Странный паренек

В Пинске продолжала действовать с полной на­грузкой фанерная фабрика. Корпус «Рекордо» этой фабрики вырабатывал готовые щиты для сборки стан­дартных военных бараков.

Немцы, испытавшие наши морозы, пытались со­оружать нечто подобное передвижным казармам вблизи от передовой линии фронта.

Надо было помешать гитлеровцам и в этом их ме­роприятии. Мы отдали приказ о выведении из строя фабрики. Но как перенести туда взрывчатку? Фабри­ка надежно охранялась. В город можно было пройти только по пропускам. Как быть?

Наши бойцы несколько дней провели в ближай­ших от Пинска деревнях, выявляя подходящих людей для выполнения поставленной задачи. Наконец им удалось установить, что живший поблизости на хуто­ре один паренек лет девятнадцати, Анатолий Марты­нов, очень часто бывает в Пинске, имеет там много знакомых. Паренька перехватили на пути из города, спросили, не желает ли он оказаться полезным совет­ским людям, действующим против гитлеровцев.

Парень прикинулся простаком.

— А что вы мне дадите за мою работу, если, ска­жем, я убью фашиста или какой-нибудь там взрыв сделаю? — спросил он.

— Если ты окажешься способным на это, то мы за ценой не постоим: хоть деньгами, хоть товарами уплатим,— заявил Мартынову мой представитель.

— А хороший велосипед мне купите? — осведо­мился паренек.

— Купим и велосипед, если будет за что...

Мартынов сразу преобразился. Глупая улыбка ис­чезла с лица. И он серьезно сказал:

— Скажите, что вас интересует в Пинске, а завтра я вам дам ответ на ваши вопросы.

Ребятам Мартынов показался несколько странным, но терять им было особенно нечего, и старший из них прямо спросил:

— Нас интересует, как пройти на фанерную фаб­рику с небольшим свертком.

— Понимаю,— сказал Мартынов,— завтра скажу, насколько это выполнимо.

На следующий день Мартынов сам разыскал моих людей и сообщил, что он согласен взять на себя вы­полнение задания.

— А что тебе заплатить за это?

— Да плату я с вас потребую немалую: вы должны перед моим выездом на выполнение за­дания забрать мою мать в ваш семейный лагерь. Она здесь в деревне одна. Кроме нее, у меня нико­го нет.

Ребята было осведомились насчет велосипеда, но Мартынов обвел их таким взглядом, что некоторым пришлось отвести глаза в сторону. Поняв, что его просьбу приняли всерьез, Мартынов сказал:

— Велосипеда, да и вообще никакой платы мне не нужно. Я так же, как и вы, ненавижу оккупантов и готов уничтожать их любыми средствами.

Меня запросили по радио коротко: как, мол, быть, паренек несколько странный, нет полной уверенности, что он нас не подведет.

Я дал указание испробовать — других способов взрыва фанерной фабрики я не видел.

Через неделю наша мина взорвалась в котельном отделении и вывела из строя главный двигатель. Взрывом разрушило крышу, выбило каменную стену, отделявшую котельное помещение от производствен­ного цеха-корпуса «Рекордо», повредило много стан­ков. Корпус на долгое время вышел из строя.

Впоследствии мы установили, что Анатолий про­ник в котельное помещение фабрики с миной в восемь килограммов через водоотводную трубу, соединявшую котельное отделение фабрики с рекой Припять. Все было совершено просто и почти без риска, а задание выполнено блестяще.

Анатолия Мартынова, по моему приказанию, при­везли на центральную базу.

В штабную землянку вошел плотный, широкопле­чий, среднего роста юноша, с умными светлоголубыми глазами. Крупная голова на толстой шее, несколько угловатая фигура указывали на большую физическую силу молодого парня.

К этому времени мне было уже известно, что у Мартынова отец был поляк, который с первых дней войны ушел на фронт с Красной Армией, а мать рус­ская. Перед взрывом фанерной фабрики она была пе­реправлена в один из наших семейных отрядов.

Поблагодарив Мартынова за успешное выполнение боевого задания, я крепко пожал ему руку.

— Да за что же меня благодарить? — несколько смутившись, сказал Мартынов.— Мне ведь приходит­ся воевать за Россию и за Польшу, а я пока еще не убил ни одного гитлеровца. По крайней мере наверня­ка мне это неизвестно.

— Ну, видите ли что, Анатолий,— сказал я Мар­тынову,— взрыв, который вы организовали на фанер­ной фабрике, для нас имеет большее значение, чем уничтожение одного-двух десятков оккупантов. Может быть, и так, товарищ полковник, но мне доставило бы большее удовлетворение убивать врага собственными руками.

— Если хотите, я могу вас направить в боевую группу и послать на боевую операцию в засаду. Прав­да, боевая задача этой группы — не убивать гитлеров­цев, а по возможности брать их в плен живыми.

— Вас интересуют только немцы?

— Меня интересуют больше немцы потому, что им больше доверяют и они больше могут дать в своих показаниях. Но если мне будет доставлен военнослу­жащий фашистской армии другой национальности, так это тоже неплохо.

— Вот если вас интересуют мадьяры, то я мог бы взяться за это дело и попробовал бы привести к вам несколько человек.

Мне такое заявление парня показалось наивным. Я взглянул в лицо Мартынова, но глаза его теперь искрились от волнения, а преобразившееся лицо зали­лось румянцем. Мартынов, повидимому, имел в голове какой-то план и в возможности осуществления его не сомневался, но я не стал задавать ему вопросов, а только сказал:

— Хорошо, я подумаю.

И отпустил «странного паренька».

Дата добавления: 2015-10-13