Периода капитализма

Иустин Евдокимович Дядьковский (1784—1841) был выда­ющимся русским врачом, представителем естественнонаучного материализма. Окончив в 1812 г. Московскую медико-хирурги­ческую академию, он в 1816 г. стал уже доктором медицины, а с 1824 г. профессором этой академии. Позже, с 1831 г., рабо­тал профессором в Московском университете на медицинском факультете. Уже в 1816 г. в своем трактате «Рассуждение об образе действия лекарств на человеческое тело» И. Е. Дядьков­ский со всей определенностью выступил против идеалистической натурфилософии и витализма. Он остро критиковал последова­телей Шеллинга за их ограниченное представление о свойствах материи. И. И. Дядыашскпй был противником немецкой натур­философии, имопшеП идеалистическое содержание. Им четко утверждалась мысль о том, что «...первый источник, из которо­го должно черпать объяснения всех тайн природы, должно искать не в силе и не в каком-либо особенном начале..., но только в материи как безусловной причине всех явлений»¹. В этих словах звучит уверенный голос материалиста, начисто отрицающего идеалистическое начало. Какую бы проблему ни рассматривал И. Е. Дядьковский, он всегда исходил из позиций материалиста. Он был ярким представителем практического осуществления тесного союза философии с естествознанием, естествознания и материалистической философии. Это стало возможным после глубокого изучения им основных течений философской мысли в мире. Им глубоко были изучены фило­софские труды Аристотеля, Платона, Вольфа, Лейбница, Канта, Шеллинга, Гегеля, Ломоносова и др. Это позволило ему найти правильный методологический подход при разрешении сложных теоретических вопросов медицины.

Объясняя движение материи, он отрицал наличие в ней особой жизненной силы, являющейся, по убеждениям идеалис­тов, источником движения. Рассматривая вопрос о жизненной силе, которой натурфилософы придавали большое значение и считали ее чем-то сверхъестественным, И. Е. Дядьковский пи­сал: «Нет также никакой нужды одушевлять материю каким

¹ Дядьковский И. Е.//Соч. — М., 1954. — С. 77.

бы жизненным духом, или, следуя трансцендентальным фило­софам, оживотворять ее идеей всеобщей жизни, или разделять ее на субъективную и объективную части. Сама материя, как материя, по нашему мнению, жива; сама материя содержит в себе начало или основание всех своих действий»². Сказана ясно — материя сама является источником своего развития. Этими материалистическими взглядами он разрушал идеали­стические позиции системы Шталя, Броуна, Бруссе, Гуфеланда и др. Но И. Е. Дядьковский не только провозглашал общие истины, но и высказывал свои взгляды на происхождение орга­нического мира. Он писал, что все живое произошло из неорга­нического мира в результате длительного развития. Поставлен­ный вопрос звучал так: «Первейший вопрос, единственный и существенный представляется нам, каким образом... Я объясню ход явлений природы? Почему царства природы различны, и отчего они произошли, и как? И как вся природа вообще столь разнообразная произошла?» Его концепция заключалась в том, что изменение видов животных происходит под влиянием изменения пищи, климатических условий и образа жизни. Та­ким образом, до создания эволюционного учения он понимал его основные положения. Рассматривая органический мир и природу, он отмечал наличие качественных различий между жи­выми и неорганическими телами. И. Е. Дядьковский понимал, что под влиянием сил самой природы в ней происходят много­численные разнородные процессы, тесно связанные друг с дру­гом. В результате этих процессов происходит либо разрушение, либо созидание новых тел. Многообразие же природных тел он объяснял различием количества и качества самой материи.

Эти его выводы отвечали основным положениям диалектики немецкого мыслителя Гегеля, который считал, что все явления противоречивы в самих себе. Он рассматривал противоречие не как случайный факт в цепи событий, а как основной прин­цип самодвижения. В его трудах мы читаем: «... противоречие же есть корень всякого движения и жизненности; лишь посколь­ку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, об­ладает импульсом и деятельностью»³.

Саму же жизнь И. Е. Дядьковский рассматривал как «...по­стоянное и непрерывное взаимодействие внешних сил окружаю­щей природы и внутренних — человеческого тела»⁴. Объясняя функционирование организма, он писал, что оно подчинено воздействию внешних сил «...на внутренние и внутренних на внешние, составляет жизнь его. Без этого взаимного действия сил жизнь тела человеческого нельзя даже представить»⁵.

Его взгляды не совпадали с виталистами и в том, что он отрицал возможность распространения законов химии и физики на физиологические процессы и явления, но в то же время широко использовал их как в своей теоретической, так и прак­тической деятельности. Практика для него была проверкой те­оретических выводов. По этому поводу он писал: «...опыт есть единственный источник наших познаний»⁶.

Говоря о И. Е. Дядьковском как об ученом, который стихий­но постиг диалектику, высказал ряд догадок о биологическом характере живой материи, вместе с тем следует отметить, что он объяснял деятельность организма человека действием хими­ческих законов. Таким образом, хотя в своем понимании жизни он пошел дальше своих современников, тем не менее он сводил более сложную форму движения материи к менее сложной, т. е. биохимическую форму заменял химической. И. Е. Дядьков­ский утверждал, что организм «... не есть дело механическое, а химическое»⁷. Защищая познание на основе опыта, И. Е. Дядь­ковский активно выступал против эмпиризма и рационализма. Он писал: «Однобокий рационализм не лучше самого дурного эмпиризма, в равной с ним мере должен подлежать прещению» (запрещению.— С. */.).

Анализируя труды И. Е. Дядьковского, мы можем сказать, что он в определенной степени сумел преодолеть господствовав­ший в то время мстафп.чичсскин подход к изучению предмета. Его подход отличался целостностью. Им не расчленялась при­рода на ее состпвпые ч;ктп, н они брались не к изоляции друг от друга, а как единое целое.

И. Е. Дядьковский рс'комендовал врачам изучать состояние здоровья человека с учетом влияния окружающей среды. Врач, по его мнению, должен знать не только медицину, но и многие другие естественные науки (физику, химию, зоологию, физиче­скую географию и др.). Знание их позволяет глубже понять болезнь, ее причины. Он подчеркивал, что «вся внешняя натура есть собрание болезненных вредоносных веществ, ежели она действует на тело наше, выходя из границ нормы»⁸. Он, конеч­но, не знал положения Ф. Энгельса о том, что «...организм есть, несомненно, высшее единство, связывающее в себе в одно целое механику, физику и химию, так что эту троицу нельзя больше разделить»⁹, но был близок к этому пониманию.

Особо отчетливо его целостный подход обнаруживается при критическом отношении к идеалистическим и метафизическим подходам иностранных ученых при толковании основных меди­цинских проблем. Они строили свои выводы на отдельных фактах, изолированных друг от друга. Патологические процес-

² Избранные произведения русских естествоиспытателей первой полови­
ны XIX века. — М, 1959. —С. 262—263.

³ Гегель//Соч.— Т. V. —М, 1937.— С. 520.

⁴ Дядьковский И. Е.//Соч. — М., 1954.— С. 131.
⁶ Там же. — С. 84.

⁶ Дядьковский И. Е.//Соч. — М., 1954. —С. 131.

⁷ Там же. —С. 129.

⁸ Там же. —С. 151.

⁹ Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 566.

сы в организме брались сами по себе, а не в связи с влиянием на человека окружающей среды.

И. Е. Дядьковский уделял внимание теоретическому обос­нованию понятия «болезнь», под которой он понимал особую форму жизни. Его усилия были направлены также на установ­ление границ между здоровьем и болезнью.

Диалектический подход И. Е. Дядьковскрго выражался и в том, что при изучении любого явления он рекомендовал выяс­нить как его положительные стороны, так и отрицательные. Для него было понятно, что ни одно вещество не может дейст­вовать только в какой-то одной абсолютной форме. Действие его зависит от многих обстоятельств, в том числе и от прини­маемой дозы. Свои мысли по этому поводу он выражал так: «Существенного различия вещей относительно их пользы, вреда и бесполезности нет и что одна и та же вещь, без сомнения, может быть для нас полезною и вредною»¹⁰. Свои мысли он пояснял примерами, что любое лекарственное средство может стать хорошим эффективным лекарством, но может стать и ядом, если оно неправильно применено бел учета особенностей организма и окружающем'! его среды. Даже пища, утверждал он, употребляемая не н меру, может превратиться в ядовитое начало, не приносящее пользы человеку. Отмечая двойственный характер действия лекарств, И. Е. Дядьковский тем самым был сторонником диалектического подхода к изучению важных медицинских проблем.

И. Е. Дядьковский, так же как и его предшественники — французский мыслитель Р. Дидро (1713—1784), английский физиолог Чарлз Белл (1774—1842),— считал, что восприятие есть ответная реакция материи на воздействие внешнего мира. Это свойство материи он называл его коренным качеством. Из этого свойства материи возникло ощущение, которое в конеч­ном счете привело в процессе развития к мышлению.

Рассматривая эти вопросы, ему невольно пришлось столк­нуться с изучением нервной системы организма. Под его руко­водством уже в 1830 г. ученые, работавшие с ним, начали изу­чать нервную систему. Задолго до И. М. Сеченова И. Е. Дядь­ковский пришел к выводу, что нервная система играет ведущую роль в жизнедеятельности организма. При этом им было обра­щено внимание на то, что главенствующая роль принадлежит высшей нервной системе, которая находится в тесной связи с низшей нервной системой. Нервную систему стали понимать как необходимую для «деятельности прочих частей тела». Раз­витие болезней И. Е. Дядьковский связывал с воздействием внешней среды, вызывающей изменения в организме под воздей­ствием нервной системы, которая именовалась им как «централь­ное чувствилище». На основе своих экспериментов на мозге как органе мышления он сделал следующий вывод: «Большее и со-

¹⁰ Дядьковский И. Е.ЦСт. — М., 1954. —С. 93.

вершеннейшее устроение и развитие человека у общего чувстви­лища дает ему и особенные способности душевные (душу), дает ему неограниченную волю, которая обнаруживается только при известном совершенстве и определенном состоянии мозга»¹¹.

Отводя нервной системе ведущую роль в организме, И. Е. Дядьковский вместе с тем обращал внимание и на ее за­висимость от других систем и органов. Он говорил, что при отклонениях в нервной системе не следует забывать и о других системах. Эти взгляды И. Е. Дядьковского сыграли важную роль в разработке идей о высшей нервной деятельности И. М. Сеченова. Они нашли широкий отклик в трудах В. Г. Бе­линского, А. И. Герцена, Н. Ф. Огарева и других передовых людей второй половины XIX в. Его хорошо знали М. Ю. Лер­монтов, Н. В. Гоголь, П. Я- Чаадаев, Н. В. Станкевич.

Как профессор патологии И. Н. Дядьковский с первых лет своей научной деятельности твердо стоял на позициях связи теоретических выводов с клинической медициной.

И. Е. Дядьковский был убежденным сторонником развития отечественной науки независимо от разрабатываемых идей за рубежом. Он восставал против раболепия перед зарубежными учеными, постоянно защищая авторитет своих соотечественни­ков: «Вот 20 лет доказываю я, что русские врачи при настоя­щих сведениях своих полную имеют возможность свергнуть с себя ярмо подражания иностранным учителям и сделаться са­мобытными. И доказываю не словами только, но и самим де­лом». Естественно, что его передовые взгляды пришлись не по душе тем, кто защищал устои царизма, и в 1836 г. он был отстранен от должности. Непосредственной причиной его осво­бождения от должности явилась лекция, в которой была объ­яснена причина сохранения в почве «нетленных мощей святых» с позиций естественных физико-химических процессов. Это бы­ло расценено как кощунство, в результате чего он был от­странен.

Антиподом его материалистических воззрений был профес­сор кафедры физиологии и общем патологии Петербургской медико-хирургической академии Д. М. Велланский, работавший с 1817 по 1847 г.

Данило Михайлович Велланский (Кавунник) (1774—1847) был русским ученым-медиком, многие труды которого носили философский характер. По своим философским взглядам он яв­лялся идеалистом. Это во многом определялось тем, что преж­де чем поступить в Петербургскую Медико-хирургическую ака­демию, где он был курсантом в период с 1796 по 1802 г., Д. М. Велланский обучался в Киевском светском общеобразователь­ном учреждении. Обучение в этом учреждении было для него престижным, так как он вышел из семьи ремесленника в Черни-

¹¹ Дядьковский И. Е.//Соч. — М., 1954. — С. 77.

говской губернии (г. Борзня) и к учебе относился с большой серьезностью. Однако его тянуло к медицине, и здесь им была проявлена большая прилежность к учебе. После окончания Медико-хирургической академии непродолжительное время ра­ботал подлекарем. В 1801 г. он стал кандидатом медицины и вскоре получил право работать лекарем. Проявленные им спо­собности в медицине позволили ему стать одним зи претенден­тов для командирования за границу на стажировку и повыше­ние своих знаний. Три года (1802—1805) в Германии Д. М. Вел-ланский с жадностью поглощал знания, отдавая предпочтение натурфилософии. Он не только с большим вниманием слушал лекции известного немецкого философа Ф. В. Шеллинга, являв­шегося типичным представителем немецкого классического идеализма, крупного немецкого естествоиспытателя и натурфи­лософа Л. Окена, сторонника взглядов В. Ф. Шеллинга, но и тщательно изучал их труды. Это все и отложило отпечаток на его философское мировоззрение, приверженцем которого он был всю жизнь.

Вернувшить в Петербург, Д. М. Велланский стал адъюнктом Мсдпко-хирургнчсскон академии и в 1807 г. был утвержден в степени доктора медицины и хирургии. С 1814 г. он стал про­фессором академии, при этом с 1817 до 1837 г. был профессо­ром кафедры физиологии и общей патологии. Следует отметить, что, прежде чем стать физиологом и общим патологом, Д. М. Велланский испытал себя и в терапии, ботанике, фарма­кологии, анатомии. В 1819 г. за большие заслуги в развитии медицины был удостоен звания академика.

В своих научных исследованиях Д. М. Велланский вышел далеко за пределы медицины, пытаясь изучить, установить роль естествознания н общем познании природы, или как тогда на­зывали ее «натуры». Однако его подход к изучению природы, ее закономерностей носил характер объективного идеализма. Он исходил из того, что природа является проявлением универ­сального духа, т. е. бога, поэтому им отрицались какие-либо эксперименты и наблюдения и вся наука сводилась к умозри­тельным заключениям. Естественно, что такой метод изучения природы не гарантировал их объективность и достоверность.

В 1805 г. была издана его работа «Пролюзия к медицине как основательной науке». Под влиянием лекций Шеллинга он полностью находится во власти объективного идеализма. По­этому его натурфилософия как в этом произведении, так и в более поздних работах исходила из объективного идеализма, мало чем отличающегося от шеллингского мировоззрения¹².

Материя, порожденная богом, Д. М. Велланским неразрыв­но связывалась с пространством и временем. Он признавал раз­витие материи от неорганической природы к органической и в

¹² Велланский Д. М. Опытная, наблюдательная и умозрительная физи-ка/УСПб. —1831. С. 1, 20.

конечном счете к человеку. Однако когда им рассматривался вопрос о бытие и мышлении, то между ними ставился знак равенства. Идеализм его в этом основном вопросе философии был вполне очевиден.

В вопросе же познаваемости окружающего мира он стоял на прогрессивных позициях, выступая против агностицизма. Но и здесь его взгляды не были до конца последовательными. В познании он признавал эмпирический метод, хотя и делал оговорку, что он ограничивает возможность познания. Поэтому главную значимость в изучении им отдавалась рациональному познанию. Таким образом, Д. М. Велланский недооценивал роль экспериментов в физиологии и в научных выводах опирал­ся на умозрение, в то время как его современник А. М. Фило-мафитский, наоборот, был страстным поборником эксперимен­тального метода исследования. Идеализм присутствует и в его ограниченном понимании всеобщей связи явлений, а развитие облечено в форму триады, находясь как бы в прокрустовом ложе. Источником развития он считал борьбу полярностей или, говоря иначе, борьбу противоположностей.

Г.го ошибочные взгляды критиковали передовые ученые того г.рсмспп, такт- как Э. X. Ленц, М. А. Максимович, А. М. Фило-

М.1

I • КПП II.Мр. II ||,|Гмц|< ч Ьпп.ин нчггкос нсслсдонапис природы», опублико-И.111НОН I» 1М1'.1 I, им рж'смтрпнаггсн проблема пространства и ирсмсии При ним он считал и.х нейтринными от материи. 11о нпмОплгч1:1|)имо и (М'кроиснно он иыризил взгляды своего кумира (Целлит л н рпбои' «Опытная, наблюдательная и умо-армтслыын ((шапках». Мдось показано, что бог является творцом материн н псом природы, как неорганической, так и органиче­ском, которая с помощью бога приходит к человеку. Бог — аб­солютное начало всего. Эта же мысль им отражается и в более поздней работе «Основное начертание общей и частной физио­логии, или физики органического мира». Д. М. Велланский с идеалистических позиций рассматривал тождество бытия и мышления. Вместе с тем, полемизируя с агностиками, он высказывался за познаваемость мира. Эта мысль им выражена в ряде его работ. Всеобщая связь явлений природы — эта одна из диалекти­ческих закономерностей рассматривалась Д. М. Велланским с идеалистических позиций. К пониманию болезней Д. М. Велланский также подходил с позиций умозрительной натурфилософии. Объяснение многим болезням он давал с позиций магнетизма, а также теории по­лярности, автором которой был Окен. У него были последова­тели, такие как русский философ-идеалист М.Г.Павлов (1793— 1840), а также представители философского течения любо­мудров. Несмотря на выраженную идеалистическую позицию, дея­тельность Д. М. Велланского сыграла положительную роль в 15—129 науке. Он признавал взаимосвязь в природе, единство органи­ческого и неорганического мира. Видел он тесную связь и меж­ду естественными науками, в том числе между физиологией, физикой, химией. Д. М. Велланский активно защищал интересы науки, но, будучи инспектором Академии, стоял на реакционных позициях. Алексей Матвеевич Филомафитский (1807—1849), несмотря на недолгую жизнь, известен как естествоиспытатель-материа­лист и доктор медицины. Родился А. М. Филомафитский в селе Малахове Романо-Борисоглебского уезда Ярославской губернии в семье служителя церковного культа. Успешно окончив Яро­славскую духовную семинарию, он поступил в Харьковский университет вначале на словесный-факультет, а затем перешел на медицинский. Еще обучаясь в «профессорском институте» в Дерпте, он пришел к выводу о том, что голословные утверждения самых знаменитых профессоров еще ничего не значат. Для познания истины нужен опыт. А. М. Филомафитский писал тогда: «...лекции профессора Ратке, снискавшего своими трудами в истории развития животных европейскую известность, не отли­чались ясностью и живостью. Для разрешения сомнений в предметах, только опытом или наблюдением доказываемых или опровергаемых, Ратке употреблял рациональное доказательст­во, никогда не превышающее достоверность аналогии»13. Когда ему исполнился 21 год, он уже окончил Харьковский университет, а несколько позже прошел стажировку в Дерпт-ском университете. В 26 лет А. М. Филомафитский стал докто­ром медицины. Пройдя стажировку у немецкого естествоиспы­тателя И. П. Мюллера (1801 — 1858), в течение двух лет (1833— 1835) А. М. Филомафитский занимался физиологией, которую в России преподавали по французскому учебнику. Он применил новый метод в изучении физиологии — «опыт и наблюдение», противопоставляя его умозрительному подходу, выразителями которого были натурфилософы, в том числе профессор Петер­бургской Медико-хирургической академии Д. М. Велланский, активно проповедовавший идеалистическую философию Шел­линга в России. В своем учебнике физиологии А. М. Филомафитский писал по этому поводу: «Есть два способа исследования жизненных явлений — один умозрительный, другой — опытный; в первом начинают исследование с общего и, анализируя его, мало-по­малу доходят до частностей, во втором, наоборот, начиная с частностей, доходят до целого. Первому следуют так называе­мые натурфилософы, отвергающие всякий опыт и наблюдение, старающиеся подвести все явления под одно начало, их остро- 13 Центральный государственный исторический архив. — Ф. 733. — Оп. 56. —Ед. хр. 675. —С. 164. умием выдуманное. Увлекаясь более игрою воображения и остроумия, нежели истиною, они часто, вопреки очевидному опыту и наблюдению, стараются изъяснить явления по своим началам. Правда, много привлекательной поэзии содержит в себе этот способ исследования, но он для начинающих более вреда, нежели пользы принести может тем: 1) что, приучая их к отвлеченному воззрению на вещи, унижает в глазах их до­стоинство опыта и наблюдения беспристрастного; 2) представ­ляя доказательства, на одном умозрении основанные, притупля­ет чувство здравой критики, требующей в естественных предме­тах доказательств положительных и с опытом согласных; 3) порождает системы и теории, находящиеся часто в противо­речии с опытом и наблюдением. Я говорю о натурфилософии о! носитслыю физиологии и медицины»14. Здесь четко сформулированы его взгляды против тех ученых, которые пренебрегают опытом, а свои выводы строят лишь на умозаключениях, не проверенных на практике. Несомненно, теории, созданные таким путем, не всегда отвечают истине. Поэтому методологически это неправильный путь познания но­вого. И Филомяфитский предлагал научно обоснованный путь познания. Он писал: «Другой способ исследования жизненных явлений есть опытным; здесь естествоиспытатель, руководству­ясь наблюдением и опытом, старается все жизненные явления исследовать порознь; наблюдает оные в различное время, при различных обстоятельствах; этого мало: он подвергает их опы­ту, при котором выпирает нужные и различные условия, и через повторение оного, наконец, вверяется в том, что было сущест­венное, постоянное и что случайное в исследоваемом им явле­нии, Словом, если мы хотим получить какое-либо понятие о жизни, а не довольствоваться одними мнениями, предложения­ми, игрой воображения, то один только путь может нас при­нести к этой цели, путь опыта и наблюдения15. В 1859 г. в журнале «Северная пчела» (№ 236) была опуб­ликована статья, в которой указывалось, что «...до сих пор фи­зиология в наших учебных заведениях только, в полном смысле слова, читается, но никогда профессора не сопровождают своих лекций экспериментами». Резко критиковал за это всех профес­соров и известный физиолог профессор И. Т. Глебов, отметив­ший лишь как исключение, что «...честь в первый раз в России начать курс экспериментальной физиологии принадлежит Фило-мафитскому»16. Высоко отзывался о научных трудах академик К. Бэр. Ког­да в 1836 г. вышел первый том «Физиологии» А. М. Филомафит-ского, в своей рецензии на него академик писал: «В первый раз 14 Филомафитский А. М. Физиология, изданная для руководства своих слушателей. Изд. 2-е. — 1844. — Т. I. — С. 11—12. 15 Там же. 15* 18 В защиту преподавания физиологии в России//Санктпетербургские педомости. — 1859. — № 264. предлагается русской литературе физиология в том виде, до какого она доведена союзом образованных наций»17. Далее академик К- Бэр выражал свою уверенность в большой значи­мости этой книги для медицины. Он писал: «...нет сомнения, что книга Филомафитского... окажет важное влияние на высшее развитие врачебного искусства»18. По своим экспериментам в области физиологии он опережал известного французского фи­зиолога Клода Бернара. Несмотря на реакцию, царившую в медицине во второй тре­ти XIX в., А. М. Филомафитский вместе с передовыми русскими учеными-материалистами Н. И. Лобачевским, Т. Ф. Осиповским выступал против распространившихся в то время в России идеалистических учений И. Канта и Ф. В. Шеллинга. Их авто­ритет не мог поколебать его материалистическое мировоззрение. Особенно активно он выступал против идеалистической натур­философии Ф. В. Шеллинга. А. М. Филомафитский был убеж­денным сторонником экспериментальных исследований. В его трудах четко прослеживалась борьба с теми натурфилософами, которые призывали «к отвлеченному воззрению на вещи», чем способствовали догматическому восприятию высказанных уче­ными истин. Он же считал, что каждая истина требует «в есте­ственных предметах доказательств положительных и с опытом согласных»19. Такое отношение к науке, по его мнению, должно являться движущей силой в ее развитии, способствовать появ­лению новых теорий, иногда находящихся в противоречии с опытом и наблюдениями. В целях приближения научных обоб­щений к реальности А. М. Филомафитский в отличие от пред­ставителей идеалистической натурфилософии рекомендовал фи­зиологические явления изучать исходя из их сути, рассматривая их так, как они проявляются, как фактически существуют. Опыт же должен помочь раскрыть наиболее полно сущность самого явления. В его призывах к своим ученикам настойчиво звучала мысль, что опыт, приобретенный у постели больного, намного «драгоценнее всех отвлеченных умствований натурфилософии». Он уверенно стоял на позициях познаваемости мира, веря в силу науки. При этом у него не было сомнений, что процесс познания бесконечен и люди всегда должны идти вперед, по­знавая все новые и новые стороны явления. Таким образом, А. М. Филомафитский был активным борцом против агности­цизма. В медицине он тоже шел непроторенными дорогами. Русская медицина во многом обязана ему. Он настойчиво изучал проб­лему переливания крови, предполагая, что оно позволит лучше воздействовать «на нервную систему, а через сию последнюю и 17 Журнал министерства народного просвещения.—Ч. XXXII. — Отд. II.— 1841. —С. 77. 18 Там же. 19 Филомафитский А. М. Физиология, изданная для руководства своих слушателей//СПб.— Т. I. —1836.— С. 16. на все отправления животно-химического процесса». Ему же пришлось возглавить комитет по изучению наркоза при Москов­ском университете, и после его множественных опытов на жи­вотных Ф. И. Иноземцев применил наркоз во время операции. Свою дисциплину А. М. Филомафитский преподавал не аб­страктно, а подтверждал опытами, так же как он действовал в науке. Обучая студентов борьбе с болезнями, его призывы всегда были сосредоточены на том, что нужно верить в силу организма и не перегружать его излишними медикаментами, которые не всегда соответствуют действиям, необходимым боль­ному организму. Он так говорил своим ученикам: «Мне жела­тельно только чтобы вы... больше и прежде всего обращали внимание на врачующую силу природы... лекарства вы имели ьсегда II.«аписе, л употребляли их только при безусловной не­обходимости; чтобы они были для влс последним убежищем20. Его советы касались и таких важных вопросов, как физическое развитие человека. Отчетливо понимая, что здоровье человека формируется с первых дней его жизни, А. М. Филомафитский рекомендовал правильно организовывать уход за детьми и осу­ществлять сп мо воспитание, особенно следить за правильным питанием и фи.чнческим воспитанием детей. Он утверждал по чтому иоподу так: «Только от строгого соблюдения диетических прлнмл и мочрагге младенческом мы вправе ожидать в человеке (дороиьг и но чрагга.х последующих»21. Что касается физическо­го рл.'пштин человека, то он был убежден, что «физическое вос­питание человека, бе.ч сомнения, должно начинаться с самых мерных минут рождения его на свет»22. Л. М. Филомафитский не чурался опытным путем прове­рить п уже устоявшиеся истины в физиологии. Осуществлял он что для того, чтобы избавить медицину от «...грубой эмпирии и сделать ее рациональной». А. М. Филомафитский в 30-е годы XIX в. серьезно изучал вопрос переливания крови. Его «Трактат о переливании крови» был первой работой в мировой медицинской практике, когда этой проблеме было уделено всестороннее внимание, обобщен предшествующий опыт за всю историю человечества, а также представлены свои выводы, сделанные на основе большого чис­ла экспериментов. Он дал теоретическое обоснование перелива­нию крови, рассматривая его как стимулирование материаль­ного жизненного начала, животворно действующего на нервную смстему, а через нее на все отправления организма. Таким об­разом, А. М. Филомафитский не разделял мнение тех, кто рас­сматривал переливание крови как механическую замену утра­ченной по разным причинам крови. А. М. Филомафитский уже 20 Филомафитский А. М. О проявлении жизни во всех царствах приро- ды//Речь, произнесенная в торжественном собрании Московского университе­ та 10/У1 1848 г. —М, 1844. —С. 47.

Дата добавления: 2015-10-13