Лэнгфорд

Следуя тропой ночи, кто-то может не добраться до рассвета.

Халиль Джебран

Буквально спустя три недели после того, как были спасены бигли из лаборатории Boots, активисты забрали десять собак из Университетского колледжа Лэнгфорда в Бристоле и подарили им радость жизни среди экстремистов. Среди прочих порочных развлечений колледжа числилось проведение опытов на сельскохозяйственных животных с целью тестировать на них новые лекарства для выявления побочных эффектов, связанных с промышленным скотоводством (так называемые ветеринарные исследования). Лэнгфорд -- это место, где промышленное скотоводство встречается с вивисекцией в отвратительном противоречии тому, к чему человечество должно стремиться.

Не один год активисты протестовали и вежливо просили освободить десять биглей, которых держали для проведения какого-то секретного, продолжительного эксперимента. Неизвестно, не был ли он как-то связан с промышленным скотоводством, потому что никто ничего не признавал. Представитель колледжа лишь обмолвился, что исследование жизненно важно для здоровья людей. Неудовлетворенная неубедительными аргументами, небольшая группа молодых людей взялась решить проблему собственноручно. Рассказывает один из участников событий поздней ночью в Лэнгфорде:

"Мы не знали, сумеем ли выкрасть собак, прежде чем явится ночной сторож, но знали, что не сможем жить, если хотя бы не попытаемся. Нас преследовало знание о происходящем с животными в Лэнгфорде: эти опыты представляли собой не просто жестокость и равнодушие -- они были совершенно необязательны. Меры безопасности нас удивили: от собак нас отделяла всего одна дверь. Они издавали очень жалобные звуки. Мы думали, что дверь стоит на сигнализации, но надеялись вынести животных до того, как кто-то явится нам помешать. Никакой сигнализации не было, или она была, но на нее никто не обратил внимания. В любом случае, все прошло хорошо.

Мы подъехали прямо к конурам, выпрыгнули из фургона и открыли дверь с помощью лома. Собаки очень разволновались от происходящего. Мы думали, что они забьются в страхе, но они восприняли все это как приключение, о котором давно мечтали; как будто они знали, что их придут спасать. В течение десяти минут мы загрузили наших друзей в фургон и уже ехали в безопасное место. И мы, и они были на седьмом небе от счастья. Нас безумно радовало это зрелище! Мы ожидали, что повезем десять гадящих под себя от ужаса собак, а получили пузатых биглей, которые кувыркались, веселились до упаду и выстраивались в очередь, чтобы вдохнуть прохладной, невидимой свежести, которая дула через открытое окно. Они не были уверены в своих похитителях на 100%, но у нас не ушло много времени, чтобы убедить их в том, что мы -- хорошие ребята.

Все собаки были довольно старыми и выглядели так, что у нас не вызывало сомнений, насколько плохо с ними обращались. Особенно одна самка, Рэмбл, была -- без преувеличения -- буквально покрыта ранами, шрамами и выбритыми клочками; что-то уже зажило, что-то еще нет. На коже некоторых были ожоги, напоминавшие следы сигаретных окурков. Мы отвезли их к симпатизирующему нам ветеринару, который провел полное обследование каждой собаки, но не смог с уверенностью сказать, каким именно испытаниям их подвергали. Разумеется, Лэнгфорд не был готов сказать, в каких исследованиях использовались бигли. Мы никогда так и не узнали, почему у некоторых имелись идентификационные татуировки, а у некоторых нет. Впрочем, нас это не особенно заботило. Мы были даже рады тому, что не всем пришлось выводить чернила из ушных тканей.

Через пять дней после их волшебной транспортировки собаки попали в новые дома. В каждом из этих случаев сложно было сказать, кто был счастлив больше -- бигли или их новоприобретенные семьи. Но этот вопрос нас тоже не слишком волновал. Значение имело только то факт, что мы что-то сделали для этих животных".

Дата добавления: 2015-09-03