Еще один убийственный день

Праведник ценит жизнь всякого животного, а сердце грешника не знает милосердия.

Книга притчей Соломоновых, 12:10

Суббота, 9 февраля 1991. Со всего Ливерпуля на железнодорожную станцию съехались саботажники охоты, среди которых был 18-летний юноша Майк Хилл. Все собравшиеся активисты уже саботировали охоту. Иногда день выпадал хороший, иногда не очень. Под хорошим днем понималось, что группа не только соберется, приедет на охоту и избежит избиения, но и не даст убить ни одно животное.

Предсказать наверняка это невозможно, но на большинстве охот насилие -- обычное дело. Для некоторых из последователей охотников из Чешира бить людей -- это важная активность при охоте на зайцев, доказавшая свою способность служить хорошей заменой убийству зверя, если с этим сегодня не повезло. Как правило, на эту охоту активисты ехали только если набиралось достаточное число людей, позволяющее воспрепятствовать происходящему. Первоочередная забота -- найти способ применить уже имеющиеся навыки, чтобы отвлечь внимание собак и охотников от зверя.

Майк Хилл с другом ехали за город из Центра спасения животных во Фрешфилдзе, где они имели дело с последствиями любви местных жителей к нелегальному разведению животных и, соответственно, появлению большого числа нежеланных животных, что выливалось в пренебрежительное и жестокое отношение к животным. По лицу Майка можно было понять, какую боль он наблюдал и испытывал изо дня в день, помогая животным. Он был тихим, полным сострадания человеком, делавшим все, чтобы улучшить жизнь животных. Он не любил об этом говорить. Он просто хотел делать то, что мог. Он был хорошим парнем. Как вы могли догадаться, его уже нет в живых.

Когда активисты прибыли в паб "Красный лев" в Литтл-Бадворте без чего-то час дня, охота все еще продолжалась. Отвратная толпа охотников быстро собралась, чтобы определить численность врагов, как только саботажники подъехали небольшой вереницей легковушек в сопровождении хорошо известного саботажного ливерпульского фургона.

Присутствие отморозков не понравилось саботажникам, но эти две группы уже неоднократно сталкивались, держать охотников в поле зрения всегда было лучше, чем не знать, где охотники находятся: иногда они прятались и устраивали засады. Активисты полагали, что на месте будет еще одна команда соратников, но она лишь накануне вечером разбиралась с другой охотой в соседнем графстве, поэтому должна была приехать позже. Высадка в час дня давала возможность саботировать лисью охоту в первой половине дня и заячью во второй, что представляло собой как двойную удачу, так и двойную опасность.

Вышло так, что ждать подкрепления оказалось неоткуда. Дружественная группа саботажников застряла на другой охоте, спасая лис, а еще одна команда в досягаемости даже не двигалась куда-либо, потому что у нее сломался фургон.

Во избежание излишних конфронтаций до начала охоты, саботажники расположились так, чтобы видеть одного из охотников, Алана Саммерсгилла. Все остальные, как правило, следовали за ним. Трейлер с гончими был открыт без одной минуты час дня. Быстро подув в горн, хозяин подозвал к себе возбужденную свору биглей. Он был для них как Крысолов из сказки братьев Гримм, ведший грызунов за собой с помощью дудочки. Все саботажники, кроме водителей, которые отвечали за высокую мобильность группы, высыпали на природу в полной боеготовности. Всегда очень важно держать охотников в зоне видимости, иначе они ухитряются пропасть на весь день. Группа поддержки охотников не прочь пропустить кровавое веселье, лишь бы убийца мог спокойно делать свое дело, недоступный или скрывшийся от саботажников. И вот две толпы оказались друг перед другом.

Одну активистку сильно толкнул в спину толстый, немолодой, краснолицый увалень, посоветовавший ей "найти работу". Она упала лицом в землю. Если бы это хоть как-то касалось этого быдла, то девушка бы ответила, что вообще-то работа у нее была, причем очень не плохо оплачиваемая. У нее был выходной, и она посвятила его спасению жизней. Надо заметить, что далеко не вся группа поддержки увлекалась потасовками с саботажниками. Некоторые просто для них не годились: кто-то был слишком молод, кто-то слишком стар, но они явно участвовали в происходящем с неохотой. Поэтому ищущие приключений очень быстро отделились от тех, кто их не искал. Дракам не было конца, но они не смогли удержать саботажников на расстоянии от травли.

На протяжении двух часов активистам удавалось эффективно саботировать охоту с помощью горнов и криков, пока охотники не решили, что лучше остановиться, пока не поздно, чтобы окончательно не пустить весь день коту под хвост. Они призвали собачью свору и начали сворачивать охоту. Группа поддержки слонялась по окрестностям, ожидая каких-то событий. Создавалось впечатление, что охотники надеялись на приезд полицейских, но те были заняты на футбольных матчах, где им и так не хватало людей. Тогда охотники решили временно закрыть мероприятие и устроить рандеву в пяти километрах от места встречи, чтобы избавиться от саботажников. Они сели в трейлер для гончих и выдвинулись.

Раньше подобное срабатывало, но не в этот раз. Несколько активистов заблокировали дорогу прямо перед машиной беглецов. Это было небезопасно. Помимо того, что их могли просто переехать, они сидели и были безоружны -- легкая добыча для любой группы поддержки охоты.

Какое-то время ничего сверхъестественного не происходило: обычное сверление взглядом, брань и угрозы. За рулем был Саммерсгилл и он бы с удовольствием переехал любого, кто не ушел бы с его пути или кого не сумела бы убрать группа поддержки, которая, кстати, тоже оказалась перед машиной. Не имея возможности двигаться, Самерсгилл выскочил из машины с баллонным ключом, видимо, намереваясь крошить черепа. Это только задержало охотничьи забавы, потому что начались новые драки, что было одновременно хорошо и очень плохо для саботажников. Начало темнеть, времени на охоту оставалось все меньше. Перестав махать кулаками, охотники вернулись в машину и вновь попытались прорваться, на сей раз тараня дорожное заграждение и преуспевая в попытке уехать. Тогда Майк Хилл, Дэвид Бленкинсоп и Пиррип Спенсер запрыгнули на крышу грузовика, резонно полагая, что когда ты наверху, до тебя сложно добраться. Теперь охотники должны были дожидаться полиции, потому что это же незаконно и опасно -- разъезжать с людьми на крыше. Так ведь?

Саммерсгилл придерживался иного мнения. Он уже не помнил себя от ярости. Он гнал во всю прыть, трейлер мотало из стороны в сторону, он оставлял за собой клубы вонючего дыма, который ослеплял всех, кто остался позади. Какой был смысл мчаться прочь от саботажников, имея троих на борту? Или у Саммерсгилла имелись другие планы относительно них? Следующие 8 километров он гнал под 130 км/ч, грузовик шатало и трепало что есть мочи. По халатности или намеренно, но Саммерсгилл явно пытался убить активистов. Без шуток. Вскоре, осознав опасность, которой они сами себя подвергли, оказавшись, по словам Бленкинсопа, "в руках психопата", они цеплялись за крышу изо всех сил, всячески пытаясь заставить его остановиться, но их усилия были тщетны.

Сильно похолодало. Ребята не на шутку перепугались. Они не знали, какая участь их ждет, но варианты были не из приятных. Они могли слететь с крыши и разбиться или угодить под колеса. Они могли ехать в устроенную охотниками засаду. В конце концов, если Саммерсгилл ехал далеко, они могли запросто замерзнуть насмерть. "Он явно что-то задумал, и не в наших интересах было оставаться частью его замысла", -- сказал позднее Бленкинсоп. Все трое согласились, что лучшее решение -- это спрыгнуть с грузовика, когда он остановится на развязке, или сбросит скорость перед изгибом дороги. Один изгиб как раз приближался. Майк Хилл был самым храбрым. Он прыгнул первым. Прыгнул на травяное ограждение, но не достиг его. Он ударился об угол трейлера и упал под его колоса, отчего трейлер сильно тряхнуло. Водитель сумел справиться с управлением и поехал дальше.

Саммерсгилл узнал о случившемся, но только тогда, когда заднее стекло трейлера, наконец, разбилось вдребезги, и он остановился. Он испугался не на шутку. Друзья Майка побежали к нему, а охотники скрылись. Восемнадцатилетний Майк Хилл умер на месте.

Алана Саммерсгилла позднее арестовали. Он провел несколько часов в полицейском участке, прежде чем его выпустили, не предъявив никаких обвинений. Его не привлекли даже за опасную езду или за отказ остановиться при виде несчастного случая! Его юрист был председателем охотничьего клуба "Чеширские бигли". При обычных обстоятельствах, когда имеет место подобный инцидент -- причем куда менее серьезный, чем гибель подростка -- полиция предъявляет обвинения, пусть даже не всегда корректные. Это позволяет держать подозреваемого под стражей или выпустить его под залог, что удержит его от совершения новых правонарушений. Причем чем менее существенно наказание, тем более безнаказанно чувствует себя подозреваемый. Ситуация, подобная этой, была бы подарком для любого прокурора. Чего стоит одно только исчезновение с места чрезвычайного происшествия, не говоря уже о причинении смерти халатной ездой, преднамеренном или даже преднамеренном убийстве!

Поразительно, но в этом деле не было и намека на правосудие, невзирая на наличие трупа. У полиции напрочь отсутствовала мотивация. Свидетельница утверждала, что случайно подслушала разговор двух детективов в полицейском участке. Один из них предположил, что Саммерсгилл был пьян и не владел собой. Охотники известны своим пристрастием к выпивке, особенно перед началом кровавых игрищ, в процессе и после. В любом случае алкоголь в крови Саммерсгилла едва ли мог повлиять на ход дела, потому что политическая воля, необходимая для наказания этого преступника, откровенно отсутствовала.

Когда на саботажников нападают, даже в присутствии полицейских, нормальная реакция последних -- делать вид, что ничего не происходит. Это настолько регулярная практика, что даже интересно, не согласованная ли это политика. Поразительно, что саботажников могут тысячами держать в участках под замком на протяжении всего уикенда за куда менее существенные проступки, как то "изъявление намерения устроить саботаж", получение травм в драке или дутье в горны. Я знаю массу активистов, каждый из которых не сделал практически ничего противозаконного и провел за решеткой больше времени, чем Саммерсгилл, убивший 18-летнего парня.

Если бы погиб Саммерсгилл, все присутствующие саботажники без сомнения были бы арестованы, обвинены и сидели бы в тюрьме безвылазно вплоть до показательного суда. Пресса вытоптала бы все поля вокруг места происшествия при поддержке политиков и полиции, во всю глотку вопя о насилии, устраиваемом "экстремистами" и призывая к введению более строгих законов, запрещающих акции саботажа во избежание повторения подобных трагедий. Это мое мнение, и оно подкреплено не слухами, пересудами, предрассудками или злостью; его подтверждает многолетний опыт.

Саботажники охоты получили очередное предупреждение, и оно вызвало их неистовый гнев, как только прошло шоковое состояние. Они взывали к правосудию, но их криков не слышали не только те, кто всегда был к ним глух. Даже те, кто должен был их услышать, не подали виду. А поскольку никаких реакций властей не последовало, нам лишь оставалось самим позаботиться о том, чтобы правосудие свершилось.

Дата добавления: 2015-09-03