В Потеряевке «косят» от армии?

«Как-то захотел у нас один принять Крещение, – рассказывает о. Иоаким, – и выяснилось, что он каким-то образом от армии «откосил». Мы с ним поговорили, он пошёл в военкомат, покаялся и призвался, как положено по закону. И ничего, отслужил весь положенный срок с бородой (мужчинам в нашей общине запрещено бриться), и никто его за это не притеснял. Всем призывникам нашей общины мы выдаём справки о том, что этот человек в силу своих религиозных убеждений не может держать в руках оружия, и его действия не должны быть направлены на причинение кому-либо вреда. Так что ни федерального, ни Божьего закона мы не нарушаем.

В часы церковной службы в доме о. Иоакима, на втором этаже которого оборудована зимняя церковь, собираются практически все жители Потеряевки. После службы нас хорошенько накормили, снарядили в дорогу целой коробкой яиц из собственного курятника, помолились за нас, посадили в сани, и мы отправились домой» (Константин Ганов, Андрей Луковский фото. «Комсомольская правда на Алтае» 24 декабря 1999 г., стр. 11, 20).

«ПОТЕРЯЕВКА: ДВОЙНОЙ ВЗГЛЯД»

«Деревушка из тринадцати дворов, изолированная от цивилизованного мира, кажется, не только расстоя­ниями, но и временем. Рядом православный детский лагерь-стан, тоже, в общем-то, небольшой. Между тем, сколько самых противоречивых слухов, сколько гонений и сколько признаний (в том числе и на очень высоком уровне) на памяти потеряевцев! Среди хоть немного знакомых с этим оазисом настоящей христианской жизни абсолютно равнодушных к этому явлению нет. Есть лишь сторонники и ярые противники. В этом году мне посчастливилось встретить Пасху в Потеряевке и я попытался посмотреть на все происходящее глазами противников и сторонников. Вот что из этого вышло.

ЗНАКОМСТВО С УСТАВОМ

Для тех, кто не знает, Потеряевка – это четыре часа на поезде (от Барнаула), а потом ешё четыре километра от станции, и вокруг только поля да леса. Вместе со мной на встречу и празднование Пасхи в Потеряевку ехали члены Свято-Анфимовской (Потеряевской) и Крестовоздвиженской (барнаульской) общин, обе из которых относятся к Русской Православной Церкви за рубежом и не подчиняются Московской патриархии, хотя вероучение – общее. Разница лишь в том, что устав и правила зарубежной Православной Церкви за по­следнюю сотню лет не претерпели ника­ких «демократических изменений»: жен­щинам запрещено носить украшения и пользоваться косметикой, юбки и платья у них не поднимаются от земли более, чем на 10 сантиметров, а на головах обязатель­ны платки, но зато в семьях действует (по-настоящему) принцип главенства мужа над женой, а потому все семейные споры решаются просто (вот оно – мужское сча­стье)! Мужчинам же положено носить ру­баху навыпуск и подпоясываться поясом, а ешё им запрещено брить и даже под­стригать усы и бороду. Курить, злоупот­реблять спиртным и материться там тоже запрещено. Так что, в свой вагон мы «за­бились» без единого мата, а до Потеряевки добрались без перекуров и выпивки. Уснул я где-то часа в три ночи, а в шесть часов утра познакомился с самой неприятной частью устава Зарубежной Русской Пра­вославной Церкви. Именно в это время над моей головой голосом местного батюшки, отцаИоакима, прогремела команда: «Подъём!» А куда деваться? Устав есть ус­тав.

О ЖЕСТКОСТИ

Игнатий Лапкин – человек жёсткий во всем. Для него, как для Чапаева, «одна голова – хорошо, а две – хуже». Он не привык, чтобы ему перечили и имеет на это право: за его плечами годы проповед­нической деятельности как за рубежом, так и в Советском Союзе (как следствие – ГУ­ЛАГ), кубометры религиозной историчес­кой и политической литературы, несколько иностранных языков, два профессиональ­ных образования... Возрождение одной де­ревни. Создание детского православного лагеря-стана. Люди, крепко уверовавшие и принявшие православие за основу своей жизни (а иначе они не смогли бы остаться в общине). Всё это – во многом благодаря Игнатию Лапкину, его несгибаемому ха­рактеру.

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Я постоянно восхищался крепостью веры членов общины: шутка ли, сорок дней поста, да по семь часов молитвы в день! И при этом, они совсем не похожи на оголте­лых фанатов, каждый из них пришёл в общину осмысленно, и многим пришлось чем-то пожертвовать; кто-то торговал на базаре, имел несколько торговых точек, кто-то вкалывал старателем, золото добывал.

Пасхальная служба начинается в суб­боту в 23 часа 20 минут. Описание красоты и торжественности службы, равно, как и крестного хода вокруг храма (ночью при свечах!) – занятие неблагодарное, потому что это нужно видеть. И слышать. Только ради хора (я и не знал, что когда-нибудь полюблю духовную музыку) я простоял в храме до конца службы, то есть до трёх часов ночи. А потом народ дружно отпра­вился на праздничную трапезу.

На утро – короткая получасовая молитва (общение с Богом), после которой за общим столом – общение друг с другом; взрослые подготовили несколько поучитель­ных сценок из Библии, а дети несколько песен под аккомпанемент гитары и син­тезатора. А когда девушка (член общины) спела песню про журавлей, я не смог сдер­жать слезу, чего от себя уж совсем не ожи­дал!

Позже Игнатий Тихонович пообещал мне сводить меня в лагерь и показать тот самый бункер...

О НАКАЗАНИЯХ

...Хотели завести уголовное дело по поводу истязания детей в лагере. Не вышло. Сам Игнатий Тихонович говорит, что одно из качеств лидера – это беспощадность. В том смысле, что он должен адекватно реагировать на все нарушения. В частности у детей должно быть воспитано осознание неотвратимости наказания за каждый про­ступок. Говорят, что детей бить непедаго­гично. А вот какие письма пишут родите­ли детей, отдыхавших в знаменитом потеряевском лагере-стане: «Я воспитываю сына своего Максима одна без мужа. Я уже сегодня вижу, что ничего путного из моего воспитания не получилось...», «...Прошу, согласно Библии, наказывать его физи­чески в меру преступления его», «...Отпо­роть хорошенько, но только не отталки­вайте от Церкви и от себя. Он пока ешё боится только вас... Христом Богом молю, не жалейте розги, – да будет спасённым сын мой. Никакая безбожная власть да не вмешается в это воспитание, ибо им нет никакого дела до того, каким будет мой сын». Дикость? Средневековье? Советую ешё раз прочесть последние слова из этого письма и хорошенько подумать о причинах роста подростковой преступности.

ТОТ САМЫЙ «БУНКЕР»

История о «Бункере», в котором содер­жат неугодных и нарушающих устав потеряевцев, изрядно развеселила. «У нас туг полно этих «бункеров», – говорит один из членов общины, – омшанники, погреба, подпол в каждом доме, а в лагере, вообще, целая система таких бункеров...» Некото­рые писали, что когда-то потеряевский ла­герь-стан был подземным. Целая система подземных ходов и помещений на глубине до четырех метров! Как сказал Игнатий Ти­хонович, во времена гонений на Церковь, он с детьми, прячась от чекистов и сексо­тов, молился именно в этих катакомбах. В этом и состояла их основная цель. Я, на­верное, последний из «мирян», кому уда­лось застать воочию это грандиознейшее подземное сооружение. С каждым годом оно всё сильнее осыпается, и в этом году его решено вообще засыпать, чтобы сохранить наземные постройки...

Хотите знать моё мнение о потеряевском феномене? Там я чувствую Россию, а здесь, в Барнауле, вижу лишь ЭСЭНГЭ!» К. Ганов. Фото А.Луковского P.S. С такими впечатлениями вернулся из Потеряевки один из внештатных сотрудников «МК на Алтае» (11-18 мая 2000).

«КАНИКУЛЫ В ПОТЕРЯЕВКЕ»

«Письма людей, побывавших в лагере-стане деревни Потеряевка.

В прошлом году было несколько попыток закрыть лагерь-стан в деревне Потеряевка, возрождённой общиной христианского проповедника Игнатия Лапкина. Противники лагеря писали статьи в солидные газеты, науськивали на лагерь разные государственные службы. Однако лагерь выстоял. Нынче Игнатий Лапкин снова приглашает в лагерь-стан при деревне Потеряевка детей самых разных возрастов.

Тех, кто не знает, предупреждаем – порядки в лагере строгие. Подъём в пять утра. В распорядке – молитва, работа. Но точно так же в распорядке – купание в озере, катание на лошадях и другие развлечения. Вся жизнь в лагере-стане строится на основах Библии, что, безусловно, накладывает свой отпечаток на быт и общение людей между собой. Впрочем, пусть расскажут о лагере те, кто там уже был...

«... Мне очень понравилось в лагере, я хочу приехать на следующее лето. Больше всего мне понравился в Потеряевке воздух – он нежный, чистый, свежий, и ешё мне нравятся звери и птицы. Я люблю очень озеро, там можно купаться и кататься на лодках. Мне нравится, как вы объясняете Евангелие. Нравится, что в лагере все рабо­тают. Больше всего я люблю дежурить, стирать, копать солодку и шить.

Помню, как нас провожали. Мне жалко стало уезжать, потому что я была первый раз в степи, в этом прекрасном месте, здесь у меня появилось множество друзей, а самое главное, что в Потеряевке все верующие.

До свидания. Писала НИНА». (Курочкина, дочь священника,племянница епископа)

* * *

«Здравствуйте, Игнатий Тихонович! Пишет вам Баранова ИРИНА... Ваш лагерь – самый лучший из тех, в которых я побывала. Благодаря вам и вашему лагерю у меня развился аппетит, я научилась ешё лучше плавать, в первый раз каталась на лошади, да ешё верхом, в первый раз плавала на лодке, научилась грести веслами. Все, кто был в вашем лагере из Тобольска, передают вам огромный привет».

* * *

«Я, ПЕТЕРИМОВА А.П., мать шестерых детей, считаю, что имею право высказать своё мнение, и не так, как один раз побывавшая в лагере комиссия.

Игнатия Тихоновича Лапкина знаю 29 лет. Он глубоко верующий человек, любящий Бога, детей и свой народ.

Мои дети, теперь взрослые, почти каждое лето бывали в лагере, иногда и со мной. Могу судить обо всем не понаслышке. Здесь детей учат любить Бога, не обижать младших, любить труд, умело отдыхать. Вспоминаем об этом, как о светлом лучике в своей жизни».

* * *

«Я, МАЛЮТИНА РАИСА ЮЛЬЕВНА, мать троих детей, отправляла своих детей в лагерь-стан к Лапкину Игнатию Тихоновичу. Впервые это было девять лет назад. Они посещали лагерь три года подряд, и я почувствовала глубокие изменения в воспитании моих детей. Конечно, условия воспитания своеобразные в лагере, но это не сравнимо с тем, что давали мне в моём детстве пионер­ские лагеря. Мои дети подросли, смогли оценить весь душевный опыт, который они приобрели в лагере-стане. Я ощущаю эти плоды в своей семье. Я очень благодарна Игнатию Тихоновичу за его вклад в воспитание моих детей. Очень жаль, что лагерь находится под угрозой закрытия».

Комментарий «СК»

Коммунистам и им сочувствующим, инициировав­шим гонения на лагерь, проверки и комиссии, конечно, виднее, как воспитывать детей. Это ведь при них Уголов­ный кодекс разрешал приговаривать к расстрелу детей с 12 лет. Вот это воспитание они понимают. А Слово Божье – нет.

Происходившее с Потеряевкой в прошлом году показало, что коммунисты так и не научились уважать свой народ, право каждого человека на выбор пути. Они так и не научились уважать демократию, хотя научились пользоваться её благами, например, свободой слова.

К сожалению, по старой привычке, а зачастую – из-за сочувствия руководства многие государственные структуры воспринимают письма и статьи левых идеоло­гических радикалов как руководство к действию. Что поделаешь: отсутствие смелости самостоятельно мыс­лить и самостоятельно принимать решения – это ешё одно наследие большевистского воспитания, которое кое-кому так хочется вернуть...

P.S. Дети, желающие поехать в лагерь-стан, родите­ли, решившие отправить туда своих детей, звоните по телефону 35-32-42. Там вам объяснят условия, дадут необходимые справки» («Свободный курс» 8 июня 2000 г. стр. 10).

«ДОЛГИЙ ПУТЬ И ОСТАНОВКА В ПОТЕРЯЕВКЕ»

«ЧЕМ ЖИВА РОССИЯ

Потеряевка – небольшое село на Алтае. Живет там удивительный, дельный человек Игнатий Лапкин. Уже много лет он проповедует в детском трудовом лагере православный устав, учит чистоте души, помыслов и поступков. Очерк о подвижнике на стр. 1 и 8.

Мы уже рассказывали однажды, как пятьдесят с лишним лет назад потерялось в миру село Потеряевка на Алтае. Раскула­чили крепких мужиков, разбросали по свету. И как начали её возрождение братья Лапкины. Возрождение не только физи­ческое, но и духовное.

И вот новое послание из Потеряевки: «Помогите, закрывают детский трудовой лагерь-стан Игнатия Лапкина. За лето про­шлого года в лагере побывало 14 комиссий, шли хулительные пе­редачи по краевому радио и те­левидению, неправедные статьи в краевых газетах...»

Лагерь-стан Игнатий Лапкин открыл в возрождающейся де­ревне для детей в честь священномученика Климента Анкирского. Членов одной из комиссий эта честь неизвестному им муче­нику явно раздражала. Кто он та­кой, этот Климент Анкирский?! Игнатий рассказал его историю, трогательную и трагичную. Мальчик лишился отца, будучи в колыбели, мать умерла, когда ему было 12 лет, сироту усыно­вила благородная и богатая под­руга матери София. То было в пору великого голода, люди ос­тавляли своих детей и даже бро­сали при дорогах.Климентий не забыл доброты, проявленной к нему, и теперь уже сам подбирал брошенных родителями малы­шей, приводил в дом приемной матери. Детей отогревали, кор­мили, одевали, иными словами, спасали.

Этот благородный подвиг спа­сения страждущих детей вооду­шевил Игнатия Тихоновича Лапкина на создание православного лагеря-стана.

Для членов комиссий были привычны другие названия – «лагерь труда и отдыха», туристи­ческий или пионерский лагерь... Причём здесь какой-то «стан»?

Миролюбиво объяснял Игна­тий: стан означает остановку в пути к строго определенной це­ли: дойдут до конца не все, но пусть никто из путешествующих не будет разочарован. Смысл та­кой философии многим предста­вляется непостижимым, ну да ладно.

Главное все-таки дело. Уже 25 лет собираются в стане мальчики и девочки из неблагополучных семей и детдомов. Но в послед­ние годы посылают «к Игнатию» и православных благовоспитанных отроков. Потому как, свидетель­ствует один из родителей, от Иг­натия дурного не наберешься. Жизнь в стане он строит по жи­тию первых христиан, которые умели воскрешать заблудшие людские души.

Всё это хорошо, но откуда у Лапкина дар воспитателя? Тут всё непросто. По первой своей специальности он строитель, окончил строительный техникум в Барнауле, после службы в армии не захотел возвращаться к прорабской должности, а поступил в Рижское мореходное училище. За это время мореход Лапкин умудрился изучить английский, французский, испанский и латин­ский языки. В нем проснулся ин­терес к религии. Чтение Библии настолько перевернуло его ду­шевный настрой, что записал Лапкин на магнитную ленту 12 то­мов откровений Иоанна Златоус­та. Этот подвижнический труд удивил христианский мир. Но это ещё не всё – ведь Лапкин создал самую большую в мире духовную фонотеку и антологию религиоз­ной поэзии за 300 лет. За что, впрочем, и был объявлен небла­гонадежным. Но жизнь его – праведная, духовно просветлен­ная, а устремления – истинны и бескорыстны. За это одни его любят и боготворят, другие не любят, чураются и унижают по-всякому. За этой любовью и не­любовью к человеку легко угады­вается извечная борьба добра со злом. Четырнадцать комиссий, ко­торые побывали в стане Лапкина прошлым летом, явно пытались доказать, что идея создания та­кого лагеря для детей, если мож­но так сказать по-старому, апо­литична, как и сам её автор. Спрашивается, где горн, где ба­рабан, где сборы с линейками и рапортами? Живут дети в само­дельных домишках-палатках, со­оруженных из подсобного мате­риала, встают с восходом солнца по звону колокола: «Кто рано встаёт, тому Бог дает». На детей возложены утренние заботы: во­ды из колодца наносить, дрова на день запасти, помочь в столо­вой с завтраком. Завтрак после зарядки и купания в пруду. Затем до самого обеда работа, в основ­ном на огороде. Днём отдыхают, а дальше, до вечера, у каждого своя свободная жизнь – купа­ние, катание на лошадях, лазание по сваленным и ошкуренным деревьям... И огромные качели, на которых летаешь – и дух за­хватывает. А самое увлекательное – сбор целебных трав в лесу и на полянах. Сколько тайн знает Игнатий о каждой травинке и ка­ждом цветке. А когда подходят грибы-ягоды – вот это радость так радость: чистят, варят, жарят – объедение. По пятницам вече­рами разжигают костёр, пекут картошку, поют тихие песни, ве­дут разговоры о жизни, о судьбах людей и о житии святых велико­мучеников. Потом с молитвой от­правляются спать. Вот такая жизнь. Хорошая или плохая – ко­му как нравится. Ребятишки не жалуются: всё лучше, чем сиде­ние-лежание у телека.

Самые строгие комиссии при­бывали из санэпидемнадзора. Несколько, и их здесь не устрои­ло всё. Необходимая справка: православный детский трудовой лагерь-стан зарегистрирован не как лагерь-стационар, а именно как стан – стоянка, остановка, установка шатров-палаток. На та­кие лагеря не распространяются государственные требования и нормы – санитарные, страховые, налоговые, пожарные. Но здесь, в лагере, по возможности есть всё необходимое. Однако приве­дём разговор, который состоялся с первым замом главного сани­тарного врача по Алтайскому краю А. Строковым.

- У вас нет наружного осве­щения...

- Но вот же она, огромная ртутная лампа.

- Мы записываем – нет ос­вещения, опровергайте это через суд. Далее – у вас нет аптечки...

- Но мы же её показали вам, более 70 названий препаратов.

- Имеете полное право об­жаловать наше утверждение через суд...

И так по всем пунктам – «оп­ровергайте через суд». С издева­тельской улыбкой глядит чинов­ник в родниковой чистоты глаза Игнатия. Настоящий шабаш не­чистой силы: «У вас дети купают­ся в пруду, на берегу которого стоит баня. Туалет, хотя и на от­далении, но он же ти­па «сортир».

Материалы об «антисанитарных ус­ловиях» в лагере, популярность которого стала широкой и из­вестной не только в России, но и во всём христианском мире, были преданы глас­ности по местному телевидению и в пе­чати. Зачем?

- А низачем... Пусть Лапкин наве­дёт санитарный по­рядок в лагере, не хватает нам только болезней и эпиде­мий, – так сказал мне в телефонном разговоре один из руководителей крае­вой санэпидемиологической службы.

Кстати сказать, за 25 лет существова­ния в лагере не было ни одного несчастного случая, ни одного заражения, ни одной серьезной болезни. Лагерь-стан «на навоз­ной куче», как его окрестили, дал заряд здоровья не только физи­ческого, но и нравственного двум с половиной тысячам ребятишек! В частном порядке, за минималь­ную плату, а то и вовсе бесплат­но. Десять раз перемещался ла­герь с места на место, пока в 1996 году не обосновался в воз­рождающейся Потеряевке. Слухи об «антисанитарии» в стане поползли по Барнаулу. Главный редактор газеты «За на­уку» Алтайского госуниверситета Владимир Клименко прошлым летом отправил своего сына на лето к Лапкину. Клименко – один из тех интеллигентов на Алтае, которые понимают смысл под­вижничества воина духа Игнатия Лапкина. В самый разгар деба­тов по поводу закрытия лагеря он и поехал в Потеряевку. Приехал поздно вечером, когда дети уже спали. Его разместили в той са­мой палатке-келье, про которую в актах сказано немало гнус­ных слов. Высокие по­лати на 5 человек, ма­трасы, одеяла, подуш­ки заправлены чистым бельем. Нигде ни со­ринки, сухо и тепло. Тишина, кругом степь и свежий чудный воздух. Туалет, который произвел на проверя­ющих ужасающее впе­чатление, оказался обыкновенным доми­ком, каких ещё нема­ло в российских де­ревнях. Но и здесь чи­стота и порядок, пол­ная дезинфекция. На кухне простая, чистая посуда.

А еду подали! Грен­ки, картофельный суп с зеленью, белый хлеб из своей пекарни, гречневая ка­ша с растительным маслом, све­жие, с грядки, зелёный лук – батун и слезун, листья салата, шпи­ната, пирожок с картошкой, слад­кийчай из целебных трав. Чай – чудо, душистый, не купленный, а свой ароматный, как и весь воз­дух здесь, напоенный запахами медвянки, богородской травки, полыни... Какая вконец не испор­ченная котлетной цивилизацией душа не хотела бы вкусить эти почти забытые прелести? Молоко привозят свежее, вода в колодце и в пруду – как слеза. Даже эпи­демиологи это зафиксировали. Однако главный санитарный врач Мамонтовского района Г. Смир­нов стоит на своем: санитарное состояние лагеря угрожающее, потому его надо закрыть раз и на­всегда.

Кто спорит – было бы куда как лучше, если бы дети жили в креп­ких домах с водопроводом и кана­лизацией. Надо ли напоминать Г.Смирнову, что лагерь-стан соз­дан в чистом поле, в степи. А ещё без денег, без поддержки «свер­ху», на одной энергии, на твердой воле и упрямом характере. И на непоколебимой вере: «Россия должна встать». Игнатий Лапкин воспитывает детей в духе забы­той истинной веры предков, его подвижничество достойно высо­кого уважения. Люди, не задетые коростой атеизма и гордыни, это понимают и, кто чем может, помо­гают в обустройстве лагеря. Иск­ренне благодарен Лапкин мэру Барнаула Владимиру Баварину, краевому прокурору Юрию Параскуну, начальнику краевой ин­спекции связи Владимиру Баеву... Список помощников огро­мен. Они были в лагере, видели и свидетельствовали: «Лапкин вно­сит большой вклад в нравствен­ное оздоровление населения Ал­тая».

Благодаря их помощи в Поте­ряевке есть телефон, врач (кан­дидат медицинских наук), элект­ричество, школа, церковь, библи­отека.

Вот уже восемь лет читает Лапкин студентам Алтайского технического университета лек­ции, проповедует православный устав, учит чистоте души, помы­слов и поступков. Под его влия­нием воскресают души людские, очищаются благостью от сквер­ных наносов времени.

Лекции Игнатий Тихонович чи­тал зимой, а с ранней весны он уже в Потеряевке. Несмотря на все «происки» санэпидемслужбы, вновь готовил свой стан к приему детей на летний отдых. Нам он написал и позвонил с одной просьбой: «Помогите защититься от безбожников». И пригласил в стан «хоть на всё лето». Таисия СНИГИРЕВА. Фото А. ВОЛОБУЕВА».

(«Российская газета» 20 июня 2000 г. № 117 (2482) Учредитель газеты правительство Российской Федерации. Адрес: 125881 Москва. Ул. Правды 24 тел. [phone]. Тираж 436525).

«ЖИВ ГОСПОДЬ И БЛАГОСЛОВЕН ЗАЩИТНИК МОЙ!» 2 ЦАР. 22:47

(Ни СЭС ни КПСС нас не съест)

«Если Бог за нас, кто против нас?» Рим. 8:31.

«Он уклонился от рук их…» Иоан. 10:39.

«Отстань от меня, чтоб я не поверг тебя на землю…» 2 Цар.2:22.

Дата добавления: 2015-10-13