Аризонские рейды

Мы играем в интеллектуальные игры с людьми, которые для разнообразия так же умны, как и мы. Их учили, как вести разведку, как собирать сведения и как избавляться от вещественных доказательств. Они прошли курсы подготовки террористов, только без оружия.

Следователь ФБР по делу о нападении на лабораторию, журнал The Scientist, декабрь 1987

В зоозащитное движение мало-помалу начала просачиваться информация о том, что в Университете Аризоны в омерзительных экспериментах использовались тысячи животных, включая собак из приютов и гончих с местных бегов. Как будто те собаки -- брошенные, страдающие от искусственного выведения и эксплуатируемые -- страдали недостаточно. Для одного из организаторов, у которого жили две такие замечательные, доверчивые собаки, предстоящий рейд был делом личным.

Разведгруппа, многие члены которой были подростками, изучили местность (прикинувшись студентами университета) и узнали немало о том, что творится на кампусе и насколько гнусные операции проводятся в стенах одного из десяти наиболее активно использующих животных в исследованиях учебных заведений, который получает как государственную финансовую поддержку, так и заказы от представителей фармацевтической промышленности.

Долгие часы разведки не выявили ничего особенного, но позволили нанести на карту расположение постов охраны, а также привычки студентов и преподавательского состава, в то время как специальный сканнер показывал передвижения полиции. В закромах были обнаружены документы, из которых выяснились имена вивисекторов и детали их работы, а также -- что полезней всего -- планы зданий! Кроме того, выяснилось, что доступ к собакам представлял собой наибольшую проблему, в то время как добраться до кроликов, мышей, крыс, морских свинок и лягушек не составляло особого труда. Трагично было сознавать, что спасти собак не удастся.

Недели планирования и подготовки привели к тому, что в любой вечер десять активистов ФОЖ могли занять свои позиции возле университета, и ни одна живая душа не прознала бы про эту операцию. К 4 апреля все было готово. Активисты съехались со всей Северной Америки. Это были опытные люди. Они участвовали в столкновениях, проникали в здания и машины, занимались флайпостингом, побывали в полицейских клетках и получали в свой адрес различные угрозы. Именно такой опыт показывает, кто хорошо играет в команде.

Каждый знал, что ему делать, и в 21.00 все были на местах. Все притворялись студентами. Парочка в очках, как у зубрил, целовалась на траве. Другая пара, одетая в тренировочные костюмы, явно собиралась на пробежку. А не причастен ли к операции ФОЖ этот китайский паренек с пакетом чипсов, слушающий плеер?.. Двое двинулись к лабораториям факультета микробиологии, двое пошли в сторону факультета психологии. Активисты выставили два дозора на автостоянке, которые держали связь по рации со всеми участниками операции. Расчет времени был отличным. Замок на дверях лаборатории микробиологов был снят с легкостью и без явных признаков взлома, открыв путь к лестничной шахте и верхнему этажу, где экспериментам на ста с лишним мышах суждено было быть уйти в прошлое благодаря двум людям в перчатках и вязаных масках.

Пока один стоял в дозоре, другой загрузил мышей в маленькие коробки, которые затем были аккуратно опущены в длинные спортивные сумки. Потом с разницей в несколько минут активисты покинули здание. Каждый нес по сумке к фургону с фальшивыми номерами, припаркованному на кампусе.

Другой паре активистов повезло меньше. Они переоделись и стояли перед бетонной колонной на погрузочной площадке у здания факультета психологии, пытаясь разрезать покрытия вентилятора ножницами по металлу. В этом месте скоро должен был пройти патруль охраны, поэтому время было дорого. Двери всегда проверял старший охранник, а он неизменно делал это физически, следовательно, заметил бы, если бы кто-то прятался внутри. Младший охранник никогда не утруждал себя тем, чтобы вылезти из машины. Через 20 минут крышка вентилятора наконец сдалась, открыв узкий проход в здание, в котором содержались сотни крыс.

Они поместили крышку на место так хорошо, как только сумели, и спрятались, ожидая, когда охрана придет с проверкой. Наконец, патруль явился. Черт подери -- старший охранник! Только бы он не заметил, что крышка вентилятора повреждена. В свои шестьдесят с лишним лет он всегда проявлял мелочную дотошность и прибыл точно в срок, но не в его привычках было проверять крышки вентиляторов. Как только охрана уехала, активисты открыли дверь и позвали еще четверых участников операции. В течение нескольких минут стеллажи с крысиными клетками катились со всех частей лаборатории к погрузочной площадке на одном конце и разгромленному оборудованию для электрошока на другом в окружении изрисованных краской стен.

Как только 150 крыс были готовы к отгрузке, активисты вызвали фургон. В тот момент, когда двери в мир открылись, и крысы почти одновременно вдохнули прохладный ночной воздух впервые за свою жизнь, наблюдать за ними было безумно приятно, но умиляться не было времени: ни у кого бы не нашлось объяснения припаркованному у здания фургону. Его требовалось загрузить как можно скорее. Тем более что это было лишь началом.

Как только Этап 2 подошел к концу, активисты двинулись к зданию факультета биологических наук за углом. После того, как его дверь поддалась (хорошо, что один из участников операции прихватил с собой кувалду), пятеро человек проникли в лабораторию. Условия здесь были особенно ужасны. Крысы, мыши и морские свинки выглядели взволнованными и съежились в клетках при виде людей. У них не было ни пищи, ни воды, всех их брили наголо, чтобы видеть, как действуют на кожу тот или иной химикат.

В течение следующих двух часов команда переносила клетку за клеткой из лаборатории на тележку, а оттуда -- в лифт и в фойе. То, что они делали, считалось противозаконным и, если бы их поймали, вина усугублялась бы еще и тем фактом, что для совершения этих "злодеяний" они пересекали государственную границу. Вскоре коридор был заполнен коробками с морскими свинками, кроликами в тканевых мешках и большим числом африканских лягушек. Всего активисты собрали 900 животных! Спасти больше 900 жизней -- что здесь может быть дурного?

Как показала разведка, теоретически в здании могли быть люди. Требовалось как можно скорее спустить всех животных вниз и загрузить в фургон. И это волновало каждого активиста. Возникла секунда смятения, когда лифт остановился на пятом этаже и раздалось характерное "пи-им", а потом открылась дверь. Внутри стоял умиротворенный молодой человек. Как выяснилось, все последние два года он лил слезы ручьем, узнавая о жестокостях, которые творятся в этой лаборатории, и обожал ФОЖ. Он был тут как тут в белом халате с пальцем на кнопке лифта с лукавой ухмылкой во весь рот. "Только на первый этаж", -- съязвил он. Все были в восторге. Вязаная маска была у него в кармане. Он счел, что в случае если лифт остановится где-то между нижним и верхним этажами, будет лучше, если он будет выглядеть как практикант лаборатории, чем как его замаскированные братья по оружию. Наконец, активисты загрузили лифт животными и молились лишь об одном -- чтобы лифт никто не вызвал, и он остановился до первого этажа. Но все обошлось: они дважды благополучно спустили вниз полный лифт животных. Фургон ждал их внизу. Они быстро выгрузили крыс и вернулись, чтобы, к своему удивлению, обнаружить еще много-много стеллажей, ящиков и клеток со зверями.

Времени лодырничать не было, требовалось переместить более 1000 животных. Когда они спустили последних в фургон, настало уже раннее утро. Ехать было недалеко. Все проверили, не забыл ли кто-то что-нибудь, выключили рации, переоделись, упаковали вещи мешки и исчезли в ночи. Все, кроме дозорных, которые терпеливо просидели всю ночь. Наступал последний этап операции.

Один активист направился в микробиологическую лабораторию и оставил там зажигательное устройство. Таймер был установлен на 04.00. Рядом лежало множество легко воспламеняемых материалов и досок.

Двое других активистов поехали в соседний район, где располагалась штаб-квартира Отделения зоотехнии. Она была забита компьютерами и записями, содержавшими данные о каждом эксперименте, проведенном на университетском кампусе. Проникнув в подпол через вентиляцию, налетчики разместили зажигательное устройство посреди здания и тоже поставили таймер на 04.00. После этого они сели в машину и очень скоро покинули округу, направляясь в другой штат.

В 4.40 весь район вокруг университета стоял на ушах от множества пожарных сирен и вида полыхающей крыши здания факультета микробиологии. Прежде чем пожарным удалось сдержать огонь, он уничтожил на только верхний этаж вивисекционной лаборатории. Вода, которая потребовалась для тушения, повлекла за собой огромный ущерб для лабораторий, располагавшихся на нижних этажах.

Пожар в штаб-квартире Отделения зоотехнии вывел из строя компьютерную систему и был столь интенсивным, что причинил необратимые структурные повреждения зданию, поэтому в дальнейшем его пришлось попросту снести.

Бойцы ФОЖ спасли 1231 животное. Это была удачная ночь.

Другой команде впоследствии удалось внедриться в университет и забрать четырех гончих, до этого работавших на бегах.

Между тем, были не только масштабные победы, но и громкие поимки. Так, в результате расследования ФБР, стоившего налогоплательщикам нескольких миллионов долларов и касавшегося поджога Мехового кооператива Юты в 1987 году, который принес убытки в размере $1 миллиона, агенты вышли на 19-летнего активиста Джошуа Эллермана, которому предъявили обвинение по 16 пунктам, включая изготовление и хранение самодельных бомб в корпусе металлической трубы, карающееся 30 годами тюрьмы. Однако Эллерман скрылся еще до суда. Взвесив все перспективы жизни в бегах до конца своих дней, он передумал и предал себя в руки агентов, предложивших ему сделку: если он сдаст своих друзей, -- активистов, с которыми он провел атаку в Юте, -- а также назовет имена людей, участвовавших в рейдах на меховых фермах, его сделают главным свидетелем обвинения и скостят ему срок до семи лет, тогда как остальные получат по 35.

Брат Эллермана Клинтон тоже принимал участие в акции, хоть его роль и была эпизодической, и он тоже захотел заключить сделку. Это привело к тому, что шести людям предъявили тяжкие обвинения. Четверо из них держали рты на замке и готовились понести суровое наказание. Двое других готовы были сделать что угодно, лишь бы спасти свои шкуры. Один активист -- Алекс Слэк -- покончил с собой в разгар происходящего, отчасти из-за напряжения в связи надвигающимся процессом вперемежку с серьезными проблемами со здоровьем. Представители зоозащитного движения во всем мире были в ужасе от этой истории: сокрушительный рейд, активист в бегах, жестокое и тяжелое судилище, трое активистов могут провести за решеткой больше трети века, двое других довольны сделкой с ФБР, один свел счеты с жизнью, враг хохочет во все горло.

На суде Эллерманы тыкали пальцем в своих соучастников. Видимо, они тыкали слишком много. Беда братьев заключалась в том, что кроме их показаний, свидетельств против их друзей не было никаких. Они лгали под присягой, а защита играла на том, что Эллерманы не только сами признались, что участвовали в рейде в Юте, но и отчаянно старались избежать наказания. Плюс, у двоих обвиняемых было хорошее алиби, а присяжные сомневались в правдивости истории, рассказанной Эллерманами. Это было изнурительное время для подсудимых Шона Готчи, Адама Писа и Эндрю Бишопа: их продали двое друзей, еще один товарищ погиб, им светили длительные тюремные сроки. Однако присяжные были на их стороне и вынесли оправдательные приговоры по всем 26 пунктам обвинения! Это был не лучший исход для Джошуа Эллермана, который сел на семь лет, да и для Клинтона тоже. Они выглядели стукачами, и относились к ним все соответственно. Их единственные друзья -- ФБР -- швырнули их за решетку.

Дата добавления: 2015-09-03