О Потеряевке

«На Вашу жалобу в отношении лагеря верующих сообщаю, что сразу после её сообщения, совместно с председателем райисполкома мы выезжали в то место и обнаружили последствия хулиганских действий в нём. Расследование поручено участковому инспектору Калетину В. М. По данному факту опрошены пастухи совхоза «Корчинский», которые пасли телят летом этого года возле лагеря, в том числе и пастух Гладышев: подростки сёл Урывка и Шарчино. Однако, до сих пор положительных результатов нет. Осложняется это тем, что многие подростки, подозреваемые в поджоге лагеря осенью этого года призваны в ряды Советской Армии. Работу по выявлению правонарушителей продолжаем, постараемся их выявить и дать Вам ответ в текущем году. Начальник ОВД Мамонтовского райисполкома В. М. Адам. (Получил 9.12.89)».

«В АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ,

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ МАМОНТОВСКОГО РАЙИСПОЛКОМА БОРОВСКОМУ А. И. ОТ ГРУППЫ ПРАВОСЛАВНЫХ ВЕРУЮЩИХ ЛАПКИН И. Т.

На моё имя поступила копия письма председателя Мамонтовского райисполкома Боровскому А. И. за подписью первого заместителя председателя исполкома В. С. Германенко... Время соврешенно не терпит, и потому, не дождавшись ответа из Мамонтово, срочно вношу пояснения. Мы уже пытались говорить с тамошними властями совхоза и района о финансировании, строительстве, как это делается в центральных областях России, о чём читаем в публикациях, когда жители приезжают уже в готовые здания. Нам ответили сразу же, что о таком и мечтать не нужно, ибо там отпускаются на это средства, а здесь не отпущено, и никто ничего для вас строить не будет. При таком разговоре дело с места явно не сдвинется до новой пере-перестройки. Попытаемся рассмотреть другой вариант, уже вполне приемлемый обеими сторонами: желающими поселиться и властью Мамонтовского района. Ничего фантастического в нашем предложении нет – мы полностью ссылаемся на опыт заселения новых земель в Сибири, в Америке.

1. Нам нужно теперь только официальное разрешение поселиться, чтобы нам отвели земли 50-100 или более га., и чтобы мы, заплатив за землю, были на ней полными хозяевами, как наши родители при единоличной жизни до раскулачивания. Составить договор на пятьдесят лет или в вечное пользование, что рассматривается или уже и принято в проекте о законе о земле. Значит необходимо получить разрешение, заверенное по всей законности человеческой, без обмана, чтобы нас не раскулачили, как наших родителей и дедов, живших там раньше, где и мы родились и выросли.

2. Получить сразу же, ещё до поселения разрешение построить православный храм (в начале молитвенный дом) по виду, и что служить будет в нём не навязанный безбожной властью, уполномоченными по религиозным культам, но истинно верующий священник, как мой родной брат о. Иоаким. И чтобы архиерей его не отнимал у нас.

3. Род занятий на этой замле, как житель хутора, человек определяет сам, чтобы никто не стоял над нашей душой, не давил планом, обязаловкой, не тряс нас, что нам сеять, разводить, когда и как – на всё это у нас своего ума хватит, без чужих дядей: среди нас, уже желающих там поселиться есть механизаторы, агрономы, учителя, врачи, строители...

Мы желаем всё делать на свои средства; в начале даже из пластов земли можно построить дома, только на балки, двери дали бы материал. Потом уже благоустроиться, очистить пруды, развести рыбу, сады, скотину, птиц. Для этого нам нужно иметь право распоряжаться землёй, околками, заброшенными прудами, чтобы всё привести в надлежащий вид, и чтобы посторонние не хищничали, не разоряли, не губили околки, – но чтобы и детям после нас досталась живой природа. Теперь там пустырь, крапива, всё нужно начинать с нуля, копать колодцы. Первые неколько лет, ясно же, что мы, благоустраиваясь, едва себя сможем прокормить, но, по крайней мере, как думаем ныне, уже не будем стоять в очереди у полупустых прилавков в городе, чем уменьшим напряжённость; и, конечно же, излишки, при свободной торговле, если Бог даст, под прилавок прятать не собираемся. О школе и магазине на первых порах трудно говорить, но и это нас не устрашит – можем для своих детей снять дом, или купить в селе Корчино, что за пятнадцать километров от пос. Потеряевка, и там как в интернате, с нашими же людьми, верующими, будут неделю жить дети, как и мы жили на квартире в этом селе. Снабжение продуктами – в запас, как на разъезде «Подстепный» живут, что в четырёх км. от поселения, да и по заказу могут привозить из района.

4. Право на поселение: кому разрешать посторонним там селиться. Это право принадлежит только первым поселенцам, а позднее и тем, кто там поселится по их разрешении. Разрешение будут давать на общем сходе местным референдумом. Выход из поселения свободный, а вход по разрешению – совсем наоборот тому, что было с республиками в Союзе. Это для того, чтобы не загубили всё благое начинание, чтобы нам туда не подселили «химиков» воров, пьяниц, тунеядцев, развратителей, тех, кто приввык жить в роли паразита.

5. Помощь местных органов власти района, совхоза по их воозможности техникой материалами при строительстве за наши деньги. В дальнейшем, как думаем, помощь может быть и взаимообразной. Считаем, что таким образом можно возродить не одну заброшенную деревню, и как-то снять напряжение с обеспечением продовольствием, и в городе уменьшится число едоков.

Уповая на помощь и милость Божию, на благодать Господа нашего Иисуса Христа сумеем же мы выжить!

Итак, кратко обо всём сказанном: разрешите нам всё высказанное, без обмана, по-серьёзному, и потом не мешайте нам, не губите нас, дайте, наконец, нам свободно вздохнуть, расправиться, сделать ещё одну попытку прокормить хотя-бы самих себя, и оградите нас от злодеев, от тамошних и всяческих грабителей. Если это наше предложение покажется вам необычным, так ведь всё вокрруг нынче необычное, даже издание официально «Архипелага ГУЛАГ», признание погибельности раскрестьянивания. Нужно же учесть, что и мы со страхом идём на этот шаг, не верим в серьёзность перестройки до конца. Нам нужна свобода, а понукать нас не нужно. Мы Бога боимся, значит вреда от нас никому не будет. Мы верим, что сказанное нами исполнимо. Переселенцам необходимо бы год-другой сохранить, если не работу на прежнем старом месте, но уж жильё-то обязательно, чтобы когда что-то будет не по-нашему проекту, было бы куда голову притулить, не стать бомжем на старости лет, ибо к нам будут переселяться и с детьми, а не одни пенсионеры. 20.3.90.

«Алтайский краевой совет народных депутатов. Исполнительный комитет. 14.3.90 № Л-679-14 Председателю Мамонтовского райсполкома т. Боровскому А. И.

В крайисполком поступило письмо от Лапкина И. Т. о строительстве жилья в бывшем посёлке Потеряевка Корчинского сельсовета. Крайисполком просит внимательно разобраться о возможности восстановления посёлка и строительства жилья, объектов соцкультбыта и производственных помещений в нём. О результатах сообщите заявителю и крайисполкому до 1 апреля 1990 г. Первый заместитель председателя исполкома В. С. Германенко».

«НЕ ОТВРАЩАЙСЯ ОТ ТРУДНОЙ РАБОТЫ И ОТ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ, КОТОРОЕ УЧРЕЖДЕНО ОТ ВЫШНЕГО » СИР. 7:15

«В Мамонтовский райисполком и А. И. Боровскому, председателю исполкома. Копия: директору совхоза «Корчинский» Мануйлову А. С.

«И дым отечества нам сладок и приятен» Пушкин А. С.

В выступлениях со Словом Божиим, с Библией в руках мне приходится выступать в воинских частях, в отделах милиции, в университете, в институтах, в школах, ЛТП, в спецкомендатурах, учреждениях, правлениях, перед осуждёнными, и очень большое внимание уделять так называемому «человеческому фактору», или проще сказать пути воскрешения нашего человека, идеологизированного, споенного, нашпигованного агитками прошлых лет, о покаянии. Значит, это и есть мой конкретный вклад в дело перестройки. Одной из самых насущных задач ныне является вопрос о земле: как накормить страну, как воспитать новое поколение, лучшее нас, свободное, работящее. И этой практической работе мне и приходится посвящать, в основном, три летних месяца: июнь, июль, август, когда ребятишки на каникулах, а у родителей отпуск. Статья корреспондента «Молодёжи Алтая» за 29 сентября 1989 г. «Меж колосьев и звёзд» рассказывает, как это делается. Как на совершенно непригодном для использования участке земли, захламлённом железом и бетоном, и крапивой, в яме, у навозной кучи мы расчистили площадку, засыпали вручную огромные ямы и отдыхали летом, приучая детей к настоящему труду, воспитывая их высоконравственными христианами и гражданами своей страны. Добрые, благодарные ответы поступили на эту статью из США, Англии, Канады, Швеции, Польши, Швейцарии, Голландии, Филиппин и других стран. Из Москвы, Питера, Академгородка, из многих университетов страны, из разных городов. Все отметили важность проводимой работы по воспитанию добрых качеств в детях (см. «Алтайская правда» за 31 августа 1989 г.). Фотовыставка о нашем месте отдыха фотокорреспондента Волобуева А. в зале фотовыставки г. Барнаула привлекли внимание посетителей, и ко мне стали поступать заявки, просьбы посодействовать такому же отдыху, разрешить им прибыть к нам в пос. Потеряевка, которого теперь нет в жизни. С такой же просьбой обратились ко мне не только из разных районо г. Барнаула, но и из университета, Новосибирского Академгородка, из разных городов зарубежья. Мы даже шутили, что из благословенной Грузии, и от Чёрного моря приехали в прошлом году к нашей навозной куче. Думаем, что в этом году на старом месте, или близ леса будем также отдыхать, и будут гости разных национальностей, как и в прошлые годы: русские, украинцы, немцы, греки и другие. – Вопрос межнациональных отношений у нас разрешается в евангельском духе – все мы братья, дети одного Отца (читаем:«Отче наш, Сущий на небесах…»). Всем хочется прикоснуться к незаражённой природе, пусть даже среди обломков цивилизации, поправить здоровье, окрепнуть. Гостелерадио из разных городов страны попросило разрешения прибыть на наше становище и сделать фильм о том, как приучают детей к земле, как устанавливают связь между отцами и детьми, как живут православные христиане… От местных же органов власти в с. Мамонтово и в с. Корчино требуется минимум внимания к нам – не делать благоглупостей, не повторять роковых ошибок своих прямых предшественников, и не мешать нам жить спокойно, и обеспечить в случае хулиганских нападений от их сограждан-земляков безопасность, ибо в прошлом году они сожгли весь наш лагерь-стан; разрушители так и не были за всю зиму обнаружены, не смотря на заверения милиции из Мамонтово, что к Новому году разорители будут выявлены. Когда-то, лет пятнадцать назад, я сообщал в ЦК партии в Москву о трагической участи нашей деревни, о варварском истреблении берёзовых рощ и колков; и тогдашнее руководство партии в Мамонтово разразилось в мой адрес грубейшей ложью: «Лапкин И. Т. занимается злопыхательской деятельностью, не работает, разъезжает с проповедями, не понимает насущности укрупнения деревень…». Теперь видим, к чему привела подобная злопыхательская деятельность подобных Мамонтовскому бюро райкома партии КПСС – с богатейшими природными ресурсами мы оказались банкротами далеко за гранью нищеты, а продажная партократия в Мамонтово была посажена в тюрьмы и смыта целительной волной перестройки. Изменилось ли что в умах сегодняшних заместителей их, сидящих в тех же кабинетах? Дай-то Бог! Прежний председатель с. Корчино Воронкин правил по принципу: не нравится – уходи. Герой соцтруда Чибисов А. Ф. повесился на чересседельнике, кого-то посадили, кто-то сгинул; и вот мы ныне покупаем за рубежом за природное богатство, каждый второй кусок, съедаемого нами хлеба. Дикий русский бунт замаячил на горизонте, за пренебрежение к нуждам подвластных. Итак, к вам наше слово да будет целительным, нынешние правители всех рангов: не искушайте долготерпение народа. В этом вопросе мы, христиане, для вас – лучшие наставники и благожелатели.

О нашем отдыхе под сенью Животворящего Креста знают очень далеко, и всякое доброе или недоброе дело против нашего палаточного крова имеет отклик во многих сердцах. За нами следят и держат на контроле. Многие хотели бы перенять наш добрый опыт. За нами наблюдают и друзья и те, кто ищет «жареной» темы, кому подобная конфронтация власти против мирного населения есть шанс победы над партократией. Посему мы просим вас, благоразумно отнестись к нашей просьбе, и оборони вас Бог, чтобы против нас был предпринят какой-либо эксцесс, и чтобы бульдозера не наехали на наше становище «случайно» (такую угрозу передали нам люди близко знающие вас и слышавшие подобный разговор). За все годы мы только дважды вмешались в события, происходящие возле нашего лагеря и сообщили в Мамонтово: один раз когда увидели павших, от безхозяйственности пастухов, в разных логах взрослых семь бычков. И в другой раз, когда местные руководители Корчино осенью не успели собрать сжатую в валки пшеницу, и, желая скрыть это преступление, стали сжигать хлебные валки. Мы не могли своими силами прекратить это варварство. Отношения с Мануйловым А. С. (директор с/х «Корчинский», сИгониным В. Г. (гл. зоотехник совхоза этого) и пастухами, которые рядом со станом, и вообще со всеми тамошними жителями (половина из которых наши сельчане и родственники – главный агроном совхоза – мой крестник, двоюродный племянник, Алексей Семёнович Сизков) отношения добрые. Просим посодействовать нам в получении хотя бы небольшого количества, путь и полусгнивших досок, и хотя бы половинок кирпича с разъезда для восстановления сожжённого хулиганами. И на время с 12 июля по 14 августа, когда у нас нет поста, получать хотя бы по две фляги молока в неделю из Корчино за наличный расчёт, так как среди нас ныне будет немало детей дошкольного возраста, студентов разных городов, военных, милиции и их детей. Приглашение послали командующему Сибирским военным округом. О благотворном влиянии на побывавших прошлым летом среди нас почти неверующих детей получаем письма. Многие учатся в ПТУ, в институтах. Они бросили курить, некоторые в своих группах заняли первое место по спорту, никто не болел зимой. Ваша, даже самая малая лепта в этом благом деле «человеческого фактора», не пройдёт даром и будет оценена и у Бога и у людей. Если, согласно вашего ответа, от 30.3.90 у вас нет финансов ныне восстановить пос. Потеряевка, то это вовсе не значит, что перед вашей финансовой нищетой мы должны покорно склонить головы и «ждать погоды».

Наше пребывание здесь каждый год всё ближе приближает момент, когда люди, новые кадры, и, быть может, улучшающаяся обстановка, помогут соделать ныне невозможное; да и дети к этой земле делаются всё ближе с каждым годом. Приглашение посетить эту нашу обитель в степи послано более чем в сто адресов. Мы разговаривали уже в ОВИРе, что если будут иностранцы, то им бы дали «добро» на въезд в эту «закрытую зону». Своим образом жизни на родной земле мы на практике показываем, что проведение отпуска, пусть даже на такой загаженной земле, несравненно лучше, чем выбивание путёвок в Пицунду. Пруд с гальянами дороже взморья. Надеемся иметь вас своими, патронирующими над нашим станом, земляками. Статья «Кто же такой Игнатий Лапкин» в «Алтайской правде» за 28.2.90 вызвала много откликов из разных городов. Даже от людей совершенно неверующих. А. И. Боровской предъявляет нам в письме обвинение за «нарушение законов» по поводу нашего отдыха на пустыре. Я сходил на совет, на консультации к юристом в крайисполком, чтобы узнать, какие статьи мы нарушили, живя летом посреди крапивы, куда и скотина не может забрести. По всей русской земле летом отдыхают у озёр, у моря, в горах, разбивают палатки и живут всё лето, и никто не думает брать у кого-то на это разрешение. Вы упрекаете нас за то, что я обратился сразу в крайисполком, минуя вас. Простите мне такую вину. Но согласитесь, что дальнейшее дело показало, что даже вмешательство краевой власти дело не сдвинуло с места. Вам даётся шанс показать свою миролюбивость в отношении нас, сделав добро на копейку, получить прибыль на алтын. Мы приглашаем всех вас посетить нас в лагере, и если у кого-то будет желание получить ценную редкую религиозную литературу, я, как распространитель её, могу, получив ваш заказ, помочь вам. Относительно того, что дома из земных пластов на первых порах – это не фантастика. Мы жили у нашего дедушки Чунарёва Е. И. именно в таком уютном и чистом домике из дерна. «Нищета – наше богатство» (Мать Тереза «За рубежом» № 1 (90)). Мне приходится выступать каждую неделю перед тысячами слушателей. И когда я рассказываю о нашем месте отдыха, о его разгроме, то разные люди в разных местах дают одинаковый ответ: не местные ли власти это подстраивают вам, не желая лишних глаз над своею бесхозяйственностью. И если это так, то последствия непредсказуемы. Наша дружеская рука протянута ко всем, да не увидим в ответ сжатую в кулак. Уполномоченный по религиозным культамЛисенков Г. И. пытается подтолкнуть вас на противоправные действия. Вы пишете: «не получено даже устного согласия местных властей» на летний отдых. (Это списано с ненависти уполномоченного, с его кляузы). Пожалуйста, пришлите нам такое разрешение для нашей безопасности. Приехав на родину, на пепелище (наш дом со всеми пристройками был сожжен кем-то точно так же как и лагерь-стан), мы должны просить у кого-то разрешения пожить здесь? Некогда покорённым евреям первого века по Рождестве Христовом император Рима только за большие деньги разрешал прибыть на холм близ Иерусалима и смотреть на родину отцов. Какое тысячелетие на дворе?!

Вы пишете в завершающей фразе, что «не считаете дальнейшую переписку нужной, целесообразной, как отнимающую массу рабочего времени».

Сегодняшнее руководство яростно отгребается от дел своих предшественников. Они ведь тоже «тратились на нужное», но развалили экономику, и убили в человеке всё живое, создали новый тип «советского человека», не приспособленного к жизни, безразличного ко всему – к душе, к государству (Д. С. Лихачёв). То что вы не приняли наше предложение о восстановлении посёлка, мы и это принимаем; и если нет ничего у вас, то что же? Из ничего только Бог Создатель может делать. Если учесть, что две трети письма из вашего райисполкома было хвастовством своими заплатами и дырами на тришкином кафтане экономики, то вам хотя бы даже ради интереса нужно было ухватиться за такую идею возрождения посёлка, как-то практически начать решать продовольственную программу. А вы отмахнулись от нас, как от Потеряевского комара, сославшись на сверхурочную благозанятость. Нам трудно поверить в искренность этой отговорки. В вашем ответе прямо звучит пренебрежение нашим советом, и чтобы мы вообще в этих местах не появлялись без вашего разрешения. А дать такое разрешение – вы не дадите. И снова простор крапиве, полыни; горькие плоды рабской мысли и пустыри душ рождают длинные очереди по оглушительным ценам в продмагазинах. В 1986 году мне пришлось пробыть в одной камере Барнаульской тюрьмы с вашим бывшим директором рыбкомбината Сивером Владимиром Митрофановичем вдвоём. Да, непростой был директор, а настоящий деловой коммунист, шёл «за паровоза» – во главе вязанки директоров и других номенклатурщиков. Некоторые из них сидят, а кто-то и застрелился (Бондаренко). Много он порассказал о Мануйлове и о всех руководителях районного и краевого масштаба: судьи, прокуроры, крайкомовцы, о всех их гнусных делах, похабщине и вакханалиях. Игнатий Лапкин. 6.4.90».

ТРЕВОЖНОЕ РУССКОЕ НЕБО. О ФИЛЬМЕ “ПРЕДЧУВСТВИЕ”

«...Достойная человека жизнь корнями уходит глубоко в землю, а кроной тянется в небо. И понятна та невыразимая тоска и боль с которой говорит И. Т. Лапкин, человек духовный, сын крестьянина о земле. О земле отчуждённой от человека, труженика. Случайно ли то, что вместе с поруганной ВЕРОЙ поруганной и осквернённой оказалась и земля? Молох коллективизации явился материальной предпосылкой воинствующего атеизма. “Предчувствие” – взвешенное аргументированнае, свободнае от спекулятивных эффектов переоценка ценностей. Как часто идущие по этой тропе (переоценки ценностей) к бракосочетанию с истинной Истиной заключают союз с бесом...». («Прямая речь» апрель 1991 стр. 8., фильм «Предчувствие» Свердловской киностудии – Красноярский филиал, режиссёр В. С. Кузнецов, занял первое место среди документальных фильмов в России и на международном киноконкурсе.)

«ПОТЕРЯЕВКА. ДЕРЕВНЯ, КОТОРОЙ НЕТ»

«“Рота, подъём!”

Громовой раскат подбрасывает лежащих на жёстких нарах. Продираем глаза. Уф-ф! Нет, это не казарма с дежурным по роте. Это летний лагерь православной общины Игнатия Лапкина. На часах – пять утра.

Но вначале был рассвет­ный полустанок. Сон­ный проводник удив­лённо смотрит на одетого по-городскому бородача, сходя­щего с поезда посреди Кулундинской степи. Стук колес и фырканье тепловоза постепен­но стихают, остаётся только степь. Где-то здесь живут лю­ди. Живут в зыбких хижинах, над которыми возвышается православный крест.

Об Игнатии Лапкине «СГ» уже писала в №№ 10 и 47 за 1990 год. Писала о том, что он не в ладах с Pyсской пра­вославной церковью РПЦ) – ведь она до сих пор не покая­лась за «Декларацию» митро­полита Сергия, поставившего церковь под руководство НКВД, за безграмотных и ко­рыстолюбивых священников, за торговлю в храмах. Писа­ла о трудном пути проповед­ника, пострадавшего за веру в лагерях и психушках. О том, что Лапкин со своей об­щиной перешёл под юрисдик­цию Зарубежной церкви.

Но сегодня речь о другом. Посреди Кулундинской степи была когда-то деревня Потеряевка, попавшая в начале 70-х в «чёрный список» «неперспек­тивных». Родная деревня Лапкина.

Степная дорога входит под сень огромных тополей, обра­зующих аллею. Когда-то здесь была улица. Немногочислен­ные деревья явно посажены людьми: тополя – вдоль до­роги, черемуха – чуть по­дальше. И ощущение чего-то домашнего, уютного, родного, хотя кругом лишь степь, де­ревья, да большие хищные птицы кружат над головой.

Среди деревьев – остатки саманной хижины (подарок этнографу), ещё дальше – кирпичное строение без кры­ши, совсем новенькое, только буйная растительность внутри и снаружи обозначает воз­раст. Похоже, так и не до­строили, бросили на полдоро­ге. Деревянных домов нет: разобрали. Степь кругом, каж­дая доска дорога v.

Деревни давно нет, но быв­шие жители её каждый год в троицыну родительскую суб­боту (семик) собираются на могилах предков. Такое бы­вает во многих местах, опус­тошённых когда-то во имя аб­страктного блага. Родина же для человека, как оказалось, штука конкретная, и любовь к родному пепелищу вполне осязаема.

Ходят люди по степи, пока­зывают: вот здесь наш дом стоял, а вон ту черёмуху дед посадил... Большая деревня была, далеко раскинулась.

– Когда-то здесь арбузы выращивали, – рассказывают старожилы. – Но жили люди без Бога, пьянствовали, матерились – вот и наказал нас Господь. Об этом и в Библии написано: кто не слушается Бога, того изгоняет Он с пло­дородной земли на солончаки.

Видимо, пришло время ка­яться. Вначале только старо­жилы, а потом и новые члены общины Лапкина стали на лето приезжать сюда, в степь. Вдалеке от безбожного горо­да создали они свой островок, где живут по христианским законам: в труде и молитве. И детей сюда повезли: нечего им в городе нежиться, маять­ся от безделья в каникулы – пусть жизнь узнают. Опять же от греха подальше.

- Игнатий нас воспиты­вает по-спартански...

Строжайший запрет на ку­рение и алкоголь. Уставные требования к одежде, к пи­ще... Это я ощутил на себе. Всё время пребывания в лагере пришлась работать вместе со всеми: таскать доски, выди­рать гвозди, копать землю... Устав здесь строгий. Лапкин был когда-то старшиной. Раз­говоры только о Боге или по выполняемой работе. Нечего зря языками молоть. Впрочем, народ здесь подобрался такой, что любой разговор оказы­вается о Боге.

- Ещё Василий Великий говорил, что все животные тя­нутся к пище, и только чело­век подносит пищу к себе.

Наклонился над тарелкой – сразу ложкой в лоб. С этим здесь просто. Поблажек никому не делается – ни журналистам, ни киношникам, ни детям.

Кстати, о кино. Режиссер Владимир Кузнецов снял здесь один из эпизодов доку­ментального фильма «Пред­чувствие», получившего первый приз на фестивале православного кино в Москве. И те­перь идут письма из Москвы и Ленинграда, других горо­дов: появились и там желаю­щие. Просят также принять на лето ребят из детских до­мов. Значит, работы прибавит­ся.

ГУЛЯЕТ ветер по степи. Пыль скрипит на зубах, ложится слоем на палатки, на кастрюли, на овощи, что приготовлены в суп. Приготовление пищи в полевых условиях – из курса выживания. Живущим здесь нравится. Нравится и жёсткая армейская дисцип­лина, и более чем скромная пища, и тяжёлая работа с рассвета до заката при пол­ном отсутствии развлечений. Труд и молитва.

Но всё же лагерь – не де­ревня; зимой здесь жить нель­зя, а значит, нельзя и скот держать, не увезёшь в город­ские квартиры сельскохозяй­ственную технику. Надо восстанавливать Потеряевку.

Первым решился священ­ник отец Иоаким. Он тоже ро­дом из Потеряевки. Там, где был его родной дом, теперь стоит его палатка. Завёл коро­ву, выстроил для неё сарай­чик – теперь в лагере есть своё молоко.

А Игнатий Лапкин бьётся за землю. Огромные площади плодородной земли пропада­ют без дела. Но вот интерес­но: как только в инстанциях встал вопрос об этом, как тут же появились тракторы и на­чали пахать. В первую очередь запахали дорогу, иду­щую вокруг лагеря, теперь приезжие механизаторы пы­лят прямо через лагерь. А па­шут наспех, с огрехами. Пашут там, где раньше не паха­ли, обходя только старинные кирпичные фундаменты.

Непостижимым образом пропадают вещи из лагеря; время от времени случаются пожары – не где-нибудь во­круг, а именно в лагере, и именно тогда, когда там нико­го нет. Кто поджёг? Местные мальчишки? Здесь вообще нет местных – пусто кругом. Только Лапкин c общиной. Мимо проезжает голубой «москвич».

- Мужики, чё это вы де­лаете?

- Дом строим, жить здесь будем.

- Вот правильно. И я гово­рю: поднимать надо Потеряевку.

Появляются директор бли­жайшего совхоза Анатолий Мануйлов и председатель райсовета Анатолий Боровских. Спрашивают: чем помочь? Лапкинцы удивлённо перегля­дываются. Говорят, раньше им только угрожали, теперь иначе. Новый курс или, может, присутствие журналиста сыграло роль? Лапкин просит об одном: не мешать, не уби­вать начатое дело, а там всё в руке Божией да будет.

Помог пока только... ко­мандующий войсками Сибир­ского военного округа генерал-полковник Пьянков – дя­дя Боря-генерал, как его здесь называют, – выделил армейские тенты для лагеря. Надо бы ещё полевую кухню – в степи для костра дров не напасёшься, да пыльный ве­тер покоя не даёт.

Ещё директор совхоза «Кадниковский» Валерий Игонин лошадку обещал...

ВЕЧЕР. Копаем яму для погреба. Уже темно, предметы различают­ся с трудом. Лапкин прика­зывает прекратить работу.

- Игнатий Тихонович, со­всем немного осталось.

Но Лапкин неумолим. Надо ещё успеть поужинать до ве­черней молитвы.

Час ночи. Темно. Сигналом ко сну служит новосибирский поезд, что светит окнами на горизонте. Далеко в поле вид­ны фары работающих тракто­ров.

- Вот кто кормильцы на­ши. Мы спать ложимся, а они работают.

- А завтра когда встаем?

- Как всегда, в пять.

Анатолий ЗАКОВРЯЖНЫЙ. Фото автора». («Сибирская газета» 26 июля 1991 г. стр. 10).

«Храни вас Бог...»

«Как только вышел закон о земле, в этом году мы решили начать строить хотя бы один дом в зиму. Сначала нам угрожали, а теперь даже есть такие, как депутат Писарев, помогающие достать некоторый материал за наш наличный расчёт. Раньше в колхозе было две молочных фермы, четыре конных, две пасеки, сады, птицеферма, несколько овцеферм. Но земля оказалась и брошенной и загаженной. Околки вырубаются, пруды заилило, сады одичали... Как будет с нами дальше – Бог только ведает, но уже видно, чтоо убивать нас там пока не будут, если не возвратится всё на круги свои, не раскулачат, как нашего деда, родителей живших там. Община будет православная. Всё у нас будет по-совести, так мыслится, а иначе для чего это всё? Игнатий Лапкин г. Барнаул» («Крестьянская газета» № 17 сентябрь 1991).

«ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ В ЗАБРОШЕННУЮ ПОТЕРЯЕВКУ ВЕРНУЛСЯ ЧЕЛОВЕК, ЧТОБЫ ЖИТЬ И РАБОТАТЬ»

«Полтора годе назад, беседуя с известным христианским проповедником Игнатием Тихоновичем Лапкиным, честно говоря, сомневался, что его планы возрождения родной Потеряевки найдут воплощение в жизни. И в более-то стабильные времена многие благие начинания становились жертвами безжалостной бюрократической машины. А в наше-то, смутное, шансы Игнатия Тихоновича на успех казались и вовсе призрачными. Но в чем я не сомневался уже тогда, так это в силе его убежден­ности в своей правоте, в правильности выбранного им пу­ти.

И вот я снова Потеряевке... Картина белого безмол­вия, сверкающего под солн­цем снега, впервые за много лет была нарушена самыми что ни на есть прозаичными домом, скотным двором, ба­ней... А вот и тот, кто многое сделал, чтобы из печной трубы весело устремился к зим­нему небу дымок, чтобы тишину нарушали мычание ко­ровы, лай собаки и пенье пе­туха. Во многом это стало во­зможным благодаря брагу Игнатия Лапкина – Иоакиму Тихоновичу.

Из рассказа И. Т. Лапкина.

– В семьдесят первом го­ду в числе последних жителей Потеряевки уехали и на­ши родители. Укрупнение сёл практически превратилось в насильственное выселение, когда закрывают школу, магазин и ставят в положение, при ко­тором жить невозможно, – это, я считаю, насильственное выселение. А ведь земля здесь хорошая и места красивые. Можно заниматься и скотовод­ством, и земледелием.

Весной 1991 года сюда, в родные места Иоаким Тихо­нович приехал вместе с Виталием Устиновым, чтобы через двадцать лет после того, как последние жители покинули Потеряевку, начать восстановление посёлка. Началом стали две палатки и участок земли, вскопанный под огород. По дощечке, по лесинке стали со­бирать материал для строите­льства скотного двора. Пер­вую существенную помощь, оказали поселенцам председа­тель Комсомольского сельсо­вета И. Н. Писарев и директор совхоза «Кадниковский» В. Г. Игонин. Поддержали морально, один помог купить стройматериалы, другой – лошадь. Уже здесь, на месте купили и корову. Вроде всё просто получается: помогли, привез­ли...Но знал бы кто, какие силы истрачены!..

Из рассказа Иоакима Лапкина:

– Закончил Московскую духовную семинарию, в семь­десят восьмом году стал священником. Но никогда не покидало желание вернуться в родные края. Приезжали сюда и видели – малая родина зарастает бурьяном. И мы решили – пора начинать возрождение посёлка. Понимали, что проблем возникнет масса. Летом поселенцы взялись за дело. Готовили простейший строительный материал – са­ман, иначе говоря, крупный кирпич из глины с соломой. Простейший-то простейший, но дома из него, сделанные на совесть, стоят веками. Первого августа 1991 года первый кирпич был положен, а всего на строите­льство двухквартирного дома их ушло около семи тысяч. Иоаким Тихонович, сам пре­красный каменщик, за две не­дели сложил стены, а до дож­дей уже и крышу сделали (разжиться шифером помог директор Корчинского РТО). Колхоз «Наука» Тюменцевского района продал им вторую лошадку. Без тягловой силы пришлось бы туго. Вообще, уже на первом этапе восста­новления села переселенцы ощутили, что многие люди, доселе их не знавшие, отно­сятся к их затее с понимани­ем, а главное – не чурались оказывать помощь.

Из рассказа Иоакима Лапкина.

- Работали мы весь свето­вой день, кроме воскресений и религиозных праздников. В палатке и богослужение сове­ршали. Сейчас к нам на жи­тельство подали заявления пятнадцать семей. В основ­ном это родственники, близ­кие по духу и вере люди. Ве­сной этого года думаем зало­жить десять домов. Подчеркну: мы стали ощущать благожела­тельное отношение к нам рай­онной администрации, адми­нистрации села Корчино. По­обещали выделить лес, ДРСУ продало нам 70 кубометров щебёнки.

Кроме дома, бани, скотного двора, успели и колодец выкопать и пруд. Сейчас вот завезли 28 бетонных плит. Планируют на основе бывше­го клуба (остались стены) по­строить школу и храм. В бли­жайшее время сюда должны подвести электроэнергию. Про­блему питания до сегодняш­него дня решали по-разному – что-то привозили, что-то по­купали, неплохой урожай со­брали в огороде. В этом году переселенцы намерены при­вести в порядок кладбище, пруды. Ну а что касается рабочих рук – с наступлением тепла приедут единомышлен­ники. Кстати, ребятишки из православного лагеря Игнатия Лапкина, так сказать, соревнуются за право порабо­тать на восстановлении по­сёлка. Вдумайтесь в это! У нас чаще всего соревновались за то, чтобы хорошо отдохнуть. Чувствую, у многих читателей уже вертится вопрос: откуда средства на восстановление посёлка? В это дело Лапкины вложили все свои сбережения... был у нас разговор вначале всего этого. Мы понимали, что дело задумали труднейшее, проблем встретим массу. Но сейчас мы постепенно находим понимание и, благодарение Боry, – се­рдца у людей открываются на­встречу. И потом, у нас есть руки и желание...Внутри дома большая русская печь с полатями, алтарь с иконами, книги религиозного содержания. И красочный бу­кварь, изданный в США на русском языке. Ведь кроме Иоакима Тихоновича, его бра­таПавла, мамы братьев Ма­рии Егоровны, здесь живет ше­стилетний племянник Ося. Так что букварь очень кстати.

К переселенцам время от времени наведываются гости, единомышленники. Посмот­реть, поговорить, но первым делом – помочь. Кстати пришёлся в этот день и обед в первом доме возрождаемой Потеряевки, предложенный нам гостеприимными хозяевами (в Корчинской столовой к нам были не столь радушны).

Мы уезжали, и с трудом осознавалось, что вот этот дом, куры, четыре гуся и три ут­ки, пара лошадей, мирно жу­ющих, корова, пригревшаяся на солнце, – всё это и есть начало новой Потеряевки, на­чало тому, что все мы пой­мем наконец: нельзя человеку без родины... В.Ретунский». («Свет октября» 25 февраля 1992 г. № 24 (7321) Мамонтовский район).

«АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ. МАЛЫЙ СОВЕТ.

Дата добавления: 2015-10-13