системах И. П. Павлов писал так: «В разви­вающемся животном мире на фазе человека произошла чрез­вычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного действительность сигнализируется почти исключи­тельно только раздражениями и следами их в больших полу­шариях, непосредственно приходящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представ-

³ Ленин В. И.//\\ш\н. собр. соч. — Т. 1. —С. 142.

⁴ Павлов И. //.//Н:)бр. произвел. — М., 1949.—С. 227.

ления от окружающей внешней среды как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это — первая сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специально на­шу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов»⁵. Это в полной мере совпадало с выводами Ф. Энгельса, который задолго до И. П. Павлова писал по это­му поводу: «...развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена. Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала се­бе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но не­уклонно преобразовывалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались про­износить один членораздельный звук за другим»⁶. Поэтому мы можем сказать, что если издаваемые звуки животных являются выражением биологического приспособления их к окружающей среде, то язык человека социально обусловлен как по своему происхождению, так и по назначению.

Еще более глубокую диалектико-материалистическую харак­теристику языка как материального носителя мышления дали К. Маркс и Ф. Энгельс в своей совместной работе. Они писа­ли: «На «духе» с самого начала лежит проклятие — быть «отя­гощенным» материей, которая выступает здесь в виде движу­щихся слоев воздуха, звуков — словом, в виде языка. Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существую­щее и для других людей и лишь тем самым существующее так­же и для меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятель­ной необходимости общения с другими людьми**»⁷. И далее «...ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царст­ва... они — только проявления действительной жизни»⁸.

Известно, что немецкий философ-идеалист Евгений Дюринг допускал, что можно мыслить без языка. Ф. Энгельс ироничес­ки заметил по этому поводу: «Если так, то животные оказыва­ются самыми отвлеченными и подлинными мыслителями, так как.их мышление никогда не затемняется назойливым вмеша­тельством языка»⁹.

Учение И. П. Павлова, подтвердившее, что ощущения чело­века нельзя оторвать от материи, стало важной основой для;

⁵ Там же.— С. 238.

⁶ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 489.

⁷ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. 2-е изд. — Т. 3. — С. 29.

⁸ Там же.— С. 449.

⁹ Там же. Т. 20 —С. 85.

диалектического материализма. Вместе с тем сознание, мышле­ние являются продуктом живой материи, которая в своем эво­люционном развитии достигла наивысшего совершенства.

Изучив высшую нервную деятельность, он тем самым зало­жил основы материалистической психологии. Пожалуй, никому из ученых так полно и убедительно не удалось показать, как человек тесно связан с окружающей средой, животным миром. Все процессы жизнедеятельности человека объективно обосно­ваны и взаимосвязаны между собой.

Основным противником материализма в физиологии был и •остается в настоящее время дуализм. Его концепции изложены в теории «психофизического параллелизма», «психофизического взаимодействия» и др. И. П. Павлов удивлялся, когда крупные физиологи не могли понять простых истин. Говоря о взглядах видного английского физиолога Ч. Шеррингтона в области фи­лософии, И. П. Павлов отмечал, что этот ученый «приходит к чрезвычайно странному заключению. Он, оказывается, до сих пор вовсе не уверен в том, что мозг имеет какое-нибудь отно­шение к нашему уму». В протинопес этому дуализму И. П. Пав­лов стоял на твердых позициях о нераздельности психической и физиологической деятельности.

Учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности под­тверждает естественнонаучную основу диалектического матери­ализма, предвидения В. И. Ленина, изложенные им в своей материалистической теории отражения.

И. П. Павлов писал: «Психическая деятельность есть ре­
зультат физиологической деятельности определенных масс го­
ловного мозга»¹⁰. А В. И. Ленин утверждал: «Материализм
вообще признает объективно реальное бытие (материю); неза­
висимое от сознания, от ощущения, от опыта... Сознание и там
и тут есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизи­
тельно верное (адекватное, идеально точное) его отражение»¹¹.
И этим врач ученый-физиолог внес неоценимый вклад в сокро­
вищницу диалектического материализма. Его научные откры-_;
тия являются сильнейшим идеологическим оружием в борьбе с
любым проявлением нематериалистического понимания окру­
жающего мира. Они выдвигают прочный заслон для распрост-^
ранения всякого рода идеализма.!

И. П. Павлов, как и И. М. Сеченов, свои эксперименты | проводил так, что у него психическое всегда находилось в тес- \ нейшей связи с телесным. Это позволило ему сделать вывод: \ «Да, я рад, что вместе с Иваном Михайловичем (Сеченовым.—1 С. Ч.) и полком моих дорогих сотрудников мы приобрели для, могучей власти физиологического исследования вместо поло­винчатого весь нераздельно животный организм. И это — це­ликом наша русская неоспоримая заслуга в мировой науке, в

общей человеческой мысли»¹². Такс гордостью говорил о заслу­гах русских ученых наш выдающийся исследователь И. П.Пав­лов.

После революции большой вклад в борьбу за материализм в науке внес крупнейший физиолог И. П. Павлов. Именно в этот период отмечается взлет его научно-теоретической дея­тельности. Его работы высоко ценил В. И. Ленин, как имеющие огромное значение для трудящихся всего мира. В январе 1921 г. В. И. Ленин подписал постановление Совета Народных Комисаров об образовании специальной комиссии с участием М. Горького. Перед комиссией была поставлена задача «... в кратчайший срок создать наиболее благоприятные условия для обеспечения научной работы академика Павлова и его сотруд­ников»¹³.

Внимательное отношение к И. П. Павлову Коммунистичес-; кой партии и ее вождя В. И. Ленина способствовало успешно-| му развитию материалистической физиологии в нашей стране. 1 В период после Октябрьской революции И. П. Павлов продол-• жает углублять свое учение об условных рефлексах, обогатив ' его новыми исследованиями. Вторая сигнальная система была. принята философией как специфичная форма для человека,, позволяющая через речь отражать объективную реальность. Этим человек и отличается от животного, которое восприни­мает окружающий мир только через первую сигнальную сис­тему, т. е. путем раздражения органов чувств. Что касается второй сигнальной системы, выработанной человеком в дли­тельном эволюционном развитии, то ее роль И. П. Павлов оп­ределял как важную прибавку к человеческому восприятию окружающего мира. Он писал, что эти сигналы «...представля-| ют собой отвлечение от действительности и допускают обобще-¹ ние, что и составляет наше лишнее, специально человеческое, высшее мышление, создающее сперва общечеловеческий эмпи­ризм, а наконец и науку — орудие -высшей ориентировки чело­века в окружающем мире и в себе самом»¹⁴.

Вторая сигнальная система качественно отличает психичес­кую деятельность человека от психики животных. Она позво­лила более предметно понять теорию отражения марксистско-ленинской философии.

Опираясь на свои научные выводы, И. П. Павлов сделал

далеко идущие философские обобщения о связи всего живот-

;' ного мира с окружающей средой. Все живое всегда находилось

? в неразрывной связи с природой. «Вся жизнь, — писал он, —

^; от простейших до сложнейших организмов, включая, конечно,

и человека, есть длинный ряд все усложняющихся до высочай-

¹⁰ Павлов И. Я.//Избр. произвел. — М., 1949.— С. 223—224.

¹¹ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. —Т. 18. —С. 346.

¹² Павлов И. Я.//Полн. собр. соч.— 2-е изд. — 1951.— Т. 1. — С. 13.

¹³ Ленин В. И. Об условиях, обеспечивающих научную работу акаде­
мика И. П. Павлова и его сотрудников//Полн. собр. соч. — Т. 42. — С. 262.

¹⁴ Павлов И. Я.//Полн. собр. соч. —Т. III, —Кн. 2. —С. 232—233.

23—129

шей ступени уравновешиваний внешней среды»¹⁵. При этом И. П. Павлов четко понимал особенности связей живых существ с окружающей средой, которые осуществляются по иной «формуле», чем это происходит у обычных физических тел и химических веществ. Его вывод был таков: «Колебание, изменяемость связи и отношений живого организма к внешнему миру составляет, конечно, существенную характерную черту животного организма... Ведь в физике, химии... имеются связи постоянные, здесь же связи меняющиеся. Эта изменчивость со­ставляет суть реакций животного организма на внешний мир»¹⁶.

С позиций связи организма с внешней средой И. П. Павлов объяснял и самое распространенное явление — простуду. «Что такое простуда? Медицина утверждает, что простудный эле­мент существует. А что это такое? Я представляю, что это есть специальный раздражитель кожи холодом вместе с сыростью; это специальное раздражение ведет к возбуждению задержи­вающего нерва, понижает жизнедеятельность нашего организ­ма, его отдельных органов, легких, почек и др.; и тогда все виды инфекции, которые всегда в наличности и которым, так сказать, только не дается ходу, берут перевес и дают то неф­рит, то пневмонию и т. д.»¹⁷.

И. П. Павлов дал теоретическое обоснование рефлексов. «Теория рефлекса, — писал он, — постоянно теперь, как и с са­мого начала ее появления, беспредельно увеличивает число, явлений в организме, связанных с определяющими их условия­ми, т. е. все более детерминизирует целостную деятельность, организма». И. П. Павлов призывал во всех физиологических;• явлениях обязательно находить причину, это позволит глубже \ понять любой патологический процесс. «Наше объективное объяснение, — утверждал он, — есть истинно научное, т. е. всегда обращающееся к причине, всегда ищущее причину»¹⁸.;

И. П. Павлов был выдающимся ученым современности, внесшим огромный вклад в развитие не только медицинской науки, но и материалистической диалектики.

Владимир Порфирьевич Карпов (1870—1943)—советский ученый-медик. В 1893 г. окончил Московский университет и спустя 21 год в этом университете был уже профессором. После Великой Октябрьской социалистической революции принимал * активное участие в организации медицинского факультета в Екатеринославском университете. В 1925 г. вновь вернулся в Москву, работал профессором на кафедре гистологии II Мос­ковского университета, на базе которого был создан II Москов-

¹⁸ Павлов И. Я.//Полн. собр. трудов.—1949.—Т. V. — С. 86.

¹⁶ Павлов И. Я.//Полн. собр. соч. — 1952. —Т. V. — С. 493.

¹⁷ Павлов И Я.//Полн. собр. трудов. — 1949. — Т. III. —С. 437.

¹⁸ Там же. —Т. I. —С. 171.

скпй медицинский институт. Его работы о прямом делении кле­ток имели большое теоретическое значение для научного пони­мания происхождения жизни на земле. В. П. Карповым также переведен на русский язык ряд работ Аристотеля. Он был был редактором 3-томного издания «Сочинений» Гиппократа, которые вышли в свет в 1936—1943 гг.

В. П. Карпов написал ряд философских работ. В 1911 г. им была опубликована работа «Натурфилософия Аристотеля», а в 1913 г. — «Основные черты органического понимания при­роды». В этих работах он развил виталистические идеи так на­зываемой органической натурфилософии.

Николай Александрович Семашко (1874—1949) прошел не только большой путь врача-революционера, выполняя многие ответственные поручения В. И. Ленина, но и вложил огромный труд в организацию советского здравоохранения, будучи пер­вым народным комиссаром здравоохранения социалистической страны. Наряду с большой организационной и революционной работой Н. А. Семашко занимался научными исследованиями социальных проблем. Уже в 1911—1912 гг. он опубликовал ряд работ («Страхование рабочих от старости», «Уроки войны», «Аграрный вопрос в III Думе», «То же, да не то» и др.), кото­рые свидетельствуют о безразличии царского самодержавия и эксплуататорских классов к здоровью и благополучию народа. Разработанная им программа по страхованию рабочих в виде резолюции, принятая на Пражской Всероссийской партийной конференции РСДРП в 1912 г. после предварительной редак­ции В. И. Ленина, была одним из ведущих документов больше­виков в борьбе за улучшение материального положения трудя­щихся. Ее лейтмотивом была обязательная весомая компенса­ция всем трудящимся в случае болезни, травмы, инвалидности, старости, а для женщин, кроме того, в случае беременности и родов за счет государства и предпринимателей.

Свое разрешение «страховая программа» получила только после победы Великой Октябрьской социалистической револю­ции.

Н. А. Семашко принадлежит большая заслуга в разработке ряда социально-экономических вопросов и после революции. Н своих работах он показал, что капиталистическая система по сноси сути не способна разрешить проблему охраны здоровья трудящихся, так как в силу эксплуататорских тенденций капи-т;|.'и:ш разрушает здоровье трудящихся. Это было подтвержде­нием выводов, сделанных еще Ф. Энгельсом в его знаменитой р.-шоте «Положение рабочего класса в Англии», и обращено пним.-пше па то, что и в условиях империализма действуютте же с.чммо.-кжономерности, о которых писал Ф. Энгельс в пе­риод рлсщк-ти капиталистического общества. Н. А. Семашко в сноих статьях оПр;ицал также внимание на тяжелые условия труда и 6Ы1.-1, жилищную нужду как на важные социальные

23*

факторы, которые прямо и опосредованно отражаются на здо­ровье народа.

Он внес большой вклад в философскую проблему всесто­роннего развития личности, подчеркивая при этом важность наличия не только хорошего здоровья, но и физического раз­вития. Н. А. Семашко отмечал социальную обусловленность как здоровья, так и возникновения многих болезней. Он крити­ковал тех, у кого категории здоровье и болезнь ассоциирова­лись лишь с биологическими особенностями организма. Только опираясь на марксистско-ленинское учение, можно правильно решать вопросы, связанные с оздоровлением населения. Это ярко подчеркнуто в статье «Карл Маркс и социальная гигие­на». Только строго стоя на позициях революционного марксиз­ма, отмечал он, медицинская теория, как всякая другая, помо­жет практикам. Сам же он наряду с наркомздравом руково­дил Всероссийским советом по делам физической культуры.

Рассматривая болезнь как социальное явление, он с пози­ций диалектического материализма подходил к пониманию вза­имодействия организма с окружающем средой, т. е. связи внутреннего с внешним. Говоря о болезни, Н. Л. Семашко никогда не отри нал это понятие от здоровья, рассматривая их в диалектическом единстве, так же как нормальное физиологи­ческое функционирование организма и патологическое.

В его взглядах большое место занимает критика буржуазных теорий в области медицины. Критике подвергались теории ра­сизма, евгеника, биологизаторские буржуазные концепции о преобладании биологического над социальным и др. Критико­вал он и тех, кто неправильно воспринимал быстрый прирост населения как важнейший фактор в общественном развитии, разъясняя, что движущим началом развития общества являет­ся развитие производительных сил, а не рост населения.

Н. А. Семашко был не только поборником такого важней­шего положения марксистско-ленинского учения, как неразрыв­ность теории и практики, но и активным пропагандистом этих идей. Комплекс целенаправленной профилактики, точной диаг­ностики и обоснованного лечения превращался у него в'целост­ное оздоровительное мероприятие.

Н. А. Семашко рассматривал здравоохранение как важную отрасль социалистического общества. Им обращалось внимание и на то, что здравоохранение опосредованно влияет на эконо­мику через социально-гигиенические мероприятия и здоровье трудящихся. К решению вопросов здравоохранения он подхо­дил с классовых позиций и политических задач, стоящих перед обществом в процессе его революционного преобразования.

Николай Федорович Гамалея (1859—1949) прожил большую и содержательную жизнь, внеся значительный вклад в разви­тие медицинской науки. Его научные интересы были достаточно широкими. Он стоял у колыбели развития таких важнейших

отраслей знаний, как микробиология, иммунология, вирусоло­гия, учение о дезинфекции. В 1886 г. вместе с И. И. Меч­никовым организовал вторую в мире (после Луи Пастера в 1885 г.) в Одессе бактериологическую лабораторию.

Благодаря значительной лепте, вложенной в развитие этих отраслей знаний, Н. Ф. Гамалея стал одним из выдающихся микробиологов мира первой половины XX в., крупнейшим рус­ским естествоиспытателем, за что в 1940 г. был избран почет­ным академиком Академии наук СССР, а также был удостоен в последующем ряда других почетных званий и высоких госу­дарственных наград.

В своем подходе к изучаемым явлениям он всегда стоял на позициях материализма. Начав еще в XIX в. вместе с И. И. Мечниковым изучение туберкулеза и сибирской язвы, а позже в Одессе чумы рогатого скота, а также бешенства, холеры, воспалительных процессов, он способствовал значи­тельному прогрессу в лечении этих болезней.

Его докторская диссертация «Этиология холеры с точки зрения экспериментальной патологии», успешно защищенная в 1892 г., уже свидетельствовала о материалистическом понима­нии происхождения особо опасных инфекций. Материалистиче­ское понимание происхождения инфекционных заболеваний по­зволило ему сделать практические предложения по лечению и предупреждению некоторых инфекционных заболеваний. Им предложена вакцина против холеры, он первый предложил способы уничтожения грызунов и насекомых, являющихся пе­реносчиками чумы, сыпного и возвратного тифов. Он первый ввел в практику бактериофаги и бактериолизины, которые при­менялись как высокоэффективные средства для нейтрализации токсинов, выделяемых бактериями. Н. Ф. Гамалея являлся од­ним из основоположников профилактической медицины, кото­рая стала характерной особенностью советского, здравоохране­ния. По его инициативе в 1918 г. началось всеобщее оспопри­вивание в Петрограде, а позже в соответствии с декретом СНК «Об обязательном оспопрививании», подписанным В. И. Лени­ным 10 апреля 1919 г., эти мероприятия стали проводиться по всей стране.

Только стоя на позициях диалектического материализма, можно было со всей убежденностью утверждать, что микромир не является постоянным. Его работы по так называемому ге­тероморфизму бактерий — яркое свидетельство изменчивости микробов. В 1940 г. при Академии наук СССР была создана специальная лаборатория по изучению изменчивости и эволю­ции микробов. Возглавил эту лабораторию Н. Ф. Гамалея. Он был убежденным сторонником эволюционной теории. Почти всю жизнь он был беспартийным человеком и лишь за год до конца жизни вступил в партию. При вступлении в ее ряды он писал: «В период исключительно напряженной борьбы двух систем на идеологическом фронте я хочу быть в партии..., что-

бы в первых рядах бороться за торжество диалектико-матери-алистических идей, за демократическое преобразование мира против реакционных философствующих идеологий». Это был поистине непримиримый борец за подлино научный подход к изучению естественнонаучных проблем.

Среди русских врачей-философов XX в. по праву в историю философии вошел Михаил Ильич Олёнов (1876—1957). Окон­чив медицинский факультет Киевского университета (1904), М. И. Олёнов занимался экономикой и социологией и успешно преуспевал в этом. Еще будучи студентом, он увлекся револю­ционной деятельностью, за что был отправлен в ссылку. Здесь М. И. Олёнов прочно стал на позиции марксизма. Изучив тру­ды своих идеологических противников — экономистов, либе­ральных народников, ревизионистов и других представителей западной идеологии, он начал активную борьбу против них. Из-под его пера выходили работы, в которых острой критике подвергались взгляды немецкого экономиста и философа В. Зомбарта (1863—1941), немецкого катедер-социалиста Г. Шмоллера (1838—1917), ревизиониста Э. Бернштейна (1850—1932), ревизиониста Э. Давида (1863—1930), русского буржуазного экономиста П. Б. Струве (1870—1944) и многих других защитников буржуазных устоев. В год окончания уни­верситета им была опубликована работа «Идеализм в общест­венной науке». Спустя 2 года вышли в свет две работы — «Так называемый кризис марксизма» и «Идеология русского бур­жуа (О старом и новом либерализме)». Позднее были изданы его работы «Народный или мещанский социализм» (1907) и «О типах буржуазных революций» (1908).

В этих и других своих трудах М. И. Олёнов защищал чис­тоту марксизма от нападок на него оппортунистов всех мас­тей.

ту Далее В. И. Ленин отмечал, что П. П. Маслов не принял критику М. И. Олёнова и в своих статьях того же журнала

В. И. Ленин дал положительную оценку его выступлениям против русского критика П. Маслова, пытавшегося опроверг­нуть марксизм. В. И. Ленин, критикуя экономиста П. П. Мас­лова за его меньшевистскую программу муниципализации зем­ли, который на IV (Объединительном) съезде РСДРП в Сток­гольме выступил от меньшевиков по аграрному вопросу, отме­чал в своей работе «Аграрная программа с.-д. в первой русской революции»: «Но после Стокгольма М. Олёнов в статье «О те­оретических основах муниципализации земли» («Образование», 1907, № 1) разобрал книгу Маслова об аграрном вопросе в России и подчеркнул в особенности неправильность экономиче­ской теории Маслова, отрицающего вообще абсолютную рен-

(№ 2 и 3) в резкой форме отверг его замечания. «Он упре­кал, — писал В. И. Ленин, — своего оппонента в «беспардон­ности», «лихих наездах», "«развязности» и т. п. На самом деле, в области марксистской теории именно Петр Маслов является беспардонным и тупым наездником, ибо трудно представить себе нечто более невежественное, чем самодовольная «крити­ка» Маркса Масловым, настаивающим на своих старых ошиб­ках»²⁰.

• Таким образом, В. И. Ленин считал, что в период ожесточен­ной борьбы между большевиками и меньшевиками врач М. И. Олёнов прочно стоял на позициях марксизма, более то­го, вел борьбу с меньшевиками, разоблачая их реакционные, антинаучные теории.

Константин Михайлович Быков (1886—1959) в 1912 г. окон­чил медицинский факультет Казанского университета. Работал помощником прозектора и прозектором, а с 1921 г. ассистентом физиологического отдела Института экспериментальной меди­цины в Ленинграде. Здесь он встретился с великим русским ученым И. П. Павловым и стал его учеником. Одновременно К. М. Быков занимался преподавательской работой в Ленин­градском педагогическом институте им. А. И. Герцена, читая курс нормальной физиологии вначале в качестве доцента, а с 1926 г. в качестве профессора. В 1931 г. им создана кафедра нормальной физиологии в 3-м Ленинградском медицинском ин­ституте, который он заведовал до 1939 г. В эти же годы он ор­ганизовал общий отдел физиологии во Всесоюзном институте экспериментальной медицины, который возглавлял длительное время. В 1940 г. в Военно-морской медицинской академии им была создана кафедра физиологии. В 1944 г., когда была уч­реждена Академия медицинских наук СССР, он стал действи­тельным членом этой академии, а в 1946 г. К. М. Быкова из­брали академиком АН СССР. В 1948 г. он организовал Инсти­тут физиологии центральной нервной системы Академии меди­цинских наук СССР, который он и возглавил. А в 1950 г. К. М. Быков стал директором Института физиологии Академии наук СССР.

За длительный период научной деятельности он изучал мно­гие проблемы, но наиболее важные из них — функциональные взаимоотношения коры головного мозга и внутренних органов, принципы химической передачи возбуждения. Изучение этих проблем для пас представляет большой интерес с точки зрения влияния их на развитие философии. К. М. Быков^ занимался гпкже вопросами пищеварения, экспериментальной бальнеоло-11кч"|. Он продолжил исследования И. П. Павлова о влиянии

пне.... сп сроды на центральную нервную систему. Своими экс-

1кч»11М1-п1,1мп он доказал, что внешние раздражители через ко-

^1в Ленин В. Я.//Полн. собр. соч.— Т. 16.— С. 277—278.

²⁰ Там же. — I'.. 'ЛИ.

ру головного мозга воздействуют на все процессы, происходя­щие в организме. Его исследования показали, что воздействия внешней среды на внутренние органы образуют условные реф­лексы, а это свидетельствует о прочной связи внешней среды с внутренней средо.й организма.

Если И. П. Павлов высказал мысль, что головной мозг яв­ляется регулирующим центром всех процессов, происходящих в организме, то К. М. Быков рядом экспериментов доказал эту важную роль коры головного мозга, установив при этом общие закономерности взаимосвязи всех органов и систем организма. Его эксперименты показали, что каждый орган через сложную систему условных рефлексов постоянно сигнализирует мозг о происходящих функциональных изменениях. Но мозг является не только центром сбора информации о состоянии функцио­нальной деятельности того или иного органа, но и регулирую­щим центром, «следящим» за синхронностью работы всех сис­тем организма. Мозг регулирует артериальное давление, хими­ческий состав различных жидкостей оргапп.чма. Все это дела­ется как бы автоматически, но чта автоматичность, как уста­новил К. М. Пыкоп,.чиждпгн па принципе тех же условных рефлексом, открытых И. II. Павловым. Разница лишь в том, что условные рефлексы И. П. Павлова носили внешний харак­тер, вызывались посторонним источником, в то время как раз­дражения в виде сигналов, идущих от органов через нервную систему (интерорецептивную) в кору головного мозга, носят внутренний характер. Таким образом, К- М. Быков установил, что головной мозг как «недремлющее око» следит постоянно за деятельностью сердца, легких, почек и других систем. Труды К. М. Быкова по этой проблеме изложены в его капитальном труде «Кора головного мо.чга и внутренние органы», за кото­рый в 1946 г. он был удостоен Государственной премии.

Изучая проблему взаимосвязи органом с центральной нерв­ной системой, К- М. Быков вместе с тем призывал всех советс­ких ученых полнее изучить механизм взаимодействия всех функций организма под постоянным влиянием внешней среды. При этом он обращал внимание на то, что изучение должно происходить с учетом влияния внешних факторов на организм через центральную нервную систему.

Труды К. М. Быкова имеют прямое отношение к диалекти­ческому материализму, так как они являются ключом к объяс­нению теории отражения в части ее чувственного познания.

Александр Гаврилович Гурвич (1874—1954) был крупным советским ученым в области биологии и гистологии. Окончив в 1897 г. медицинский факультет в Мюнхенском университете, он занимался преподавательской работой в Страсбурге, Берли­не (Германии), в Петербурге, Симферополе, Москве (1918— 1929). В 1930 г. А. Г. Гурвич перешел полностью на научную работу во Всесоюзный институт экспериментальной медицины,

где проработал 18 лет, последние 3 года в должности директора. Он занимался многими теоретическими вопроса­ми в области эмбриологии, гистофизиологии, биофизики и теоретической биологии, что имело большое значение для общего понимания ряда мировоззренческих вопросов, свя­занных с возникновением и развитием жизни на Земле. Им выявлены некоторые закономерности развития зародыша, пер­вые этапы его развития в будущий организм; изучен вопросе механизме клеточного деления. Гурвичу удалось открыть мито-генетическое излучение, которое главным образом являлось ре­зультатом ферментативного воздействия. Им же изучено строе­ние протоплазмы и создана «физиологическая теория прото­плазмы», смысл которой заключался в том, что структуры, со­ставляющие протоплазму клетки, находятся в равновесии, по­этому он считал, что ее нельзя противопоставлять понятию «процесс». Говоря о структуре клеточного субстрата, А. Г. Гур­вич предлагал данное состояние считать выражением неравно­весных молекулярных констелляций.

А. Г. Гурзич свой теоретический вывод проверял в экспери­менте. Для этого он применял спектральный анализ состояния протоплазмы. Исследования показали, что изменение функци­ональных состояний происходит только в том случае, если происходит перестройка неравномерных молекулярных кон­стелляций.

А. Г. Гурвич разработал также теорию биологического по­ля. Смысл ее заключается в том, что упорядоченность жизнен­ных процессов и их определенная направленность объясняются взаимодействием между клетками организма. Эта теория нахо­дится в стадии изучения, однако пока единого мнения о ней не сформировано.

Вклад А. Г. Гурвича в изучение общетеоретических вопро­сов биологии и медицины, несомненно, обогатил науку и наше мировоззрение о живой природе и ее закономерностях, опреде­ляющих жизненные процессы.

Олег Васильевич Кербиков (1907—1965)—крупный советс­кий психиатр, академик АМН СССР. Помимо изучения шизо­френии, психопатий и других психических заболеваний, он уде­лял внимание и актуальным проблемам медицины. Им разра­батывались вопросы причинности в медицине, его также инте­ресовали проблемы внешнего и внутреннего в этиологии и па­тогенезе заболевании. В своих философских работах О. В. Кер­биков большое внимание уделял теоретическим проблемам здоровья и болезни. Он выступал против релятивистских поня­тий, что здоровье — это непрерывная смена качественных со­стояний. «Диалектический материализм, — писал он, — призна­ет многообразие форм перехода от одного качественного состо­яния к другому. Есть такие качественные сдвиги, при которых не утрачивается возможность возврата к предшествующему

качественному состоянию. Бывают качественные сдвиги, совер­шающиеся не внезапно, не по типу «взрыва», а медленно путем постепенного накопления элементов нового качества»²¹. Рас­сматривая возможность обратимости в организме, он утверж­дал, что она зависит от темпа качественных превращений, а также от их специфики. В связи с этим им высказывалась мысль о том, что «...переходное состояние, характерное для медленного развития болезни, для ступенчатого или стадийного становления нового качества, может иметь большие потенции полной обратимости, может располагать возможностями лишь частичной обратимости и может быть полностью лишено этих возможностей. Все зависит от природы тех процессов, которые развертываются путем качественных сдвигов»²².

О. В. Кербиков четко понимал, что физиологические про­цессы, происходящие в организме, неоднозначны. Если для здорового организма наиболее характерны механизмы защиты, то для больного человека наиболее важными являются меха­низмы повреждения, и организму приходится затрачивать большую часть своей функциональной деятельности на обра­тимость качественных изменений в нем. По этому поводу он писал, что понимание здоровья и болезни как противополож­ной направленности функциональных систем, как иное взаимо­действие повреждения и защиты позволяет полнее понять об­ратимость качественного сдвига и возможность парциальных качественных сдвигов. Преодоление механизмами защиты от­клоняющих факторов обеспечивает возврат к исходному каче­ственному состоянию.

Таким образом, будучи врачом-психиатром, О. В. Кербиков внес большой вклад в разработку теоретических проблем меди­цины, требующих философского осмысливания.

О. В. Кербиков в своих работах подвергал суровой критике тех, кто еще в 60-е годы текущего столетия продолжал утверж­дать фрейдизм и неофрейдизм. Особо острой критике он под­вергал американца Дж. Морено, стоявшего на позициях «микросоциологии». Характеризуя его взгляды, он писал: «Мо­рено с большой помпезностью преподносит отдаленные цели микросоциологии, претендуя с помощью разработанного им так называемого социометрического метода решить задачи всемир­ного значения. Он утверждает, что социометрия должна стать «общей теорией социальных наук»; он говорит о «великих тео­ретических достижениях, явившихся результатом социомет­рии»; достижения эти помогут ни мало ни много как «заменить теорию социализма теорией социометрии»; при помощи социо­метрии он обещает «положить предел распространению идей коммунизма». Строя новую социальную утопию, Морено меч-

²¹ Кербиков О. В. К проблеме качества в медицине//Методологические
проблемы современной медицины. — М., 1965. — С. 83.

²² Там же. — С. 85.

тает о создании и распространении по всему земному шару «психиатрической империи», когда политики и дипломаты зай­мут¹ второстепенное положение и первые места в руководстве человечеством перейдут к психиатрам и «социометрически ори­ентированным специалистам», и когда в Белом доме на пре­зидентском кресле будет психиатр²³.

О. В. Кербиков был прав, что этой сумбурной смеси идеа­лизма и инфантильного фантазирования не суждено было сбыться. Теория «социометрии», как и многие другие теории идеологов капиталистического общества, не успев расцвести, завяла и уже редко кто о ней вспоминает. Она умерла вместе со своим автором.

Ипполит Васильевич Давыдовский (1887—1968) — крупный советский патологоанатом, академик АМН СССР, многие годы был вице-президентом Академии медицинских наук (1946— 1950; 1957—1960). Прежде чем стать ученым, он работал вра­чом в различных губерниях дореволюционной России. С 1912 г. И. В. Давыдовский преподавал патологическую анатомию в Московском университете. С 1930 г. и до конца своей жизни он заведовал кафедрой патологической анатомии во II Москов­ском медицинском институте им. Н. И. Пирогова.

За свою длительную научную деятельность им написано значительное количество научных работ, затрагивающих раз­личные клинические и теоретические аспекты медицины. Вмес­те с тем И. В. Давыдовский был широко мыслящим человеком и в своей научной работе уделял большое внимание крупным мировоззренческим проблемам. Об этом говорят его моногра­фия «Проблема причинности в медицине (этиология)» и статья «Философские основы патологии». Исследование здорового или больного человека должно осуществляться с учетом влияния среды. При этом он рассматривал организм как целостное яв­ление, в котором происходят процессы саморегуляции, само­движения в связи с биологической целесообразностью.

В своей книге, как писал автор, он сделал попытку «наме­тить пути выхода этиологических представлений на широкую дорогу детерминизма и каузальности в диалектическом их по­нимании»²⁴. Он указывал на «необходимость рассматривать вопросы этиологии с позиции диалектического метода»²⁵.

Рассматривая человека и происходящие в нем патологичес­кие процессы с биологических позиций, И. В. Давыдовский свое внимание сосредоточивал на приспособительных процессах, что, по его мнению, является «самым универсальным и самым

²³ Материалы симпозиума по проблеме «Критика методологических
основ некоторых идеалистических и метафизических течений современной
зарубежной медицины». — М., 1964. — С. 24.

²⁴ Давыдовский И. В. Проблемы причинности в медицине (этиология) —.
М., 1962. —С. 4.

²⁵ Там же. — С. 9.

важным законом жизни»²³. Будучи верным этой концепции, Ьн старался «...возбудить у исследователей интерес к биологщ/ес-кому аспекту нозологических форм»²⁷ и рекомендовал им «шзу-чить биологическую сущность патологических явлений, законы их становления, то есть подлинные причинно-следственнще от­ношения вещей»²⁸.

Возводя приспособительные реакции к условиям среды в важнейшую причину или в «верховный закон» формирования болезней, которые в его понимании были не чем иным, как осо­бенностью или вариантом приспособительных процессов, И. В. Давыдовский все болезни рассматривал как результат адаптации к окружающему миру. Он писал: «Фактически бо­лезни человека (и животных) — это болезни адаптации, они связаны со всеобщим законом приспособления, и если хотим избежать досадных огорчений в медицинской практике, то все наше внимание следует уделить этому закону во всех частных проявлениях»²⁹.

Таким образом, болезнь у нею и псе изменения, происходя­щие в организме, объясняются приспособительными реакция­ми. «Реальное значение приспособительной изменчивости,— писал он, — отбора и выживания наиболее приспособленных подразумевает реальное существование болезненных форм приспособления, а равно приспособления через болезнь»³⁰.

Концепция адаптивной сущности болезни является дискус­сионной.

Всеволод Михайлович Каганов (1991—1967), участник гражданской войны, член КПСС. Окончил медицинский фа­культет Средне-Азиатского государственного университета в Ташкенте, а затем Институт Красной Профессуры (ИКП). Ра­ботал в редакциях медико-биологической и философской лите­ратуры центральных издательств, директором Института пита­ния, старшим научным сотрудником Института философии АН СССР, будучи доктором философских наук. Автор многих трудов, среди которых особое место занимают исследования, посвященные научному наследию И. М. Сеченова, в первую очередь монография «Мировоззрение И. М. Сеченова» (1948). В них раскрываются общенаучное и философское значение фи­зиологических и психологических работ И. М. Сеченова, спе­цифика его мировоззрения, а также отношение к общественно-политическим проблемам; его место в русской и мировой нау­ке. Научная деятельность И. М. Сеченова представлена как за­мечательный и своеобразный феномен русской культуры второй половины прошлого века.

²⁶ Там же. — С. 73.

²⁷ Там же. — С. 86.

²⁸ Там же. —С. 162.

²⁹ Там же. — С. 64.
м Там же. —С. 78.

\

1В качестве научного редактора «Истории философии» в 6 томах В. М. Каганов большое внимание уделял освещению исторического развития взаимоотношений философии и медико-биолЪгических дисциплин, философских оснований биологии и естествознания в целом. Научную работу успешно сочетал с педагогической.

В. Н. Колбановский (1902—1970) после окончания меди­цинского факультета Московского университета в 1927 г. рабо­тал ординатором клиники нервных болезней и доцентом I Мос­ковского медицинского института, где преподавал философию студентам и преподавательскому составу этого вуза. Первая его философская работа «Урбанизация и ее влияние на поведение людей» была опубликована в 1930 г. Большой интерес В. Н. Колбановского к философским проблемам естествозна­ния приводит его в Институт Красной Профессуры, где он обучался с 1929 по 1932 г. После окончания этого института по 1937 г. он работал директором Московского института психологии. Это был трудный для советской психологии пери­од, когда было необходимо преодолеть идеалистические и ме­ханистические тенденции, перестроить психологию на материа­листических основаниях — на естественнонаучном фундаменте учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности и проч­ном фундаменте марксистско-ленинской философии. В. Н. Кол­бановский был одним из тех, кто настойчиво вел борьбу против теорий педологии и психотехники. В этот период под его ре­дакцией вышли в свет труды крупнейших советских психоло­гов — Л. С. Выготского и П. П. Блонского. В этот же период В. Н. Колбановский возглавлял лабораторию по психологии в Медико-генетическом институте, проводил экспериментальное исследование на 5 парах однояйцовых близнецов. Публикация об эксперименте (Труды Медико-генетического института, № 3, 1934 г.) вызвала широкий отклик в литературе, в частнос­ти встретила положительную оценку крупнейшего американс­кого психолога Вудвортса.

В 1935 г. В. Н. Колбановскому было присвоено звание про­фессора. С 1933 по 1940 г. он преподавал психологию студен­там ИФЛИ, в 1937—1940 гг. руководил сектором диалектичес­кого материализма в Институте философии АН СССР, отделом медицины и биологии журнала «Под знаменем марксизма», одновременно с 1934 по 1940 г. был редактором психологичес­кого отдела БСЭ и МСЭ (1-е издание). В 1940—1941 гг. — пре­подаватель диалектического и исторического материализма в Высшей партийной школе ЦК КВП(б).

С первых дней Великой Отечественной войны В. Н. Колба­новский вступил в ряды Советской Армии врачом и вскоре стал начальником эвакоприемника (на Северо-Западном фрон­те, а затем — на 2-м Прибалтийском фронте). После тяжелого ранения лечился в госпитале, но в грозные для Москвы ок-

тябрьские дни 1941 г. вновь вернулся в строй и участвовал в боях до окончания войны.

После войны В. Н. Колбановский занялся преподаватель­ской работой, а с 1946 по 1970 г. работает в Институте психо­логии. Им опубликовано сколо 200 печатных работ, в том чис­ле: «Материя и сознание» (1939), «Материальность мира и закономерности его развития» (1941), «О коммунистической морали» (1950), «Коммунистическая мораль и быт» (1954), «Категории коммунистической этики» (1960).

В. Н. Колбановскому был присущ особый интерес к про­блематике междисциплинарных исследований, к философским ^проблемам психологии и кибернетики, к проблемам связей психологии и педагогики, к проблемам личности и способнос­тей. В последние годы жизни ученый много занимался соци­альной психологией и много сил отдал ее развитию. Социаль­ная психология, так же как и социология, на протяжении трех десятилетий (до 60-х годов) не получала в стране необходимо­го развития. В. Н. Колбановский был редактором и активным участником одного из первых трудов по этой дисциплине — «Проблемы общественной психологии» (1965). Социальную психологию он рассматривал как научную дисциплину, распо­ложенную на стыке социологии и общей психологии, предме­том которой является изучение психической деятельности чело­века в различных общественных группах или коллективах.

На закате своих дней В. Н. Колбановскихписа: «Первона­чально мне нередко приходилось выступать в качестве инициа­тора перестройки психологии и педагогики в полном одиноче­стве — выступления по поводу педологии и психотехники, вы­ступления за признание творческого вклада А. С. Макаренко в педагогическую науку, выступления за совместное обучение учащихся в школе, за важность полового воспитания учащих­ся, за развитие социальной психологии. Лишь спустя некоторое время к этим выступлениям присоединились многие... Борьба продолжается, и я, как прежде, чувствую себя не в «башне из слоновой кости» за теоретическим решением спокойных акаде­мических проблем, а среди борцов, сражающихся за прогрес­сивное развитие науки, пафос которой заключается в энергич­ном содействии коммунистическому воспитанию трудящихся, молодого подрастающего поколения»³¹. Эти слова достойно характеризуют врача-философа.

Академик АН СССР Петр Кузьмич Анохин (1898—1974) был крупнейшим советским ученым, труды которого вы­соко оценены прогрессивными учеными многих стран. Свои первые шаги в физиологии он сделал под руководством В. М. Бехтерева и И. П. Павлова.

³¹ Вопросы психологии. — 1970. — № 6. — С. 184—185.

Как верный ученик выдающегося ученого И. П. Павлова, П. К. Анохин основную свою научную деятельность посвятил дальнейшему изучению мозга. Уже при жизни И. П. Павлова он создал теорию функциональных систем организма с замк­нутым циклическим образованием, согласно которой информа­ция исходит не только из центра, но и имеется обратная связь о происходящих действиях во всех точках функциональной системы. Исходя из этой теории, П. К. Анохин изучает многие физиологические проблемы, прежде всего процессы саморегу­ляции организма, компенсации нарушенных функций, механиз­мы приспособления и сопротивления организма в экстремаль­ных условиях. В 1971 г. была опубликована его монография «Принципиальные вопросы общей теории функциональных си­стем».

Академик П. К. Анохин не только глубоко изучал цент­ральную нервную систему, но его интересовали и общебиологи­ческие проблемы. Он пытался постигнуть происхождение жиз­ни на Земле и вслед за академиком В. И. Вернадским и рус­ским ученым врачом А. Л. Чижевским высказывал мысль, что она зародилась под влиянием космоса, из которого наша до­историческая планета Земля получала живительное тепло, ис­точник неиссякаемой жизненной энергии. Свои взгляды по это­му вопросу П. К. Анохин выражал так: «Перед биологами и физиологами возникает новая и интересная проблема, которую можно было бы охарактеризовать как проблему «вписанности» живого в фундаментальные законы неорганического мира. Можно выделить весьма большое количество процессов и яв­лений неорганического мира, к которым живые организмы при­способились в ходе эволюции по принципу уо!епз по1епз»³².

Под «вписанностью» живого в фундаментальные законы неорганического мира П. К. Анохин понимал связь земных про­цессов с космическими. Он считал, что, несмотря на достиже­ния многих наук, изучающих происхождение жизни на Земле, не все вопросы, связанные с этой проблемой, уже поняты. Его волновали эти проблемы, и он считал, что «поиски ключа, кото­рый соединил бы уровень целостности и аналитический уровень получения деталей, — это и есть та кардинальная проблема, ко­торая продолжает стоять не только в мировоззренческом пла­не, но и носит чисто практический характер»³³.

П. К. Анохин был обеспокоен тем, что в теории происхож­дения жизни на Земле не все звенья связаны между собой, не все логично в ней, общетеоретические выводы не всегда объ­ясняют отдельные частные явления. Рассуждая по поводу этих проблем, П. К. Анохин отмечал: «Хотя тенденция к тому, что­бы связать целостный уровень с уровнем частичным, с уровнем

³² Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы. — Философские проблемы биологии. — М., 1973. — С. 80. ⁸³ Там же. — С. 98.

результатов аналитических исследований, значительно усили­лась, к этому явлению надо подойти критически; следует ска­зать, что все это научное движение пока еще не имеет строгой логики, которая необходима для того, чтобы соединить оба уровня исследований. Отсутствие строгой логики в постановке вопроса о том, что ищется и для чего ищется, завело в тупик целый ряд исследователей и мыслителей»³⁴. П. К. Анохин счи­тал, что самой неотложной задачей в решении данной пробле­мы является необходимость заполнить ту пропасть, которая во многих науках лежит между уровнями целостного и частного, ее нужно заполнить не отдельными формулировками, а убеди­тельными данными, полученными в результате научных иссле- дований. П. К- Анохин считал, что в результате неоднократно­го и длительного влияния внешней среды на живые организмы у них возникли и укрепились определенные качества, характе­ризующие их природу, определенные структурные и функцио­нальные особенности, приспособительные возможности. Он пи­сал, что «...каждое из внешних по отношению к организму по­следовательных явлений, благодаря особенным свойствам живой протоплазмы, отражается в ней в форме более или ме­нее длинных цепей химических превращений... Именно повторя­емость последовательно развивающихся внешних воздействий, существенных в том или другом отношении для жизни орга­низма, смогла создать непрерывную и последовательную цепь химических реакций в протоплазме организма»³⁵.

П. К. Анохин утверждал, что здоровье человека прежде всего обязано защитным механизмам организма. В постоянной взаимосвязи защитных механизмов и механизмов отклонения преимущество принадлежит первым. Но это справедливо для здорового организма. 13 здоровом состоянии, утверждал он, «... защита всегда сильнее отклоняющих факторов. Это, в сущ­ности, и есть основное правило нормального состояния организ­ма»³⁶. Отсюда болезнь — это такое состояние организма, когда механизмы отклонения преобладают над механизмами защиты,

П. К. Анохин внес свой вклад и в развитие функциональной системы, отражающей диалектическое единство структуры и функции. Согласно этой теории, элементы, даже прошедшие различный филогенетический путь развития, имеющие различ­ную морфологическую структуру, могут объединяться в одну взаимодействующую систему. «Очень важно отметить, — писал он, — что эти фрагменты различных органов, часто очень уда­ленных друг от друга анатомически, закладываясь и развива­ясь иначале в какой-то степени изолированно, впоследствии

³⁴ Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы. — Философские- проблемы психологии. — М., 1973. — С. 98.

³⁶ Анохин II. К. Опережающее отражение действительности//Вопр. философ. — 1962. — № 7. — С. 101—102.

³⁶ Анохин П. К. Общие принципы формирования защитных приспособле­ний организма/УВестник АМН СССР.— 1962. — № 4.— С. 20.

консолидируются между собой и образуют полноценную синап--тически связанную функциональную систему»³⁷. Из этого о» делал вывод, что новорожденный выживает в силу того, что формирование функциональных систем обеспечивает созрева­ние различных структур. При этом, по мнению П. К. Анохина, преимущественно развиваются те структуры эмбриона, которые в будущем составляют функциональную систему, независимую от созревания органов в целом. Эта новая закономерность раз­вития была названа им системогенезом. Как и многие другие советские ученые, П. К. Анохин не только воспринял идеи ди­алектического материализма, но и внес определенный вклад в разработку философских проблем естествознания. К изучению центральной нервной системы он подходил с позиций диалекти­ческого материализма. П. К. Анохин внес значительный вклад в изучение возбудимости и тонуса всех отделов центральной нервной системы. В результате его работ стали более ясными представления о характере распространения возбуждений в цент­ральной нервной системе. Прояснились механизмы корково-подкорковых взаимоотношений, сна и бодрствования. Стал бо­лее понятным механизм действия наркоза. Найден подход к изучению эмоций и мотиваций.

П. К. Анохин проявлял интерес к биологической кибернети­ке, считая, что ее историческое зарождение и развитие связаны с эволюцией представлений об обратной связи в живых систе­мах.

Александр Павлович Виноградов (1895—1975), крупнейший советский ученый, вице-президент АН СССР, дважды Герой Социалистического Труда. По образованию он был не только врач (в 1925 г. окончил Военно-медицинскую академию), но и химик (окончил химический факультет Ленинградского университета). Судьба свела его с академиком В. И. Вернадским, учеником и сотрудником которого он был.

А. П. Виноградов занимался проблемами биогеохимии, ана­литической химии, космохимии, геохимии. Он изучал, как про­исходило изменение химического состава особенно редких и рассеянных химических элементов у животных, обитателей мо­рей, что имело определенное значение для более глубокого по­нимания эволюционного процесса. Им также внесен вклад в изучение космического пространства. На основе экспериментов, связанных с плавкой каменных метеоритов, он создал свою ги­потезу, объясняющую механизм образования оболочек планет. Под руководством А. П. Виноградова тщательно изучались данные, полученные с межпланетных космических станций, что позволило ему установить наличие базальтового слоя на Луне и определить состав атмосферы Венеры. Так врач по об-

³⁷ Анохин П. К.. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. —> М., 1968. —С. 90.

24—129

•разованию постигал самые сокровенные тайны природы, что •имело огромное значение в познании окружающего нас мира, изучении Вселенной, являющейся сложной объективной реаль­ностью, тайны которой еще в своем большинстве остаются не­открытыми.

Иван Алексеевич Пашинцев (1896—1980), кандидат меди--цинских наук, профессор философии, член КПСС с 1918 г., «кончил медицинский факультет Московского университета в 1924 г. В 1931 г. окончил Институт Красной Профессуры и с 1938 г. заведовал кафедрой диалектического и исторического материализма в I Московском медицинском институте им. И. М. Сеченова. Участвовал в Великой Отечественной войне. После войны работал в том же институте доцентом, а затем заведующим кафедрой основ марксизма-ленинизма (1955— 1967) и кафедрой марксистско-ленинской философии (1967— 1969). В последние годы своей жизни был профессором этой же кафедры.

И. А. Пашинцев занимался разработкой философских и со­циальных вопросов медицины. Он является автором моногра­фии «К. Маркс и Ф. Энгельс о социальных основах здравоох­ранения» (1953). В ней показано, с каким пренебрежением от­носятся господствующие классы капиталистического общества ж сохранению здоровья трудящихся и с каким вниманием к •этим вопросам относится социалистическое общество.

Болеслав Яковлевич Смулевич (1894—1981) в 1922 г. окон­чил медицинский факультет в Венском университете, а спустя год — Социально-гигиеническую академию в Берлине. Народ-•ный комиссар здравоохранения РСФСР Н. А. Семашко при­гласил Б. Я. Смулевича работать в СССР. Приехав в 1923 г. •в нашу страну, он начал заниматься педагогической деятель­ностью в Белорусском университете на медицинском факульте­те. Предметом его преподавания была социальная гигиена, одновременно являлся членом коллегии Наркомздрава Бело­руссии и ЦСУ этой республики.

В 1928 г. он переехал в Москву, в течение 5 лет был членом •коллегии ЦСУ СССР, а затем занимался научной деятельно­стью, изучая вопросы демографии и медицинской социологии. Вместе с Н. А. Семашко и другими советскими учеными 'Б. Я. Смулевич в 20—30-е годы успешно работал над пробле-•мами социальной медицины. В своих работах он подверг кри­тическому анализу политику капиталистических государств и -их теоретические концепции в области здравоохранения и де­мографии. С позиций марксистско-ленинского анализа им да­на оценка демографическим проблемам, сформулированным -идеологами капиталистического общества в их теориях нео--мальтузианского толка, оптимума населения и социал-дарви-жизма, зародившегося еще в период научной деятельности Гек-

Дата добавления: 2015-10-13