Русские врачи-философы XIX века и первой половины XX века

Для России середины XIX в. характерным было развитие ре­волюционной общественной мысли и передовых философских идей. Это было связано как с передовыми течениями философ­ской и политической мысли в странах Запада, так и с быстрым развитием русской культуры, искусства, литературы.

Умами народа и прогрессивной интеллигенции владели такие непревзойденные корифеи и таланты, как В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, М. Е. Салтыков-Щедрин,

²⁹ Там же.— О. 137.

II. Л. Некрасов, Т. Г. Шевченко, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Л. II. Островский, И. А. Гончаров и др. Они создали не только бессмертные произведения, но и оказали существенное влияние на мировую литературу.

Быстро развивались и естественные науки. Значительных ус­пехов достигли ученые-химики А. М. Бутлеров, Д. И. Менделеев.

Одним из наиболее выдающихся последователей учения Н. Г. Чернышевского был крупный ученый-материалист Иван Михайлович Сеченов (1829—1905). Сам И. М. Сеченов считал, что конец 40-х годов XIX в. был периодом его уже сознательно­го участия в общественной жизни, зарождения первых идейных политических взглядов и убеждений. Именно в этот период еще юношей он узнает имена таких выдающихся прогрессивных лю­дей России, как Т. Н. Грановский, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев. А вскоре, став студентом медицинского факульте­та Московского университета (1850—1856), он уже воочию узнал талантливого оратора и лектора профессора Т. Н. Грановского, который выступал против деспотизма и крепостничества. И. М. Сеченов, янляясь выдающимся врачом, великим русским естестиоиспытателем, мыслителем-материалистом, основополож­ником русской физиологической школы, оказал заметное влия­ние на развитие философии. Его научная деятельность началась в 60-х годах XIX столетия, когда умами прогрессивных людей владели идеи А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышев­ского, Н. А. Добролюбова. Уже в одной из своих первых работ «Две заключительные лекции о значении так называемых рас­тительных актов в животной жизни», опубликованной в 1861 г., им высказана смелая для того времени мысль о единстве орга­низмов и условий их жизни. Он сделал далеко идущий диалек­тический вывод, что «организм без внешней среды, поддержи­вающей его существование, невозможен, потому в научное опре­деление организма должна входить и среда, влияющая на него. Так как без последней существование организма невозможно, то споры о том, что в жизни важнее — среда или самое тело, не имеют ни малейшего смысла».

Если учесть, ч'то это было сказано тогда, когда философы-идеалисты пытались внушить всем мыслящим людям России, что организмы развиваются благодаря заключенной в них идее, то можно понять, как велика была его сила воли в борьбе с рути­ной, с твердо устоявшимся идеализмом. Это свидетельствовало о большой убежденности ученого в своих выводах, смело высту­пившего против отживших теорий. Материалистический подход к явлениям стал единственным его мировоззрением. И. М. Се­ченов смело выступал против идеалистической философии Н. Н. Страхова, учившего студентов и просвещавшего народ о том, что организмы развиваются благодаря заложенной в них духовной идее. В отличие от стихийных материалистов-естество­испытателей И. М. Сеченов был сознательным борцом за мате-

риалистическую философию. Он считал материализм единствен­ным учением, которое совместимо с естествознанием. Экспери­ментальные опыты позволили Сеченову сделать вывод о том, что психическая деятельность животных обусловлена прежде всего влиянием на них внешнего мира, окружающей среды. Не пре­словутая идея, заложенная в нем, толкает его на различные по­ступки, а среда обитания со своими многочисленными раздра­жителями. Это была подлинно материалистическая позиция. Впервые за всю историю науки И. М. Сеченов начал делать опыты на головном мозге. Он как бы преодолел тот барьер, ко­торый существовал до него, о невозможности экспериментально вторгаться в головной мозг и изучать такие тонкие проблемы, как сознание, чувство, воля. Но он именно взялся за эти «покры­тые мраком» проблемы, потому что ни один физиолог до него не рисковал это сделать. Проведенные опыты дали возможность понять ученому-экспериментатору, как с помощью физиологиче­ских механизмов регулируется воля человека, при каких усло­виях она может вызывать, подавлять, удерживать (угнетать) не­вольные порывы к движениям. Речь идет, например, о позывах к кашлю, о движениях, связанных с болью в организме. Учено­му удалось установить, что мозг человека имеет особые нервные механизмы, оказывающие тормозящее влияние на непроизволь­ные движения. Эти механизмы им были названы «задерживаю­щими центрами». Физиологи же стали этот центр называть по имени его открывателя «сеченовским центром». Это открытие И. М. Сеченова имело большое значение, так как оно показало, что психические процессы обусловлены естественными матери­альными причинами, а не являются проявлением независимой от тела и от окружающих условий души, как утверждали пред­ставители анимизма. Вот почему И. М. Сеченов называл их «обособителями психического». Этим открытием И. М. Сеченов раз и навсегда нанес сокрушительный удар по религиозно-идеа­листическому мировоззрению. Оно открыло широкую дорогу к материалистическому пониманию душевной, или психической, жизни человека. Теория «свободы воли» потерпела фиаско.

В начале 60-х годов XIX в. И. М. Сеченов подготовил статью для журнала «Современник», назвав ее «Попытка внести фи­зиологические основы в психические процессы». Однако цензоры усмотрели в ней крамолу и разрешили опубликовать лишь в одном из специальных журналов. В. 1863 г. в журнале «Меди­цинский вестник» была опубликована эта бессмертная работа под названием, которое теперь знают ученые всех стран мира,— «Рефлексы головного мозга». Спустя 3 года работа вышла от­дельным изданием. Против нее ополчились не только реакцион­ные ученые России, но и два карательных министерства, обере­гающих устои царского самодержавия,— Министерство внутрен­них дел и юстиции. Речь шла об уничтожении этой книги, так как в ней, по мнению церберов царизма, было изложено «неоспо­римо вредное направление».

По-иному эту книгу встретила прогрессивная часть общест­ва. Психические явления до работы И. М. Сеченова были не­объяснимой загадкой. Мысли, высказанные ученым-материалис­том, были не только новы и свежи, но и рассеивали туман вокруг самого обыденного вопроса — как человек мыслит и восприни­мает окружающий мир. И. М. Сеченов впервые высказал мысль о рефлексах, которые лежат в основе всех актов сознательной и бессознательной жизни. И все эти процессы осуществляются че­рез центральную нервную систему. Значение мозга после работ И. М. Сеченова поистине возрастало и начало занимать подо­бающее ему место. Это полностью совпадало с философским по­ниманием значимости мозга. Ф. Энгельс писал: «...наше созна­ние и мышление, как бы ни казались они сверхчувственными» являются продуктом вещественного, телесного органа—мозга»¹. Уже в предисловии к первому изданию книги «Рефлексы го­ловного мозга» И. М. Сеченов писал: «В промежуток времени между первым и настоящим выходом в свет «Рефлексов голов­ного мозга» появилось несколько новых физиологических иссле­дований, имеющих отношение к нашему предмету. Соответ­ственно этому н статье сделаны изменения. Между этими иссле­дованиями особенно нажиы те, которые доказывают существо­вание и тело жпиотпых нервных механизмов, усиливающих дви­жения: они укрепляют меня в мысли, что путь, избранный мною для объяснения происхождения психических процессов, если и не ведет к совершенно удовлетворительному решению относя­щихся сюда вопросов, то по крайней мере оказывается плодо­творным в деле разработки их. С другой стороны, мысль о внеш­нем сходстве, со стороны происхождения, между чистыми реф­лексами и психическими актами настолько уже выяснилась в последнее время в сознании физиологов, что начинает проникать даже в иностранные элементарные учебники физиологии. Это обстоятельство окончательно убеждает меня в том, что время уже наступило, когда голос физиолога может быть небесполе­зен в разработке вопросов, касающихся психической жизни че­ловека». В этом кратком изречении чувствуется не только уве­ренность автора в своих научных выводах, но и его наступа­тельный дух в борьбе с антинаучными взглядами. Учение о реф­лексах начисто отрицало божественное господство над психи­кой. Ее происхождение становилось предельно ясным: органы чувств живого организма, реагируя на внутренние или внешние раздражения, передают сигналы через разветвленную систему в мозг, который воплощает их в психически осмысленную реак­цию. Стоит из этой цепи удалить одно любое звено, как психи­ческие реакции организма станут невозможными.

И. М. Сеченов объяснил процесс мышления и тем самым из­бавил от идеалистической шелухи представление людей и нау­ку о самом сложном процессе жизнедеятельности человека. Он

¹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд. —Т. 21. —С. 285—286.

писал: «Что такое в самом деле акт размышления? Это есть ряд связанных между собой представлений, понятий, существующий в данное время в сознании и не выражающийся никакими выте­кающими из этих психических актов внешними действиями. Пси­хический же акт...не может явиться в сознании без внешнего чувственного возбуждения. Стало быть, и мысль подчиняется этому закону. А потому и мысли есть начало рефлекса, продол­жение его, и только нет, по-видимому, конца — движения.

Мысль есть первые две трети психического рефлекса»².

Это был глубоко материалистически обоснованный вывод. Научные исследования центральной нервной системы позволили ему без колебаний высказаться о том, что «все сознательные движения, вытекающие из этих актов движения, называемые обыкновенно произвольными, суть в строгом смысле отражен­ные»³. Данное заключение ничего общего не имело с утвержде­нием идеалистов, будто бы первоначальной причиной человече­ских действий является мысль, не зависящая от каких-либо об­стоятельств. Такое толкование И. М. Сеченов считал большой ложью. Опровергая это на основании своих научных опытов, он писал: «Первоначальная причина всякого поступка всегда во внешнем чувственном возбуждении»⁴.

В целом можно сказать, что теория познания И. М. Сечено­ва исходила из материальности мира, его вечности. Он был не­поколебимо убежден в том, что материя является объективной реальностью, которая развивается по присущим ей законам дви­жения. Мы можем только ощущать внешний мир, существую­щий независимо от нас. Свою небольшую статью «Впечатление и действительность» он начинает с вопроса об объектив­ности мира и заканчивает, как звучным аккордом, утвержде­нием, что мир объективен. «Не любопытно ли в самом деле знать,— ставится им вопрос в начале очерка,— имеют ли какое-нибудь сходство, и какое именно, предметы и явления внешнего мира сами по себе, с теми впечатлениями, которые получаются от них человеческим сознанием? Существуют ли, например, в горном ландшафте очертания, краски, свет и тени в действи­тельности, или все это — чувственные миражи, созданные нашей нервно-психической организацией под влиянием непостижимых для нас, в их обособленности, внешних воздействий? Словом, можно ли считать наше сознание родом зеркала, и в каких именно пределах, для окружающей действительности?»⁵. А за­канчивается очерк после тщательного разбора этой проблемы следующими словами: «Нечего и говорить, что в основание всех рассуждений положено мною присущее всякому человеку не­преложное убеждение в существовании внешнего мира,— непре-

² Сеченов И. М.//Избр. произвел. — М., 1953.— С. 99.

³ Там же. — С. 93—94.

⁴ Там же.— С. 101.

⁵ Сеченов И М. Избр. философск. и психологич. произвел. — М.,

1947. —С. 328.

ложное в той же или даже значительно большей мере, чем уве-ренность всякого в том, что завтра, после сегодняшней ночи, будет день»⁸. То же самое он повторил и в статье «Предметная мысль и действительность»: «Предметный мир существовал и будет существовать по отношению к каждому человеку, раньше его мысли; следовательно, первичным фактором в развитии по­следней всегда был и будет для нас внешний мир с его пред­метными связями и отношениями»⁷. Из всего этого следует, что, рассматривая коренной вопрос теории познания — об отношении сознания к материи, И. М. Сеченов твердо стоял на материали­стических позициях, считая первичным бытие и вторичным со­знание. В сознании лишь отражается материя, предметы внеш­него мира. Мышление же есть продукт деятельности мозга, а мозг является органом мышления. Таким образом, И. М. Сече­нов, исходя из материалистического положения, что «мозг есть орган души, т. е. такой механизм, который будучи приведен ка­кими ни на есть причинами в движение, дает в окончательном результате тот ряд внешних явлений, которыми характеризуется психическая деятельность... все то бесконечное разнообразие движений и звуков, на которые способен человек вообще»⁸, пер­вым и истории науки доказал законы внешних проявлений пси-хической деятельности. Даже проявление рефлекса он рассмат­ривал как ответ на возбуждение органов чувств предметами внешнего мира в виде определенных психических актов, закан­чивающихся мышечным движением.

Учение И. М. Сеченова о психических актах было глубоко материалистическим. Из анализа психических актов он пришел к выводу о том, что «все сознательные движения, вытекающие из этих актов, движения, называемые обыкновенно произволь­ными, суть в строгом смысле отраженные»⁹.

Таким образом, Сеченов объяснил функции мозга как орга­на, связующего человека с окружающей средой¹⁰.

Такие выводы И. М. Сеченова не отвечали взглядам филосо­фов-идеалистов. Известный ученый К. Д. Кавелин (1818—1885) в своих философских трудах хотел примирить науку с религией. По его мнению, познание должно ограничиться миром явлений. При этом он разделял и обособлял друг от друга «мир физиче­ский» и «мир психический». И. М. Сеченов вынужден был вести открытую борьбу, чтобы утвердить свои научные выводы. Он вынужден был выступить с полемической статьей «Кому и как разрабатывать психологию». Она прежде всего была направле­на против взглядов К. Д. Кавелина. В ней еще раз указывалось, что психология не может зиждиться на умозрительных началах. Чтобы понять ее сущность, нужны научные эксперименты, по-

⁶ Там же. — С. 343.

⁷ Там же. — С. 362.

⁸ Сеченов И. М.//Избр. произвел. — М., 1953.— С. 32, 33.
⁸ Там же. — С. 93—94.

¹⁰ Там же. —С. 32-33.

зволяющие изучить механизм действия рефлексов. Только с по­мощью их можно понять сложнейший процесс согласования дви­жений с чувствованием. Позже в работе «Элементы мысли» (1878) он впервые опубликовал свое уникальное исследование о роли движений и двигательных ощущений в момент восприя­тия раздражений и в процессе мышления. При этом он обратил особое внимание на то, что каждый отдельно взятый процесс нельзя рассматривать абстрактно, а следует его увязывать с пространством и временем. Им объяснено также развитие у де­тей сложных форм восприятия, хотя они получают простейшие ощущения. Дан ответ и на сущность происхождения произволь­ных движений, которые так же, как и непроизвольные, обязаны рефлексам, но более сложным по своему механизму. И. М. Се­ченовым сделано открытие о центральном торможении.

И. М. Сеченов опровергал теорию расизма. Он считал, что психическая деятельность человека, его умственный кругозор и уровень культурного развития определяются не той или иной расой, а теми условиями, в которых живет и воспитывается че­ловек. Этим самым он разоблачал человеконенавистническую теорию, будто деление всех людей на «высшие» и «низшие» расы является естественным фактом.

Разработав теорию рефлексов, он тем самым положил кача­ло естественному обоснованию материалистической теории отра­жения. Иногда он допускал ошибки, отождествляя понятия «об­раз» и «символ», но в целом во всех его работах проводилась четкая линия диалектического материализма. Его работа «Реф­лексы головного мозга» по своему идейному содержанию явля­ется продолжением основных философских взглядов Н. Г. Чер­нышевского, изложенных им в «Антропологическом принципе в философии».

И. П. Павлов «Рефлексы головного мозга» считал гениаль­ным взмахом русской научной мысли.

И. М. Сеченов так же, как и другие русские материалисты середины XIX в., особенно Чернышевский, Писарев, верно ре­шал основной вопрос философии, доказывая зависимость созна­ния и воли от окружающей среды.

Естественнонаучные открытия и философские обобщения Се­ченова, так же как Лобачевского, Рулье и др., многое сделали для укрепления позиций материализма, для его утверждения в борьбе с идеализмом и религиозными предрассудками. Они мно­гое сделали для познания диалектических закономерностей в природе. А диалектика, как писал Ф. Энгельс, «является для современного естествознания наиболее важной формой мышле­ния, ибо только она представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой»¹¹.

¹¹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 367.

Идеи И. М. Сеченова восприняли все прогрессивные ученые и философы. Югославский философ Живоин Жуевич (1838— 1870) в своих трудах ссылался на «Рефлексы головного мозга». Хорошо знал труды И. М. Сеченова и югославский социалист Светозар Маркович (1846—1875). И ссылаясь на его идеи, пи­сал: «Первоначальной причиной любой мысли является внеш­нее впечатление, которое мы получаем посредством наших орга­нов чувств. Из этого ясно следует, что человек не имеет никаких «врожденных идей»¹².

И. М. Сеченов не только с естественнонаучных позиций ут­верждал материалистические взгляды о первичности бытия и вторичности сознания, но и вел активную борьбу с идеалистами. В своей работе «Элементы мысли» он доказывал научную не­обоснованность идеалистов, у которых внешний мир не объек­тивно существующая реальность, а не что иное, как порождение нашего «я».

Особенно много подобных крайних взглядов было выска­зано немецким философом-идеалистом Фихте. Выступая против взглядов идеалистов, И. М. Сеченов писал: «Первый их грех заключается в том, что, наперекор всякой очевидности, они ста­рались вывести всю психическую жизнь человека из деятельно­сти одного только фактора — духовной организации человека, оставляя другой, т. е. воздействия извне, совсем в стороне за невозможностью их непосредственного познания. А между тем, кто же решится теперь утверждать, что внешний мир не имеет существования помимо сознания человека и что неисчерпаемое богатство присущих ему деятельностей не служило, не служит и не будет служить материалом для той бесконечной цепи мыс­лительных актов, из которых создалась наука о внешнем мире? Другой грех идеалистов состоит в том, что они обособляют субъ­ективные факторы, участвующие в психическом развитии, в осо­бую категорию деятелей, отличных от всего земного не только со стороны познаваемости, но и со стороны свойств. Как будто кто-нибудь из них пробовал выводить психическую деятельность из всех известных земных начал и, только истощив все усилия в этом направлении, вынужден был признать за психическими факторами совершенно особенную природу»¹³.

И. М. Сеченов считал, что учение Р. Вирхова выражает крайнюю форму локалистического направления. Этим самым он оторвал организм от среды. Все это привело к выводу И. М. Се­ченова, что концепция Р. Вирхова о клеточной патологии в прин­ципе является односторонней.

Научные труды И. М. Сеченова явились важным вкладом в мировую цивилизацию. Великий русский ученый И. П. Павлов высоко ценил его труды. Он писал: «Исходную точку наших ис-

¹² Маркович С.//Избр. соч. — М., 1956.— С. 476.

¹³ Сеченов И. Ж//Избр. философск. и психология, произведения. — М.,
1947.— С. 407—408.

следований я отношу к концу 1863 г., к появлению известных очерков Сеченова «Рефлексы головного мозга»»¹⁴.

Заслуги И. М. -Сеченова велики еще и тем, что в своих ис­следованиях психических явлений он применил объективный физиологический метод. Это позволило ему связать психическое с телесным.

Говоря о недоступности нам некоторых знаний, И. М. Сече­нов объяснял это не тем, что человек вообще не может постиг­нуть отдельные истины, а тем, что в данный момент мы не мо­жем их постичь из-за незнания отдельных промежуточных звень­ев, без которых нельзя создать полное представление о том или ином явлении. «Может быть,— писал он в статье «Впечатление и действительность»,— даже такие звенья для некоторых случа­ев сложных расчлененных впечатлений уже найдены, и только под гнетом прочно установившейся догмы на них не обращено еще никем внимания, в смысле факторов, определяющих полное или частичное сходство между источником впечатления и самим впечатлением. Отсюда до попытки пересмотреть с этой стороны все имеющиеся налицо физиологические данные из области чув­ствования уже один шаг».

Идеалисты, которых часто И. М. Сеченов называл метафи­зиками, пытались познать окружающий мир не с помощью ор­ганов чувств, а каким-то мистическим путем. Разоблачая их взгляды и антинаучный подход к изучению внешнего мира, 11. М. Сеченов в статье «Кому и как разрабатывать психологию?» писал по этому поводу: «Человек есть определенная единица в ряду явлений, представляемых нашей планетой, и вся его даже духовная жизнь, насколько она может быть предметом научно­го исследования, есть явление земное. Мысленно мы можем от­делять свое тело и свою духовную жизнь от всего окружающего, подобно тому как отделяем мысленно цвет, форму или величи­ну от целого предмета, но соответствует ли этому отделению действительная отдельность. Очевидно, нет, потому что это зна­чило бы оторвать человека от всех условий его земного сущест­вования. А между тем исходная точка метафизики (т. е. идеа­лизма.— С. Ч.) и есть обособление духовного человека от всего материального — самообман, упорно поддерживающийся в лю­дях яркой характерностью самоощущений. Раз этот срез сде­лан, тогда человек говорит уже логически: так как все окружа­ющее существует помимо меня, то оно должно иметь определен­ную физиономию существования помимо той, в которой реаль­ность является передо мной при посредстве воздействия ее на мои органы чувств. Последняя форма, как посредственная, не может быть верна, истина лежит в самобытной независимой от моей чувственности форме существования. Для познания этой-то формы у меня и есть более тонкое, нечувственное орудие — ра­зум. В этом ряду мыслей все, за исключением последней, абсо-

ч Павлов И. Л.//Полн. собр. соч. — 2-е изд. — Т. 6. — 1952. — С. 253.

лютно верны, но последняя и заключает в себе ту фальшь, о ко­торой идет речь: отрывать разум от органов чувств — значит отрывать явление от источника, последствие от причины. Мир действительно существует помимо человека и живет самобытной жизнью, но познание его человеком помимо органов чувств не­возможно, потому что продукты деятельности органов суть ис­точники всей психической жизни»¹⁵"¹⁶.

Критика И. М. Сеченова была направлена против всех идеа­листов, но главное ее острие направлено против немецкого фи­лософа Фихте, который выражал наиболее крайние воззрения и весь окружающий мир у него превращался в порождение че­ловеческого «я».

Нам не следует забывать проникновенные слова выдающе­гося революционного демократа Н. Г. Чернышевского, считав­шего, что философия как никакая другая наука связана с «духом времени и общества, в котором они развивались». Именно фи­лософия,— говорил он,— является «дочерью эпохи и нации, сре­ди которой возникает»¹⁷.

Выдающийся русский физиолог И. М. Сеченов твердо стоял на позициях материализма. Он сформулировал важнейший для того времени тезис о взаимосвязи функций организма с окру­жающей средой, о зависимости каждой функции организма от влияющих на него внешних раздражителей.

И. М. Сеченов рассматривал организм как сложнейшее жи­вотворное создание, в котором нет механистического конгломе­рата клеток, а есть органы и системы, взаимосвязанные в своих действиях через тончайший и совершенный аппарат — нервную систему. В «Рефлексах головного мозга» он показал зависимость происходящих в организме явлений от воздействующих матери­альных причин. Данный детерминизм был им связан с особой функцией нервной системы. И хотя в силу уровня развития со­временной ему науки он не мог экспериментально доказать роль центральной нервной системы в дирижерской деятельности всего организма, что в последующем сделал И. П. Павлов, тем не менее его теоретические выводы прочно базировались на ма­териалистической основе.

Илья Ильич Мечников (1845—1916) известен всем медикам, хотя он и не был врачом. Окончив естественное отделение фи­зико-математического факультета Харьковского университета, И. И. Мечников посвятил свою научную деятельность зоологии и сравнительной анатомии. Изучая эмбриологию, он твердо стал на эволюционные позиции. Им была разработана теория разви­тия многоклеточных организмов, а также теория фагоцитоза. Много времени он посвятил проблеме иммунитета, изучая при

¹⁵ Сеченов И. М.ЦИзбр. философск. и психология, произвел. — М.,
1947. — С. 407—408.

¹⁶ Там же. — С. 407—408.

¹⁷ Чернышевский Н. Г.//Полн. собр. соч. —М., 1939. —Т. III. —С. 771.

этом возбудителей особо опасных инфекций — чумы, холеры, столбняка.

Преследуемый царскими чиновниками, И. И. Мечников эми­грировал в Париж, где и работал до конца своих дней в инсти­туте Л. Пастера. Его лаборатория стала в то время центром мировой медицинской науки. Здесь им было углублено эволю­ционное учение на основе эмбриологии.

Изучением простейших и беспозвоночных И. И. Мечников внес неоценимый вклад в обоснование идеи единства происхож­дения органического мира. Эта теория была прямо противопо­ложна многим учениям Запада, стоявшим на метафизических позициях, утверждавшим, что между развитием многих беспо­звоночных и позвоночных животных нет никакого единства. По его теории, живые существа начались с примитивных организ­мов, обладавших способностью внутриклеточного переварива­ния. Лишь вспоследствии в результате длительного эволюцион­ного развития образовались более организованные существа. Его теория фагоцитоза, согласно которой отдельные клетки мо­гут «пожирать» инородные тела, также имеет прямое отноше­ние к пониманию развития живого мира.

И. И. Мечников выступал против теории Мальтуса, подчер­кивая, что перенаселение не является результатом естественно­го отбора. Он твердо стоял на позициях материализма, выступая против всех идеалистических взглядов (витализма, спиритуа­лизма, телепатии). Им не признавались душа и ее бессмертие.

Вместе с тем, не понимая сути общественного развития че­ловеческого общества, И. И. Мечников переоценивал роль нау­ки, считая ее решающей силой в развитии общества.

Лев Ильич Мечников (1838—1888)—старший брат И.И.Меч­никова. Так как и его младший брат, учился в Харьковском уни­верситете, но на медицинском факультете. Из-за участия в сту­денческом революционном движении вынужден был оставить университет и переехать в Петербург, где учился в Академии художеств, одновременно посещая лекции в Медико-хирургиче­ской академии. Диплом врача ему получить не удалось, так как в 20-летнем возрасте ему пришлось уехать за границу. Будучи революционно настроенным, он попал в знаменитый отряд Га­рибальди. Залечив полученные раны, участвовал в работе «Ко­локола». Был участником I Интернационала. Как ученый зани­мался проблемой географической направленности в буржуазной социологии. Им была написана книга «Цивилизация и великие исторические реки», которая увидела свет после его смерти. Основной смысл ее заключается в том, что история развития че­ловеческого общества и всей цивилизации обязана развитию водных путей, пролегающих по рекам, морям и океанам. Исходя из данной предпосылки, он и всю историю человечества соот­ветственно делил на цивилизации, связанные с использованием рек, Средиземного моря и, наконец, океанов. По его мнению,

21—129

человечество в своем развитии имело 3 периода культуры, и все они обязаны географической среде¹⁸. Естественно, эта история не носила подлинно научного характера.

Как и младший его брат, Л. И. Мечников выступал против расизма, социального дарвинизма, но стоял на позициях анар­хизма. Его работы высоко оценивал Г. В. Плеханов.

Якоби Павел Иванович (1842—1913)—русский революцио­нер, врач-публицист, брат русского живописца Якоби Валерия Ивановича (1834—1902). Член «Земли и воли», участник Поль­ского восстания 1863—1864 гг., деятель «Молодой эмиграции» — группы русских революционеров-разночинцев, покинувших Рос­сию и участвовавших в революционном движении на Западе.

Автор трудов по общественной гигиене, этнографии, психи­атрии.

Эрисман Федор Федорович (1842—1915)—один из осново­положников научной гигиены и общественной медицины, пред­шественник социальной гигиены. Швейцарец по происхождению, с 1869 г. он жил п России, когда уже был доктором медицины. В своих работах большое внимание уделял санитарно-гигиени­ческим проблемам, связанным с социальными условиями. Им были обследованы значительные контингента школьников Пе­тербурга, жителей подвалов и ночлежных домов, условия жизни и работы рабочих Московской области. За 6 лет с двумя извест­ными врачами Погожевым и Дементьевым, на труды которых ссылался В. И. Ленин, им было обследовано 114 тыс. рабочих. Многие его работы, в которых дана социальная оценка, были написаны под влиянием «Капитала» К. Маркса. Ф. Ф. Эрисман был участником съезда I Интернационала. Его данные из 19-томной работы «Статистические материалы по Московской гу­бернии» в своих трудах использовали В. И. Ленин и Г. В. Пле­ханов в борьбе с народниками. В своей работе «Наши разногла­сия» Г. В. Плеханов, ссылаясь на труды Ф. Ф. Эрисмана, при­ходит к выводу, что в России быстрыми темпами развивается капитализм и растет численность пролетариата¹⁹. Нанося удар по народникам, утверждавшим, что предприниматели сами тру­дятся на своих небольших предприятиях, Г. В. Плеханов ссыла­ется на Ф. Ф. Эрисмана. Он приводит его слова: «Сын владель­ца зеркального заведения, будучи нами спрошен, занимается ли он в подводной (т. е. натиранием ртутью зеркальных стекол), ответил: «нет, мы себя не портим»²⁰.

Так Ф. Ф. Эрисман вносил свой весомый вклад в развитие проблем исторического материализма.

Сергей Андреевич Подолинский (1850—1891)—сын извест­ного украинского поэта А. И. Подолинского, прожил короткую, но яркую жизнь. После окончания физико-математического фа­культета в 1871 г. он уехал в Швейцарию, где решил получить медицинское образование. Еще обучаясь в Киевском универси­тете, С. А. Подолинский начал активно изучать в кружках про­изведения К. Маркса, в том числе «Капитал». В Цюрихе он про­должил свою революционную деятельность вместе с украински­ми и русскими эмигрантами-революционерами. Здесь его дея­тельность была направлена на помощь известному революцио­неру П. Л. Лаврову в издании прогрессивного журнала «Впе­ред», в котором отражались взгляды революционеров-народни­ков²¹. В 1872 г. в его жизни произошло важнейшее событие — через П. Лаврова в Лондоне он познакомился с К. Марксом и Ф. Энгельсом. С этого времени Подолинский начал глубоко изучать их труды. Вместе с тем он писал свои работы и некото­рые из них посылал К. Марксу. В том же году он участвовал в V Конгрессе I Интернационала.

Наряду с пропагандой марксистских знаний С. А. Подолин­ский занимается издательской деятельностью; опубликовывает ряд собственных работ, в которых отражает положение рабоче­го класса, его грядущую революционную роль. В его трудах четко прослеживается роль широких масс трудящихся в борьбе за социализм, а не отдельных личностей. Издавая брошюры по­литического характера, такие, например, как «Про богатство та бщн!сть», он вместе с тем активно занимается научной работой и области медицины.

В 1876 г. в Бреславле он успешно защитил диссертацию, по­священную изучению роли белков в процессе пищеварения.

В 1879 г. в Женеве Подолинский публикует брошюру «Жизнь и здоровье людей на Украине», в которой нашли отражение все социальные причины, влияющие на здоровье народа. Тяжелые условия труда, неудовлетворительное питание, плохие жилищ­ные условия, антисанитарные условия на работе и дома и мно­гие другие социальные пороки вели к разрушению здоровья. Особое внимание он обращал па тяжелую долю женщин, среди которых была высокая заболеваемость и отмечалось прежде­временное постарение. «Не ищите на Украине здоровых женщин в возрасте 30—35 лет,— писал он.— Разве что на десять найдешь одну». Выход из такого положения С. А. Подолинский видел только в социальном преобразовании общества, «когда уже не будет в мире работников и хозяев, а все хозяйства станут обще­ственными»²².

Он обличал земства за то, что они не выделяют достаточных средств на борьбу с травмами и болезнями, не принимают мер

21'

¹⁸ Мечников Л. И. Цивилизация и великие исторические реки. — М., 1924.

¹⁹ Плеханов Г. В.//Избр. философ. произвед. — М., 1956. — Т. I.—
С. 229—231.

²⁰ Там же. С',. 240.

²¹ Подолинский С. А. Життя I здоров'я людей на Укра1не. — Женева,
1880. —С. 25.

²² Там же.— С. 241.

к медикаментозному снабжению, к лучшему обеспечению насе­ления врачами.

Наряду с вскрытием социальных недугов, влияющих на здо­ровье народа, С. А. Подолинский критически выступал против антинаучных теорий, защищавших религию, пропагандирующих реакционные законы народонаселения, основанные на мальту­зианстве. Он разоблачал представителей социального дарвиниз­ма, пытавшихся распространить биологические законы на раз­витие общества, заменить социальные проблемы эволюционными биологическими закономерностями. Исходя из своих социологи­ческих исследований, на примере развития производительных сил Украины он приходит к выводу, что по мере развития про­изводительных сил нарастает капиталистическая эксплуатация трудящихся, в результате чего труд рабочего все в большей сте­пени обесценивается и оплата его становится все ниже фактиче­ской стоимости²³. На основании этого он пришел к выводу, что избавление от эксплуатации может наступить только в резуль­тате обобществления частной собственности, т. е. заводов, фаб­рик, земли. Он считал, что рабочие должны иметь «...в своем собственном распоряжении псе достояния своего труда»²⁴. Что касается крестьян, то их освобождение от эксплуатации он видел в коллективном ведении хозяйства при общественном пользова­нии землею. В своих работах и докладах С. А. Подолинский не­однократно высказывал мысль о том, что улучшение условий жизни трудящихся может произойти лишь при условии измене­ния существующего строя, замены его на социализм.

Широкую известность приобрела его работа «Труд человека и сохранение энергии», которая была опубликована не только в России, но и в Италии, Германии, во Франции. С нею ознако­мились К. Маркс и Ф. Энгельс и дали ей высокую оценку. Вме­сте с тем Ф. Энгельс критиковал С. А. Подолинского за его не­правильное понимание взаимозависимости социализма и есте­ственных сил природы. Он писал по этому поводу: «Подолинский отклонился в сторону от своего очень ценного открытия, ибо хотел найти новое естественнонаучное доказательство правиль­ности социализма и потому смешал физическое с экономичес­ким»²⁵.

Большая заслуга С. А. Подолинского заключается и в том, что он стал одним из организаторов издания журнала «Грома­да». Он издавался в Женеве на украинском языке и отражал революционную борьбу рабочих и крестьян Украины. Напря­женно работая в условиях полуголодного существования, он бо­лел тяжелой формой туберкулеза и умер относительно мо­лодым.

¹³ Подолинский С. А. Ремесла I Фабрики на Укра1н1. — Женева, 1880.— С. 143—144.

²⁴ Там же. — С. 144.

²⁵ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 35. — С. 111.

Сергей Сергеевич Корсаков (1854—1900), несмотря на не­продолжительную жизнь, оставил заметный след как в области психиатрии, так и в области философии. Он был не только круп­ным психиатром, но и общественным деятелем, что побуждало сто на серьезные социальные обобщения. Пройдя путь от рядо­вого врача-психиатра сразу же после окончания медицинского факультета (1875) до профессора и директора психиатрической клиники (1892), С. С. Корсаков внес много нового в развитие психиатрии. Находясь на материалистических позициях, он пы­тался все явления в области психиатрии объяснить с позиций учения И. М. Сеченова о рефлексах головного мозга, труды ко­торого им оценивались очень высоко. Его научные работы про­низаны идеями гуманизма.

Будучи хорошим организатором, еще в 1891 г. он создал Московское общество невропатологов и психиатров, а также был одним из основателей «Журнала невропатологии и психи­атрии», который стал издаваться в 1901 г. и теперь носит его имя.

С. С. Корсаков признавал материальность мира и все явле­ния в природе связывал с ее проявлением, которая изменяется под влиянием различных модификаций, как он называл, миро­вой силы, или энергии. Его трактовки иногда имеют идеалисти­ческие оттенки. В целом же он оставался на материалистических позициях. По его толкованию, сознание — это особое чувство, для которого характерна постоянная смена психических состоя­ний. Им правильно подчеркивалось, что сознание — это не изо­лированный процесс от внешнего мира, а взаимосвязанный и взаимообусловленный. Эта детерминация была связана с функ­ционированием периферической нервной системы, получавшей определенные сигналы из внешнего мира. По Корсакову, неотъ­емлемыми атрибутами процесса сознания являются также про­извольное внимание, или воля и «...высшая направляющая функ­ция разума»²⁶. Он полагал, что высшая направляющая функция разума является основой единства логической структуры мыш­ления, а также проявления психической деятельности людей всех исторических эпох различных стран.

Будучи психиатром и философом, психические акты им рас­сматривались как «очень сложные рефлексы». Их объяснение он искал в функционировании нервной системы, при этом главная роль отводилась большим полушариям головного мозга. Изу­чая психозы, С. С. Корсаков искал их причины в физиологиче­ских процессах и считал, что их сущность заключается в специ­фичности этих процессов. С. С. Корсаков был первооткрывателем некоторых психических заболеваний, которые до него не распо­знавались. Эти заболевания теперь связываются с его именем. Синдром Корсакова стал международным понятием.

²⁶ Корсаков С. С.//Избр. произвел. —М, 1954.-С. 241.

Тарханов (Тархнишвили) Иван Романович (Иван Рамазо-вич) (1846—1908) является одним из непосредственных после­дователей И. М. Сеченова. В 1869 г. окончив Медико-хирурги­ческую академию, он посвятил свою деятельность изучению фи­зиологии и психологии. Спустя 8 лет он уже стал профессором этой Академии, проработав в этой должности 18 лет. После это­го он стал читать лекции в Петербургском университете. Иссле­дуя функции центральной нервной системы, разрабатывая про­блемы психических процессов, он в основном стоял на материа­листических позициях. Основная направленность научных трудов И. Р. Тарханова была электрофизиология, бурно врывавшаяся в те годы в науку и технику. Его интересовали также явления сна и гипноза. Он был одним из тех физиологов, которые при­давали большое значение внешним факторам, влияющим на организм человека, от которых зависит не только его здоровье, но и различные физиологические реакции. В научном содруже­стве с Фере ему удалось открыть психогальванический рефлекс. Ряд работ И. Р. Тарханова посвящен изучению раздражимости. Его интересовали вопросы биологического действия рентгенов­ских лучей, которые тогда были только открыты.

Тархановым подробно описана кожно-гальваническая ре­акция, которая во всех учебных пособиях называется его именем.

В своих научных опытах он учитывал возраст людей, пони­мая, что в различном возрасте физиологические реакции на одни и те же раздражители не могут быть одинаковыми. Его работы по возрастной физиологии имели большое научное и практиче­ское значение. В целом научные труды И. Р. Тарханова сыграли важную роль в развитии материалистического понимания со­знания.

Петр Францевич Лесгафт (1837—1909) в 1861 г. окончил Медико-хирургическую академию в Петербурге. Вначале увлек­ся химией, а затем полностью посвятил себя изучению анатомии. В 1865 г. он опубликовал свою докторскую диссертацию, кото­рая была посвящена изучению мышечных волокон прямой киш­ки. Став известным ученым, спустя 3 года (1868) он был избран в Казанский университет на кафедру физиологической анато­мии. Однако его преподавательская деятельность продолжалась недолго. В 1871 г. им была опубликована статья в «Санкт-Петер­бургских ведомостях» (№ 262) под названием «Что творится в Казанском университете», в которой разоблачались установлен­ные там порядки. Вскоре после опубликования статьи министер­ство просвещения уволило его из университета, запретив зани­маться преподавательской деятельностью. Это вызвало демон­стративный уход нескольких прогрессивных профессоров и про­должительные волнения среди студентов, получившие отклик и в других университетах России. Лесгафту пришлось вернуться в Петербург в Медико-хихургическую академию и заняться

скромной работой — вести занятия с кружком слушательниц, впервые принятых в академию. С тех пор он и остался одним из тех, кто принимал горячее участие в женском медицинском об­разовании. Однако в 1875 г. в его жизни произошли значитель­ные изменения, отразившиеся на всей его последующей жизни. За границей Лесгафт подробно изучил дело физического воспи­тания. Вернувшись из-за рубежа, он начал энергично занимать­ся физическим воспитанием: готовить тренеров, преподавателей гимнастики. Но, главное, он создал важнейшие труды — «Руко­водство по физическому образованию детей школьного возрас­та», «Отношение анатомии к физическому воспитанию» и ряд других, которые для многих поколений, занимавшихся физиче­ским воспитанием, стали настольными книгами. Известно, что проблеме физического совершенствования человека как одному из важнейших условий всестороннего развития личности уделя­ли большое внимание социалисты-утописты и классики марксиз­ма-ленинизма К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин.

П. Ф. Лесгафт в основу своей теории физического развития положил идеи Ламарка, согласно которым орган изменяется под действием упражнений, в результате его активной деятель­ности. Форма же органа, по мнению Лесгафта, определялась и зависела от его функции. Согласно его теории физического вос­питания, человек должен овладеть способностью контролировать свои действия, уметь управлять своим телом.

Организовав на пожертвования крупного богача Сибирякова биологическую лабораторию, он пытался экспериментально изу­чить ряд проблем, связанных с физическим развитием человека, но постоянное преследование его за вольнодумство и выселение из Петербурга не позволили осуществить эти идеи. Усиленные хлопоты П. Ф. Лесгафта организовать курсы или Высшую шко­лу но проблемам физического воспитания окончились по суще­ству неудачей. Не найдя поддержки в реализации своих идей в России, он уехал в Италию, затем в Египет, и в Гелуане под тяжестью своих болезней в 1909 г. скончался. Его тело привезли в Петербург, но похоронили молча, так как слова уважения и чести в его адрес произносить было запрещено.

Он считал, что характер человека не есть врожденное каче­ство. Наследственность, по его мнению, проявляется лишь в тем­пераменте, выраженном в силе и быстроте психофизических ре­акций, которому им в процессе физического воспитания не при­давалось большого значения. Моральные качества человека и степень его физического развития определяются прежде всего влиянием среды и личного воздействия на физическое и нравст­венное воспитание. Он приводил конкретные примеры естест­венной или непосредственной связи между развивающеюся лич­ностью и средой. Лесгафт дал характеристику характерам де­тей, хотя и отмечал, что эта классификация не носит научного характера, а имеет лишь практическое значение в процессе вос­питания.

Еще в дореволюционные годы П. Ф. Лесгафт был одним из прогрессивных ученых, успешно изучающих и продолжающих разрабатывать идеи И. М. Сеченова.

Евстафий Михайлович Дементьев (1850—1918)—крупный об­щественный деятель дореволюционной России, доктор медици­ны, высококвалифицированный специалист в области санитар­ной статистики. После окончания медицинского факультета Киевского университета (1876) он сразу же начал заниматься вопросами социально-гигиенического порядка. Работая в Пе­тербурге после окончания университета, принимал участие в санитарном обследовании ряда промышленных предприятий, накапливая опыт для последующих более глубоких исследова­ний социально-гигиенического характера. В 1882 г. он перешел на работу в качестве санитарного врача в Московское губернс­кое земство, где проработал в течение 12 лет. Здесь ему гу­бернской земской управой было поручено провести обследова­ние санитарного состояния ряда фабрик и заводов Московской губернии за 1879—1885 гг. Эта работа им проводилась под эгидой известного ученого Ф. Ф. Эрисмана совместно с сани­тарным врачом Погожевым, однако в четырех промышленных уездах (Бронницком, Коломенском, Подольском и Серпуховс­ком) обследование им проводилось самостоятельно. По сущест­ву это было глубокое научное комплексное социально-гигиени­ческое изучение условий труда и быта рабочих промышленных предприятий, как фабрик, так и заводов. Разработанная им программа обследования предусматривала многие факторы жизни и труда рабочих и увязывалась с их экономическим по­ложением. Результаты обследования показали тяжелейшие ус­ловия труда, беспощадную эксплуатацию рабочих со стороны предпринимателей, что вело к истощению сил у эксплуатируе­мых и разрушению их здоровья, а также членов их семей.

Данные своих исследований Е. М. Дементьев обобщил в официальных отчетах, а также использовал в написанной им книге «Фабрика, что она дает населению и что она у него бе­рет», которая была издана в 1893 г. Эта книга имела большое политическое звучание, так как она была направлена против жестокой эксплуатации рабочих и в этом смысле широко ис­пользовалась социал-демократическими организациями в про­пагандистской и агитационной работе.

Общие итоги 6-летней работы (1879—1885) изложены в издании «Сборник статистических материалов по Московской губернии» в 17 томах и в сжатом виде «Общая сводка по са­нитарным обследованиям фабричных заведений Московской губернии за 1879—1885 гг.» в 2 томах (М., 1890).

Е. М. Дементьев, используя значительный вполне достовер­ный статистический материал, сделал один важный теоретичес­кий вывод. Он опроверг мнение народников, что Россия не развивается по капиталистическому пути. Своими данными он

доказал, что в России уже сформировался рабочий класс и в некоторых местах он уже является третьим поколением, про­должая из года в год возрастать в своем количестве. В. И. Ле­нин высоко ценил труды Е. М. Дементьева. Подтверждая его мысль о формировании рабочего класса, о развитии капитализ­ма в России, отрывающего крестьян от земли, превращая их в рабочих, В. И. Ленин писал: «Факт этот доказал, между про­чим, Дементьев точными статистическими данными, из которых он (совершенно независимо от Маркса) сделал тот вывод, что механическое производство неразрывно связано с полным от­лучением работника от земли. Исследование это еще раз до­казало, что Россия — страна капиталистическая,...»²⁷.

Одно сравнение В. И. Лениным Е. М. Дементьева с К. Марк­сом за открытие важной экономической закономерности в раз­витии производительных сил общества придает большую значи­мость вкладу этого врача в развитие социологической мысли в России.

В «Развитии капитализма в России» В. И. Ленин приводит данные о чрезвычайно длительном рабочем дне, ссылаясь на Е. М. Дементьева²⁸, о «связи фабричных рабочих с земледели­ем»²⁹, о стирании различий между рабочими, вышедшими из разных сословий, когда они переходят от ручного труда к ме­ханическому производству.

Среди революционных демократов второй половины XIX в. почетное место занимает Петр Давыдович Баллод (1839— 1918). Он являлся сыном латышского крестьянина, ставшим мыслителем и революционным демократом. Окончив духовную семинарию в Риге, учился в Медико-хирургической академии в Петербурге, но затем перешел в университет на физико-мате­матический факультет. Хорошо изучив литературу по социаль­ным вопросам и ознакомившись с учением социалистов-утопис­тов, П. Д. Баллод под влиянием идей А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского становится материалистом. Он проводит большую атеистическую работу и приобщается к революцион­ному движению. За активное участие в революционных круж­ках, организацию первой подпольной типографии в России, в которой было напечатано несколько революционных прокла­маций, за революционную деятельность в 1862 г. его вместе с Д. И. Писаревым арестовали и осудили на пожизненную катор­гу в Сибирь. Арест его вместе с Д. И. Писаревым был связан с тем, что П. Д. Баллод принял от него революционную про­кламацию, написанную в защиту А. И. Герцена и направлен­ную против устоев самодержавия. В Сибири он несколько лет

²⁷ Ленин В. И. //Поли собр. соч. — Т. I. — С. 214. ²³ Там же. — Т. 3. — С. 293. ²⁹ Там же. — С. 537.

провел на Александровском заводе. На каторге он глубоко изу­чил марксистскую литературу и стал ее активным пропагандис­том. Во время революции 1905 г. в г. Благовещенске руководил кружком молодежи, изучавшим «Капитал» К. Маркса. К со­жалению, его труды не были опубликованы и бесследно исчез­ли в ссылке. Заслуга П. Д. Баллода заключается в том, что в отличие от своих предшественников латышей, так называемо­го движения младолатышей, которые выражали интересы бур­жуазии и ограничивали свои действия лишь просветительской работой, он стал на революционный путь. В нем он видел до­рогу к свободе через свержение царизма и передачу власти в руки народа.

Об был убежденным материалистом-атеистом. П. Д. Баллод не замкнулся в рамках революционного движения Латвии и вел революционную борьбу вместе вначале с русскими револю­ционными демократами, а позже с большевиками. За борьбу против самодержавия он и был сослан в Сибирь.

Александр Станиславович Догель (1852—1922) является крупным русским гистологом, основоположником советской нейрогистологии. Спустя 4 года после окончания медицинского факультета Казанского университета, в 1883 г., он защитил докторскую диссертацию «Строение ретины у ганоид». Некото­рое время после этого работал прозектором и преподавателем кафедры гистологии Казанского университета, а с 1888 г. занял кафедру гистологии в Томском университете. В 1895 г. А. С. Догель переехал в Петербург, где занял кафедру гисто­логии в университете, проработав в этой должности уже до конца жизни, одновременно читая лекции по гистологии в Женском медицинском институте.

Основные его труды посвящены изучению нервной системы и органов чувств. Им впервые были обнаружены и подробно описаны нервные концевые аппараты почти во всех органах и тканях животных. Большое значение имеют его труды по иннер­вации внутренних органов, кожи, желез, мышц как у живот­ных, так и у человека. И. П. Павлов, глубоко изучивший механизм действия высшей нервной деятельности, высоко це­нил открытие А. С. Догеля о чувствительных нервных аппара­тах сердца. Работы по изучению морфологии рецепторных аппаратов внутренних органов имели большое значение в свя­зи с изучением вопросов физиологии интерорецепции. Им не только изучено с точки зрения гистологии тончайшее строение нервных клеток и узлов, но и эффекторная природа клеток одного из типов нейронов. Это обстоятельство расширяло пред­ставление о непосредственном восприятии человеком и живот­ными внешнего мира.

Врач по образованию Богданов Александр Александрович (1873—1928), настоящая фамилия которого Малиновский, имевший также другие псевдонимы — Вернер, Максимов, Рядо-

вой, был противоречивой фигурой. Считался марксистом, потом перешел на позиции ревизионизма марксистско-ленинского уче­ния. На определенном этапе своей жизни вел активную борьбу против него, извращая это учение с позиций идеалистической реакционной философии махизма и вульгарного материализ­ма. По своей деятельности он был не только врачом-филосо­фом, но и социологом, экономистом, публицистом.

А. А. Богданов в 1899 г. окончил медицинский факультет Харьковского университета. В социал-демократическую партию он вступил, еще будучи студентом — в 1896 г. До этого был участником народнического движения, но в 90-х годах прини­мал участие в работе социал-демократических кружков в Туле. В 1903 г. после II съезда РСДРП признал взгляды большеви­ков и примкнул к ним. На III (1905), IV (1906) иУ (1907) съез­дах РСДРП избирался членом ЦК. Первые его работы отражали позиции стихийного материализма. Об этом говорит его работа «Основные элементы исторического взгляда на природу» (1899). Позже он увлекся энергетизмом В. Ф. Оствальда. Это наглядно отражено в работе «Познание с исторической точки зрения» (1901). И далее следует переход к механицизму и махизму, что изложено в работе «Эмпириомонизм». Послед­ние его работы в дореволюционный период были направлены против философии материализма. Обычные понятия дух, мате­рия, субстанция и другие были заменены на «идолы и фетиши познания», которые возникают в трудовых отношениях в опре­деленную эпоху и имеют значения только для нее.

В свой первый период научной деятельности, когда он стоял на позициях материалистической теории познания, он писал: «С древних времен и до сих пор держится в описательной пси­хологии разграничение фактов сознания на три группы: об­ласть ощущений и представлений, область чувства, область по­буждений... К первой группе относятся образы явлении внеш­него или внутреннего мира, взятые в сознании сами но себе... Такой образ называется «ощущением», если ом прямо пы.чван через органы внешних чувств соответствующим ему внешним явлением»³⁰"³¹. Он правильно понимал, что объективный мир, су­ществующий независимо от нашего сознания, воспринимается человеком благодаря нашим органам чувств и сознанию. При этом под ощущением, встречаемом на каждом шагу, он пони­мал процесс перехода энергии внешнего раздражения в факт сознания. Богданов писал, что «ощущение... возникает в созна­нии как результат какого-нибудь толчка из внешней среды, передаваемого через органы внешних чувств»³². Одним словом, ощущения у него были непосредственно связаны с внешним миром.

зо-з1 $_огданов А Основные элементы исторического взгляда ва пряро- ду.//СПб., 1899. —С. 216. ³² Там же. — С. 222.

После поражения первой русской буржуазно-демократичес­кой революции 1905—1907 гг. в стране временно установились годы реакции. Они по-разному отразились на различных клас­сах и различных слоях интеллигенции. Упадочничество и неве­рие в дело революции коснулось и части партийной интелли­генции, считавшей себя марксистами, хотя они и не имели твердых большевистских позиций. В числе таких отступников наряду с Базаровым, Луначарским и другими был и А. А. Бог­данов. Они не только отошли от деятельности партии, но и начали вести против нее политическую борьбу, развернув оже­сточенную критику философско-теоретических основ марксиз­ма. Это означало, что они выступили против диалектического материализма, т. е. той сути, на чем строилась вся программа большевиков. Коварность этой критики заключалась в том, что она велась под флагом «защиты» марксизма, на самом же де­ле она была направлена против марксизма.

Свое «Предисловие к первому изданию» в знаменитой кни­ге «Материализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленин прямо на­чал словами: «Целый ряд писателей, желающих быть марк­систами (подчеркнуто мною. — С. Ч.), предприняли у нас в те­кущем году настоящий поход против философии марксизма. Менее чем за полгода вышло в свет четыре книги, посвящен­ные главным образом и почти всецело нападкам на диалекти­ческий материализм»³³. Далее В. И. Ленин приводит авторов книг и статей и в том числе называет А. А. Богданова. За фи­лософские шатания В. И. Ленин подверг сокрушительной крити­ке А. А. Богданова в книге «Материализм и эмпириокрити­цизм».

А. А. Богданов, повторяя по сути дела взгляды реакцион­ных философов-идеалистов Маха и Авенариуса, начал пропове­довать субъективно-идеалистическое положение о том, что фи­зическое и психическое представляет собой лишь различные формы человеческого опыта. В. И. Ленин отмечал, что в 1899 г., как мы видели, Богданов стоял на правильной позиции, когда писал: «Образ стоящего передо мною человека, непосредствен­но данный мне зрением, есть ощущение»³⁴. Но Богданов посте­пенно перешел на позиции Маха и уже стал повторять за ним, что «элементы» опыта нейтральны по отношению к физическо­му и психическому³⁸. Далее В. И. Ленин приводит слова Бог­данова из его книги «Эмпириомонизм»: «Как выяснено новей­шей позитивной философией, элементы психического опыта,... тожественны с элементами всякого опыта вообще, так как тожественны с элементами опыта физического»³⁶. Богданов воз­ражал, что его называют идеалистом за то, что он отождеств-

лял элементы психического опыта с элементами опыта физи­ческого. В. И. Ленин на это отвечал, что «Можно и должно го­ворить об идеализме, когда с ощущениями признают тождест­венными «элементы физического опыта» (т. е. физическое, внешний мир, материю), ибо это есть не что иное, как бер-

клианство»³⁷.

А. А. Богданов не хотел признавать себя махистом и был внутренне убежден, что он марксист. Но он искажал марксизм еще /и тем, что не понимал отношения абсолютной истины к относительной³⁸. Богдане)» писал: «...для меня марксизм заклю­чает в себе отрицание безусловной объективности какой бы то ни было истины, отрицание всяких вечных истин»³⁹. Он не только смешивал дна вопроса может ли истина быть объек­тивной и может ли она стать абсолютной, но и обвинял Эн­гельса в эклектизме. За то, что ом допускал возможность суще­ствования вечных истин. Оценивай отношение Богданова к этой проблеме, В. И. Ленин писал: «Отрицание объективной истины Богдановым есть агностицизм и субъективизм. Нелепость это­го отрицания очевидна хотя бы из вышеприведенного примера одной естественноисторической истины. Естествознание не поз­воляет сомневаться в том, что его утверждение существования земли до человечества есть истина. С материалистической тео­рией познания это вполне совместимо: существование незави­симо от отражающих отражаемого (независимость от сознания внешнего мира) есть основная посылка материализма. Утверж­дение естествознания, что земля существовала до челове­чества, есть объективная истина. С философией махистов и с их учением об истине непримиримо это положение естествозна­ния; если истина есть организующая форма человеческого опы­та, то не может быть истинным утверждение о существовании земли вне всякого человеческого опыта»⁴⁰. Следовательно, и в этом вопросе о познаваемости истин он стоял на позициях, не соответствующих диалектическому материализму. Психический опыт людей у Богданова предшествует физическому. Но тако­го еще не бывало в природе и об этом не знает естествознание. Вначале существует природа, а потом уже появляется на оп­ределенном этапе ее развития психическое «как высший про­дукт высших форм органической материи»⁴¹. Вторая ступень Богданова,— пишет В. И. Ленин. —есть тоже мертвая абст­ракция, есть мысль без мозга, есть разум человека, отор­ванный от человека»⁴². Только отбросив эти две ступени, пи­шет В. И. Ленин, можно восстановить подлинное материалисти­ческое понимание мира. «... физический мир существует

³⁸ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч.— Т. 18:—С 9. ⁸⁴ Там же. — С. 53.

³⁵ Там же. — С. 54.

³⁶ Там же.

' 332

³⁷ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. •

³⁸ Там же. — С. 123.

³⁹ Там же.

⁴⁰ Там же. —С. 124—125.

⁴¹ Там же. — С. 239.

⁴² Там же.

-Т. 18.— С. 54.

независимо от сознания человека и существовал задолго до че­ловека, до всякого «опыта людей»; 2) психическое, сознание и т. д. есть высший продукт материи (т. е. физического), есть функция того особенно сложного куска материи, который на­зывается мозгом человека»⁴³.

В. И. Ленин беспощадно критикует Богданова за каждую фразу, в которой в прямой или завуалированной форме выска­зываются идеалистические мысли. И это было справедливо, по­тому что они наносили большой вред росту революционного сознания угнетенных классов.

А. А. Богданов, поставив перед собой вопрос «что есть че­ловек?», писал в своей книге «Эмпириомонизм»: «Человек это прежде всего определенный комплекс «непосредственных пере­живаний»». После этого «прежде всего» следует, что в процес­се развития опыта «человек» оказывается для себя и для дру­гих физическим телом в ряду других физических тел. В. И. Ле­нин назвал это вздором, с помощью которого Богданов хотел еще и еще раз доказать, что первичным является дух, душа, идея бога и лишь после этого физическое тело. Если следовать логике Богданова, то бывают «несущественные переживания» без физического тела, вне его, до него. В. И. Ленин отмечал, что сама «философия, которая учит, что сама физическая при­рода есть производное, — есть чистейшая философия поповщи­ны»⁴⁴. И хотя Богданов усиленно отмежевывался и отрекался от религии, фактически он был ее апологетом. Следует отме­тить, что спустя несколько лет после выхода в свет данной книги В. И. Ленина Богдановым была высказана своеобразная точка зрения о происхождении философии. Он считал, что в развитии сознания были две стадии: дофилософская и фило­софская. Дофилософскую стадию он в свою очередь делил на дорелигиозную и религиозную. По его мнению, люди со сверх­человеческими чертами порождали религию, так как выдаю­щиеся предки превращались в богов, а их советы становились священными заветами. Так возникла религия, которая распро­странилась на все виды деятельности людей. Позже религия была ограничена небесной сферой. Как же появилась филосо­фия? На этот вопрос Богданов отвечает так: «Что представля­ла собою греческая философия и наука при своем зарожде­нии? — Систематизацию накопляющегося светского знания, ко­торое не укладывалось в рамки религиозного предания»⁴⁵. Позже Богданов писал: «Юное мышление, стремясь обеспечить и упростить свою тяжелую работу, с величайшей охотой расп­ространяет свои приемы и выводы с частных областей на весь опыт и из широкого обобщения делает универсальное. Была ли эта поспешность, эта наивная смелость мысли простым заблуж-

Дата добавления: 2015-10-13