Внедрение и проникновение

Запрещено, согласно закону Торы, причинять боль любому живому существу. Напротив, наш долг избавить от боли любое создание, даже если оно никому не принадлежит или принадлежит не-еврею.

Код Eврейского Закона (сефардический сборник еврейских законов), 1560

Несомненно, некоторые учреждения и заведения, известные как "национальные", помогали ФОЖ, выполняя кое-какую великолепную работу в последние годы, в основном за счет работы под прикрытием на этих предприятиях.

BUAV успешно внедрил Сару Кайт в Хантингдонский исследовательский центр в 1989 году. Кроме того, активисты проникли в Denisu Supplies, компанию, которая использовала в опытах отработавших свое на бегах борзых. Обнародование информации о происходящем в компании привело к ее закрытию.

Адам Спэр был внедрен в Королевскую лондонскую больницу в 1990-1991 годах; Терри Хилл -- на ферму Шемрок в 1991-1992 годах; неизвестные лазутчики побывали в лабораториях в Уикеме и Хэмпшире в 1993 году и Харлане в Лестершире в 1998-1999 годах. Национальное антививисекционное общество (NAVS) оплатило внедрение Луизы Уолл в токсикологическое отделение SmithKline Beecham Медицинской школы в больнице Святого Варфаламея в Эссексе в 1990 году. Общество также спонсировало расследование секретных работ в токсикологической лаборатории Медицинской школы в больнице Святой Марии в Херфордшире в 1993 году. В свою очередь Лига противников жестокого спорта помогла Майклу Хаскиссону внедриться в престижную Кворнскую охоту, что позволило раскрыть ряд тайн охотничьего сообщества, приведя к обнародованию шокирующих изображений на полях смерти в Англии, попавших в книгу Хаскиссона "Обманутые".

NAVS также финансировала внедрение известного сегодня активиста (мы о нем поговорим чуть позже) в банду охотников на барсуков в Уэльсе в 1990 году, что закончилось предъявлением обвинений этим людям и первыми тюремными заключениями за подобные преступления. Между тем Национальная кампания против охоты внедрилась в группу охотников на лис в берлогах и поведала миру о них и их деятельности. Видеокамера оставалась излюбленным оружием в борьбе с угнетением животных.

В 1998 году Защитники животных (Animal Defenders) отправили команду опытных работников под прикрытием в связанную тесными родственными узами и переполняемую насилием цирковую империю клана Чипперфильдов. Они собрали поистине ужасающий материал, представлявший собой неопровержимые обвинения против Мэри Чипперфильд, ее мужа и нанятого ими дрессировщика.

NAVS также оплатил внедрение активиста в Медицинскую школу Чаринг-Кросс и Вестминстера и в Институт Неврологии в период между 1994 и 1996 годами, а также завлек в ловушку кембриджскую компанию, разводившую биглей на опыты, в 1994 году.

В 1997 году PETA внедрила активистов в Хантингдонский центр в Нью-Джерси, США. Организация также обнародовала факты об издевательствах над животными в лаборатории L'Oreal, страдания обезьян в Институте поведенческих исследований в Силвер-Спринге, отравление животных сотрудниками Gillette, резню птиц от лица KFC, условия на норковых и свиных фермах, пытки Wyeth-Ayerst Pharmaceuticals беременных кобыл из-за их богатой эстрогеном мочи и т.д.

Организация "Уважение к животным" (Respect For Animals (RFA)) оплатила расходы активиста, который снял видео на норковой ферме Кроу-Хилл в Хэмпшире в 1997 году, обеспечив тем самым необходимые основания для предъявления первых в этой отрасли обвинений против владельцев в жестокости. Каждое из них представляло собой шокирующее разоблачение животных и рутинную, систематическую и неизбежную жестокость на предприятия, которые по идее должны подвергаться регулярным государственным инспекциям. Подробности будут чуть позже. А пока забудьте об этом -- это уже история. Перед вами лишь краткое изложение пропущенных серий, необходимое для понимания того, почему люди делают ради животных то, что делают...

В одной только маленькой Британии по-прежнему существуют миллионы животных, которых ежегодно используют в лабораторных экспериментах. Свыше 700.000.000 убивают ради продуктов питания. Многие сотни тысяч уничтожают в рамках охоты и травли. Примерно тысячу собак и кошек каждую неделю усыпляют только потому, что общество жаждет соблюдать требования бридинга. Изобилие животных различных видов ловят в дикой природе и разводят в неволе для индустрий моды и развлечений. Все эти страдания необязательны. Кроме того, в США и других странах уже официально признано, что многие из самых известных серийных убийц начинали свой кровавый путь, расправляясь с животными, однако мы продолжаем оправдывать подобное поведение, обесценивая жизнь, и при этом называем себя цивилизованными.

Когда вивисекторы утверждают, что заботятся о благосостоянии животных, которых они держат, чтобы пытать и убивать, они -- по определению -- становятся невосприимчивыми к страданиям, которые навлекают. Взять, к примеру, метод, используемый в лабораториях, чтобы идентифицировать мышей в переполненных клеток: на протяжении десятилетий вивисекторы отрезали у них один или несколько пальцев или проделывали дырки в их ушах. И все это до начала экспериментов!

Одной мысли о разрушительной для мозга тоске, переносимой животными, которых держат всю жизнь в тесных клетках, должно быть достаточно, чтобы сделать бессонными ночи всех ответственных за это, но, разумеется, немногие отваживаются мешать таким людям спать, и в немалую роль в этом играют СМИ.

Но информация меняет людей. Вот что сказал мне один человек, которого я спросил, считает ли он правильным свое решение стать активистом ФОЖ: "Образы начали просачиваться в мое подсознание; они преследовали меня и пробуждали во мне что-то. Я лежал в постели однажды ночью, разглядывая потолок, и думал: вместо того чтобы изводить себя, я мог бы потратить это время конструктивно. Я вышел из дома примерно в 3 часа ночи, сел в машину и примерно час ехал на ферму, которую знал еще с детства: гуляя в тех краях, я и другие ребята передразнивали птиц, которые издавали разнообразные звуки. Я вылил растворитель краски на Land Rover фермера и замазал несколько замков клеем, после чего вернулся домой. Не могу сказать, что после этого у меня не было проблем со сном, но так хорошо, как той ночью, я себя еще не чувствовал".

Кур, так же, как раньше, впихивают по пять особей в одну клетку в неестественном окружении тысяч других птиц. Они не могут удовлетворять даже такие основные нужды, как откладывание яиц в уединении или валяние в пыли. Они с трудом двигаются, не говоря уже о невозможности расправить крылья. Их жизнь наполнена грязью, они не знают свежего воздуха, а их пищу можно в лучшем случае охарактеризовать как унылую. Болезни, агрессия, каннибализм и невротические нарушения в таких условиях эндемичны. Кроме того, животным постоянно дают лекарства, чтобы решать сопряженные с таким образом жизни проблемы.

Это называется ветеринарными исследованиями. Дабы предотвратить ущерб, возникающий в результате нападения одной курицы на другую, фермеры отрезают им кончики клювов -- причиняя при этом неистовую боль. Когти некоторых птиц прирастают к прутьям клеток, в которых они проводят свои короткие жизни. Такие куры поступают на бойню без ног.

Рыская возле бойни однажды ночью, я увидел батарейную курицу в ящике вместе с другими. Она истекла кровью до смерти -- кровь вытекла из дыры на том месте, откуда раньше росла нога. Мы пытались достать ее из ящика, но не могли, потому что ящики стояли один на другом ввысь в кузове грузовика, а эта курица была в ящике, который стоял внизу. Путь на бойню закончился тем, что ее кровь залила всех кур, какие были рядом.

Результаты исследования Бристольского Университета гласят, что около 24% бройлерных кур (то есть, тех, которые выращиваются на мясо) страдают от сломанных костей при транспортировке на бойню. Даже беглый взгляд на то, как обращаются с этими созданиями, подтвердит правдоподобность вышеупомянутых данных. В лучшем случае птицы влачат жалкое существование, непрерывно глядя в лицо насильственной смерти. Путь на бойню -- кошмар сам по себе, и все, что закон в состоянии предложить этим животным - это небольшой отдых, чтобы отойти от травм поездки, наслаждаясь видами, звуками и запахами скотобойни. И дело здесь не в сострадании, а в том, что травмы и страх, перенесенные при транспортировке, негативно сказываются на вкусе мяса.

Поросят кастрируют и обрезают им хвосты без анестезии. Молочные телята больше не перевозятся в ящиках по Соединенному Королевству: система столь жестока, что подобное в стране запрещено, и теперь их доставляют через Ламанш. Разве не удивительно, что на смену системе, которая официально подвергалась критике за свою жестокость и впоследствии была запрещена, пришли еще более жестокие практики, которые отстаиваются и получают повсеместное одобрение закона? Любой здравомыслящий человек признает, что разлучение матери с ее детенышем через несколько дней после его рождения -- это сильнейший эмоциональный удар, который можно описать как исключительно жестокий. Скорбь молочных коров, томящихся в разлуке, обстоятельно и многократно задокументирована.

Моей первой работой молодежной профподготовке в школе было помогать на молочной ферме, и самым сильным воспоминанием о том времени остался плач коров в полях. Они маялись в бесплотных поисках своих телят, которых у них забрали. Участь отлученных телят -- это еще один факт, которого мы должны стыдиться: погруженные в грузовики рано утром, в возрасте недели от роду, они пополняют сотни других таких же испуганных и осиротевших животных. Их везут сотни километров из голландских или французских ферм, где они провели свои первые дни, в темных и маленьких деревянных ящиках, кормя пищей с недостатком железа, чтобы их плоть оставалась такой же нежной. И для чего все это? Для того, чтобы усладить вкус одного человека и наполнить карман другого. Причем те, кто истребляет царство животных и причиняет ему непередаваемые страдания -- это люди, называющие своих критиков монстрами. Что подумают, узнав о них, ваши внуки? Что вивисекторы, забойщики и политики правы? Или что животные заслуживают того, чтобы их кто-то защищал?

Дата добавления: 2015-09-03